Ночь укрыла судно плотным чёрным пологом. Тени шуршали и путались в нём, не давая ничего разглядеть дальше вытянутой руки. Часовые мирно дремали, укутавшись в спальники и изредка зябко поёживаясь сквозь сон. Между ними валялся опрокинутый фонарь, вокруг которого вилась стайка мотыльков. Если бы эта ночь ничем не отличалась от своих предшественниц, то дежурные получили бы крепкий нагоняй от капитана, но сейчас он пришёл на пост вовсе не ради этого. Дежурные очень изумились бы, увидев, как Роше исподтишка хватает фонарь и крадётся по палубе, остерегаясь каждого лишнего скрипа досок под ногами.
Вдруг кто-то с силой ударил его под дых и огрел кулаком по спине. Как назло, не хватило всего пары секунд, чтобы выхватить нож из голенища сапога, сильная рука сдавила шею, и он оказался нос к носу с разъярённой Бьянкой. Та отпрянула, тяжело дыша, и хотела было извиниться, но осеклась, наткнувшись на раздражённый взгляд.
— В трюме есть несколько мешков с песком. Потренируйся лучше на них.
Вернон мягко развернул её за плечи и подтолкнул в сторону лестницы. Бьянка тут же исчезла в темноте – доски палубы слегка задрожали. Чего это ей не спится? Странно это, очень странно…
Прокравшись на корму, Роше осторожно принялся снимать оружие, аккуратно заворачивая его в свой спальник. После этой процедуры со стороны казалось, что капитан мирно дрыхнет, укрывшись с головой. Однако при более тщательном осмотре под одеялом обнаружились бы арбалет, моргенштерн, двуручный меч с великолепной гербовой чеканкой, отравленный стилет, кинжал, обычно торчащий из сапога, и десяток метательных ножей. Само собой, несколько самых лёгких и сбалансированных лезвий Вернон благоразумно оставил при себе. Подумав немного, он скинул и тиснёную перевязь, хоть она и придавала ему весьма мужественный вид. Капитан зажал фонарь в зубах, поморщился от привкуса холодного металла, грузно перевалился через борт и осторожно полез вниз по такелажу. От чёрной мутной воды веяло холодом, верёвки под ногами поскрипывали.
Когда Роше в очередной раз вслепую опустил ногу в поисках опоры, та вдруг резко провалилась в пустоту. Верёвочная сеть закончилась крайне некстати, именно когда до нужного карниза остался примерно человеческий рост. Капитан почесал затылок и повис на одних руках, пытаясь раскачаться. Разжав пальцы, он больно шлёпнулся о борт, притом фонарь горячим стеклом ошпарил щёку – хорошо хоть не разбился. Под ногами очутилась надёжная оконная рама, и Роше смог вздохнуть с облегчением, потирая обожжённую щетину. Хоть и староват он для акробатики, самое сложное осталось позади.
Он осторожно вжался в холодное дерево и пополз вдоль борта к корме, намертво вцепляясь в каждый выступ и трещину. Путь часто преграждали оконца трюма, но снаружи они оказались довольно узкими, преодолеть их не составило труда. Хоть капитан и засадил себе пару-тройку заноз, но боевой настрой не потерял. Однако затем карниз рассекло широкое окно кают-компании, вдобавок к отсутствию рамы ещё и оказавшееся открытым настежь! Красивый тёплый свет мягко вытеснял туман, возле стекла лениво кружили красноватые светляки. Слышался заговорщицкий шёпот; кто-то сосредоточенно насиловал флейту. Роше очень не хотел привлекать внимание своих бойцов, а потому решился благоразумно подождать, пока они уйдут или уснут. Делать было нечего, оставалось лежать тихо и слушать.
Разговор вёлся таким тоном, словно собеседники делились самыми жуткими своими тайнами – говорили они торжественно, вполголоса.
— …Вот, значится, и говорит: «Солтыс за тобой пришёл, а ним вербовщики…»
На рассказчика поспешно зашикали.
— Да заткнись, все сто раз слышали уже!
Тот обиженно притих, брякнув кружкой об стол. После нескольких зевков заговорил голос помоложе:
— До меня тут, значится, слушок дошёл, что утопцы нонче совсем обнаглели: из воды выпрыгивают и ползут, ползут вверх по борту, шельмы!
Флейта поперхнулась и умолкла. Кто-то – кажется, Тринадцатый, — недоверчиво переспросил:
— Что, вот прям так – раз! – и запрыгнет? Это ж чудище и в окно может… того…
Судя по звукам шагов, вся компания одновременно отстранилась подальше от оконного проёма. Роше выждал значительную паузу и с шумом сиганул с одного края карниза на другой прямо перед окном, заставив створки с грохотом схлопнуться. Довольный, он быстро перелез через угол на корму, наслаждаясь произведённым эффектом. Даже отсюда было слышно, как в кают-компании извлекают из ножен мечи и судорожно придвигают мебель к злополучному окошку.
Зубы ныли под тяжестью фонаря, пришлось ненадолго передохнуть, держа его в руках. Когда Роше перелезал с борта на корму, где-то далеко на берегу завыл то ли волк, то ли оборотень. Капитан непроизвольно дёрнулся и едва не сорвался. Искупаться в ледяной воде как-то не хотелось, так что он поскорее вцепился в подоконник окна своей каюты.
К счастью, внутри света было ещё меньше, чем снаружи. Тихо, чуть дыша, Вернон пролез в комнату и замер. В кромешной темноте над полом серебрилась тонюсенькая леска – растяжка, куда ж без них. Перешагнув через неё, он решительно поставил фонарь на стол – как кулаком стукнул. Темнота тут же отступила, открыв жуткий беспорядок. Замки со шкафа с бумагами были нагло сорваны и теперь сиротливо валялись, засыпанные грудой гнутых отмычек. Карту старательно исчертили углём, отчего даже границы государств слепились в один клубок из жирных линий. Раскрытые книги валялись то тут, то там, кое-где образуя высокие стопки, бумаги ровным слоем покрывали пол. Здесь определённо что-то судорожно искали. Виновница всего этого безобразия обернулась на шум.
— Ого, прямо через окно? У тебя ведь должен быть запасной ключ или хотя бы отмычка… Впрочем, я почему-то не удивлена.
А запасной ключ действительно был! И как он не подумал? Роше хотел было хлопнуть себя по лбу, но удержался. Лили надменно скрестила руки на груди и аккуратно сместилась в дальний угол помещения, поближе к выходу. Она стала заметно более непрозрачной и перестала напоминать привидение. Просматривались детали навроде нелепых веснушек и идиотского наряда: шпионка вовсю старалась выдать себя за воровку, но выглядела именно как изнеженная магичка, нацепившая груду цветастых тряпок, невесть с кого снятых. Капитан попытался подавить смешок, но получилось не очень.
— Никогда не видел, чтобы шпион так искусно маскировался под шпиона!
Лили дёрнулась, будто ударили не по её самолюбию, а по ней самой.
— Кто бы говорил, купец-бакалейщик. Зачем пришёл?
Вернон, плохо скрывая раздражение, обвёл рукой комнату, притоптывая сапогом.
— Я знал, знал, что с тобой дело нечисто! Выкладывай давай, на кого работаешь!
Лили хитро прищурилась, вздёрнув нос.
— А то что?
Роше рубленым движением выхватил нож. Однако на путешественницу это не произвело никакого эффекта.
— Если б ты и вправду мог меня прирезать, мы бы сейчас не обменивались любезностями – я бы мгновенно умерла в своей эпохе, не успев даже оказаться здесь. Впрочем, как и все, кто пытался до меня.
Вернон кровожадно ухмыльнулся и угрожающе приблизился.
— А почему бы и не попробовать, авось получиться!
Она невозмутимо порылась за пазухой и победно извлекла медальон на тяжёлой цепи, заслонившись им, как щитом.
— А почему бы мне не сбежать? Ты хорошо спрятал эту побрякушку, сама бы я ни в жизни её не нашла.
Вернон помотал головой. Неужели кто-то из Синих полосок, из бойцов, которых он лично подбирал, оказался крысой? Да быть того не может, за каждого из своих ребят капитан готов был поручиться головой. В тяжких раздумьях он опустил кинжал — впервые лезвие перестало быть веским аргументом. Вспомнилась гадалка из Флотзама и эти её золотые слова — «у кого ножик, тот и прав». Хотя именно сейчас он вдруг понял их второй смысл…
Роше хищно оскалился, поразившись простоте пришедшей в голову идеи, и приставил нож к своей собственной шее.
— А что если со мной случится нечто…смертельное?
Лили стала белой как мел и остолбенела, мигом растеряв весь свой гонор. Через минуту она всё же нашла в себе силы протестующе запищать:
— Убери ножик! Меня же вышвырнет, скотина!
Вернон игриво поводил лезвием по коже, потревожив недавние шрамы.
— Именно. Как видишь, я не такой идиот, как тебе кажется. А ты решила, что умнее всех? Знаешь, теперь я понимаю, почему тебя так хотели вздёрнуть.
— Не надо, слышишь, ты?! – она едва сдержалась, чтобы не разразиться потоком ругательств. – Я же свихнусь, если придётся снова начать всё заново!
Сейчас она живо напоминала Йорвета в момент особо тяжкого поражения – уязвлённая гордость сразу читалась на лице. Роше обычно вовсю смаковал своё превосходство – впрочем, не отказался от столь редкого удовольствия и сейчас:
— А волшебное слово?
Магичка скривилась, будто разжевала головку чеснока.
— Пж-ж-жалста…
— Вот умница. Даже умеешь по-человечески разговаривать, оказывается. Вот и расскажи мне, что будет дальше, чего мне ожидать?
— Я не знаю…ох, — она нервно сглотнула, поймав сердитый, недоверчивый взгляд. — Знаю только последствия, и сейчас впервые забралась так далеко! Ради этого пришлось даже раскрыться. Я здесь уже больше года, сбилась со счёта своих попыток. Каждый раз всё вроде бы нормально, а потом ни с того ни с сего идёт наперекосяк! – Она рассеянно принялась рыться в дневнике. — Сначала дракон переломал тебе кости, потом Йорвет со своими лучниками влез, дальше накеры, реданские шпионы, ещё комендант славно постарался, а Трисс однажды не смогла удержать барьер… — Лили умолкла, переводя дух.
Роше передёрнуло, когда он невольно в красках представил собственную гибель. Раньше он как-то не задумывался, что смерть таится за каждым углом, а теперь в полной мере осознал, насколько малы его шансы. Так вот зачем все эти растяжки и капканы – уже случалось, что вражеские лазутчики добирались до него. Чтобы окончательно себя обезопасить, он задал решающий вопрос.
— Кто твои сообщники? Одной змеи под боком мне, пожалуй, более чем достаточно.
Лили явно ожидала, что он спросит об этом, а потому ловко вывернулась, не назвав ни одного имени:
— Нас тут много, вот только разбросаны мы по разным концам света. Не бойся, с тебя при случае будут пылинки сдувать. Есть те, кто решился остаться здесь и помогать челнокам навроде меня. Думаешь, как я с колокольни спустилась? Кое-кто знает тебя лично, кстати. Они меня предупреждали ведь, что туго придётся, а я, дубина, не верила! Э-эх!
Вернон ехидно ухмыльнулся – от репутации никуда не деться, даже коллеги из другой эпохи в полной мере оценили его скверный характер.
— Кинь-ка мне этот свой дневничок, уж очень любопытно взглянуть. И без фокусов!
Лили даже не попыталась возражать – послушно извлекла пухлую книжку и яростно швырнула в капитана. Тот увернулся, аккуратно подобрал снаряд, взъерошил мятые страницы и, недолго думая, раскрыл дневник на развороте, заложенном красной ленточкой. Читая, он задумчиво елозил лезвием по своей шее и изредка поглядывал на чародейку. Та нервно наматывала медальон на руку, круглыми глазами уставившись на него и всё больше бледнея.
— Любопытно… Ого-о, эк ты загнула! Прям сразу почувствовал себя маньяком. А почему тут не написано, что я пью кровь младенцев? Непорядок.
Лили потихоньку успокоилась и попыталась хоть как-то отбрыкнуться:
— Что не так? По-моему, всё правда, маньяк-маньяком! В твоих бумажках, кстати, тоже много интересного нашлось, нехорошо, если в чужие руки попадёт. Обменяемся?
Она приподняла свою бездонную сумку и вывалила на пол груду свитков. Роше кивнул, пинком отправив дневник скользить по полу прямо под ноги хозяйки, а через секунду получил по голове увесистыми бумажными трубками. Лили бережно отряхнула драгоценную книжку и поспешно сунула за пазуху, облегчённо вздохнув. Капитан потёр макушку и прошёлся по каюте, оценивая масштабы раскопок.
— Что-то мне не верится, что ты за Темерию…Твоя наглость уже перешла все границы. – Он решительно приосанился. — Вон из моей каюты и с моего корабля.
Шпионка в ответ сверкнула глазами – а они действительно едва уловимо фосфоресцировали в неверном свете фонаря.
— Мы посреди реки, умник! Предлагаешь мне убраться вплавь?
— С каких это пор расстояние стало для магов проблемой? Или ты даже простенькие руны чертить не умеешь?
Шпионка напыжилась и топнула – видимо, вопрос сильно задел её за живое.
— У-ух, скотина! Не твоё дело, что я умею, а что нет! Вот возьму и уйду! Совсем! И не надо приползать потом ко мне и просить о помощи, когда деваться будет больше некуда! Одна пойду страну спасать! Будь лапочкой, не путайся под ногами!
Последняя фраза сочилась ядом – Роше не мог не ответить тем же, трясясь от гнева.
— Кто ещё к кому приползёт! Я знаю, что для Темерии лучше, сам как-нибудь справлюсь!
Теперь они оба окончательно вышли из себя – если бы не лезвие ножа, Лили бы точно кинулась на капитана с кулаками.
— Слушай, ты! Вот из-за таких выродков я здесь! Такие, как ты отрубают магам руки и выкалывают глаза, чтобы они не могли колдовать!
Она задрала рукав, и в свете фонаря проступила паутина жутких шрамов, кое-где обнажающих металл. Вернон на миг застыл в замешательстве, забыв про ярость, а шпионка воспользовалась моментом и бросилась к окошку, изо всех сил ударив капитана рукой с намотанной на неё тяжёлой цепью медальона. Он отшатнулся и тут же с глухим рёвом бросился на место, где она только что стояла, но наткнулся на пустоту – лишь всплеск воды послышался вдалеке.
В бессильном гневе Роше саданул по столу, с треском переломив толстое дерево, и привалился к стене, восстанавливая дыхание. Всё вроде бы прояснилось, встало на свои места, но вместе с тем стало ясно, сколь мало у него шансов выполнить свой долг и при этом уцелеть. Да и стерва с медальоном наверняка начнёт вставлять палки в колёса. Геральт в таких случаях горестно вздыхал со словами «А всё так хорошо начиналось…» Пламя в фонаре вдруг изогнулось и погасло, задушенное резким порывом ветра. Каюта потонула в темноте, но на полу что-то ярко блестело в белом свете луны. Помня про растяжку, Вернон осторожно пошарил рукой по шершавому дереву и поднял знакомый на ощупь холодный кругляшок. Серебристая оправа, странная разметка – такую же штуку он когда-то видел у Талера! Предмет издавал едва слышные постукивания, мерные и тягучие.
Роше застыл, копаясь в воспоминаниях, размахнулся и запустил непонятную вещицу в окно. Так, на всякий случай.
***
Жители Вергена, как всегда, сновали по узким каменным тропкам, спеша по своим делам. Никто из них не удивился, заметив, как повар-краснолюд с тесаком наперевес от самого трактира несётся за курицей. Такое случалось нередко, однако сегодня птичка попалась особенно упрямая. Она взбалмошно верещала, роняя чёрные перья, нарезая круги и судорожно пытаясь удрать. Всякий раз, когда тяжёлое лезвие опускалось совсем рядом, несчастное создание хлопало крючковатыми крыльями и давало дёру что было сил.
Создавалось впечатление, что курица сознательно выбирала себе дорогу, чтобы на пути краснолюда оказалось как можно больше препятствий. Ему вслед уже неслись проклятья продавцов, чьи прилавки он сшиб. Так бы он и гнался за упрямой животиной до самого Понтара, если бы у него за спиной не зашипели разряды. Обернувшись, краснолюд увидел схлопывающуюся воронку телепорта и смутно знакомую чародейку, агрессивно стучащую каблучками по гравию. Изящный кружевной ворот и два белых пера в тёмных волосах позволили узнать в ней знаменитую Филиппу Эйльхарт. Впрочем, о ней и её… колдовстве ходили достаточно интересные слухи. За кухонным столом ей перетирали косточки даже охотнее, чем полулегендарной Саскии.
Именитая волшебница метнула на повара испепеляющий взгляд, наклонилась и в этом крайне нелепом и двусмысленном положении погналась за злополучной курицей. Однако та ни с того ни с сего присмирела, позволив вырвать у себя пару перьев. Повар, выпустив из рук тесак, с открытым ртом наблюдал, как Филиппа бормочет себе под нос заклятье, а курица превращается в странную черноволосую женщину. Она брезгливо отряхнула землю с платья и поправила ленты с непонятными символами, обвивавшие руки. Филиппа всплеснула руками и торопливо подскочила к ней.
— Ты делаешь успехи, Шеала! Тебе нужно ещё сильнее сконцентрироваться, совсем капельку.
Бывшая курица поёжилась.
— Давненько я не ввязывалась в столь опасную погоню. Хорошо, что ты вовремя подоспела.
Филиппа тем временем рассматривала чёрные перья на свету.
— Может, попробуешь ещё раз? Я подстрахую.
Шеала – а она, бесспорно, тоже была чародейкой, — опасливо глянула на тесак.
— Нет уж, хватит с меня на сегодня.
Так бы они, наверное, и препирались до вечера, если бы не рваная дыра телепорта, раскрывшаяся между ними. Обе магички торопливо отошли, уступая дорогу коллеге. Та резко выделялась на их фоне явно неместным загаром и причудливым амулетом из цветастых перьев в волосах. Интересно, а эта в какую зверюгу превращается? Повар подобрал тесак и сделал вид, что уходит, а сам притаился за ближайшей каменной колонной. Теперь-то ему точно будет что рассказать коллегам по кухне! Улица, к счастью, оказалось немноголюдной, и волшебницы перешёптывались без опаски, решив, что слушать некому. Новоприбывшая чародейка заговорила, но получалось у неё как-то очень уж вычурно, нараспев:
— Хватит баловаться, девочки. Я засекла челнока.
Филиппа встревоженно закусила губу.
— Опять? Может, стоит обратиться в Ложу?
Шеала обиженно фыркнула.
— А я не в счёт, да? Хоть в полиморфии мне и стоит потренироваться, думаю, мои умения вам пригодятся.
Незнакомая магичка, которую краснолюд про себя прозвал дикаркой, примирительно кивнула.
— Шеала, мы ценим твою помощь. Но нам нужно действительно много магии.
— Очень много! – многозначительно добавила Филиппа.
Они удалились, настороженно шушукаясь, а повар помчался обратно в трактир, без курицы, но со свежими сплетнями.