Роше нервничал. Это состояние было для него крайне необычным, и потому ещё более неприятным. Без хладнокровия и спокойствия Вернон вряд ли бы дожил даже до совершеннолетия. Даже если каким-то чудом ему и удалось бы стать тем, кем он был сейчас, то он бы просто-напросто свихнулся от бесконечных пыток, допросов, расследований, казней… Огрубевшая душа оказалась надёжной темницей для жестокости, и столь же надёжным барьером для кошмаров извне.
Но сейчас капитана глодали не призраки прошлого, а вполне насущные неурядицы. Да, впервые за долгие годы охоты неуловимый Йорвет наконец-то в его руках, под надёжной охраной. Да, во Флотзаме пьют за его казённое здоровье. Холера, всё резко стало отлично, как никогда! Это-то и сильно насторожило Роше – ведь по закону подлости, дальше должны были нагрянуть неприятности.
Они, впрочем, не заставили себя долго ждать. Комендант тут же присвоил победу себе, а Геральт, необходимый для операции, куда-то запропастился. Убийца короля, здоровенный лысый бугай, ускользнул, похитив Трисс, но у ведьмака, видимо, нашлись неотложные дела поважнее…
Когда-то Вернон Роше, в отличие от большинства людей, искренне восхищался ведьмаками, способных снять любое проклятье, нечеловечески сильных и выносливых, а в бою – хладнокровных и разящих без промаха. Однако знакомство с Геральтом несколько… помяло идеализированный образ отважного борца с чудищами. Мало того, что он вечно был измазан вонючей жижей, так и вёл себя ну очень странно. Прежде чем пройти через дверь, неуклюже топтался перед ней, а то и вовсе впечатывался в косяк. Мог часами пялиться в пустоту, а потом вдруг срывался с места, как ужаленный, и вдобавок имел мерзкую привычку рассовывать по карманам склизкую дрянь навроде мозгов утопцев. Умудрялся таскать с собой тонны оружия и доспехов, а потому взял за правило по нескольку дней пропадать в глуши. Возвращался же он, едва плетясь до верху нагруженной всяким хламом, свалившимся на стол ближайшему торговцу. В один прекрасный день Роше стал свидетелем, как Белый Волк энергично топчется на месте, уткнувшись лбом в стену – как будто вовсе её не замечает. Словом, Геральт оказался далёк от идеала. И вот именно сейчас, когда всё стремительно летело к чертям, он, холера его дери, исчез!
Что ж, сложный многоступенчатый, чудовищно хитрый план по устранению коменданта уже был разработан, оставалось только исполнить его – независимо от присутствия ведьмака.
Вот какие смутные мысли роились в голове отважного капитана Синих полосок, по долгу службы крадущегося, словно вор, сквозь палисадники коменданта под луной. Он очень любил ночные операции – бледное светило напоминало ему сочный кругляш сыра, являвшийся своеобразным символом сытости и лени, двух недосягаемых для него вещей. Обвешанный бронёй с ног до головы, он приложил поистине нечеловеческие усилие, дабы перевалиться через высоченный забор и грудой железа брякнуться о землю. Позади остался труп какого-то неудачника – собственно, его невезение и заключалось в том, что бедолага попался на пути Роше. А тот притаился за живой изгородью, возясь с орудием убийства — в темноте не так-то просто было снова закрепить тонкое лезвие за манжетой мундира.
Вдруг что-то маленькое, но твёрдое, не сильно, но довольно-таки ощутимо стукнуло Вернона по макушке – от неожиданности он выронил нож и прошипел несколько особых ядрёных ругательств.
Шаря в траве в поисках лезвия, он вместо оружия нащупал этот предмет — игральную кость из удивительно-гладкого, матово поблёскивающего материала. Иссиня-белые крапинки выделялись чересчур ярко – даже как будто глухо светились…
Ледяная рука опустилась на плечо. Роше тут же мёртвой хваткой вцепился в неё, и через секунду оказался над шипящей и извивающейся Лили, прижав её к земле запасным ножом.
— Ты совсем с катушек слетел, полосатый?! Какого чёрта на людей бросаешься?
Вернон ничуть не удивился – он даже в определённой степени ожидал, что шпионка в лучших традициях слежки последует за ним на запретную территорию.
— Крикнешь – прирежу!
Однако произошло нечто необъяснимое – повеяло холодом, гулко грюкнуло, и с лезвием у горла вдруг оказался он сам.
Сегодня Лили предстала нервной и всклокоченной — даже за клубящейся пеленой легко угадывались тёмные круги под глазами и заострившиеся черты лица. На мгновение Роше почудилось, что сквозь силуэт магички мерцают звёзды и луна – настолько она выглядела истощённой.
— Зачем ты сюда полез? Неужели не получил одну из шести записок? Тебе нельзя здесь находиться!
В голосе Лили, хоть и шепчущем, звенел металл. Роше выдавил ехидную усмешку:
— Получил. Вот только у меня немного другие планы. Ты правда думаешь, что можешь мне приказывать?
Капитан сжался в ожидании, что нож надавит на горло сильнее, но шпионка никак не отреагировала на издёвку.
— Нельзя убивать Лоредо.
Роше растерялся – он привык во всём быть на пару шагов впереди своих врагов, но никак не наоборот!
— Холера, но…откуда ты знаешь?!
— Послушай. Неважно, что и откуда я знаю – ради всего святого, именем короля и Темерии, просто доверься мне!
Лезвие исчезло, и Роше сел, потирая шею.
— Ты, наверное, ждёшь, что при упоминании короля и Темерии я, будто дрессированный пёс, примусь скакать на задних лапках? Какая наивность.
Девушка хотела что-то возразить, но капитан краем глаза усмотрел брешь в неусыпном патруле сада, тенью прокрался за каменную арку и исчез.
***
На палубе плавучей тюрьмы творилась настоящая бойня. Роше видел такую лишь однажды, но ни с чем бы не перепутал, а потому застыл, наблюдая, как темерские стражники один за другим оседают, словно подкошенные снопы во время жатвы. Даже с такого солидного расстояния различались фигуры скоя` таэля в кроваво-красной повязке и беловолосого воина. На Роше нахлынула тревога и разочарование, приходящие, когда зловещее предчувствие, гложущее душу, вдруг подтверждается, вскрываясь воспалённым нарывом. Геральт сделал свой выбор. И выбрал меньшее зло…
— А я предупреждала.
Лили стояла рядом, облокотившись на перила и лениво провожая взглядом несущегося прочь из дома коменданта – как назло, арбалет Роше оставил в штабе, решив, что в узких коридорах усадьбы он ему ни к чему. Остальные бойцы по приказу держали на прицеле только окна, и само собой, самоотверженно проворонили главную цель. Впрочем, в сложном многоступенчатом плане операции нашлись и другие изъяны – ведь Роше как-то не подумал, что Лоредо заподозрит неладное, увидев на теле девушки лёгкого поведения множество татуировок с мечами и черепами… А ещё никто не мог подумать, что Бьянке, такую девушку изображавшую, придётся принимать роды. Словом, теперь капитану оставалось только сокрушённо похрустывать костяшками пальцев.
— Ушёл, зараза. Я ведь был нужен там, на пристани… Почему ты не сказала обо всём, как есть?
— Моё дело – аккуратно подтолкнуть события в нужное русло, а не оголтело привлекать к себе лишнее внимание. Я не причина, я – предтеча.
Роше устало потёр переносицу и вздохнул.
— Не совсем понимаю… Выкладывай уже, ненавижу, когда говорят загадками. У тебя ледяные ладони, ты раздваиваешься, телепортируешься без всяких ограничений, делаешь какие-то туманные намёки, безошибочно предсказываешь будущее, а ещё тебя невозможно как следует разглядеть!
Лили слегка помедлила и кивнула сама себе.
— Ладно, так и быть, чтобы ты доверился мне, я раскрою карты. Смотри.
Она запустила руку за пазуху и извлекла под свет луны тяжёлый медальон с чеканкой в виде геральдических лилий. Капитан в изумлении перевёл взгляд на свой собственный – они выглядели абсолютно одинаково. Даже места, где железо было отполировано до блеска, совпадали – будто бы медальон Лили задумчиво поглаживал пальцами сам Роше…
Вот только на том, что держала Лили, обнаружилось несколько незнакомых, новых царапин и выбоинок, да и металл был гораздо тусклее.
Роше ошарашенно уставился на неё, несколько секунд так простоял, а потом медленно облокотился о стену. Лили подбоченилась, донельзя довольная произведённым эффектом.
— А ты думал, я заурядная шпионка? Тьфу. Какая наивность.
Агентка… хотя правильней было назвать её путешественницей, аккуратно разложила на ладони игральные кости из холщового мешочка, потрясла их в кулачке. Разжав его, она расплылась в довольной улыбке.
— Роды кончились, тебе пора. Я буду ждать на корабле.


***
Вызима тлела великим множеством кровавых искр. Они играли в стёклах, растворялись во мгле, растекались по столам. Один такой огонёк тревожно сверкал в бокале Лили, и она всё пыталась получше рассмотреть его, будто он мог дать ответ на один – единственный вопрос, ставший смыслом её жизни.
— То, что тебя гложет, нельзя утопить в вине.
Темнокожая женщина с диковатым амулетом из перьев в чёрных волосах возникла на стуле напротив будто бы из воздуха.
— Всевидящий направил меня тебе помочь.
Манера речи у незнакомки была крайне странная – будто бы она специально старалась выговорить каждое слово как можно более вычурно и певуче, на манер древнего заклятья.
— Замия. Квалифицированный специалист по духам, склепам и магическим аномалиям. Изучила все твои дневники. Могу тебя понять.
Лили на пару секунд растерялась, но всё же пожала протянутую к ней руку, причудливо оплетённую паутинкой тончайших цепочек и бусинок.
— Очень…приятно. Но кто тебе разрешил вламываться в мой дом и совать нос в мои дела? – Лили сделала особое ударение на слово «мои». — Да и вообще, когда ты успела?! Их же там тонны!
Зерриканка – а судя по акценту и имени, чародейка происходила именно из страны песков и слепящего солнца – лукаво сверкнула глазами.
— Победа над непреложностью времени открывает новые возможности.
Лили проследила за искрами на дне бокала и вдруг медленно, ещё не веря в свою догадку, подняла взгляд.
— Ты хочешь сказать, что?..
Замия гордо приосанилась.
— Именно. Многоуровневая временная петля. Впервые в качестве гипотезы выдвинута Калькштейном. Причина некоторых исторических феноменов, уже тогда было ясно. Техника создания разработана лично мной.
Лили, внимая, подалась вперёд, абсолютно точно зная, что в её глазах только что впервые за долгие годы вспыхнул неукротимый огонь надежды. Замия продолжала:
— Пойми: книга времени давно написана. Всё, что ты творишь в прошлом, к сегодняшнему дню давно возымело последствия в настоящем. Чтобы вызванные тобой изменения действительно повлияли на обстановку конкретно сейчас, нужен сильнейший парадокс. Фундаментальное вмешательство, которое перевернёт вверх тормашками абсолютно всё – а потом ликвидация причин этого вмешательства. Поворот не в ту сторону, устранение ключевого фактора.
На столе, откуда ни возьмись, возникла шахматная доска с лакированными, матово блестящими фигурами из пятнистого материала –скорее всего, камня или кости. Черноволосая магичка щёлкнула пальцами, и две армии, соблюдая очерёдность и правила шахмат, яростно набросились друг на друга, но вскоре одна единственная пешка прорвалась к белому королю. Фигуры тут же замерли, как стояли, оставив Лили недоумённо их изучать.
— То есть мне нужно…устранить короля? А потом в прошлом предотвратить его убийство?
Зерриканка расплылась в хищной улыбке и провела ладонью над доской, одну за другой испаряя фигуры.
-Не-е-е-т. Король ни при чём. Не он выигрывает партию, а фигура, что делает последний, победоносный ход.
Лили почувствовала движение в сжатом кулаке и обнаружила там одну-единственную чёрную пешку.
— Я в деле. Какие нужны реквизиты?
— Для начала вскрой любопытный образец, что я доставила тебе в лабораторию.
Лили возмущённо фыркнула.
— Так ты ещё и какой-то левый труп из склепа в моём доме оставила? Прелестно!
Но зерриканка хитро заулыбалась и молча испарилась, оставив лишь облачко пахучего сизого дымка.