Мерцающие, похожие на огненных бабочек огни свечей отражались в глазах Лиана, склонившегося над полуобнаженным чародеем. Живое теплое пламя... Что может быть более похожим на страсть, которой полны взгляды? О ней шепчут губы, она пропитывает каждое прикосновение.

Этого дня они оба ждали сразу по нескольким причинам. Эйнар наконец-то полностью поправился, даже кашля уже не было, а это значило, что им пора отправляться в Денерим, чтобы завершить то неоконченное дело.

Но перед тем, как они покинут таверну, Лиану предстояло выполнить данное магу обещание — пройти весь путь до конца. Антиванец солгал бы, если бы сказал, что это его тяготит. Скорее — наоборот. Наполняет таким же нетерпеливым ожиданием, как тогда, когда он сам впервые отдался Вейлору всецело. И то, что фактически Эйнар девственником не был, нисколько не упрощало дела. Чародей знал насилие, а оно так же далеко от любви, как Орзаммар от Минратоуса. Лиану очень хотелось подарить юноше то наслаждение, которое может дать только любящий и любимый.

— Preferito, — шепнул антиванец, касаясь губами уха чародея. — Ты всё еще желаешь, чтобы я исполнил своё обещание?

Эйнар ответил без слов, обнял любовника за шею, притянул к себе, отыскал его губы и надолго к ним приник. Маг тихо постанывал, когда пальцы Лиана поглаживали его плоть, не снимая пока что белья. С каждым мгновением юноше все больше хотелось избавиться от остатков своей одежды, но Лиан почему-то не спешил его раздевать. Глубокий, затяжной поцелуй, и убийца отстранился, но только для того, чтобы тут же припасть к шее.

Легчайшее покусывание бросило в дрожь, тело было переполнено желанием, а золотистые глаза давно уже потемнели. Чародею снова стало жарко, но на этот раз болезнь тут ни при чем. Создатель милосердный, как же сложно сдерживать стоны, но разве нужно это делать? Еще несколько мгновений умелых ласк и с губ Эйнара сорвалось громко и требовательно:

— Иди ко мне, Ли. Ты обещал, — слова перевиты стонами и сдобрены отрывистыми вздохами.

— Si, carino.

Эти сильные руки держат так крепко, губы ласкают грудь и шею так жарко, а стоны становятся всё громче. И даже если выгнуться вот так, выплеснув в громком крике весь свой восторг, все равно не упадешь. Удержит. Прижмет к себе, а еще через мгновение застонет сам. Почти вместе и одинаково сильно. До пробившей обоих дрожи. Упасть на спину вместе с ним и целовать, целовать, целовать, перекатываясь по кровати до тех пор, пока оба не окажемся на полу.

— Очень больно? — обеспокоенно спросил чародей, глядя сверху вниз на ухмыляющегося Лиана.

— Мне? Нет. А с чего бы? — ладонь убийцы ласково скользнула по спине мага. — А тебе?

— Нет, ты ведь внизу, — вполне резонно заметил Эйнар.

— Я не о нашем с тобой падении, — теперь глаза были серьезны.

— Совсем не больно, Ли, — прошептал юноша на ухо антиванцу, пряча порозовевшие щеки, — ни капельки.

— Врешь, — слегка прищурился тот, — я всё видел и слышал.

— Ну... хорошо, — тихо вздохнул маг. — Совсем чуть-чуть. Сначала. А потом... — слов не нашлось, но их так легко заменить поцелуем и полным смущения. — А еще можно?

— Даже так? — изогнул бровь Лиан, невольно улыбаясь. — Можно, — тела все еще плотно прижаты друг к другу и скрыть вновь просыпающееся желание невозможно. — Только теперь, — убийца прошептал на ухо Эйнару, чего хочет он, и глаза того удивленно расширились и тут же снова скрылись за шелковой завесой ресниц. — Но сначала давай приведем себя в порядок и вернемся на кровать. Поднимайся, carino, — подмигнул он чародею.

Эйнар ловко забрался на постель, вытянулся на животе и, подперев лицо руками, внимательно наблюдал, как Лиан освежается, а затем наливает вина в кубки и протягивает один из них Эйнару:

— До дна, preferito.

Маг послушно взял кубок, правда для этого ему пришлось сесть на постели и опереться спиной о подушку. Лиан окинул его, обнаженного и нисколько не стесняющегося сейчас своей наготы, полным желания взглядом и одним глотком опустошил свой кубок. Почти отбросил его в сторону и струящимся, полным какой-то порочной грации движением, скользнул на кровать. Эйнар допить своё вино не успел — губы антиванца обожгли поцелуем шею. Рука чародея дрогнула, и вино пролилось на грудь.

— Ой, опять я... — не договорить, не отвести взгляда от пальцев, ласкающих бедро, от языка медленно скользящего по коже, слизывая винные капли.

Что пьянит сейчас сильнее — изысканный букет напитка или вкус кожи — нежной, горячей, шелковистой?

Эйнар откинулся чуть назад, чувствуя, как снова срывается на безумный галоп сердце. Захотелось прижать Лиана к себе плотнее, скользнуть руками по смуглым плечам, и выложить из поцелуев второй узор поверх черных линий татуировки.

И вплетается в наполнивший комнату запах страсти еще одна нота — терпкая, резкая, острая. Ей пропитаны те улочки Орлея, где было изготовлено это масло. Золотистое, как глаза Эйнара, наблюдающего, затаив дыхание, за действиями любовника.

— Ли, а ты...

Протяжный стон, и Лиан слегка откинулся назад. В его теле вновь вспыхнул тот жар, который сжигал убийцу в антиванские ночи с Зевраном. И так же откликалось тело на каждый толчок мага. Жарче, безумнее, быстрее, почти насилуя друг друга поцелуями.

Притянуть его к себе ближе, поцеловать в шею, а потом скользнуть языком по краю его уха, так же, как делал это Лиан.

— Carino... — сорвалось с пересохших губ антиванца, а смуглые пальцы утонули в беспорядочно спутавшихся темных волосах.

В ответ прозвучал тихий неразборчивый шепот, и по телам обоих растекся мягкий магический свет, по коже пробежали искры, и весь остальной мир остался там, по ту сторону сотканной чародеем завесы. Магия окутывала любовников и проникала внутрь, сплавляя в одно целое тела.

И так хочется, чтобы это волшебство продлилось дольше. Замерев на мгновение, Лиан обхватил шею мага руками и опустился на спину и теперь Эйнар находился сверху. Каждое движение — молния, пронизывающая антиванца насквозь. Каждое касание — новая искра. Каждый поцелуй — колдовство.

— Io ti amo... — это заклинание известно обоим, и повторять его они могут несчетное количество раз.

Ответить на поцелуй, не открывая глаз. Ощутить, как ласково выцеловывает Эйнар так полюбившийся ему узор на груди. Прижать чародея к себе и наконец-то поднять веки с повлажневшими ресницами. И прочесть в глазах Эйнара то, что столько раз произнесли исцелованные губы.

— Ты мне солгал, — усмехнулся Лиан, откровенно наслаждаясь замешательством, отразившимся в глазах любовника. — Ты сказал, что маг из тебя «так себе».

— Ну да, — протянул Эйнар, все еще не понимая, почему его обвиняют его в обмане. — Так и есть.

— Вот и я говорю — лжец. Если то, что только что было, это «так себе», то я боюсь, что «как надо» я просто не переживу. Это было действительно волшебно, preferito, — Лиан стер смятение с лица чародея поцелуем. — Магия снаружи и внутри... Наверное, о том, как хорошо мне было, узнали все постояльцы, хозяин и служанки.

— Нам было, — серьезно поправил любовника Эйнар. — Я не знаю, как оно получилось, Ли. Такого у меня не было никогда. Да у меня вообще ничего не было. Хорошего.

— Теперь будет, — еще один поцелуй и тихий счастливый вздох вырвался из груди мага, устраивающегося под боком у антиванца. — Как думаешь, carino, теперь можно отправляться в Денерим?

— Конечно можно, завтра. Сегодня-то уже поздно.

— Хитрец! Ты соблазнил меня, на ночь глядя, чтобы...

— Чтобы стать твоим до конца, — без улыбки добавил Эйнар.

— Тебе это удалось. А теперь гасим свечи и спать! Завтра нам предстоит долгий путь, — Лиан поцеловал чародея в нос и отстранился.

— Как скажешь — улыбнулся тот, лаская взглядом ладное тело любовника. — Гасим, так гасим. А вот насчет спать... — протянул он многозначительно, задувая одну за другой полусгоревшие свечи.

— Эйнар! — наигранная суровость так не вязалась с изумрудными искрами во взгляде.

— А я что? Я же говорю: спать, так спать, — кончик языка дразнящее показался меж припухших губ.

— Эйнар! — шутливо погрозил магу пальцем Лиан, уже заранее зная, что «спать» в данном случае вовсе не означает спать.

***

Расставаться с Вейлором Коре не хотелось даже на миг. Слишком уж хорошо было с ним в постели. А подстегнутый магией темперамент антиванца стал и вовсе сумасшедшим. О такой страсти можно было только мечтать! Смелые, жаркие ласки, чувственное безумие и жажда, утолить которую так сложно.

О Лиане Вейлор не вспоминал, приготовленное тем сопляком зелье оказалось действительно хорошим! Теперь дело за малым: в последний раз проведать остроухую потаскуху, заставить Тобина еще раз отыметь паскуду на прощание, а потом... Потом запереть их всех в том доме, предварительно угостив вином с сонным зельем, и сжечь, вместе с самим домом. Чтобы и следов не осталось от эльфа, посмевшего встать на его пути. А все остальные слишком много знают, а мертвецы исключительно молчаливы!

Ирония состояла в том, что сонное зелье тоже приготовил мальчишка, когда она пожаловалась на бессонницу. Знал бы он, для чего ей на самом деле всё это нужно! Как же вовремя тогда она встретила этого Эйнара в таверне. Иногда полезно прислушиваться к спонтанно возникающим желаниям.

В тот момент Коре просто захотелось выпить пару кубков перед тем, как отправляться в Башню за магом. Она уже придумала, что расскажет Старшему Чародею. Её муж давно уже не юноша, ему нужен постоянный уход целителя. С недавних пор многие знатные и богатые ферелденцы стали нанимать магов, заключая с Башней контракты. Так что её просьба никого бы ни удивила, если бы пришлось ее изложить.

Но Создатель явно был в тот день на стороне Коры. Этот молоденький остроухий маг так вовремя появился на пороге. На лице парнишки был написан страх, он явно спешил поскорее покинуть таверну. Но Кора не дала эльфу этого сделать. Шагнула к юноше и заговорила, а пока они мило беседовали, в зале появился храмовник, при виде которого маг разу сник и побледнел.

В итоге храмовник стал богаче на порядочную сумму, которая позволит ему покинуть орден, прикупить себе такую вот таверну и жить, как все. Не рискуя собой, не отлавливая беглых магов, не страдая от одиночества. Взамен Кора получила чародея и клятвенное обещание рыцаря, что филактерию остроухого он лично уничтожит. А в Круге скажет, что чародей погиб при попытке к бегству, чтобы не искали его больше - нет такого и всё тут.

Новый рыцарь-командор не станет проверять. Одним магом меньше? Так это же замечательно! Всех бы их вот так, как бешеных псов! Избавить Тедас от этой заразы раз и навсегда. Единственное, о чем он пожалеет, об утраченном источнике дохода. Но обучить приворотной магии всегда можно кого-то другого, так что... В результате этой сделки все остались довольны.

Эйнар избавился от храмовников, получил работу и обещание свободы, после исполнения контракта. И он понятия не имел, что этот его первый контракт станет последним. А Коре останется избавиться от мужа и наслаждаться любовью своего антиванца, не скрываясь от мира.

Этот новый, безумно влюбленный в неё Вейлор послушно отправит опостылевшего супруга в Тень. А спустя совсем немного они поженятся.
Мечтать об этом было так упоительно, что Кора не заметила, что карета уже остановилась у дома, в котором был заперт этот... Лиан.

Первое, что бросилось женщине в глаза — отсутствие у двери нанятых ею охранников. Внутри противно ёкнуло. Но... вдруг они просто отошли пообедать? Одновременно? Она строго-настрого приказывала не покидать пост, так что же могло случиться? Неужели пленнику как-то удалось бежать? Глупости, никто не способен избавиться от цепей силой мысли!

Сняв с пояса стилет и покрепче сжав его в руке, Кора открыла дверь. Слишком легко открыла. Ни охранников, ни Тобина, ни чародея в комнате не было. Там вообще никого не было. Сердце женщины на мгновение замерло, чтобы тут же застучать быстро, испуганно и гулко. Сглотнув и еще крепче сжав рукоять стилета во вспотевших пальцах, Кора шагнула к двери, ведущей в подвал, и взялась за ручку.

Она выскочила оттуда через мгновение. Напрасно пытаясь справиться с тошнотой и позорно проиграв эту битву. Вид трех уже начавших разлагаться и соответственно «пахнущих» трупов, не та картина, что способна усладить глаз. Вернувшись в комнату на дрожащих, подгибающихся ногах, Кора бессильно опустилась на стул. Тобин и оба наемника были там, в подвале. У всех троих лица были спокойными, умиротворенными, словно они умерли во сне.

Отсутствие трупа остроухого чародея наводило на определенные, неоднозначные рассуждения. Маг по какой-то причине наплевал на их договор и помог антиванской шлюхе освободиться. Он же усыпил тех троих, а белобрысый ублюдок их убил. А потом эта парочка по-быстрому отсюда смоталась.

И что теперь? В то, что антиванец просто исчезнет, вернется на свою родину, Кора не верила. Слишком уж яростной была ненависть в зеленых глазах. Рано или поздно, он за ней явится. Такие не прощают. Никому. Ничего. Никогда.

Подавить всхлип у нее не получилось. Кончики пальцев похолодели. Что же теперь делать? И как вышло, что маг ее предал? Что сказал или сделал антиванец? Как заставил себе помогать? Чем прельстил? Что пообещал? Не имея ничего, кроме... моя задница и рот стоят куда дороже всех твоих титулов и денег — вспомнилось ясно и четко брошенное ей тогда Лианом.

Но как он сумел соблазнить этого недоделанного мага? Избитый, грязный, после всего, что она приказала с ним сделать?! И вдруг возникла в памяти первая встреча с чародеем. И полные испуга, затравленные взгляды, которые тот бросал на храмовника. О царящих в Кругах нравах Кора была наслышана, но почему только сейчас дошло, что бежал мальчишка именно от насилия? Демоны побери! Он прекрасно понял, что именно сделала она с пленником, и решил вмешаться.

Но что делать теперь? С какой стороны ждать удара? Единственный, кто сумеет ее защитить от мести Лиана — Вейлор. А значит, нужно срочно возвращаться в Денерим! Маловероятно, что эльф поднимет оружие на бывшего любовника. А в том, что Вейлор не позволит причинить ей вред, Кора была абсолютно уверена.

Вскоре ее карета понеслась обратно к городу, а охваченный пламенем дом не мог погасить мелкий, противно-моросящий дождь Кора думала только об одном: как можно быстрее вернуться в Денерим, наплести мужу, что вынуждена уехать к сестре в Редклифф и укрыться в особняке Вейлора. И надеяться, что Лиан предпочтет все же исчезнуть.