Садитесь – Сказал Весемир, посмотрев на маленьких ведьмаков из под густых бровей; пять учеников не заставили долго ждать учителя, сегодня он был необычайно серьезен. Лефред и Денкос стояли словно статуи; разговор обещал быть тяжелым; ведьмаков окутала мертвая тишина.

– Настало время и вам узнать… – Тихо сказал и посмотрел на щель в стене учитель; по нахмуренному лицу было видно, что слова нелегко давались, Эскель вопросительно посмотрел на Геральта в поисках ответа, белоголовый мальчишка, не ответив, снова уставился в глаза Весемиру.

Началось повествование – осень, день был холодный, к тому же всю ночь лил дождь; Каэр Морхен словно задержал дыхание – нас осадили фанатики. Гонения начались давно, а теперь из искры раздулся пожар. Первой погибла школа Грифона, а теперь толпы вооруженных, чем боги велели, головорезов, в предводительстве магов, рыцарей, убийц двигались к обители ведьмаков – в общем дело было серьезное. В крепости было сорок старших и еще около двадцати, подготавливающихся на большую дорогу, ведьмаков. В один пасмурный день у ворот собралась толпа, примерно сто-сто пятьдесят головорезов, в лагере, разбитым за рекой, было еще около трехсот разношерстных бойцов. От собравшихся вышли три человека: рыцарь в полных латах, вооруженный мечом – ублюдком (баcтардный клинок) и щитом, мужик средних лет с пехотным мечом и боевым молотом (видно бывалый рубака), и жрец, в церковной рясе.

– Мутанты! Богомерзкие выродки! – заверещал старичок – Сегодня наступил день, когда боги покарают вас!.
– Тебе что надо, отец! – Крикнул Вульфстен, который старше жреца раза в два: – В гости что-ли пришли? Так заходи не стесняйтесь. Ведьмаки дико заржали. Лицо церковного служаки налилось кровью и стало похоже на сморщенный помидор, а его голос перешел на дикий писк маленького ребенка. – Не долго, вам, осталось жить! Праведники пришли!
– Утю-тю! – сплюнул со стены Йохан – Слюньки подбери, святоша.
– Богохульники! Выродки! Выходи на честный бой! Увидите божью силу! – не стерпел рыцарь издевательств над стариком: – Честная сталь рассудит!
Ведьмаки только этого и ждали, победа в дуэли могла надломить дух противника.
– Мы согласны! – Прохрипел учитель.
– Двое на одного, вот тогда честно! – тут же отчеканил, до этого молчавший наемник, затыкая рыцаря, хотевшего возразить: – Знаю я ваши фокусы.
Старый учитель задумался, посмотрел на лица Старших и остановился на Викторионе из Скеллиге, как всегда смотревшим черт знает куда. Многие рвались выйти, но Вульфстен выбрал Вика – беспроигрышный вариант, даже против двоих, а может и дюжины.

Ведьмак был страшен – правая сторона лица была без кожи и глаза от удара ламии, ходили слухи, что того «счастливчика» потом долго собирали для похорон,. Боец был сильный, брал не техникой, а точным расчетом, не испытывал злобы и других эмоций – профессионал.

Вик снял рубаху, обнажив сухощавое, как канат, тело; спина, грудь, руки тоже не отставали от лица, были все в шрамах, укусах, кое-где недоставало плоти, все это последствия пыток в подземельях инквизиции церкви и драки с монстрами; Он быстрыми движениями намотал ремни из видавшей виды телячий кожи на ладони. Мигель дал два флакона, Скеллигиец выпил, положил меч на сгиб правой руки, поправил медальон, с изображением грифона и медленным шагом двинулся к выходу из крепости.

Наверно, это последний Грифон, сейчас он вышел на мост против толпы, оперся на махакамский цвайхандер, поднял свой единственный бесцветный кошачий глаз к серому небу и чего-то ждал. Рыцарь неистово молился, стоя на колене, наемник оценивал противника. Пошел моросящий дождь, Вик также смотрел на небо, капли, стекая по его чернявым вперемешку седыми волосам и бледному телу, уходили в землю, размягчая ее. Вдруг рыцарь перестал бормотать молитвы, поднялся с грохотом лат, вытащил меч. Закрыл забрало бацинета крестовиной баcтарда, кивнув наемнику, решительно пошел в наступление. Обходили Скеллигийца с двух сторон, ведьмак поднял двуручный меч над головой. Крыша – стойка нападения. Расстояние сокращалось, Вик ударил в дубовый щит рыцарю, заставив его отступить, легко отпрыгнул назад, уколол наемника, попытавшегося застать врасплох с левого бока. Каждый прощупал противника.

– А ведьмачок кусачий попался! – попытался сыграть на нервах врага усатый наемник. Вик ответил, как и ожидалось, молчанием.

Снова встав стойку Скеллигиец выжидал момента, выжидал ошибки, экономил силы. С громким подбадриванием самого себя рыцарь понесся в атаку, резко подняв щит вверх попытался подрубить ноги, но меч отскочил от лезвия цвета дыма, продолжил атаку – ударил щитом, ошеломляя Вика. Но Викторион ждал этого, латник, почувствовавший победу, уколол в сердце, и попал в рикасо цвайхандера. Ведьмак крутанул, обезоруживая щитника, резко ткнул яблоком меча в бацинет, заставляя отрыться удивленного рыцаря, вслед проследовал последний для этого человека взмах. Вик ударил в шею, да так, что развалил от плеча до поясницы вмести с панцирем, кольчугой и со стеганой курткой.
Наступила тишина, барабанил лишь дождь, противный, скрипучий звук, как и голос хозяина цвайхандера, вытаскиваемого меча из плоти и стали рыцаря присоединился к жуткому нарушению окружающей тишины.

Настала очередь наемника. Рубака атаковал. Вик стал в гневную стойку (стойка когда острие меча смотрит в лицо противника, оборонительная стойка) и сдерживал натиск свежего противника. Контор атаки не последовало, Скеллигец чего-то ждал, внимательно следя за ногами наемника. В одно мгновение и кожа ведьмака стала пористой бледной, почернели вены, опутавшие и без того изуродованное тело, – эффект Грома и Пурги. Началась «потеха». Вик пошел наступление. Скупо и точно нанося удары, переходил Из Гневной стойки в Быка, блокировал выпады Женской стойкой, не делая вольтов и пируэтов, снова атаковал, но уже с Плуга, бешеный раш должен был утомить ведьмака и вот-вот закончится. Наемник, ошеломленный атакой, забыв про все на свете, вдруг увидел, шанс закончить эту песню стального махакамского цвайхандера, потому как Вик опустил меч, бросился с занесенным над головой боевым молотом. Напоролся на Глупца, на коварную стойку, удар наносился снизу вверх.

Через мгновение наемный убийца полз в сторону толпы, волоча за собой правую ногу, неизвестно на чем державшуюся. Он дико орал от страха, просил пощады, размякшая глина затягивала не хуже болота. Наверно мне показалось, что из ниоткуда взявшаяся молодая женщина аккуратно, двумя пальчиками, держала рубаку за лодыжку, не давая ползти. Сзади подступил окровавленный с ног до головы Викторион. Он поднял меч одной рукой и завершил дело, пригвоздив к земле мучавшегося, словно слуга Смерти и Короля Дикого Гона, Скеллигиец смотрел на толпу, без злобы, без эмоций; поворот цвайхандера издал хруст ломающихся костей, вызвавший вздохи впереди стоящего сброда. Вик положил на плечо своего верного друга и союзника по имени Nihel`Svaiger (с гномьего – Слуга Смерти) и ждал, безмолвно, чего-то от толпы. – Сила Дьявола помогла ему!!! – Запищал дедок. И толпа наступала. Хаотично атаковала, Вик отходил, рубя налево и направо все, что к нему тянулось.. Решетка опустилась, охраняя толпу от Скеллигийца и его верного товарища из крепкой дымчатой стали. Так начался первый день штурма крепости.

– Лефред! – повернулся к светловолосому ведьмаку – дай промочить горло. Лефред подал флягу, Весемир жадно глотал холодную воду. Потом поставил флягу и продолжил повествование.

– Дальше была битва меня увели во внутренний замок, мал слишком был, знаю лишь одно к ночи вернулось тридцать два человека, Скллигиец выжил и теперь сидел, как всегда невозмутимо, на полу в самом темном углу общего зала, сидел в одиночестве, смотря в точку в пространстве, а может в никуда. Рядом с ним присел Вульвстен, самый старый ведьмак, Вик даже не шевельнулся, учитель подал ему чарку воды, и только тогда Одноглазый «возвратился в этот мир».

– Переживем ли? – вдруг спросил Вульвстен.

Виктарион пробежался глазами по залу, чуть задержался на мне, вызвав дрожь в теле, и проскрипел – Нет.

Жестокая правда, разрывающая сердца надеявшихся, прозвучала, но Вульфстен знал, и все знали это.

В лаборатории шла работа: эликсиры, снадобья, мутагены, вытяжки, яды…
Наутро фанатики притащили лестницу, снова штурм, но после недолгого боя отступили, теряя бойцов. В сердцах появилась надежда, но Вику было все равно. Вдохновленные победой Вульвстен и другие решили – добьем.
В этот же день, выпив эликсиров, превратились в монстров. Адреналин в крови, в руках мечи, так мы догнали отступающих. Шли строем, широко, это было нечто, ведьмаки как волколаки, врубались в строй, не было уже элегантных пируэтов, был всего один шанс либо ты либо тебя. Фанатики дрогнули.

Мигель рыкнул и с прыжка снес мечнику голову, еле увернувшись от крюка гизармы, срубил второго солдата. Нога поскользнулась на мокром камне, Мигель лежа отбивался от солдата с двуручным топором, спас Юрга подрезав ноги нападающего. Йохан тащил Ролона с перебитыми ногами от свалки, одновременно пинал и толкал сзади противников, сражающихся с его братьями по цеху. Громко матерясь, как шахтер-краснолюд, Винсент отклонил от ложный выпад охотника ха головами с рыбьими глазами и за непростительную ошибку был прошит тонким мечом и кинжалом. Несколько ведьмаков бились уже без мечей, кто камнем добивал раненого, кто шитом, сидя на враге остервенело лупил по голове, Вик вцепился в глотку зубами арбалетчику и жрал, именно жрал. Рыцарь в черной тунике пытался оттащить Скеллигиеца, вдруг вспомнил о ноже, но не успел вытащить его, потому что голова развалилась на две ассиметричные части от удара Вульфстена.

– Вот же, победа! Вот она! – Орал Вульфстен – А ты не верил, Вик!!! Скеллигиец выплюнул кусок из шеи арбалетчика, выдернул мизерекорд из ножен и добил рядом лежащего парня. Из леса пошла в атаку западня, полетели: шаровые молнии, разномастные заклинания, арбалетные болты, стрелы и крики наступающих. Мы отступали. Старших осталось одиннадцать: Вульфстен, Ургрез, Йохан, Лео, , Мигель, Иво, Юрга, были и другие…

– А, Скеллегиец жив?! – Вскрикнул Ламберт, перебив Весемира, за что получил неодобрительный взгляд Старших. – Простите…

Да, Виктарион жив, правда хлопотал арбалетный болт в шею, мы боялись вытаскивать, но нужно было, потому как погибнет от заражения. Он отказался, сказал, что завтра последний его день, да и для большинства это было ясно.

Весемир громко вздохнул и неожиданно посмеялся.
– Помню, как я вышел на улицу, а там Лео и Мигель стояли на бастионе и играли «кто дальше»…
Ну и кто победил? – снова перебил Ламберт, теперь уже заработавший от Денкоса подзатыльник.
– А победил… Я. – хохотнул Весемир – Помню уставшие лица. Мы смеялись, но внутри было холодно, и страшно…
Полдень. Дождь все льет, Старшие спят, Младшие следят за ситуацией. Флюгер, кличка моего друга, ровесника, принес обед.
– О, жратва!!! – Иво, словно вампир, почувствовавший кровь, хотя Флюгер еще не успел зайти на бастион, унюхал приближающуюся еду. Прозвучали рога, разношерстная армия снова пришла в движение.
– Нет, ну это издевательство! – Пробасил Ургрез, только что поднесшего ложку с кашей к рту.

Наступил вечер, промокшие и уставшие Старшие: Ургрез и Мигель, сдерживали в уском проходе врага, фанатики атаковали вновь и вновь, Мигель ударил знаком Игни в толпу, Ургрез дорезал своей бритвой, но сам получил мощный удар бердышем в область печени от лысого мужика в кольчуге, чудом спасшимся от пламя. Он еще был жив, бился в конвульсиях, кровь черная как смола хлыстала из разрубленного бока, он смотрел на друга, и видел за его спиной приближающуюся девушку Мигель, успел убить троих, но четвертый сбил с темпа ударом кистеня, и выбив правое плечо из суставной сумки, вывел из строя ведьмака. За доли секунд шавки налетели на раненого волка, грызли и рвали пока он не перестал подавать признаки жизни.

Настал черед детей… Меня спас Викторион, спустив на веревке со стены и двух сверстников. Было уже поздно, крепость была взята, остался только Он, и то ненадолго.

– Выходи, Ублюдок! – крикнул пилигрим. Вик повиновался. Он вышел на центр площади, усеянной трупами детей, без меча. Потому как меч он сломал, дабы никому не достался. Скеллигиец снова разглядывал что-то в пасмурном небе своим одним бесцветным глазом. Войны, разбойники, все стояли, оцепив в кольцо, и выставив орудия для убийств, чего-то ждали, чего-то ужасного. Убейте, ублюдка, убейте!!! – Кричал Праведник. Кто-то вроде бы решился, но решимость вдруг улетучилась. Все крепко сжимали рукояти мечей, булав, копий, но боялись. Никто не решился. Вик медленно подошел к какому-то бедняге, державшему копье, тот трясущимися руками попытался отгородится , а Скеллигиец все шел, напоролся, хрустнула грудина, но он сделал еще шаг, невозмутимый, копье прошило насквозь изуродованное тело. Все еще живой, Скеллигиец, смотрел на слепую девушку, мягко гладившую его плечо. Солдат выпустил древко из рук стал дико орать, , катался среди детских мутировавших трупов, беззвучно рыдал. Прошло время, и он ослеп, пришло его время нести волю Предназначения.

– Несите его к моему шатру, обследовать надо – Приказал чародей Эстред, указывая на труп Скеллегийца.
– Я тебе сейчас понесу! Оставь, похороним. – Сказал воин в прошедшем нимало битв, о чем говорили следы от ударов мечей, капалине.
– Знай свое место, вояка! – небрежно рявкнул маг – Тебе платят деньги, чтобы ты рот не раскрывал и делал дело.
– это был настоящий воин, хоть и мутант, он имеет право на последнюю почесть, – не отступал боец – к тому же, вы такие же ублюдки, чародеи, как и ведьмаки, только не Войны!
– Ха, про честь вспомнил, когда детей рубил, что-то не вспоминал! – Эстред гордо воскликнул, пропустив мимо ушей едкое замечание про чародеев.

Солдат схватился за топор на поясе, Эстред положил руки на талию и произнес – Ну, давай, посмотрим!!! Перед трупом, прошитым копьем, начала собираться толпа, чертова дюжина, но не это напугало и заставило отступить мага, а фантом, нечто необъяснимое, непомерно сильное. Маг заметил, что над трупом Скеллигиеца, словно от огня, искривлялась картинка.

– Отойди! Отойди! Отойди! – Шептал ветер Эстерду – Не твой! Не твой воин! Эстред побледнел, попытался протестовать, но чужая воля сковала его тело, мысли и силу. Удивительно, но чародейская сила пропала после этого случая, сам маг сошел с ума, постоянно бормотал какую-то нелепицу.
Над многими издевались, чародеи уносили для препарирования ценный труп, священник отделил голову Вульфстену, чтобы показать людям смерть мерзопакостных существ.

Морцо Бонарт, щуплый охотник за головами с рыбьими глазами, надел на шею медальон, с изображением волчьего оскала, и мысленно усмехнулся: – Не плохо бы, начать коллекционировать такие безделушки, жаль, что выродков осталось маловато на свете. Довольно хрюкнув, дернул себя за усы, как у кота, и пошел на запах жареного кабанчика, живот и требовал пива и мяса.
Барды воспевали храбрость рыцарей, искоренивших мутантов, прославляли рыцаря павшего в дуэли, от ведьмака, воспользовавшегося силой Дьявола. Пели и получали взамен любовь народа. Некоторых певцов находили мертвыми, так как пели о Бое у Крепости, но пели во славу мастеров меча.

Каэр Морхен застонал – закончилось его время… И наша история…
Весемир встал и ушел куда-то. Мальчишки сидели пораженные.
Геральт задумался: неужели жизнь так жестока, хотя вспомнил боль при Испытаниях Травами и был убежден. Но его все равно терзала мысль о Скеллигийце и его страшном роке, о не менее страшной судьбе его братства, впрочем, жили мечом, так от меча и погибли. Он посмотрел на самый темный угол, подумал о пустоте, ему стало одиноко. Геральт встал и направился к выходу, захотелось посмотреть еще раз на крепость, только уже другими глазами, вышел на улицу, увидел седого учителя и спросил: – Кто та девушка?
Весемир долго молчал, и когда Геральт решил, что не дождется ответа, грустно сказал: – Наверно мне померещилась, ее Величество Смерть. Белоголовый волчонок втянул воздух.

Пахло озоном, после дождя, нет, это был не дождь, это была буря…