Едва дождавшись, когда Эйдан уснёт под действием снадобья, Эдриан быстро переоделась в приготовленную заранее одежду, и с удовольствием оглядев себя в зеркале, плотно завернулась в плащ. Услышав лёгкий стук в дверь, она осторожно выскользнула из комнаты.
Замок Воронов располагался в самом богатом районе Антивы, а праздничная площадь находилась в центре города, прямо напротив королевского дворца. Знать веселилась в его стенах, а для всех остальных столы с обильным угощением были расставлены прямо на улицах, где играли музыканты. Гремевшая музыка доносилась даже до окраин столицы, то там, то здесь раздавался громкий смех. Ненавязчивое вмешательство стражников, незаметно выводящих с праздника подвыпивших буянов и незримое присутствие вездесущих Воронов, обеспечивали в эту ночь относительный порядок.
Рэйвен знал, что отец находится сейчас во дворце вместе с Каллиан, но его это ни капли не смущало. С ним была Эдриан, и он с несказанным удовольствием следил за тем, как она, глядя по сторонам широко распахнутыми глазами, всем существом вбирает в себя впечатления грешного города.
У него не было таких предрассудков, как у брата, и Рэю нравилось смотреть, как тёмная сторона её сущности берёт над нею верх. Он любил в ней естественность, а чванливая добродетель была ему и даром не нужна. Его безумно возбуждало разительное противоречие между её невинным обликом и страстною, порочною натурой.
«Как приятно развращать такую женщину», - неоднократно думал он, следя за ней несытыми глазами.
- Эй, остроухий, не мешайся под ногами!
Ворон неторопливо обернулся всем телом. Это было грозное движение воина, и если б в тех, кто обратился так к нему, сидело меньше крепкого вина, им одного этого бы зрелища хватило, чтоб тут же испариться без следа.
«Ну да, конечно. Фэрелденские купцы» - пренебрежительно скривился он, увидев их.
Рэй был без своих доспехов, только в куртке и рубашке, поэтому непосвящённым неоткуда было знать о том, кто он такой. А баснословно дорогой кинжал, висевший в его ножнах, ещё ведь нужно было разглядеть... Поэтому для них, он был всего лишь молодым эльфийским парнем, который на их взгляд был здесь совсем один...
Краем глаза Рэйвен заметил Воронов, просачивающихся сквозь толпящихся зевак, и качнул головой, запрещая им вмешиваться. Переведя взгляд на самого разодетого из купцов, он одарил его наследственным удавьим взглядом. И тот смешался, (правда, сам не понял толком, отчего), и вместе с остальными, поспешил пропасть в толпе.
- Я хочу танцевать! – капризно притопнула ножкой Эдриан, не придавшая никакого значения произошедшему, и он обняв за талию, увлёк её туда, где так пленительно играла музыка. Девушка скинула с головы мешающий ей капюшон и распахнула плащ. И Рэй в который уже раз, залюбовался ею.
В замке она всегда носила волосы убранными в высокую причёску, и сейчас, с обрамляющими лицо медно-красными локонами, в беспорядке разметавшимися по плечам и спине, её было просто не узнать. Жемчужно серое платье, облегающее точёную фигурку как вторая кожа, не скрывало манящих очертаний её тела, и когда они сходились и расходились в танце, едва соприкасаясь рукавами, Ворону казалось, что ничего прекраснее этого зрелища, он ещё не видел. Конечно для него, лучше всякого наряда было его полное отсутствие, но зная, что для этого настанет свой черёд, Рэй наслаждался предвкушением.
- А-а, вот он где! И посмотрите-ка, какая с ним красотка! Пожалуй, мы её с собою заберём!
«Опять, эти неугомонные придурки! – устало вздохнул Ворон, - ещё немного и они получат то, на что напрашиваются...»
Оттеснив от остальных танцующих, избранного ими для пьяных нападок эльфа с подругой, молодые люди окружили Рэя с Эдриан, и старший среди них, который изначально не мог себе простить позора столь поспешного и неоправданного, как теперь он думал, бегства, попытался приобнять её за талию. Девушка зашипев, отскочила в сторону, но он пошатываясь, снова пошёл на неё.
- Куда же ты, милашка? Зачем ты тратишь время с ним, пойдём со мной, повеселимся...
- А что, «повеселиться» – это превосходная идея. Только сначала, я - тебя повеселю, – и Рэй не напрягаясь, отшвырнул его в толпу.
- Ах ты, наглец! – забыв об Эдриан, молодые люди достали ножи и стали окружать его, решив проучить не в меру дерзкого эльфийкого выскочку.
«Да, видно просто так, вам не уняться. Что ж, не буду вас тогда разочаровывать»
Когда они бросились на него, Рэйвен даже не озаботился вынуть из ножен свой кинжал (он уже давно не рвался сразу пускать в ход оружие, и когда Зэвран услышал об этом в первый раз, то понял, что сын наконец-то вырос).
Нет, молодой Ворон не начал вдруг ценить чужую жизнь, просто знание того, как легко он может лишить её любого, дарило ему непередаваемое ощущение могущества и власти над простыми смертными. И он мог себе позволить выбирать - казнить кого-то, или миловать его...
А когда на него наскакивали с мечом, ему доставляло особое удовольствие, обезоружить нападающего голыми руками, отняв его клинок. И сейчас, учитывая, что всё это происходило на глазах у женщины, в которую Рэй был до беспамятства влюблён, он конечно, выделывался, как только мог. И неприкрытое восхищение в её сверкающих глазах, было ему лучшей наградой.
Стражники уже спешили сквозь толпу, а он всё развлекался, валяя фэрелденских забияк по мостовой и заставляя собирать пыль и грязь такими роскошными когда-то, дорогими одеяниями. Зрители сначала начали посмеиваться, а потом уже и откровенно хохотать над действиями молодого эльфа, которого все в городе конечно знали, и уважали и боялись немногим меньше, чем его отца.
Когда вокруг остались только скрюченные, стонущие от боли человеческие тела, Рэйвен взглянул на Эдриан и, увидев, как лихорадочно блестят её глаза, взяв за руку, повлёк в ближайший тёмный угол, куда не достигал свет праздничных огней.
Там они накинулись друг на друга с такой ненасытной алчностью, словно от этого зависела их жизнь...
- Не лезь туда, там молодой Анаронай с какой-то девкой, - вдруг раздалось недалеко от них.
Эдриан внезапно очнувшись, попыталась тут же высвободиться из его объятий, но он отпустил её, только завершив начатое.
И конечно сразу получил звонкую пощёчину, потому что услышав чей-то смех, она вдруг осознала, что он овладел ею, чуть не на виду у всех, и сразу же решила показать ему свой нрав.
- Ты кажется, изволила забыться? – прошипел Рэйвен, поймав её руку, когда она ещё раз замахнулась на него, - ты же сама хотела быть сегодня моей девкой, разве нет?
- Нет!! Я не подумала, что это будет так!!
- «Так» это как? В тебе заговорила скромность? Лицемерка, - презрительно бросил он ей, - я многое могу тебе простить, но только не такое откровенное притворство!
- Я - лицемерка?!
- Сейчас, ты хотела меня ничуть не меньше, чем я тебя! И тебе было наплевать на всех вокруг! Только у тебя почему-то не хватает смелости признаться в этом!
- Я? Хотела тебя? Тебя?! – она рассмеялась ему в лицо. - Да просто мне мужских объятий захотелось, а ты всего лишь оказался под рукой!
- Довольно, - равнодушно отозвался Рэйвен, сумев не показать, как сильно он задет, - пошли, я провожу тебя домой.
Оскорблённая до глубины души, его таким невозмутимым безразличием, она, опережая Рэя, быстрым шагом устремилась обратно к замку, как вдруг услышала внезапно за спиною шум борьбы, и следом долетевший до неё крик боли...
Похолодев, Эдриан обернулась.
Рэйвен стоял к ней спиной, а у его ног... распростёрся навзничь давешний купец. Отчаявшийся с ним сквитаться при народе, тот видимо решил его прирезать под покровом темноты. Он же не знал, что к эльфу, а тем более к Ворону, и уж подавно к Рэю - лучшему из них, никто не смог бы подобраться незаметно.
Но сейчас у Рэйвена было уже не то настроение, чтобы в третий раз спустить кому-то нападение на себя. И когда купец обрушился на него сзади, Ворон одним движением сломал ему вооружённую руку, а вторым - попросту свернул шею, оборвав его крик. При этом он умудрился очень сильно поранить себе ладонь об острые грани вычурной цепи, висевшей у того на шее. С досадой глядя на свою распоротую кисть, он вдруг услышал недовольный голос Эдриан, не разобравшейся, что с ним произошло:
- Да сколько можно уже с ним возиться?! Ты мне наскучил, я хочу домой!
«Наскучил?! Может мне тогда, тебя слегка развлечь?» - и Рэй, быстро вскинув раненную руку, прижал кровоточащую рану к голове. По его лицу и сразу потемневшим золотым волосам обильно потекла кровь, и когда Ворон пошатнувшись, обернулся, Эдриан с ужасом увидела эту жуткую картину... воображение услужливо дорисовало ей остальное, и от потрясения у неё даже в глазах потемнело.
Очнувшись, девушка осознала, что стоит на коленях перед сползшим по стене Рэйвеном, и захлёбываясь слезами, рвёт на повязки подол своего платья.
- Рэй... как же так... Рэй, не молчи, ответь мне что-нибудь!
- Ступай домой... тебе давно пора вернуться... – и он, уронив голову на плечо, начал клониться к земле.
- Рэй! Рэй, очнись!! – но он не отозвался. Тогда она, кое-как перевязав «страшную» рану, подлезла под его руку и попыталась вместе с ним подняться.
- Что ты задумала, пусти меня немедля! – изумлённо дёрнулся он, от потрясения, чуть-чуть себя не выдав.
- Нет, я должна помочь тебе дойти до замка! Пожалуйста, прошу тебя, попробуй встать!
- Иди одна..., скоро рассвет..., вот-вот проснётся Эйдан...
- Какой же ты дурак, плевать мне на него! – и всхлипнув, Эдриан уткнулась лицом в его плечо.
«Ну, если так...» - и он «с трудом» поднялся.
Шатаясь, поминутно останавливаясь, они спустя почти что целый час добрели до замка, до которого было не больше двадцати минут ходьбы неспешным шагом и, никем не замеченные (как ей показалось), прокрались в его спальню.
- Позови сестру, - попросил он её, падая на кровать, и Эдриан, забыв обо всём на свете, помчалась за колдуньей. Она не только не вспомнила о своей к ней стойкой неприязни, но даже не подумала о том, что та узнает про её неверность Эйду.
Услышав от неё, что Рэйвен ранен, Джинн сразу же поспешила к нему. Заживляющее заклинание действовало повсеместно, и хотя рана на его руке исчезла, кровь на ней осталась, так же как и на лице. И несмотря на уверения волшебницы в том, что дальше она справится сама, девушка не успокоилась, пока собственноручно не смыла кровь, и не убедилась в том, что Рэй и в самом деле был теперь в порядке.
Когда она уже уходила, Ворон властно поймав Эдриан за руку, заставил её наклониться и поцеловать себя при Джинн, лишив в дальнейшем искушенья лгать про эту ночь. Как только девушка ушла, он поведал сестре о том, что произошло на самом деле.
- Рэй, я считаю так шутить – жестоко!
- Жестоко? А по-моему – в самый раз!
- Нет, ты невыносим, несносный ты мальчишка! - с укором произнесла она, пряча улыбку.
- Я знаю, Джинн, - очень довольный собой, отозвался он. – Но ничего не могу с собой поделать.

На самом деле всё то время, что они гуляли в городе, за ними бдительно присматривали Вороны. Рэй был приемником Зэврана, будущим Главой, и он не должен был и на минуту оставаться без охраны. Прекрасно зная взбалмошный и непокорный норов сына, Зэв повелел давно за Рэем неустанно наблюдать, и делать это непременно в тайне.
Но тот, поймав за этим как-то воинов отца, конечно же не мог не взбунтоваться. Зэвран был непреклонен. Рэйвен сбегал, он даже не однажды дрался с ними – всё без толку. Он сдался только, когда Зэв ему сказал, что, так как он - наследник его власти, коль скоро Рэй желает быть, таким же как отец, ему придётся с этим примириться.
Вот и сейчас, за ним следили неусыпно двое Воронов. Тот, что постарше – Ингвард, был одним из лучших воинов, помладше – Паленн, маг, но их присутствие почти что было незаметно. Тогда на площади, Рэй сам им запретил вмешаться, когда же тот купец за ним пошёл, они вдвоём всё время были наготове. Но Рэйвен снова справился без них. Менее опытный Ворон правда, дёрнулся было к нему, когда увидел, как тот покачнулся и, размазывая кровь, чуть не упал, но Ингвард успел его перехватить.
- Не торопись. С ним всё в порядке.
- А как же кровь?
- Рэй лишь поранил руку. И для отвода глаз прижал её к лицу. Ты что не видел? Он поссорился с девчонкой.
- Так Рэйвен хочет напугать её?
- Скорее испытать. Проверить, как она теперь себя покажет.
Они конечно, оба знали, кто она такая. Весь Орден знал, что Рэйвен спит с невестой брата. Но ни один из Воронов, даже под страхом смертной казни, об этом Эйдану бы в жизни не донёс. Эйд был отступником, а Рэй – одним из них. А в Ордене под предводительством Зэврана, сумевшего создать из сборища соперников-убийц, и в самом деле истинное Братство, все были связаны. Связаны обетом молчания и круговой порукой.
Проводив их до внутренних покоев замка, Ингвард направился к только что вернувшемуся из дворца Главе Ордена.
- Господин, - Зэвран чуть повернул голову. - Они снова вместе, господин.
- Кто бы сомневался, - проронил тот. - Что ж, раз ничего не изменилось... Ты знаешь что делать.
- Да, господин. Как только я увижу Эйдана, в опасной близости от них, я сразу же пришлю его к тебе.
- Ступай.
«Вот ведь упрямый мальчишка! Весь в отца...» - и Зэв невольно улыбнулся.

Утром во время завтрака, Ворон при всех отчитал Рэйвена:
- Я кажется, запрещал тебе водить в дом продажных девок!
Рэй сразу понял о ком речь. Говоря о подопечных Брианны, тот всегда произносил «женщин» и никогда «девок». Сейчас Зэвран говорил об Эдриан. Кто-то разоблачил её вчера. И естественно, Ворон уже знает об их ночной вылазке во всех подробностях...
- Прости, отец. Больше этого не повторится.
- Что-то не верится, - ответил ему Зэв, и они понимающе переглянувшись, приступили к трапезе. Рэйвен догадался, что отец в очередной раз взывает к его благоразумию, а Зэвран в свою очередь, со всей очевидностью убедился в том, что все его призывы, к сожаленью, тщетны.

- Знаешь, Эйдан, тебе очень повезло с невестой, - произнесла Каллиан как-то за ужином, - Эдриан - замечательная девушка!
- Я знаю, - горделиво отозвался тот, покровительственно взглянув на Эдри, ведь теперь их роли переменились. Раньше он был всего лишь Серым Стражем, благородно помогающим знатной изгнаннице вернуть несправедливо отобранное, а теперь он превратился в королевского сына, пусть и не признанного пока, но всё равно, и это ощущение кружило Эйдану голову почище вина...
И он не мог видеть, как она, натянуто улыбаясь ему в ответ, под столом изо всех сил впилась ногтями в свои ладони...
- И вы будете очень счастливы друг с другом, - продолжила, как всегда ничего не понимающая Каллиан.
А её муж на это, только чуть заметно качнул головой, уже давно не удивляясь наивности жены (чьё неведение, он сам же ревностно всегда и охранял), и тут же не удержавшись, без улыбки добавил, глядя в упор на вспыхнувшую девушку:
- А если ты разобьёшь сердце моему сыну, я сам приду за тобой, - и все сидящие за столом, включая Рэйвена, весело засмеялись. И только Эдриан, внезапно стало очень не по себе.
После ужина они оказались в обеденной зале вдвоём. Девушка решив про себя, что им надо поговорить, осталась спокойно сидеть на своём месте. Рэйвен глядя на неё, тоже хотел было задержаться, но отец молча, одним только взглядом, выставил его за дверь.
Эдриан разглядывала старшего Ворона из под опущенных ресниц, пытаясь угадать о чём сейчас пойдёт речь. Точнее, о ком. По тому, что он сказал за столом стало ясно, что Зэвран всё знает. И теперь ей было жизненно необходимо выяснить, как хочет он распорядиться своим знанием.
Эдриан приготовилась к борьбе. Она за всё золото мира не отказалась бы от Эйдана, потому что он один мог дать ей то, о чём она всегда мечтала, но и отпустить Рэя, она была ещё не готова. Страсть привязала её к нему словно цепями, и Эдри была не в силах разорвать этот порочный круг. Молодой Ворон притягивал её к себе с такой безудержной, неодолимой силой, что она забыла обо всём на свете, забыла даже о простейшей осторожности...
И сейчас похоже, ей предстояло заплатить за это. Но она не боялась. Чтобы не потерять их обоих, Эдриан была готова на всё... Даже на то, чтобы купить молчание Зэврана своим телом... А собственно, почему бы и нет? Она изучающе посмотрела на него.
Ворону было уже сорок восемь лет, но он ничуть не утратил с годами своей привлекательности. Мускулистое тело воина, не отягощённое возрастом, благородное эльфийское лицо, буквально излучающее внутреннюю силу, по-прежнему притягивали к нему алчные женские взоры, и только чуть посеребрённые сединой виски говорили о том, что за его плечами была не лёгкая жизнь. И к тому же Эдриан, проходя как-то вечером по галерее, случайно увидела, как Зэвран целует свою жену, увлекая её в спальню и судя по тому, с какой страстью они прижимались друг к другу, Каллиан можно было только позавидовать.
Вспомнив об этом, девушка даже почувствовала волнующее любопытство. Если Рэйвен в свои двадцать лет был способен на такое, то каким же был в постели его отец, легендарный убийца и соблазнитель, слава о подвигах которого давно вышла за пределы Антивы.
- Ты что-то хотел сказать, Зэвран, или мне показалось? – первой нарушила тишину Эдриан.
- Всё, что хотел - я сказал. Могу лишь добавить, что я не шучу, - ледяным тоном отозвался тот.
- А может, я люблю твоего сына?
Презрительная улыбка чуть раздвинула губы Ворона:
- Ты наверное, ждёшь, что я спрошу у тебя «которого»?
Девушка открыла рот и тут же снова закрыла его.
- Но я не стану этого делать.
- Позволь узнать, почему? - спросила Эдриан, гневно сверкнув на него своими потрясающе красивыми глазами.
- Потому что уже знаю ответ. Если бы ты любила хотя бы одного из них, то не смогла бы спать с другим, - холодно припечатал Зэвран.
Эдриан вскочила и быстро пересекла комнату, оказавшись прямо напротив Ворона.
- Ты такой умный, Зэвран, такой опытный, - тихо проговорила девушка, приблизившись почти вплотную, и глядя на него сверху вниз, - все знают, что ты всегда брал от жизни всё самое лучшее... Почему же ты отказываешь в этом праве другим?
- То есть ты хочешь взять самое лучшее от них обоих, - повторил Зэвран, словно раздумывая над её словами, - один - подарит тебе вожделенную корону, а другой - свои несравненные ласки, которые ты судя по всему, даже не попыталась забыть?
- А почему бы и нет? - вскинула бровь Эдриан, сделав вид, что не поняла о чём речь, и тут же дерзко бросила ему в лицо, - ты тоже спал с Морриган, а женился на Каллиан!
- Но я никогда не начинал ухаживать за одной женщиной, не расставшись перед этим с другой, - спокойно ответил он, словно бы и не заметив её жалкой попытки уязвить его, - а ты, стараясь удержать обоих мужчин, обоих и потеряешь.
- С чего ты взял?
- С того, что если Эйдан узнает о твоей связи с Рэйвеном, он мигом от тебя избавится, и ты останешься без короны, а Рэй никогда не поведёт тебя под венец.
- Почему это?
- Он не из тех, кто женится... тем более на такой, как ты.
- И чем же, я для него не хороша? – вспыхнула Эдриан.
- Ты не способна любить, ты способна только использовать их, и рано или поздно, оба они это поймут... Эйдан - поймёт, как только узнает о Рэйвене...
- Ты ему скажешь? – вздрогнула она.
- Зачем? Рэй сам с удовольствием откроет брату глаза, только чтобы уязвить его. А потом и он, узнав в свою очередь, что ты собой представляешь, тут же исчезнет из твоей жизни.
- Тогда научи меня, как сделать так, чтобы этого не случилось, - тихо прошептала она, положив руки на подлокотники его кресла, и наклонилась над ним так, чтобы ему открылось соблазнительное содержимое глубокого выреза платья.
Легко разгадав её намерение, равно как и причину, побуждавшую девчонку на этот чреватый последствиями шаг, Ворон только недовольно поморщился. Он неторопливо поднялся и... взял Эдриан за лицо своими железными пальцами.
- Не пытайся совратить меня, девочка! – недобро сузив глаза, ровно произнёс он, - я успел пресытиться этими играми задолго до того, как ты появилась на свет! - и он небрежно оттолкнул её, - и не считай себя способной соблазнить любого только потому, что за тобой тут бегают двое мальчишек!
Эдриан залилась краской до самых ушей и выскочила из комнаты, а Зэвран лишь устало покачал головой. Ворон заранее знал, что этот разговор бесполезен, он только хотел, чтобы они по крайней мере, стали вести себя более осмотрительно... пока ещё можно было хоть что-то исправить...

Позволив страсти поглотить себя, Рэй понял, что пропал.
Он пытался избавиться от этого наваждения, вновь вернувшись к своим старым развлечениям и бывшим подружкам, но они уже не могли дать Ворону то, что ему было нужно... дать силу разорвать эту связь, которая день ото дня становилась всё крепче.
Рэйвен постоянно думал об Эдриан. Зэвран ведь и не подозревал, что сын с самого начала видел её насквозь, но даже прекрасно понимая, что она собою представляет, всё равно не мог, вернее не хотел от неё отказаться.
Дошло до того, что он и в её недостатках стал видеть свою неизъяснимую прелесть. Её порочность Рэй любил как дерзость, высокомерие - как гордость, сладострастие - как безудержную тягу к радостям жизни, откровенную злобу – как независимость от всех и вся... и до тех пор пока он мог над этим всем в ней властвовать всецело – они его не тяготили – даже привлекали.
Она была ещё не очень опытна в любви, но Эдриан так искренне всегда хотела доставить ему радость, что за одно за это, Рэй был готов ей многое прощать... хотя бы то, как вызывающе она себя с ним вела. Такого раньше с Вороном никто себе не позволял...
А ещё эта её, не виданная им прежде у других особенность...
Пока длилось их объятие, она никогда не закрывала своих глаз. Иногда Эдриан чуть прикрывала их веками, следя за ним сквозь ресницы, иногда, не владея собой, широко распахивала, но никогда не закрывала полностью. Её горящий взор вбирал в себя малейшие изменения в его лице, и это просто сводило его с ума...
А когда в последние мгновения их объятий, зрачки Эдриан разливались и от страстной муки взгляд её делался беспомощным и жалким, ему казалось, что от любви к ней он умирает...
Но наваждение заканчивалось и морок распадался. Её губы вновь кривились в презрительной усмешке, а глаза надменно щурились на него, как будто она каждый раз мстила ему за этот миг слабости.
Они почти не разговаривали друг с другом, и уж тем более никогда не говорили о том, что происходит между ними, старательно избегая столь опасной темы, потому что это был уже не просто блуд... Это давно было нечто гораздо большее, но обмолвиться об этом хоть словом - означало это признать, а к такому они ещё не были готовы.

Как-то раз молодому Ворону пришлось ненадолго отлучиться по делам Братства.
И вот по возвращению, когда он мчась во весь опор по лестнице, окрылённый блестяще выполненным «поручением» отца, вдруг заметил в одном из боковых коридорчиков Эдриан... вместе со своим женихом. Скрываемый полумраком, Рэй незаметно приблизился и, остановившись в небольшой нише, некоторое время за ними наблюдал.
Эйдан, борясь со своим влечением к Джинн, пытался забыться со своей невестой, решив удвоить к ней своё внимание. И вот он обнимал её, что-то шепча ей на ушко, а она отворачивалась, сбрасывая его руки. Её лицо было капризным и недовольным, Эйд уговаривал, но она похоже, была не в настроении.
Почувствовав пристальный взгляд Ворона, она вскинулась и посмотрела на него. Рэй насмешливо поднял бровь. Её глаза вспыхнули и девушка тут же обхватила жениха за шею, жадно впившись в его губы. Когда же она вновь посмотрела туда, где только что стоял Рэйвен, там уже никого не было. Отговорившись нездоровьем, Эдриан вывернулась из рук ничего не подозревающего Эйдана и побежала искать своего любовника. Но его нигде не было видно.
Внезапно её озарила догадка. Она подошла и толкнула дверь своей спальни. Ворон обернулся.
- Ты соображаешь, что делаешь? - зашипела она, - тебя же могут здесь застать!
- И что с того? Это мой дом и я хожу, где хочу.
- Это ты расскажешь Эйдану!
- Что, этот напыщенный болван снова начал привлекать тебя, как мужчина?
- Почему же «снова»? У нас с ним ничего не изменилось! И сейчас меня влечёт к нему ничуть не меньше, чем всегда! - язвительно улыбнулась Эдриан, сказав в общем-то чистую правду. Но Рэй ещё не знал, что это её «ничуть не меньше», значит лишь «как не влекло тогда, так не влечёт и теперь».
- Что ж, выходит мне показалось, что ты его больше не хочешь, - стараясь казаться равнодушным, холодно заметил он.
- Конечно, показалось! Как я могу не хотеть своего будущего мужа!
- А если это в самом деле так, что же ты тогда бегаешь ко мне каждый день?
- От скуки! - насмешливо отозвалась Эдриан, - ты очень скрасил моё пребывание здесь, учитывая, что этот маменькин сынок дни напролёт не отходит от Каллиан!
В следующее мгновение она оказалась уже на кровати, где Рэй несмотря на отчаянное сопротивление, всё-таки сорвал с неё платье и обездвижил, придавив своим телом.
- Пусти немедленно, сюда могут войти!
- А мне плевать, пускай заходят. Я, как радушный хозяин, всего лишь развлекаю свою гостью!
- Рэй, это не смешно!
- А я и не смеюсь. Я просто делаю с тобой, что хочу...
И она не желая больше противиться, с готовностью покорилась ему.

Отдаваясь своему тайному любовнику, она иногда думала о том, что предаёт Эйдана, а когда жених предъявлял свои права на неё, Эдриан даже находила своеобразное удовлетворение в том, что изменяет с ним Ворону. Но при всей своей неопытности, девушка не могла не видеть разительного отличия в отношении к ней обоих мужчин, и с каждым днём эта пропасть становилась всё глубже.
С Рэйвеном она вела себя как потаскушка, а он при этом относился к ней, как к королеве, хотя на её знатность, как она прекрасно знала, он плевал, а с Эйданом всё происходило в точности до наоборот. С женихом Эдриан никогда не была такой, как со своим Вороном, в объятьях которого она буквально забывала обо всём на свете. С Эйдом она была сдержана, даже холодна, и хотя тот и считал своим долгом доставлять ей удовольствие, оно ни шло ни в какое сравнение с блаженством, которое заставлял её испытывать Рэйвен.
Когда её обнимал Эйдан, глаза девушки закрывались сами собой. Она не могла, нет, она не хотела на него смотреть... А он, глядя на её крепко сомкнутые веки думал, что его невеста стала наконец, вести себя более достойным образом, даже не подозревая о том, что влюблённой женщине не ведомы ни стыд, ни стеснение...

Близился день их отъезда, и Эйдан всё время находился с матерью, разговаривая о своём отце и втайне поджидая Джинн, которая его решила избегать. Волшебница же дни напролёт просиживала в библиотеке, иногда вместе с Зэвраном, который тоже был не прочь отвлечься от забот, и провести там время с интересной старой книгой. Она перебирала ветхие от древности свитки, целиком погружаясь в поиски магических трактатов для себя и заодно любовных баллад для Каллиан. Ведь только так она могла забыть об Эйдане.
Когда старший Ворон всё чаще и чаще, стал заставать там девушку одну, он как-то раз полушутя спросил, от кого же она столь упорно прячется – наверно, от какого-то чрезмерно настойчивого поклонника? И Джинн, очень смутившись, ушла от ответа, пояснив, что Морриган никогда не одобряла её тяги к не магическим занятиям, считая чтение исторических рукописей и любовных баллад пустой никчёмной тратой времени, и сейчас она навёрстывает упущенное. Зэвран поверив, а может только сделав вид, на это лишь засмеялся, сказав что, кажется, знает почему.
Сам он провёл там в дни молодости немало часов, сначала постигая науку терпения, а потом и по своей воле, неожиданно втянувшись в изучение чужого опыта. Ведь раньше, до его прихода к власти, в Ордене мало уделяли внимания образованию, но рвущийся к вершине (на которой его ждала вожделенная свобода) молодой Ворон, стремясь познать как можно больше для осуществления своих честолюбивых планов, никогда не пренебрегал возможностью постичь что-то новое.
Потому то он и был там одним из самых одарённых убийц, придумывающим непревзойдённые по изощрённости замыслы по выслеживанию и уничтожению любых, подчас очень разных целей.

А пока все были заняты своими делами, любовники предоставленные сами себе, продолжали сходить друг по другу с ума. Они обшарили уже почти весь замок в поисках укромных мест для своих свиданий...
И вот однажды Эдриан, как всегда быстро шедшая впереди, опережая его на добрый десяток шагов, чтобы ни у кого, кто мог бы их случайно заметить, не возникло лишних вопросов, внезапно оказалась в той части здания, где раньше никогда не была. Толкнув дверь, девушка очутилась в помещении, которое всё было заставлено непонятными приспособлениями, некоторые из которых были выше человеческого роста.
- Что это, Рэй?
- Мы используем их для отработки различных умений, - начал объяснять Ворон, не спуская с неё несытого взора. - Например, это, - указал он на замысловатые козлы с закреплённым на них седлом на уровне лица человека, - придумано для того, чтобы научить рекрута, сидящего на лошади отбиваться от пеших противников.
- Но почему они здесь?
- Все они, как правило, нужны нам не каждый день, поэтому их убирают со двора и достают только по мере надобности.
- А это? - негромко произнесла она, - тоже достают только по мере надобности?
Он обернулся и глаза его вспыхнули недобрым огнём.
Эдриан стояла рядом с тем самым передвижным помостом, напоминающим виселицу, на котором он принял недавно своё наказание... Рэй пристально следил за ней и, не говоря ни слова, пытался понять, чего на этот раз она от него хочет. Девушка же, не глядя на любовника, медленно поднялась по ступеням и дотронулась рукой до свисающей цепи.
- Подойди, Рэйвен, - глухо произнесла Эдриан, и Ворон уловив в её голосе страсть, невольно содрогнулся от вожделения.
- Что ты задумала? - медленно спросил он, не двигаясь с места.
- Я сказала, иди сюда, - не терпящим возражения тоном повторила она, и он, не в силах противиться этому, враз охрипшему от желания голосу, молча повиновался. Став рядом с ней на помост, он совсем близко увидел её потемневшие расширившиеся глаза, увидел, как трепещут её тонкие ноздри...
- Встань... как тогда, - тихо приказала она, протягивая ему цепь, и Рэй влекомый какой-то безудержной силой, снова покорился её воле. Когда его пальцы сомкнулись на обеих цепях, Эдриан приблизив своё лицо, вплотную к его, жарко прошептала:
- Ты как-то сказал..., что за мои ласки... позволил бы себя распять ещё раз...
- Я помню..., - снедаемый жгучим желанием он, не выпуская цепей из рук, потянулся чтобы поцеловать девушку, но она не далась...
- Что ж, надо держать своё слово, - тихо проговорила она, и медленно, не спуская глаз с его искажённого страстью лица, стала опускаться перед ним на колени:
- Только на этот раз..., я хочу услышать..., как ты стонешь...

Когда Рэй как-то раз с охраной возвращался после сделки, свернув нарочно таким образом, чтобы пройти мимо комнаты брата, он услышал, как Эйдан что-то выясняет со своей невестой на повышенных тонах. А потом... раздался звук пощёчины и следом шум борьбы. Это Эйд, раздражённый тем, что вот уже неделю, никак не может Джинн застать наедине, решил сорвать свой гнев на Эдриан. Та, как всегда, в долгу конечно, не осталась и слово за слово, у них возникла ссора.
- Ингвард... – и он кивнул телохранителю на дверь. Тот подошёл и постучав, промолвил:
- Мой господин, прошу прощения за беспокойство, но твой отец зовёт тебя...
Выругавшись, Эйдан оставил её, и выскочив из спальни, отправился за воином к отцу. Выйдя из тени, Рэйвен бесшумно приблизился к закрытым дверям и остановился перед ними.
- Рэй, заходи... я знаю, что ты там, - донеслось из комнаты. Ворон помимо воли улыбнулся.
Она всё поняла.

Пытаясь противостоять своему влечению к эльфийке, Эйдан уже, что только не перепробовал... он даже пытался внушить себе, что она порочна, но сердце-то знало, что это не так и не поддавалось, ни на уговоры, ни на доводы рассудка. Эйд конечно, не мог не помнить о том, как она в ту ночь помогала Рэйвену, но теперь он сам с готовностью оправдывал колдунью, ведь Рэй признал, что вынудил её...
Разочаровавшись в Эдриан, он теперь боялся обмануться в Джинн, но в отличие от той, другой - она не играла. Эльфийка и в самом деле была такой, какой представлялась ему. Он неоднократно видел, как многие Вороны оказывают ей знаки внимания, а она была со всеми одинаково приветлива, но в равной мере холодна. Даже давно влюбленный в неё Паленн, молодой эльфийский маг, который был ровесником их брата, не мог её увлечь, хотя он был очень хорош собой и часто занимался с нею волшебством.
Отчаявшись найти какой-нибудь ответ, на не дающие ему покой вопросы, он решил во что бы то ни стало с ней поговорить. Но как это сделать, когда она от него теперь всё время пряталась? Джинн вскакивала из-за стола первая и тут же исчезала, а он не мог при всех бежать за ней... Сидеть же у её дверей, как верный пёс, ждущий возвращения хозяйки, на виду у всего замка – тоже было неприемлемо... Ждать в её комнате? А если бы туда зашли родители, или того не лучше – брат? Как он бы объяснил своё присутствие?
А если же ему везло застать Джинн у себя – то дверь её была всё время заперта, на его стук колдунья отвечала, что мол «прости, но я уже легла»
И всё-таки Эйд выследил её.

Спускаясь по витой лестнице, Джинн вдруг увидела того, от кого так успешно скрывалась вот уже несколько дней. Поздоровавшись, она хотела было проскочить мимо, но Эйдан решительно заступил ей дорогу.
- Джинн... ты меня избегаешь? – он тщетно пытался поймать ускользающий взгляд.
- Эйдан, прошу... - стараясь не глядеть на него, отозвалась она, - ты всё прекрасно понимаешь. Ты почти женат. И видеться с тобой наедине, я не имею права!
- Но почему? – мучительно воскликнул Эйд, - ведь ты мне... как сестра! - ляпнул он первое, что подвернулось на язык.
- Сестра?! – Джинн изумлённо вскинулась и, быстро сделав шаг, спустилась ещё на одну ступеньку ниже так, что её лицо оказалось вровень с его, - тогда поцелуй меня... как брат!
Эйдан оторопел.
- Не можешь? Тогда не смей такое говорить! И перестань искать со мною встреч!
- Джинн, подожди! – он оперся рукой на стену, не позволяя ей пройти, - а если я смогу... тебя поцеловать, ты тогда перестанешь... сторониться меня?
- Эйдан, про поцелуй я говорила не всерьёз, - попробовала увильнуть эльфийка, сведя всё дело к шутке, - пусти пожалуйста, меня там ждёт отец.
- А я хочу, чтоб ты со мной была серьёзна! – и он, взяв её лицо в свои ладони, нежно коснулся губами щеки девушки, затронув уголок манящих уст. Колдунья вздрогнула в его руках и Эйдан, не стерпев, стремительно припал к её губам. Джинн задохнулась и рванулась было прочь, но он её попытки словно не заметил. Ведь Эйдан вдруг, внезапно осознал, что чародейка совершенно не умеет целоваться, а это означало только то, что до него, никто к ней никогда не прикасался...
Тогда как та же Эдриан, даром, что росла в монастыре, каким-то образом сумела в тех стенах чему-то научиться. А почему бы нет, ведь там кроме неё было достаточно и будущих храмовников, и будущих монахов, которых красота её, конечно не могла не волновать. И судя по всему, она не всех из них отвергла, кому-то позволяя эту, в сущности не очень добродетельную ласку.
А Джинн, что провела всю жизнь в распутнейшем дворце, принадлежащем королю Орлея (в котором Морриган считалась до сих пор, одной из самых недоступных и желанных женщин) как оказалось, умудрилась сохранить в чистоте не только своё тело, но и душу. Что по сравнению с его невестою, могло считаться настоящим чудом.
Близость девушки, такой невинной, такой непорочной, воплотившей в себе всё то, что он искал и не нашёл в Эдриан, свела его с ума. Чудовищная жажда разрушения накрыла его с головой, и он овладел бы ею прямо на ступеньках, если бы...
- Сестрёнка, где ты, там Зэвран тебя уже заждался?! – неожиданно раздалось из-за угла и только Эйдан выпустил её, как Рэйвен вывернул из бокового коридора.
- Идём скорей, отец хотел с тобой поговорить, - и словно не заметив, что она там не одна, увлёк её за собой.
- Спасибо, Рэй, - шепнула ему Джинн.
- Не стоит благодарностей, малышка, - Ворон лукаво улыбнулся, - вот только я не разобрал, за что «спасибо»? Ведь я вам кажется, случайно помешал?
- За то, что ты так вовремя пришёл. И не позволил сделать мне большую глупость.
- Но разве совершить её, не твоя цель?
- Нет, Рэйвен. Больше нет.

Вечером того же дня она сама нашла Эйдана в саду.
Садом в их замке назывался огромный полукруглый балкон, венчающий нижнюю из башен расположенных уступами, на котором ровными рядами стояли кадки с невысокими, не больше чем в два роста человека, апельсиновыми деревцами. Это была причуда Каллиан. Эльфийка, сроду не любившая цветы, среди каменных стен вдруг захотела немного зелени. А что Каллиан хотела – Каллиан получала. Такова была воля Главы Ордена.
Пышные зелёные кроны почти не пропускали солнечные лучи, создавая манящую прохладу даже в самый жаркий полдень, а каменные скамьи, таящиеся у перил балкона, звали расслабиться под лёгкий шёпоток трепещущей листвы.
Открывающийся отсюда вид на город и пламенеющий в лучах заката лес, раскинувшийся за его стеной, был очень живописен, только вот... Эйдан, уже около часа, неподвижно лежащий на одной из них, сегодня бесконечно был далёк от любования природой.
То, что произошло там, на лестнице, в одночасье перевернуло весь его мир. Внезапно он увидел, что всё, что им считалось истиною – ложно. Эйд осознал, что на самом деле, ему была нужна вовсе не сдержанная холодность Эдриан, истоки которой, как теперь он ясно понимал, крылись не в духовной добродетели, а в чопорной надменности натуры. Ему была нужна Джинн. Джинн – естественная, искренняя, чистая... способная жалеть... способная любить...
- Эйдан.
Вздрогнув, он быстро убрал согнутую в локте руку с лица, повернул голову и, увидев эльфийку, тут же вскочил. Но прежде, чем он успел промолвить хоть слово, девушка решительно произнесла:
- Нам помешали объясниться в прошлый раз. И я хочу, чтоб ты как следует запомнил... то, что случилось утром, повториться не должно! Не смей преследовать меня, ты понял?! – и Джинн, не став дожидаться его возможных возражений, быстро пошла прочь.
- Нет, я не понял, - мгновенно придя в себя, от неожиданно холодной отповеди, Эйдан всё-таки успел остановить колдунью, решив не отпускать её любой ценой. - Как, и это всё?
- Ну, если ты так настаиваешь... - мгновенно развернувшись, она приблизилась и с размаху влепила ему пощёчину. - Вот теперь – всё.
- Джинн! Джинн, подожди! – и Эйдан, не давая ей уйти, упал перед эльфийкой на колени, - Джинн, умоляю, выслушай меня! Я виноват, я очень виноват перед тобой! Я обещаю, больше этого не повториться! Позволь мне только доказать тебе, что я не лгу!
- Чего же ты хочешь?
- Чтобы всё было, как прежде. Хочу видеть тебя каждый день, приходя к своей матери.
Девушка не ответила.
- Джинн, разве я прошу о чём-то невозможном?
- Нет, Эйдан, просто это ни к чему не приведёт.
- Пускай. Всё будет так, как ты захочешь. Только прошу, не отказывай мне в этой малости!
Разве она нашла бы в себе силы отказать?
Они снова стали встречаться у Каллиан, и Джинн уже не раз пожалела о своём решении. Да, Эйдан не прикасался к ней больше, и очень редко даже что-то говорил... он только смотрел, но как же он смотрел...
И от его горячих взглядов, что жгли её, молили, обещали, Джинн окончательно утратила покой.

А те, другие, которые в отличие от них, могли себе позволить безоглядно предаваться наслажденью, не думая и невзирая на запреты, теперь рисковали так, как не стал бы рисковать не один здравомыслящий человек.
Поначалу Эдриан, помня слова Зэврана, ещё пыталась как-то образумить Рэйвена, но ей самой слишком нравилась эта опасная игра. Её невероятно возбуждало и беспрестанное хождение по лезвию ножа и постоянный страх разоблачения...
Но было тут и кое-что ещё, лишающее Эдриан и без того шаткого душевного равновесия... То, что тревожило её сейчас сильней всего. Она вдруг поняла, что Зэв был безусловно прав. Для девушки внезапно стало очевидно, что ей и впрямь двоих мужчин подле себя не удержать.
Пусть Эйдан по-прежнему ничего не подозревал, но Рэй всё чаще вёл себя с ней так, как господин ведёт себя с безвольною рабыней. Их роли переменились. Ему, казалось, доставляло особое удовольствие то, что стоит ему только приказать - она мгновенно прибежит к нему. Один лишь взгляд, кинутый вскользь, и вот уже она, удрав от ничего не понимающего Эйда, спешит в его объятья... один лишь только взгляд, и вот уже будущая королева с готовностью опускается перед ним на колени, чтобы принять его жадными губами...
Но хуже всего было то, что Эдриан, словно позабыв, как изначально она хотела избавиться от Рэйвена, коль скоро он поддастся её чарам, теперь делала всё, чтобы привязать его к себе ещё сильней. Но ненавидя Ворона, за то, что он теперь имел над ней такую власть, она использовала каждую возможность уязвить его.
Прекрасно зная о том, что Рэй на дух не выносит брата, она постоянно говорила ему про Эйдана, сравнивая обоих мужчин в пользу последнего, и всячески расписывала перед ним достоинства своего жениха. Тот, понимая что к чему, весьма успешно делал безразличный вид, но иногда, нещадно ранящие, злобные слова, всё-таки пробивали броню его наносного равнодушия.

В предчувствии отъезда, Эдриан уже вся извелась, не зная, что же с ними будет дальше. Ей безумно хотелось получить ответ на этот вопрос, но как? Прямо спросить его? Унизиться перед ним, признав, что Ворон ей далеко не безразличен? Нет, это было решительно невозможно. Просто неприемлемо!
Оставалось последнее средство: любой ценой заставить Рэя самого заговорить об этом. Но для этого его сначала нужно было очень сильно разозлить, чтобы в порыве гнева он утратил над собою власть, и наконец признался ей, что любит.
И вот когда на следующее утро им уже предстояло возвращаться в Фэрелден, она нарочно довела его до «белого каления»
Приходя в чувство в спальне Рэя, после двух бурно проведённых с ним часов, Эдриан, едва отдышавшись, вывернулась из его объятий и, с ленцой зевнув, поведала ему, как рада, наконец покинуть это место, и как ей всё здесь страшно надоело...
- Всё? – насмешливо переспросил он, принимая вызов, - и я конечно, в том числе?
- Ты – больше всех, - тут же отозвалась девушка, потянувшись за платьем.
- Так может, мне тогда тебя скорей оставить? – недобро сузив глаза, промолвил Ворон, - и ты пойдешь, предложишь свои ласки Эйдану?
- А что? Прекрасная мысль!
- Ну так вперёд, тебя же здесь никто не держит! Ты только не увлекайся там с ним, а то мой братец ещё решит, что обознался, когда принял тебя за порядочную!
- Не переживай, Рэйвен, ему как раз всё очень нравится! – со смехом ответила Эдриан, прекрасно зная с некоторых пор, как ревностно Ворон относится ко всему, что касалось её близости с Эйданом.
- Главное, чтобы всё нравилось тебе, ведь как я мог однажды убедиться, ты не очень-то и наслаждаешься его объятьями!
- Ну ничего, ведь это поправимо! Как только на его голове засияет корона, всё изменится! Моё удовольствие станет просто безмерным, а он получит самую любящую жену на свете...
- ... и самую верную, в придачу! Что ж, с интересом буду ждать этого превращения, - обидно засмеялся Рэйвен и она вспылила:
- Ответь-ка, Рэй, а то мне непонятно... Тебя что, в самом деле невозможно убедить..., что ты никто, ничто, и звать тебя никак? И ничего ты из себя не представляешь?!
- Нет, думаю, не стоит и пытаться! – захохотал он.
- Так может ты поделишься со мной, с чего ты так уверен в своих силах?
- Ну, я бы мог конечно, перечислить тебе все причины..., но боюсь, мне до утра не хватит времени!
- Да что ты говоришь?! Но среди множества твоих достоинств нет того единственного, которое необходимо мне!
- И чего же, подскажи, мне не хватает? Наверно, холодности Эйда к твоим чарам? – быстро перебил он.
- Нет, Рэйвен, - и злобно глядя на него, она чётко, раздельно проговорила, - в тебе нет власти, нет величия. Ты всего лишь жалкое подобие легендарного Зэврана Анароная, который сам создал себе имя..., возникнув из небытия, всего добился сам! Ведь это же уму непостижимо: какой-то эльф, поднявшись над толпой, сумел поставить на колени мир людей, который перед ним от ужаса трепещет!
Рэйвен не ответил, что её лишь распалило, ведь его мысли были недоступны для неё: «Осторожно, Эдриан, ты ступаешь по тонкому льду. Про меня можешь говорить всё, что угодно, но если ты посмеешь оскорбить моих родных... то берегись»
- А чем ты знаменит, ты - с детства избалованный мальчишка, не знающий ни боли, ни лишений, пришедший в эту жизнь на всё готовое, с лёгкой руки Зэврана, расчищавшего твой путь? И сколько лет ещё пройдёт, пока ты сможешь стать таким, как он? Да и вообще, сумеешь ли ты выйти, из тени своего великого отца? А вот мой будущий супруг прославится навеки очень скоро! Как только победит Дракона и воссядет на престол Фэрелдена, и я с удовольствием разделю с ним всё это!
- Что ж, тогда желаю удачи! – улыбнулся Рэйвен, хотя сейчас его улыбка больше напоминала несытый оскал тигра-людоеда, - и я буду искренне надеяться на то, что узнав о тебе неприглядную правду, он от тебя не отвернётся!
- Ты собираешься раскрыть ему глаза?! – смертельно побледнела Эдриан, поняв, что кажется, переборщила.
- Зачем? Мне даже не придётся утруждаться этим, – презрительно кинул ей Ворон, - ты и сама справишься, сама себя выдашь, когда от скуки начнёшь спать... со всеми подряд!
И тут она взбеленилась:
- Не надейся на это, Рэй! Я – не ты, и мне не всё равно, с кем вместе быть на ложе! И благосклонность мою надо заслужить!
- Вот только мне, боюсь, никак не вспомнить, а что же делал я, что б ты мне оказала эту честь?
- А тебе и не нужно было ничего делать! Это было предопределено тем, что ты - его брат! – ожесточенно выкрикнула Эдриан. Рэйвен рванулся к ней, но на полпути передумал.
- Значит, я всё-таки оказался прав. Ты легла под меня только из мести.
- Как, а ты разве в этом сомневался?! – торжествуя, улыбнулась девушка, наконец-то поймав его. – Ну-у, Рэйвен, не разочаровывай меня! А то я и впрямь подумаю, что ты настолько глуп чтобы считать, что я была с тобою по другой причине!
- Что ж, тогда вы вправду стоите друг друга, - скрипнув зубами, проговорил он, и тут же добавил приторно-сладким тоном, - и я надеюсь, что ты, Эдриан, будешь очень, очень счастлива с ним вдвоём!
- А как же! Можешь быть уверен в этом!
- И в самом деле, почему бы нет? Ты ведь отчего-то решила, что сможешь из него верёвки вить! И мне даже немного жаль, что меня не будет рядом, и я не увижу твоего лица в тот миг, когда ты поймёшь, как глубоко заблуждалась!
- Не волнуйся, Рэй, я как-нибудь, да справлюсь! Главное – он будущий король, а меня ничто не привлекает так, как власть!
- И она застила тебе всё небо! Ты даже не видишь, каков твой женишок на самом деле!
- Ошибаешься, Рэйвен! Это я как раз прекрасно вижу! Но для меня важнее видеть то, что он - наследник древних королей и трона Фэрелдена, а ты - всего лишь эльф, твоя семья – никто, наследники рабов в моей стране!
Мгновение... и Рэй её ударил.
Молодой Ворон был способен с одного удара свалить человека, которому намного уступал в телосложении, и не один великан-кунари, уже имел возможность убедиться в этом. Даже просто дав девушке пощёчину, он мог легко её убить, сломав ей челюсть. Рэйвен ограничился коротким, без замаха шлепком, больше бьющим по самолюбию. Ослеплённый мгновенно вскипевшей в нём яростью, он всё-таки себя сдержал, хотя и должен был убить её за это.
Всё это Эдриан осознает много позже, и возблагодарит Создателя за то, что так легко отделалась.
А пока, держась рукой за щёку, она изумлённо смотрела на Рэйвена. Его лицо неузнаваемо исказилось от тяжёлого всепоглощающего гнева... И девушка внезапно осознала, что никогда раньше не видела в его взгляде столько ненависти к себе. Его подвижные черты стали стремительно застывать, меняясь на глазах, и она вдруг увидела перед собой... Зэврана... вернее того, кем был на самом деле Рэйвен. Увидела Антиванского Ворона, безжалостного убийцу, не знающего пощады. Эдриан буквально ощутила исходящий от него могильный холод и поняла, что сейчас он уйдёт. Навсегда уйдёт из её жизни...
- Рэй! – рванувшись вперёд, она первой достигла дверей, заслонив их своим телом.
- Уйди с дороги, - чуть слышно процедил он и хотел небрежно оттолкнуть её, но она, вцепившись в его руку, не позволила ему этого сделать.
- Подожди...
- Я сказал, пошла вон! – сорвавшись, в бешенстве заорал Рэй, без усилий отшвырнув её в сторону. Пролетев через всю комнату, девушка с размаху упала на пол, но вместо того чтобы тут же вскочить, на коленях поползла к нему по ковру, путаясь в подоле платья. Он, уже выходя, заметил это краем глаза и, сразу развернувшись, изумлённо на неё уставился:
- Что это, ты делаешь?!
- Пытаюсь остановить тебя, - прошептала Эдриан и... заплакала.
Рэйвен застыл. Ворон никогда, никогда раньше не видел её слёз... не считая разве что того единственного раза, но ведь тогда она считала, что он на её руках от раны умирал...
- Зачем держаться за то, что ничего для тебя не значит? – до крови закусив губу, спросил Ворон, холодно глядя на неё сверху вниз.
- Не знаю... – всхлипнула она, размазывая слёзы по щекам, - но я не хочу, чтобы ты уходил!
- Раз так, то может ты, передо мной ещё и извинишься? – с издёвкой предложил ей Ворон.
- Прости меня Рэй, я виновата, я просто хотела сделать тебе больно, на самом деле, я вовсе так не думаю!
- Лжёшь, - оборвал он её.
- Нет, Рэйвен, я не лгу! Неужели ты сам не видишь, что значишь для меня больше, чем он?!
- В самом деле? - насмешливо скривился Рэй.
- Да! – в отчаянии выкрикнула она, - тебя я ненавижу меньше, чем его!
И когда он услышал эти слова, первые искренние слова от неё, за вот уже почти целый месяц, прошедший с их ночной вылазки в город, всё та же безудержная сила снова швырнула его к ней.
- Стерва..., ну почему же ты такая стерва... - шептал он, с силой прижав её к себе, и осушая залитое слезами лицо жаркими, обжигающими поцелуями.

С утра, перед самым их отъездом, Ворон позвал сына к себе:
- Я так понимаю, вы не собираетесь прекращать свою связь?
Рэй промолчал.
- Скажи мне, Рэйвен... Ты и вправду веришь в то, что вы с ней будете жить как в сказке - долго и счастливо, и умрёте в один день? – горько улыбнулся Зэвран.
- Эдриан будет со мной. Я её не отдам, - твёрдо ответил он.
- Пойми, наконец, главное - Эдриан сама должна выбрать для себя такую судьбу! И не смей вынуждать её! Иначе, опомнившись от чувственного угара и пожалев о всех своих утраченных возможностях, она тебя возненавидит!
- Она выберет правильно.
- Конечно, правильно..., но только не тебя! – и тут же, деланно спохватившись, добавил, - ах да, чуть не забыл. Помимо Воронов, тебя будет сопровождать Алира. Я попросил её об этом.
- Опять?! Отец, ты что, издеваешься надо мной?!
- Она поедет с вами для отвода глаз. Для Эйдана, - словно не заметив этого непозволительного тона, произнёс он.
- Об этом я не подумал, - покаянно промолвил Рэй, - я был не прав... спасибо тебе, Зэвран.
- Не благодари меня, - резко отозвался старший Ворон, - я всего лишь хочу, чтобы, когда у тебя закончится это, явно затянувшееся на этот раз, помутнение рассудка, у вас осталась бы возможность сделать вид, что ничего меж вами не было!
Сын снова ничего на это не сказал.
- Я говорил, что пока у тебя ещё остаётся хрупкая возможность помириться с братом... Но если Эйд узнает, что ты всё это время спал с его невестой, он тебя уже не простит. Подумай об этом. Эйдан твой брат, когда не станет нас с Каллиан, ближе, чем он, у тебя не останется никого! И тогда ты пожалеешь, что променял брата на эту девчонку! Только будет уже поздно!
- Я люблю её, отец, - просто ответил Рэй.