Эйдан ушёл к родителям, с которыми со времени приезда так ещё толком и не пообщался, предварительно предупредив свою невесту, чтобы она ложилась спать не дожидаясь его, а Эдриан, понимая, что заснуть ей всё равно не удастся, отправилась бесцельно бродить по замку.
В её ушах вот уже второй день продолжали звучать жестокие слова Эйда: «Я до сих пор, так и не смог её простить» - и они жгли девушку, словно раскалённым железом. Не смог простить? А за что?! Ведь он же сам признал вчера, что на ней нет вины...
- Не спится? - вдруг услышала задумавшаяся Эдриан и, подняв глаза, заметила Рэйвена, бесшумно соткавшегося из темноты прямо перед ней. Странно, она ведь была уверена, что в скудно освещённой галерее никого нет, иначе бы и не свернула сюда...
- Я просто гуляю, - надменно отозвалась девушка.
- В двух шагах от моей комнаты? – хмыкнул он, - с чего бы это вдруг? Мне уже следует считать себя польщённым тем, что ты второй раз за день заблудилась?
Эдриан оглянулась и увидела, что он прав. Ноги сами привели её к нему.
- Думай, что хочешь - мне всё равно.
Какое-то время они молча стояли друг напротив друга, и воздух между ними словно накалился и искрил от напряжения, как перед грозой. Девушке хотелось, чтобы первый шаг сделал он, но Ворон, как-то подуставший в последнее время от обвинений в насилии, вовсе не собирался облегчать ей задачу.
Эдриан медленно подошла вплотную к нему. От её близости у него снова захватило дух, его зрачки расширились, ноздри затрепетали, и Рэйвен понял, что ещё чуть-чуть и он за себя уже не поручится. Почувствовав его состояние, она, по-прежнему не говоря ни слова, гордо прошествовала мимо него в комнату, провожаемая его ощутимо тяжёлым, горящим от вожделения взглядом.
- Ты обещал тогда, что вернёшься и закончишь начатое... - произнесла Эдриан оборачиваясь, и он тут же подхватил её на руки. Страстно целуясь с ним, она обвила ногами его талию, и Рэй прижав девушку спиной к ближайшей стене, сразу же взял её... Потом они перебрались на кровать, и он уже не торопясь, принялся медленно ласкать её тело. Рэйвен снова был с ней очень нежен, а она только упивалась этим...
- Я хочу, чтобы ты лишил меня невинности... по-настоящему, - и с этими словами она перевернулась под ним на живот.
- О чём ты? - замер он.
- Сделай со мною то, чего никто никогда раньше не делал...
- Скажи это вслух, - боясь поверить в свою догадку, процедил Рэй, уже с трудом владея собой.
- Я хочу... чтобы ты взял меня..., как мальчика...
- Ты сумасшедшая..., - простонал он, чувствуя, как она под ним вся трепещет, сгорая от нетерпения.
- Знаю...
- Ты, в самом деле..., хочешь этого? - жарко шепнул он, наклоняясь над ней.
- Да... - выдохнула она... и он овладел ею так, как она просила.
Эдриан не знала раньше, что боль может быть такой сладкой... не знала, насколько терпелив и нежен, может быть нелюбимый мужчина... не знала, что отдавшись ему, впервые ощутит себя настоящей женщиной...
Почувствовав, как он отстороняется от неё, она хотела тут же встать и уйти, но Рэй немедля опрокинул её обратно.
- Ещё не всё, - тихо произнёс он, - я хочу закончить тем, с чего начал тогда..., - а когда Эдриан, попыталась ему возразить, быстро закрыл ей рот поцелуем... И вот, тая в его объятьях, она опомниться не успела, как снова..., снова..., и снова, познала с ним этот неистовый вихрь восторга, о котором всё никак не могла позабыть...

Зэвран как всегда бесшумно подошёл к дверям комнаты сына, и молча распахнул их... Но Рэй успел мгновенным движением набросить на девушку покрывало, укрывшее её с головой.
- Отец, я не один.
- Вижу, - ответил Зэв, - прости, я не хотел помешать тебе, - и он уже почти закрыл дверь, как вдруг его глаза словно натолкнулись на что-то, лежащее на полу. Проследив его остановившийся взгляд, Рэйвен увидел, что отец пристально разглядывает... нежно-голубое, вышитое золотыми листьями платье Эдриан, которое было на ней сегодня. Зэвран посмотрел на расплывающегося в безудержной улыбке Рэя, и только печально покачал головой.
- Уже поздно, - произнёс Ворон, - думаю, твоя мать скоро отпустит своего старшего сына. Может, ты тоже хочешь пожелать ей спокойной ночи? - и решив что Рэйвен поймёт, что именно он хотел этим сказать, не дожидаясь ответа, мягко прикрыл за собой дверь.
- Он меня видел? - тревожно спросила Эдриан, сбрасывая покрывало.
- Не думаю, - солгал Рэй, - но, отец не дурак. Он знает, что сегодня в замке не было посторонних.
- И что он сделает, когда догадается?
- Ничего. Зэвран ничего не сделает, и ничего никому не скажет.
- Почему ты так уверен?
- Потому, что я - его сын.
Она быстро оделась и подошла к двери.
- Эдриан... За то, что произошло сейчас, я бы дал себя распять ещё раз.
- А мне жаль, что ты тогда не вернулся... - и она исчезла.

Быстро добежав до своей комнаты, Эдриан, скинув одежду, нырнула в кровать, и только она успела закрыть глаза, как в спальню вошёл Эйд. Он лёг и некоторое время смотрел на неё, прислушиваясь к ровному дыханию девушки. Ему хотелось её объятий, но решив, что она спит уже давно, Эйдан не стал будить её... Отвернувшись, он быстро заснул, а Эдриан, лёжа без сна, принялась неторопливо перебирать в памяти все впечатления этого дня...
Сегодня она могла бы одержать над Рэйвеном верх, но придя к нему второй раз, снова проиграла, дав ему понять, что он ей не безразличен. Нужно было срочно исправлять положение, но как? Делать вид, что ничего не произошло и забыть о нём? Но в таком случае, он забудет о ней ещё быстрей, а этого девушка допустить не могла. Он ещё не заплатил за то, что с нею сделал. Сегодняшняя расправа, не имела для Эдриан особого значения, ведь кнут был не у неё...
И то, с каким великолепным небрежением, он вёл себя весь день, так и не показав никому своих чувств, она воспринимала почти как оскорбление, хотя и не могла не восхищаться им... Рэй был достоин её уважения, он был достоин даже её любви, но, зная это, девушка только ещё сильнее его ненавидела...
Месть чужими руками была лишена для неё смысла. Она хотела увлечь Рэйвена, поднять до себя, заставив влюбиться, а потом сбросить его с небес на землю, разом вышвырнув из своей жизни. Ведь только в этом случае, Эдриан смогла бы почувствовать себя отомщённой... Ещё и за то, что он убил в ней чувство к Эйдану, который после произошедшего с ними, своим презрением отвратил её от себя, напрочь отбив у девушки желание быть с ним.

Столкнувшись с Рэйвеном на следующее утро, Эдриан, как ни в чём не бывало, прошла мимо, даже не посмотрев в его сторону. Он же, не двигаясь с места, внимательно следил за ней насмешливо прищуренными глазами. Убедившись, что поблизости никого нет, девушка оглянулась, и кинула ему долгий взгляд.
Войдя в ближайшую незапертую комнату, она обернулась, и тут же оказалась в его объятьях.
- Ты ведь понимаешь, что это ничего не значит? - с трудом удержавшись от стона, жарко прошептала она.
Рэй на мгновение прервался и пристально посмотрел ей в глаза. Под его взглядом она невольно смутилась и даже слегка покраснела. Понимающая улыбка скользнула по губам Ворона, и он произнёс:
- Как скажешь, Эдриан. Желание красивой женщины - закон для меня.

Когда, некоторое время спустя Рэй, расслабленный, как сытый тигр после удачной охоты, вальяжно шёл к себе по коридору, ему навстречу вдруг попался Эйдан.
Братья ещё не виделись наедине после расправы над Рэйвеном, а при родителях, оба они старательно делали вид, что помирились. Точнее, это Ворон делал вид, тогда как Эйд, себя считая отомщённым, «великодушно» порешил его простить. Но он не знал того, что Рэйвен-то к нему имеет тот же счёт, который после казни только вырос.
Ворон шёл от Эдриан, поэтому сейчас ему так не хотелось в чём-то объясняться с Эйдом. Вот он и прошёл мимо него, как не заметил, но Серый Страж, находясь в прекрасном расположении духа, счёл нужным попенять за это Рэю.
- Что же ты не здороваешься со мной, Рэйвен? – беззлобно начал он.
- Начхать мне на твоё здоровье, - коротко ответил тот, даже не замедлив свой шаг.
Старший брат опешил было, но тут же глаза его недобро сузились:
- Что так?
- Не обольщайся, Эйдан, – неохотно обернувшись, отозвался Рэйвен. Ничего не изменилось. И то, что ты трусливо спрятался за спину отца, ни словом не обмолвившись о собственном малодушии, в другой раз тебя не спасёт!
Не выдав его Зэврану, он и так уже проявил по отношению к брату чудеса благородства, которого, видит Создатель, тот был не достоин.
- Но можешь быть спокоен. Родители никогда не узнают, что ты из себя представляешь. Не ради тебя – ради них.
- Вот, стало быть, как? Ты, значит, не намерен прекратить своё отмщение?
- Нет, Эйдан. Оно продолжится. До последней капли крови. Неважно, до твоей или моей! Пока я связан обещанием, данным мной отцу, но как только я выполню его волю – ты будешь мне врагом до самой смерти!
И он отправился было своей дорогой, но слова Эйда, который от злости весь буквально кипел, вновь остановили его.
- Да кстати, Рэйвен, как твоя спина? Не беспокоит? Хотя, наверно нет, и как я мог забыть? Твоя сестричка ведьма, всё тебе давно конечно, залечила!
Но Ворон, который ведь ещё вчера, за эти же слова, мог запросто убить родного брата, сегодня только засмеялся:
- Знаешь, что самое забавное? Я уж и думать позабыл об этом, а вот ты до конца своих дней, будешь помнить вашу первую ночь!
- Как же ты заблуждаешься! К твоему сведению, Эдриан, благодаря мне, уже давно считает то, что было - дурным сном!
Перед мысленным взором Рэя тут же предстало её тело, совсем недавно плавящееся под его руками, в жару их страсти... и надменный тон брата, обычно так раздражающий Ворона, был им даже не замечен. Он только подумал о том, как быстро мог бы, за одно всего мгновенье, развеять чувство превосходства Эйда, кичливо выставленное им, стерев с его лица самодовольную ухмылку... Но минутное торжество могло лишить его Эдриан, которая бы не простила Рэю крушения своих надежд, а потому не стоило того.
- Рад за неё, - без капли чувств, как показалось Эйдану, пожал плечами он, и развернувшись, быстро удалился.

За первым тайным свиданием, последовало второе... третье... и вот уже любовники и сами сбились со счёта. Они словно устроили друг на друга охоту, и каждый был в одно и то же время, и алчущим хищником, и ускользающей добычей.
Пока все остальные, (кроме конечно, старшего Ворона от всё подмечающего взора которого, ничто укрыться не могло) ни о чём, не подозревая, жили своей размеренной неторопливой жизнью, этих двоих постоянно снедала жажда обладания, подчинявшая себе их волю, вопреки всем доводам рассудка, вопреки всему, что довлело над ними.
Эдриан беспрестанно совращала Рэя, не замечая того, как сама неотвратимо попадает под его завораживающее обаяние, увлекаясь им всё больше и больше. А он, сам вздевший на себя оковы страсти, по доброй воле принял это рабство..., не в силах больше этому противиться.
В прошлом, развращённый молодой Ворон, во всех своих бесчисленных, недолговечных связях, всегда был единовластным господином, и в отношениях с любой женщиной, всегда существовали только его воля, и только его желания. И то, что происходило сейчас между ним и Эдриан, было внове и для пресыщенного красавца. Один лишь раз, в самом начале покорившись ей, он неожиданно для себя испытал такое жгучее наслаждение, что уже не мог от этого отказаться.
Но она, в силу своей неопытности, воспринимала всё не так, как оно было на самом деле. Рэйвен же, забавлялся её доверчивостью и, снисходительно улыбаясь про себя, позволял ей повелевать собою. Но это была не больше чем прихоть сильного мужчины, а Эдриан, не понимая, считала это слабостью, решив, что его подчинение означает лишь то, что Ворон теперь полностью обезволен и порабощён...
И вот, пока она в своём наивном ослеплении, упивалась властью над Рэйвеном, страсть незаметно поглотила её, и девушка теперь даже не подозревала, насколько сильна стала её собственная потребность быть с ним... быть с ним вместе...
Эта жгучая тайна очень сблизила их. Вкус опасности, ежеминутная угроза быть застигнутыми, придали их чувству особенно яркие оттенки... А каково это было - равнодушно смотреть друг на друга, сидя за столом во время трапезы, когда перед глазами постоянно стояло это же лицо, искажённое страстью?
Это было какое-то колдовство, наваждение... а может, это была любовь?
Как бы там ни было, они не думали об этом. Сейчас, их больше занимало то, чтобы Эйдан ни о чём не догадался. И тот и вправду, бесконечно был далёк, даже от мимолётных подозрений. Ему просто было не до них. И если б Рэй узнал причину этого, то он бы только посмеялся над тем, как всё-таки причудливо распорядилась жизнь...

А дело было вот в чём.
Как-то раз зайдя в гостиную своей матери, Эйдан неожиданно для себя застал там Джинн. До этого он даже не подозревал, что Каллиан так сильно к ней привязана. Примостившись в уголке, он начал наблюдать за ними, тогда как юная волшебница, быстро справившись со смущением от его внезапного появления, продолжила свои занятия с эльфийкой.
И Эйдан с удивлением узнал, что оказывается, они вместе перекладывали на музыку старинные эльфийские баллады, найденные Джинн в библиотеке замка.
В своё время, когда Каллиан вынашивала своего первенца, Зэвран, помятуя о том, что жена плохо переносит вынужденное безделье, приглашал к ней учителей. Попробовав всего понемногу, эльфийка изъявила желание овладеть умением играть на лютне, такой же, как была у Лелианы. И Ворон, загнав поглубже мысль о том, чем этот выбор мог быть обусловлен, конечно, это ей позволил.
И вот теперь эльфийки, прекрасно дополняя друг друга, с удовольствием исполняли одну из красивейших старинных песен. Каллиан наигрывала только что подобранный мотив, а девушка укладывала на мелодию слова, словно нанизывая на шёлковую нить хрустальные бусы, и её чудесный голос звенел и переливался как горный ручей.
Эйдан так заслушался, что на какое-то время даже позабыл, что эту нежную любовную балладу поёт та самая, им ненавидимая ведьма, что помогла недавно его брату...
Через некоторое время, Каллиан устала, и попросила их зайти к ней позже.
- Эйдан, ты не проводишь Джинн до её комнаты? – добавила она, желая чтобы сын и девушка ещё немного пообщались «ведь как никак, мы все одна семья, и я хочу, чтобы они друг другу стали ближе»
- Конечно, - с готовностью поднялся Эйд, - я её провожу, - гораздо тише добавил он, и юная волшебница заметно напряглась, расслышав в его тоне явную угрозу.
До этого им ни разу не случалось оказаться наедине, ведь в Фэрелдене Рэй был рядом с ней, а Эйдан как не замечал её при брате, а позже, здесь, ей показалось, всё ведь разрешилось..., но как она могла сейчас заметить, не совсем.
Джинн поцеловала эльфийку и быстро выскочила из комнаты. Волшебница почти бежала, но он шёл следом, не отставая ни на шаг. И вот когда спасительная дверь была уже так близко, Эйд обогнал её, загородив ей путь.
- Как твоя совесть, ведьма, я смотрю, не беспокоит?
- С чего бы это вдруг? – дерзко ответила вынужденная обороняться Джинн.
На самом деле, она постоянно переживала из-за того, что с ним случилось по её вине. Пускай Рэйвен полностью всё принял на себя, и то, что сделали они, и наказанье... И пусть она прекрасно знала, что в случае её отказа, брат просто бы использовал другого мага...
Но мысль о том, что это было нужно ей, ничуть не меньше, чем ему, была невыносима. И довлеющий над ней материнский наказ, по мнению колдуньи, вовсе не оправдывал её... Но когда на неё нападали – она всегда защищалась. Это было у неё в крови. Вот и на этот раз, обвиняющий тон Эйдана мигом выжег в ней все сомнения в своей правоте.
- Да, ты права, с чего бы? – сузил глаза Эйд, - способствовать насилию убийцы, над беззащитной жертвой, это же обычно для тебя!
- Но как мне помнится, в тот раз, насиловал не Рэй! – вспылив, хлестнула девушка его своим презреньем.
Эйдан окаменел. И сразу же бешеный зверь его ярости вырвался на свободу. Схватив эльфийку, он с силою приложил её о стену.
- Что мне с тобой за это сделать, стерва, удавить?!
Джинн, у которой внутри чуть всё не оборвалось от удара, без страха глядя в побелевшие глаза, насмешливо ответила ему:
- Узнав, как ты безжалостен был со своей невестой, могу я быть уверена в одном... Раз не нашёл в себе ты милосердия, к той девушке, которую любил, то мне наверно, впору испугаться!
- Я сотворил такое из-за вас!!
- Как хорошо, когда есть на кого свалить свою жестокость!
Несколько долгих мгновений, он пытался уничтожить её взглядом, но потом... короткой вспышкой воспоминания, Эйдан вдруг увидел то, о чём так тщетно силился забыть... Перед ним предстала кровать, ярко освещённая свечами, и растерзанная Эдриан на ней, похожая на сломанную куклу, в ту ночь, когда её он бросил, уходя...
Содрогнувшись от обжёгшего его видения, Эйд выпустил колдунью. И она с удивлением заметила в его глазах боль. Он сожалел. Он в самом деле сожалел о том, что сделал... И муки совести набросились на неё с удвоенной силой. Противостоять его злобе было легко, а вот сопротивляться состраданию к нему, к его терзаниям... было гораздо сложней.
Эйдан опустил голову и, оставив её, тяжело побрёл прочь.
И Джинн внезапно стало так жаль этого большого сильного мужчину, который чуть не разорвал её, мгновение назад, что сердце девушки невольно дрогнуло:
- Мне правда жаль, что так вышло, - еле слышно проронила она ему вслед. Эйдан, чуть не споткнувшийся от этих слов, быстро обернулся, но дверь за ней уже закрылась.

На следующий день, подходя к комнате матери, он услышал доносящийся оттуда звонкий переливчатый смех колдуньи. Некоторое время Эйд задумчиво стоял перед дверью, а потом решительно вошёл.
Увидев его, девушка смущённо опустила глаза, и больше их не поднимала. Ей было очень неловко, и с утра, она уже совсем было решила, найдя какую-нибудь вескую причину, перестать ходить к хозяйке дома, чтобы избегнуть этих встреч, но когда Каллиан после обеда позвала её к себе, Джинн просто не посмела отказаться.
Разглядывая эльфиек сидящих рядом, Эйдан думал о том, как они удивительно похожи друг на друга, похожи мягкостью неторопливой речи, плавными жестами, напевными голосами. Каллиан рядом с Джинн словно оживала, возвращаясь в дни своей юности, и если с Эйданом наедине в ней нет-нет, да и проскальзывала материнская печаль, то с девушкой она смеялась как с подругой, и молодела прямо на глазах, отчего казалось, что её недуг отступил.
Он попросил мать рассказать о том, что с нею было много лет назад, и оба они, в который уже раз, заслушались этими историями. Ведь речь в них шла о тех, кого они и знали и любили...
Когда эльфийка отпустила их, Эйдан сам отправился провожать колдунью. Они, не говоря ни слова и не глядя друг на друга, медленно шли по коридору, и на пороге её комнаты остановились.
- Послушай, Эйдан, - с трудом произнесла она, - я знаю, как тебя раздражает моё присутствие рядом с Каллиан. И я решила, что не буду больше вам мешать...
- Ты мне не мешаешь, - неожиданно для самого себя отозвался он, и быстро добавил, - если твоё общество приятно моей матери, то я не буду возражать. Она – всё для меня.
- Каллиан - замечательная мать, - улыбнулась девушка, - когда-нибудь, я бы хотела стать такой же... – не думая, с кем говорит, произнесла она, и вдруг увидела его пристальный взгляд. Вспыхнув от собственных слов, колдунья процвела, словно алая роза и тут же скрылась за дверью.

Эдриан теперь постоянно где-то пропадала, но когда он как-то у неё спросил, чем занят её день, она вспылила и ответила, что просто никого не хочет видеть, и ищет место, где уединиться с книгой. «Что ж, каждому - своё», подумал Эйд, и с чистой совестью отныне проводил всё время в маленькой гостиной Каллиан.
Он говорил себе, что ходит туда только ради матери, но на самом деле, когда ему не удалось однажды, там увидеть Джинн, он был разочарован, даже разозлён. Чем привлекала его юная колдунья, он не знал, и если б Эйдану сказали, что она ему приятна, он только рассмеялся бы в ответ. Но что-то же, его сюда манило...
В один из дней, Эйдан был очень неприятно удивлён, застав у матери в гостиной брата. Когда он к ней вошёл, Джинн с Рэйвеном сидели рядом с Каллиан, и все вместе беззаботно веселились, обсуждая занятные антиванские новости, неподражаемо рассказываемые Рэем.
- Иди скорее к нам, - воскликнула Каллиан, - ты только послушай, это же просто невозможно! – она говорила что-то ещё, но он уже отвлёкся. Эйдан во все глаза смотрел на Джинн, которая при брате вся преобразилась. Золотистые глаза сверкали, звонкий смех был подобен музыке, и Эйд помимо воли почувствовал ревность, ведь с ним она такою не была.
Подхватив лютню, Рэйвен негромко спел им несколько уличных песенок, которые вообще-то, были не совсем пристойны, но, тем не менее, забавны и смешны. Эльфийки весело смеялись, правда Джинн, смущаясь, всё время прятала алевшее лицо в ладонях. Эйдан же, одобрительно поглядывающий на волшебницу, от которой не ожидал такого проявление скромности, на брата смотрел с плохо скрываемым раздражением, кривясь в презрительной ухмылке: «А ты у нас, оказывается, ещё и музыкант!»
Рэй в самом деле без труда мог подобрать какой-нибудь несложный мотив. Особой любви к музыке у него никогда не наблюдалось, но, когда пять лет назад, Эйдан покинул их, он таким образом пытался отвлечь мать от грустных мыслей. Приходя к ней, он брал лютню в руки, и принимался перебирать струны, а Каллиан, начиная поправлять его, и в самом деле ненадолго отвлекалась.
В итоге Рэйвен, не особенно к тому стремясь, всё же чему-то научился. Конечно, этого было маловато, для того чтобы бросить стезю наёмного убийцы, и начать зарабатывать ремеслом музыканта, как ему не раз со смехом предлагал Зэвран, в глубине души очень довольный находчивостью сына, но для того, чтобы произвести впечатление на женщину - вполне достаточно. Чем он часто и пользовался впоследствии.
- Рэй, прекрати! – взмолилась, наконец, сестра, - где ты их подобрал, они же неприличны?!
- И что с того - весь город их поёт, - ответил он, - ну ладно, если так, не буду вас смущать, - расцеловав их, Рэй поспешно вышел. Его давно уже ждала Эдриан, и грех было не воспользоваться тем, что брат пару часов пробудет с матерью.

Когда, простившись с Эйданом в тот вечер, Джинн вошла к себе, она застала в своей спальне Рэйвена.
- Мне показалось или я сейчас за дверью слышал голос Эйда?
- Нет, Рэй, тебе не показалось, это был твой брат.
- Он мне не брат. Но речь ведь не о том. Он что, решил приволокнуться за тобой?
- Нет, просто Каллиан его просила проводить меня до спальни. Эйдан лишь выполнил просьбу вашей матери, только и всего.
- Ага, чтобы тебя тут по пути, наверно, волки серые не съели? Джинн, ты считаешь, что твой брат – дурак?! – начал раздражаться Ворон, решив, что у сестры, которая от Рэя раньше вздоха не скрывала, вдруг появились тайны от него.
- Нет, Рэйвен, я так не считаю, - опустила глаза она.
- Малышка, ты пойми, я ведь тебя ничуть не осуждаю. Ты только мне скажи, он что, и в самом деле нравится тебе?
- Не знаю, Рэй! – заплакала колдунья, - я ничего не знаю! Ведь он – чужой жених и он не для меня!
- Нет, я с ума сойду, ты что, в него влюбилась?! – поражённо охнул Рэйвен.
- Я не влюблялась, мне лишь жаль его! – запальчиво воскликнула она, невольно себя выдав этим возмущением.
- Да, мы с тобою и впрямь друг друга стоим, – обняв сестру, Ворон помедлил, и всё-таки решил продолжить свою мысль, - тебе понравился жених, а мне – его невеста.
- Что? – от неожиданности Джинн на миг забыла даже о слезах, - что ты сказал сейчас?!
- Правду, сестрёнка. Чистую правду. И я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы расторгнуть их помолвку. Я отобью у него Эдриан. Ты, если захочешь, сможешь утешить его, а её... её я оставлю себе.

Рэйвену исполнилось двадцать лет.
Первыми его конечно, поздравили мать и отец. Каллиан, как и обещала, подарила ему долийский кинжал, выкованный эльфами Брессилиана нарочно для сына Героини Фэрелдена. А Зэвран преподнёс ему такие же, как у него самого, золочёные доспехи (это была высшая честь для Ворона - знак отличия в Ордене, ибо все остальные за редким исключением, носили только сталь и кольчуги покрытые серебром).
На торжественный обед по этому случаю собрались не только родные, но и все члены Братства. Когда Рэй вошёл в огромную ярко освещённую залу, первым делом он нашёл взглядом отца. Тот стоял лицом к дверям и разговаривал с какой-то девушкой, в которой было что-то очень знакомое... Но разум не принимал того, что видели глаза. Той на кого она была похожа, быть здесь, ну просто не могло...
Увидев сына, Глава Ордена повелительно поднял руку, и сразу наступила тишина.
- Ты заставляешь гостей ждать, - слегка пожурил он его, - но в такой день, тебе это простительно.
Рэйвен, несколько минут назад еле заставивший себя оторваться от Эдриан, хотел было ответить ему, но тут девушка, стоящая рядом со старшим Вороном обернулась, и он онемел, узнав в ней Алиру.
- Здравствуй, Рэйвен, – ласково проворковала она, идя навстречу, и Рэй вдруг всем своим существом ощутил рядом присутствие Эдриан, только что вошедшей в зал. Он деланно улыбнулся и, с трудом сохраняя на лице приветливое выражение, обратился к отцу:
- Что это значит, Зэвран?
- Брианна тоже прислала тебе подарок, - как ни в чём не бывало ответил тот, сузив глаза, чтобы насмешливые искры прыгающие в них, были не так заметны.
- Как это любезно с её стороны, - скрипнул зубами сын и, повернувшись к Алире, предложил ей свою руку, - ты как всегда обворожительна.
- Спасибо, Рэй, ты очень мил.
Они вместе пошли к столу, и Эдриан, чей слух от напряжения необычайно обострился, услышала донёсшиеся до неё слова:
- Ты почему не приходил ко мне? Зэвран сказал, что ты уже давно в Антиве...
И её буквально затрясло от злости, когда она сумела уловить ответ:
- Когда я наносил визит Брианне, ты была с другим... и я не стал мешать.
«Вот значит, как?! Ну, я тебе покажу... подарок на день рождения! Только попробуй приблизиться ко мне ещё раз... Негодяй!»
На самом же деле ей хотелось плакать. Она ведь совсем было уже поверила в то, что он безоговорочно принадлежит ей одной, и вдруг такое разочарование! Оказывается, есть и другие женщины, предъявляющие на него свои права, и эта мысль была для Эдриан невыносима...

Младший Ворон еле досидел до конца чествования, но когда хотел уже удалиться, тут же был остановлен властным голосом Зэврана.
- Рэйвен, - не терпящим возражения тоном, произнёс он, - покажи Алире замок. Она ведь так давно здесь не была, - с улыбкой добавил он, давая им понять, что всегда знал про то, как сын тайком водил её сюда когда-то...
Переглянувшись с отцом, Рэй, снова вынужденный беспрекословно повиноваться ему, позволил нежеланной гостье взять себя под руку, и неторопливо проследовал к выходу.
- Красивая пара, - снова улыбнулся Зэвран, обращаясь к оставшимся членам своей семьи. – Жаль только, что Рэй так непостоянен. Ему всегда будет мало одной женщины, - якобы печально вздохнул он, словно не видя окаменевшего лица Эдриан.
- По-моему, ты преувеличиваешь, - возразила ему жена, - я верю в то, что Рэйвен способен на сильное чувство...
- Ты даже не представляешь, насколько сильное! – подхватил Зэв, - но только чувство это называется ненавистью, и он самозабвенно испытывает его ко всем, кого считает своими врагами... а таких людей как-то слишком много в последнее время!
Эйдан вздрогнул, но Ворон на него не смотрел.
– А что касается женщин, то я пока не вижу рядом с ним ни одной, ради которой Рэйвен смог бы отказаться от своего распутного образа жизни.
Эдриан сверлила Зэврана острым, как стальной клинок, взглядом серых глаз, но тот по-прежнему не видел никого, кроме жены.
- Ну, когда-нибудь он всё-таки сделает это, - улыбнулась Каллиан, накрыв своей узкой ладошкой руку мужа, - ты же, вон какой был повеса, а ведь остепенился же.
- С чего ты это взяла? – засмеялся он, - я и сейчас ещё, очень даже способен пойти в загул!
- Пойдём лучше в сад, - вдруг тихо проронила она, изменяясь в лице, - у меня что-то закружилась голова...
Он, вздрогнув, пристально посмотрел ей в глаза, и его улыбка мгновенно пропала. Зэвран быстро встал, и легко подхватив жену на руки, вынес её из залы, а оставшиеся только проводили их недоумевающими взглядами...

В это же время Алира удивлённо наблюдала за мечущимся по комнате Рэем, который вне себя от злости на отца за эту хитроумную ловушку, подоспевшую так не вовремя, перебрал уже наверное, все известные ему ругательства.
- Сдаётся мне, ты не очень-то рад меня видеть, - печально промолвила девушка.
- Ты поразительно догадлива, - выдавил он сквозь зубы, но всё-таки заставил себя говорить спокойно:
- Алира, ты мне всегда нравилась тем, что твой ум не уступает твоей красоте. В любой другой раз сложно было бы найти для меня лучший подарок, но сейчас... Прошу тебя, уйди! Сегодня мне не до тебя...
- Прости, Рэйвен, боюсь, я буду вынуждена ответить отказом на твою просьбу.
- Что?! - опешил Ворон от неожиданности, - чем-чем ты мне ответишь? Ты, кажется забыла, что я могу тебе и приказать?!
- Нет, Рэй. Не можешь. Сейчас я выполняю приказы твоего отца.
- Ах, вот оно что! – зарычал он, - Зэвран всегда подчинял своей воле всех вокруг, но не на этот раз! – и молодой Ворон бросился вон из комнаты...
- Рэй, выслушай меня!! – вскрикнула девушка.
- В чём дело? – всё-таки остановился он.
- Рэйвен, я тебя прошу, я тебя умоляю... Ради всего, что было... Ведь мы когда-то любили друг друга!
- Алира, я и не подозревал, что ты так наивна, - чуть улыбнувшись, покачал головой он, - ты называешь любовью ту первую страсть, что в юности пылала между нами? Но пойми, горящая в ночи свеча ярка лишь до той поры, пока в окно не проникнет первый луч солнца!
- Пусть так! Но это было единственное настоящее чувство пережитое мной, прежде чем нескончаемая вереница мужчин слилась в моих глазах в одно чужое похотливое лицо!
- И чего же ты хочешь от меня теперь? – устало спросил Рэй. – Любить тебя я не могу...
- Кто говорит о любви? Мне нужна только эта ночь.
- Опять?! – заорал он, - а мне-то казалось, ты поняла!
- Поняла что? Что в твоей душе давно погасла свеча, потому что для тебя теперь взошло солнце?
Рэйвен молча уставился на неё, ожидая, что она скажет ещё.
- А я-то всё думала, зачем Зэврану вдруг понадобилось затевать всё это... А он оказывается, просто любой ценой хочет отвадить от тебя какую-то девицу, неугодную ему...
- Так можешь передать отцу, что ничего у вас не вышло!
- Спаси меня, Рэй... – проронила она, - если ты откажешь мне, я погибну..., - и Алира, заплакав, спрятала лицо в ладонях.
- Чтоб тебя, да говори же! – и он метнувшись к девушке, отнял от лица её руки, заглядывая в глаза, - отвечай, в конце концов, в чём дело?!
- Зэвран обещал, что выкупит меня у Брианны, если ты проведёшь со мной эту ночь!
- Он тебе это... обещал? – недоверчиво переспросил Ворон, отпуская её. Она смотрела на него с проснувшейся надеждой, но Рэй, задумавшись, надолго замолчал.
– Допустим, я соглашусь, и он это сделает, но куда ты пойдёшь потом? Ты что не знаешь, что те женщины, которые умудряются скопить золота на свою свободу, всё равно остаются в борделе, потому что им просто некуда больше податься?
- Зэвран купит мне небольшой дом, и даст денег... чтобы я могла вести достойную жизнь.
- Всего за одну ночь? Да, я знаю о твоём необычайном искусстве ублажать мужчину, но всё же - не велика ли цена?
- Быть может он рассчитывает, что после этой ночи ты ко мне вернёшься...
- А ты на это не рассчитываешь? – не удержался Рэй.
Она печально вздохнула.
- Если я втайне и надеялась на что-то, то поговорив с тобою, поняла, что этого не будет.
Оставив девушку, он медленно отошёл к окну.
- Рэйвен, прошу тебя, сжалься... Такая возможность выпадает всего один раз... и я не могу упустить её! Помоги мне, Рэй! Вся моя жизнь в твоих руках! – она говорила что-то ещё, но он её уже не слушал. Заметив это, Алира стала лихорадочно подыскивать слова, которые смогли бы его пронять...
Рэйвен не оборачивался. По его напряжённой позе, можно было догадаться, что он весь кипит. Ворон и вправду думал, что его сейчас от злости просто разорвёт. За что отец так поступил с ним?! Зэвран же знал, он ведь прекрасно знал, что ничего он этим не изменит!
«Нет, но как же он всё чётко рассчитал! Зэвран не сомневался в том, что я не смогу ей отказать! И я ведь ей и не откажу!!» - Рэйвен в бешенстве сжал кулаки, и хотел было уже кинуться к отцу, как вдруг услышал, как отчаявшаяся найти к нему подход Алира, негромко рассуждая, произносит:
- ...то что Зэвран позвал меня на ваше торжество значит, что она тоже здесь была... значит, она из Воронов... странно, но я не приметила среди них никого, кто подошёл бы на эту роль, никто не проявлял к тебе излишний интерес... Вот только эта девушка – Эдриан... невеста твоего брата... почему-то всё чествование смотрела только на тебя...
Рэйвен медленно повернулся:
- Эту ночь, говоришь? – коварная улыбка раздвинула губы Ворона, - а почему бы и нет? – и он расслабленно повёл рукой, - пойдём, Алира. Зэвран получит свой спектакль, ты – свою свободу.
- А что получишь ты? – спросила она, изумлённая столь резкой переменой в нём.
- Кто знает? - усмехнулся он, - кто знает.

В тот вечер Рэйвен был в ударе. Он подчёркнуто любезно ухаживал за Алирой, они всё время разговаривали и негромко смеялись, наклоняясь при этом друг к другу так близко, что чёрные локоны постоянно соприкасались с золотом волос молодого Ворона.
Ужинать сели в узком семейном кругу, и на протяжении всей трапезы Рэй, не стесняясь присутствия родителей, всё время словно ненароком приобнимал девушку рукой, небрежно лежащей на спинке её стула. Он знал, что отец не одобрит такого поведения при Каллиан, и не мог отказать себе в удовольствии немного позлить его в отместку...
Эдриан не сводила с него разгневанных очей, но он весь казалось, был поглощён своей прекрасной собеседницей. Лишь один раз он оторвал от неё взгляд, стрельнув глазами в отца. «Не переигрывай», - насмешливо вскинул бровь тот. «Не придирайся, - хитро сощурился Ворон в ответ, - ведь ты же получил, что хотел!».
А та, которую он так безжалостно дразнил сейчас, ради чего Рэй собственно и согласился на участие в спектакле, не чувствовала ложь и не могла в нём распознать притворства. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и она просто свалится в обморок...
Эдриан весь вечер натянуто улыбалась, и каким-то чудом умудрилась до конца вытерпеть эту пытку. И даже, когда Рэйвен с Алирой поднялись и, пожелав всем доброй ночи, обнявшись удалились, она нашла в себе силы досидеть до того времени, когда Эйдан тоже выйдет из-за стола.
Гордо неся свою хорошенькую головку, она дошла до дверей, но, оказавшись по ту сторону, пошатнулась и медленно сползла по стенке на пол.
- Что с тобой? – подхватывая её на руки, испуганно спросил Эйд.
- Мне что-то... нездоровится... – и он отнёс её в опочивальню, заботливо уложив на кровать.
- Ты иди, развлекайся, - сказала ему она, - я наверное, просто устала...
- Спокойной ночи, Эдри, - и Эйд оставил её одну. Он торопился к матери... и Джинн. Хотя навряд ли Эйдан мог себе признаться в этом.
Проводив его взглядом, девушка тут же вскочила и кинулась в комнату Рэя.

За час до этого, когда Ворон с Алирой дошли до его спальни, Рэйвен посмотрел на свою спутницу и безнадёжно спросил:
- Всю ночь?
- Прости, Рэй. Это непременное условие.
- И его никак нельзя обойти? – грустно улыбнулся он.
- Нет. Пойдём же, Рэйвен, что ты растерялся? Когда ты приводил меня сюда тайком пять лет назад, ты был гораздо более решителен, - мягко поддела его она.
- Не в этом дело... Эту ночь я хотел провести с ней...
И он не лгал. Рэй тщательно готовился к выполнению своего замысла. Он достал зелье, которым она бы опоила Эйдана, и они вместе удрали бы из замка. Рэйвен хотел показать ей ночную сверкающую Антиву, со всеми её грехами и соблазнами. А теперь, всё пошло наперекосяк. И неизвестно что она ему ещё устроит утром...

Добежав до спальни Ворона, девушка остановилась. «Ну и что дальше? Что ты теперь будешь делать? Войдёшь к нему?» Но как? Там эта тварь сейчас. Не драться же мне с ней! Ещё не хватало, чтобы весь замок сюда сбежался, поглазеть! Хотя я с удовольствием убила бы гадину... Создатель, как же я ненавижу эту грязную потаскуху!!
Эти новые для неё муки ревности были так жгучи, так ядовиты, что она помимо воли растерялась. Растерялась настолько, что даже не винила Рэйвена в происходящем. Эдриан готова была уцепиться за любые оправдания, какие бы он ей ни предложил. Но вряд ли она их могла дождаться раньше, чем наступит завтрашнее утро...
Девушка медленно, крадучись, приблизилась к дверям и затаилась. Но первый же звук, донёсшийся из-за них, не оставил в ней ни малейших сомнений в том, что там происходило.
Эдриан отпрянула и, не помня себя, помчалась обратно.
Всю оставшуюся ночь она металась по кровати, как в жару, и наутро и в самом деле почувствовала себя настолько плохо, что даже не смогла спуститься к завтраку.

Не увидев её за столом, Рэйвен не стал особенно усердствовать с продолжением вчерашнего спектакля, и накормив Алиру, быстренько спровадил её восвояси. Выходя из трапезной залы, Рэй успел услышать, как мать спрашивает у Эйда, где его невеста.
- Она неважно себя чувствует, - ответил тот, - и попросила дать ей отдохнуть.
«От тебя?» - чуть было не хмыкнул Рэй, но напоровшись на взгляд отца, смолчал.
Проводив Алиру, молодой Ворон вернулся за стол, и как бы спохватившись, произнёс:
- Да, Зэвран... Передай Брианне спасибо.
- Передам непременно, - улыбнулся тот и добавил, - останься Рэйвен. У меня есть для тебя задание.
Как только все разошлись, Рэй, опередив его, гневно спросил:
- Отец, зачем ты это сделал?!
- Мне было интересно...
- Ах, интересно? Ты захотел увидеть, как я выкручусь? Или, как буду себя вести, меж двух огней?!
- Нет, Рэйвен. Про тебя, я знаю всё. Я хотел посмотреть на неё.
- Ну и как? Посмотрел?!
- Да, – коротко ответил старший Ворон и замолчал.
- И? – не вытерпел Рэй.
- Девчонка с характером и знает, чего хочет. Поэтому, хоть ты ей и не безразличен... Она не бросит Эйдана ради тебя, - уверенно припечатал Зэвран.
- А это мы ещё посмотрим! – и он поспешно удалился, провожаемый печальным взглядом отца.

Эдриан лежала на постели, глядя в стену глазами, полными слёз, когда дверь внезапно распахнулась.
- Я слышал, ты заболела?
Слёзы мгновенно высохли.
- Напротив, я прекрасно себя чувствую!
- Что ж рад, что с тобою всё в порядке, - и он собрался выйти, но Эдри сразу же окликнула его:
- Рэйвен!
Ворон остановился.
- Что это было вчера вечером?!
- Ты наверное, хотела спросить: «Кто это был?»
Она помолчала, пытаясь усмирить свою ярость.
- Хорошо. Так «кто», это был?!
- Моя любовница. Зэвран позволил ей прийти меня поздравить, - равнодушно ответил он, стараясь не выдать себя.
- Твоя... любовница?! И ты так спокойно говоришь мне об этом?!
- А как я должен об этом говорить? – насмешливо поинтересовался Рэй, – робко заикаясь или поджав хвост от неизбывного чувства вины? Ты что ли серьёзно полагала, что до тебя я вёл монашескую жизнь?
Она потеряла дар речи, а Рэйвен невозмутимо продолжил:
- Когда-то я ведь даже был в неё влюблён... Эйдан, кстати говоря, тоже. Но она, как впрочем и ты, предпочла ему меня...
- Убирайся вон отсюда, ты, подлец, мерзавец, негодяй!!
- Как пожелаешь.
Уже с порога Рэй обернулся, и небрежно произнёс:
- Сегодня в Антиве большой праздник, который продлится до зари. Ночью я отправляюсь туда. Ты можешь пойти со мной... если захочешь.
- Спасибо, обойдусь!
- Что ж, тогда я позову с собой кого-нибудь другого.
- Эту потаскушку?!
- Почему бы нет? Уверен, что она мне не откажет, - и Ворон почти уже вышел, когда Эдриан, закусив губу, быстро проговорила:
- Если тебе всё равно с кем идти, возьми меня.
- Ты передумала?
- Я никогда ещё не выходила в город ночью. Мне интересно.
- Ну... хорошо. Ах да, чуть не забыл..., - деланно спохватился Рэй. - Идти туда в одном из своих платьев, ты не можешь. Там будут и другие Вороны. Тебя могут узнать.
- И что ты предлагаешь?
- Я для тебя достану новую одежду. Ты можешь выбрать, кем захочешь стать: служанкой, знатной горожанкой... может быть монашкой? – поддразнивая, улыбнулся он.
- Любой наряд? – задумалась она.
- Любой, какой попросишь.
- Тогда... я хочу платье, как у этой твоей девки.
- Ты шутишь? – Рэй пытливо взглянул в её решительное лицо, но не обнаружил на нём и тени улыбки, - зачем это тебе?
- Тебе какое дело? А может, у меня такая прихоть? Хочу побыть на её месте.
- Хочешь побыть моей девкой? – невольно завёлся он.
- Почему нет?
- Ты не знаешь о чём просишь, я ведь не Зэвран. Никогда не понимал его трепетного к ним отношения. Для меня продажная девка - это всего лишь вещь. И вряд ли тебе это понравится.
- Так давай проверим, - развратно улыбнулась Эдриан, откидываясь на подушки.
Мгновенно распалившись от подобного предложения, он уже совсем было остался с ней, но огромным усилием воли всё-таки заставил себя уйти. Ему ещё о многом предстояло позаботиться.