Шаги гулким эхом отдавались от стен и потолка. Зевран поморщился. Сам он был мастером прятаться и красться и двигался абсолютно бесшумно, но сопровождающий его гном не отличался подобными качествами. Впрочем, без знающего эти туннели Огрена шансы найти Милен стремились к нулю, поэтому жаловаться было не на что.

Было темно. Эльфийское зрение позволяло не натыкаться на камни и стены, но все равно Ворон чувствовал себя неуютно. Замкнутых помещений и пространств он никогда не боялся, но знание того, что над головой огромная масса камня, готовая рухнуть и похоронить под собой, не добавляла радостных мыслей.

Огрен, которому Зевран так и не сказал об истинной цели своего путешествия на Глубинные тропы, был крайне удивлен, словами мальчишки-гнома, встреченного ими в Орзамаре. Юный Оин из семьи Адпар рассказал о Сером Страже, красивой женщине с зелеными глазами, которая обещала помочь отыскать его родителей. Огрен подозрительно покосился на эльфа, начиная понимать, что того потянуло в подземелья.

– Я бы советовал задержаться в Орзамаре и, может быть, поискать воинов, которые согласились бы нам помочь, – сказал гном, шагая рядом с Вороном.

– Время, – тихо ответил Зевран. – Это займет слишком много времени.

– Ты думаешь, что это она? Что она жива?

– Я уверен, что эта женщина – Милен. Больше всего я опасался, что, отправившись за смертью на Глубинные Тропы, она не станет сражаться с порождениями тьмы, а просто позволит себя убить, – эльф поежился от этой мысли. – Но теперь после рассказа мальчишки я надеюсь, что этого не случилось. Милен обещала ему помочь. Значит, она будет бороться.

Огрен не ответил, пристально посмотрев перед собой, где из-за поворота показался мабари, забежавший вперед.

Клык и под землей чувствовал себя замечательно. Он без конца вертелся под ногами, преданно заглядывал в глаза, вилял хвостом, и вообще радовался обществу старых друзей. Его совершенно не волновало то, что они находились в глубине горы, со всех сторон окруженные толпами гнусных тварей.

Однако сейчас пес был чем-то сильно встревожен. Он подбежал к Зеврану, уселся на землю перед ним и заскулил, глядя в глаза.

– В чем дело, малыш? – эльф наклонился, коснувшись ладонью загривка собаки. – Ты что-то нашел?

Клык схватил зубами рукав кожаной куртки, потянув Ворона за собой.

– Хорошо, хорошо! Пусти.

Пес гавкнул и потрусил вперед, постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что его друзья следуют за ним.

Дорога впереди оказалась завалена камнями. Пес заскулил и нырнул в черную дыру, похожую на нору зверя.

– Мы идем в обход завала, – сказал Огрен. – Я помню это место. Осторожнее, здесь водятся…

Они остановились около туши огромного уродливого животного.

– Бронто, – договорил гном, рассматривая мертвого зверя.

Зеран сразу понял, что бронто убила Милен. Опустившись на колено около туши, он осмотрел характерные порезы от изогнутых эльфийских мечей и рассеченные сухожилия. Он сомневался, что так ловко разделаться со зверем мог кто-то еще.

Пес, скуля, крутился рядом, опустив нос к земле. Потом он гавкнул и бросился бежать по туннелю.

Коридор уходил вниз и забирал все дальше на север. Они шли очень осторожно, опасаясь наткнуться на большой отряд порождений тьмы.

Прошло некоторое время, прежде чем они нашли место побоища. Камни вокруг были залиты кровью, черной кровью тварей. Два мертвых гарлока. Один из них убит ударом кинжала под подбородок. Зевран сам научил Милен этому приему, такого в Ферелдене не знали.

Дальше снова кровь и трупы. Зевран внимательно осматривал их, потом заметил, что мабари смотрит на что-то на земле и скулит.

Подойдя ближе, он увидел кулон на тонкой цепочке. Маленькая подвеска с капелькой крови внутри. Милен называла ее Клятвой Стража и носила всегда, никогда не снимая. Эльф наклонился, поднял амулет, провел пальцем по гладкой поверхности.

– Эй, – тихо окликнул его, ушедший вперед гном.

Зевран посмотрел на него.

– Глянь-ка на это, – Огрен махнул рукой, указывая на что-то за валунами.

За камнями открывалась обширная пещера, в которой, очевидно разбили лагерь твари. Сейчас он был пуст. Мабари проскользнул между затаившимися спутниками и выбежал в пещеру. Эльф и гном вышли следом за ним.

В центре чернело кострище, рядом валялись кости и остатки мяса.

– Ну, по крайней мере, мы нашли родителей мальчишки, – тихо произнес гном, и Зевран, глянув в его сторону, увидел, что он рассматривает кучу металла, когда-то бывшего гномьими доспехами. – На этой броне знак семьи Адпар, – объяснил Огрен подошедшему эльфу. – Думаю, несчастных просто съели… Да примет их Камень.

– Милен была здесь, – сказал эльф. – Я видел там кровь, и уверен, что это кровь – ее. Значит, твари забрали ее с собой.

– Если так, значит, она жива. И если я прав, то они пока будут обращаться с ней хорошо. Она им нужна.

– Для чего?

Милен не рассказывала Зеврану о том, что случилось на Глубинных Тропах, о том, что ей там довелось увидеть. Не говорила о женщинах, которых заставляли есть плоть порождений тьмы и людей. О том, как безобразно раздувались их тела. О том, как несчастные теряли рассудок, обреченные только есть и рожать, рожать тварей.

И сейчас, услышав этот рассказ от Огрена, эльф почувствовал, как застывает в венах кровь, как сковывают сердце ледяные когти ужаса.

Коридоры, по которым они шли дальше, были жуткими. На каменных стенах тут и там встречались отвратительные пульсирующие наросты, напоминающие человеческую плоть на ощупь. Зевран мог поклясться, что в этой мерзости можно рассмотреть кровеносные сосуды. Он видел похожие вещи в Круге магов, когда башня была захвачена Ульдредом и его магами крови.

– Матка близко, – шепнул Огрен.

За очередным поворотом они натолкнулись на отряд порождений тьмы. Гном взревел и, сняв со спины двуручную секиру, бросился на врага. Следом прыгнул Клык.

Десять шагов, отделявших его от врага, Зевран почти пролетел и, развернувшись, приземлился на колено. Пользуясь инерцией, он ударил мечом низко, рассекая противнику связки под коленом. Потом эльф взвился на ноги, и следующий удар пришелся гарлоку кинжалом в горло.

Зевран увернулся от летящего меча, пригнулся, сделал быстрый выпад. Меч глубоко вошел в тело врага. Движением кисти эльф повернул клинок в ране, разрывая внутренности, выдернул его, отскочил назад.
Звон стали не умолкал, клинки сталкивались, летели искры. Рядом с яростным ревом сражался Огрен. Рычал пес, клыки которого рвали плоть тварей.

Вскоре все было кончено, Ворон особым движением стряхнул с клинка капли черной крови, осматривая место побоища. Пыхтя, подошел Огрен, забросил на спину секиру. Они двинулись дальше по туннелю, который выходил в пещеру.

Отвратительная вонь подсказала им, что они нашли то, что искали.

Матка была огромна и уродлива. Массивные складки на ее теле источали тошнотворный запах, склизкие щупальца извивались, маленькие глазки на оплывшем лице отражали вечный голод и злобу.

Зевран окинул взглядом пещеру и похолодел, увидев ее.

Милен была привязана у стены, стонала и пыталась свернуться в клубок. На ней была только рваная рубашка, а обнаженная кожа была покрыта синяками и ссадинами. Ее волосы свалялись от засохшей крови.

Огромный рот Матки с острыми зубами распахнулся. Тварь завизжала, призывая на помощь.

Оставив гнома и пса расправляться с набежавшими генлоками, эльф, уворачиваясь от щупалец бросился вперед.
Его меч трижды полоснул Матку по животу. Чудовище хлестнуло щупальцем, и Ворону пришлось крутнуться вокруг своей оси, чтобы смягчить удар. Обернувшись, он прыгнул, всадил кинжал твари под челюсть, рванул, разрезая кость и толстый язык чудовища. Изо рта бестии хлынула кровь. Но Матка не сдавалась, вновь ударив щупальцем. Удар был так силен, что у эльфа перехватило дыхание. Щупальце обвило его талию и с размаху стукнуло о каменную стену. Ворону показалось, что его хребет рассыпался на отдельные позвонки, но он продолжил кромсать клинками державшее его щупальце. Тварь оглушительно завизжала, щупальце разжалось, эльф скатился на покрытый слизью пол. Не раздумывая, он вновь вскочил, увернулся от очередного удара, оттолкнулся от пола обеими ногами, взвившись в прыжке. Его меч вонзился матке в грудь, а кинжал тянулся выше, к уродливому лицу, и с хрустом воткнулся в глаз чудовища, добираясь до мозга.

Тварь закричала, потом ее крик стих, щупальца опали.

С трудом выдернув кинжал из глазницы бестии, Зевран оглянулся. Бой был уже закончен. Огрен убирал верную секиру, а пес подбежал к своей привязанной у стены хозяйке и жалобно скулил.

Девушка приподняла одно веко, но, похоже, она не сознавала, что происходит, не понимала, друзья перед ней или враги.
Лезвие кинжала легко разрезало ее путы, и Милен заскользила вдоль стены. Зевран не позволил ей упасть, подхватил, бережно завернул ее в свой плащ и поднял на руки, краем сознания отметив, что она почти ничего не весит. Он склонился к ее лицу, стараясь уловить дыхание, но, оказавшись так близко, прежде чем он осознал, что делает, его губы прижались к ее губам в чутком поцелуе. Девушка чуть пошевелилась, но не открыла глаз.

– Все хорошо, – прошептал Зевран. – Я вытащу тебя отсюда.

– Надо выбираться, – сказал Огрен, который напряженно вслушивался в тишину пещеры. – Я пойду последним.

Зевран кивнул и движением головы указал мабари на вход в туннель. Пес завилял хвостом и побежал впереди.