Уборку всякий воспринимает по-своему. Для одних это чистой воды каторга, для других – священный ритуал. Роше по старой солдатской привычке любил, чтобы каждая пылинка занимала строго отведённое место, но и лёгкий беспорядок не был ему противен.
Хаос в капитанской каюте являлся подлинным произведением искусства, переплюнув даже завалы в доме Талера. Первым делом Вернон сложил все бумаги в одну кипу и проверил, всё ли на месте. Пропали несколько отчётов о восстаниях скоя`таэлей, также Лили, коза эдакая, «позаимствовала» пару книг – кое-где на полках сиротливо зияли пустые ниши. Ладно, это барахло пусть берёт, ничего секретного там нет. Однако взамен украденным бумагам остались и трофеи.
Внимание капитана привлёк странный листок, который будто бы долго мяли пальцами. Мельком пробежав глазами текст, выведенный жирным почерком начальника стражи, Роше вспомнил, что читал всё это и раньше, примерно год назад – этот протокол ему вручил Винсент в Вызиме прошлой зимой. Остро повеяло холодом, память о том дне жгла морозным огнём, заставив схватиться за виски. Капитан поспешно потряс головой, отгоняя призраки прошлого, и сунул листок за пазуху, с глаз подальше.
Но чуть погодя обнаружилась ещё более загадочная находка – две твёрдых плитки, поделенных на рельефные квадратики и сверкающих серебром. Опытным путём выяснилось, что металл – всего лишь тончайшая обёртка, легко сгибающаяся и мнущаяся на манер бумаги – разве что колючая и хрустящая. А вот под ней обнаружились ароматные мягкие плитки цвета коры каштана. Роше даже рассмотреть их как следует не успел, как тут же съел. Необычайная сладость этого лакомства заставила его изрядно покопаться в поисках новой порции, но увы, тщетно.
Вместо диковинного яства нашлось ещё кое-что любопытное – а именно увесистая каменная скрижаль. Шершавую поверхность покрывали лёгкие аккуратные буквы, причём углубления обрамлялись едва заметным налётом гари. Наверняка вывести их не составило никакого труда – поработали тончайшим магическим резцом. Такие штуки были в ходу довольно давно, однако надпись на скрижали наглядно демонстрировала, сколь совершенными им ещё предстоит стать. Какое-то время Роше колебался, ведь ломать глаза о мелкий почерк как-то не хотелось, но вздохнул и принялся читать.
«Экоышоы мтпгю ъгйа едкюу…»
Опять шифр. Этого следовало ожидать. Само собой, капитан и сам такими пользовался, но знал не понаслышке, что к каждому коду нужен свой подход. Чтобы без ключа разгадать подобную запись, сначала требовалось внимательно изучить порядок букв и слов, нащупать слог автора, наугад проверить несколько предположений. И вот только тогда, если сильно повезёт, чуточку поднималась завеса над смыслом текста. Беда лишь одна – кропотливое изучение заняло бы больше месяца, а вот как раз времени-то у Роше и не было. Покачав головой, он запихнул скрижаль в ближайший шкаф и вскоре забыл про неё.
К утру Вернон вывалился из своей каюты заметно более нервный и усталый, будто бы ночь напролёт ворочал камни в шахте. Тайное знание не давало ему покоя – прошлое представало в совершенно ином свете, особенно события почти годичной давности. Снежная Вызима тянула Роше в те морозные дни, ведь только сейчас он осознал, что именно происходило у него под носом, именно сейчас грозили сложиться воедино все мелочи, которым он не придавал значения. Вернон старался отринуть эти мысли, дав себе слово всё обдумать чуть позже, но они всё равно назойливо кружились проклятым роем. В результате к рассвету капитан был вообще не в состоянии соображать, да и настроение тут же окончательно испортила досадная случайность, коей оказался Коротышка. Парень топтался неподалёку от двери в до блеска начищенной броне, старательно пряча за спиной букет полевых цветов. К чародейкам, значит, бегать повадился…
Завидев капитана, вывалившегося из каюты, он постарался слиться с ближайшей стеной, но не тут-то было. Роше моментально вычислил его по пугливому сопению, грозно зыркнул и проворчал:
- Запомни: все чародейки – вероломные твари.
Солдат подпрыгнул, как ужаленный, и бросился бежать очертя голову – будто привидение увидел. От Вернона даже разгромленные враги не улепётывали столь старательно. С каких это пор закалённые в боях солдаты страшатся пары жизнеутверждающих тумаков от командира? А может, и в прошлый раз, с Трисс, он не мог два слова связать не от смущения, а от ужаса? Что же может так напугать? Роше мысленно отвесил себе крепкий щелбан за чрезмерную дотошность – опять он начал искать подвох в мелочах.
Слегка успокоившись и даже отчасти убедившись, что утро испорчено не до конца, Вернон прошагал на корму и оперся на перила, рассматривая водную гладь. В мягком рассветном зареве гребешки волн сверкали золотом. Чтобы не наткнуться на тюремную барку с Йорветом и его шайкой на борту, капитан заранее приказал свернуть в узкий приток и по сети мелких речушек скрыться, избежав кровопролитной схватки. Команда, включая вахтенных, дремала, да и само величаво дрейфующее судно словно сковал сон. Густая ряска раздавалась в стороны перед кораблём и намертво смыкалась за килем. Древние стражи лесов, могучие деревья сплели прочную арку над рекой; ветви их образовали причудливый витраж, разрезав на клочки рассветное небо. Алые лепестки срывались с по-осеннему ярких цветочных бутонов, игриво кружась над водой. Роше, впав в уже знакомое странное оцепенение, пристально наблюдал за ними. Красные капли опускались по-разному, то буйно волнуя мёртвое зеркало реки, то незаметно сливаясь с ним, но, в конце концов, собирались в единый кровавый след позади. Так же и с людьми – кто-то оставляет круги на глади времени, а кто-то исчезает бесследно. Но всех ждёт одна судьба, все обретут равенство смерти…
А пока Вернон витал в своих раздумьях, за ним наблюдала пара внимательных васильково-голубых глаз. В голове их обладателя бродили похожие мысли – он думал о сложнейшей паутине причин и следствий. Сколь гармонично и ловко они сплетались – совсем как ветви деревьев-исполинов. Всего одна оборванная ниточка, случайная деталь – и вот уже нет никакого Вернона Роше: человек, что должен выдумать себе это звучное имя, или истечёт кровью после уличной драки, или навеки уснёт после очередной дозы фисштеха, или же попросту не родится. Вот и сейчас, знай бы он, что написано на той каменной табличке, наверняка, недолго думая, стёр бы её в порошок, устроив парадокс приличного масштаба. Но, увы, тройного ключа к шифру Роше не довелось и не доведётся узнать, и он точно никогда не прочтёт примерно следующую запись:
«Дикарка хочет меня убить. Как вообще можно настолько запутаться с координатами, чтобы вышвырнуть проекцию на высоте птичьего полёта?! Сломала обе ноги, ничего особенного, но ты всё же подними зад с дивана и скачи сюда. Да, ты, босс, ведь я пишу это именно потому, что ты на свою голову помог мне спуститься. Во Флотзаме нет приличного склепа, надеюсь, эта табличка дотянет до тебя в целости. Да, и вот ещё что: на меня странно косятся, когда я представляюсь. Никогда не разбиралась в древних именах, выдумала наобум и что-то, похоже, напутала.»
И никто был не в силах с наскока изменить цепь событий, как ни старался: полотно времени по природе своей не допускало разрывов, стремясь к равновесию, как и вся Вселенная. Ведь некому сообщить капитану шифр, некому развеять его неведение… Так и сковывается стальная клетка обстоятельств.
Вот почему, чтобы рвать и связывать ниточки случайностей, подстраивая их под выгодный исход, требовалось отточенное мастерство, хитрость и, самое главное, терпение. Приходилось стоически выжидать нужного момента, нервически передёргиваясь, да ещё прикидываясь мешком с блохами. Серый кот ощерился и зашипел от собственной беспомощности, на секунду даже позавидовав Роше: тот был уверен и спокоен в своём неведении.
Оно и к лучшему – пешкам не положено знать, когда их подставляют под удар.
***
Солдаты гуськом, утопая в золотой траве, топали по полю, изъеденному чудовищными рытвинами. Солнце нещадно пекло, отчего оружие и поклажа казались в сотню раз тяжелее. Помимо бряцающих доспехов тишину нарушали лишь толстые, лениво жужжащие шмели. От зноя воздух над горизонтом дрожал и выгибался. Роше плёлся впереди всех, с трудом находя в себе силы, чтобы не рухнуть – бессонная ночь взяла своё. Ему даже чудились какие-то гулкие отзвуки, будто бы пульсирующие вдалеке.
Шум нарастал, и, судя по тому, как бойцы стали беспокойно оборачиваться, не один капитан его слышал. На дне души заскреблось дурное предчувствие – как выяснилось, не зря.
Накатила волна оглушительного рёва и грохота, земля содрогнулась и застонала. Небо окрасилось алым, и его напополам прорезала огненная комета, потом ещё одна, и ещё… А внизу уже кипела битва, Синие полоски и опомниться не успели, как оказались в ревущем сердце сражения. Прямо из-под земли выбирались призрачные воины, исходящие чёрным дрожащим маревом, и бросались друг на друга. Изредка попадались более грозные духи, в рваных балахонах и с сияющими лезвиями наперевес, накрепко привязанные к собственным надгробиям.
Роше не собирался прощаться с жизнью, но всерьёз об этом задумался, когда огненный шар шлёпнулся в нескольких футах от отряда, оставив глубокий кратер. Бойцы спешно расчехляли оружие и отбивались от разъярённых призраков, сбившись в бесформенную кучу посреди самого настоящего ада. Тут-то их наверняка и одолела бы огромная толпа привидений, если бы не одно событие.
Серый кот шустро выпрыгнул у Бьянки из-под пазухи, куда она его запихнула. Лапы его вдруг удлинились, под шерстью забугрились мощные мышцы, а милая мордочка вытянулась и оскалилась. Никто и глазом моргнуть не успел, как в гущу битвы бросилась самая настоящая королевская мантикора! Один раз капитан уже видел похожую тварь живьём – примерно год назад. Само собой, монстры никогда не умели проворачивать таких трюков с превращениями, а значит, всё это время за Роше и его людьми наблюдал опытный полиморф. Обернувшись чёрным, как уголь, чудищем, он раскидывал врагов, как тряпичных кукол, расчищая дорогу сквозь огненное месиво.
Вернон вовсе не собирался мириться с тем, что его обвели вокруг пальца – даже в столь отчаянном положении! Драться с чудовищем в открытую было бы чистым самоубийством, а потому он резко метнул в огромную тушу несколько ножей. Полиморф явно не ожидал такого подвоха – наверняка думал, что за своевременную помощь капитан будет вечно ему благодарен. Тьфу, святая наивность.
Вообще капитана слегка раздражало, что куда ни плюнь – везде одни оборотни. С одной стороны, обидно было оказаться обделённым столь ценными способностями, а вот с другой стороны, всегда был шанс, что мерзкая гарпия вдруг превратиться в красивую женщину. Роше предпочитал холодную сталь переменчивой магии, и вполне спокойно относился бы к этому неравенству, если бы чародеи не начали стремительно наглеть, вовсю пользуясь преимуществом. В общем, Вернон не без повода решился подсократить их поголовье.
Однако потусторонней швали вокруг становилось всё больше: на место одного разодранного на куски призрака прибывали ещё пять. Вернон рванулся вперёд, исступленно нанизывая на клинок подвернувшихся духов. Те, шипя, навалились скопом, сгрудившись бесформенной тучей и ощетинившись лезвиями. Замахнулся один, потом другой, но попали в сородичей: капитан нёсся, судорожно их распихивая, к воротам каэдвенского лагеря – там должна была кончаться призрачная бойня. Мельком обернувшись, он за свалкой когтистых лап, ржавых доспехов и белых балахонов успел заметить, что мантикора, уже серьёзно раненая, ревя, торила путь оставшемуся позади отряду.
Роше перехватил меч поудобнее и принялся со всей мочи плашмя лупить врагов – они сгрудились такой плотной толпой, что не давали замахнуться двуручником. Призраки били со всех сторон сразу и наседали массой, не давая двигаться, видимо, чуя близкую границу своих владений. Звуки потустороннего сражения потонули в злобном шипении. Лезвие вдруг заскрежетало, наткнувшись на обоюдоострый коготь, и отлетело, сверкнув красным. Капитан выхватил моргенштерн, расквашивая черепа - или что у них там?! - направо и налево, но противники сдавили сильнее, чёрная мгла навалилась, готовая пожрать очередную жертву. Вернон кубарем прокатился по жжёной земле, спасаясь от града ударов, как вдруг осознал, что лежит в густой траве. Шум угас, да так резко, что тишина резко стукнула по ушам. Меч валялся неподалёку.
Кто-то настойчиво пытался привести его в чувство, больно хлопая по щекам. Капитан поморщился и попытался выругаться, но получился невнятный сип. Бьянка – а это была именно она – отпрянула и протянула ему руку, помогая подняться. Девушка, пытаясь отдышаться, встревоженно указала на кровавый след, уводящий в заросли. Бойцы ошеломлённо озирались, никак не желая осознать, что наваждение отступило.
Не успев даже отдышаться как следует, Роше подхватил оружие, устремился по следу и с оглушительным треском вломился в кустарник. Мантикора, заметно растерявшая прыть, снова попыталась скрыться стремительными, но короткими скачками. Только сейчас, почти догнав чудище, капитан понял, насколько же на самом деле оно огромное и мощное. Благодаря своим размерам тварь, даже будучи раненой, легко преодолевала колючие заросли, а вот Вернону преследование давалось всё тяжелее. Из последних сил он хлёстким движением отправил вдогонку монстру лучший из своих ножей. Определённо, возраст брал своё – ещё год назад догнать такую же тварь не составило труда. Хотя… может, это была одна и та же мантикора?
Лихорадочно перебирая свои догадки, он и сам не заметил, как очутился в окружении своих бойцов, что уже успели подготовить неплохое место для лагеря: с севера высился частокол каэдвенского лагеря, а все остальные направления хорошо просматривались.
Вот только сейчас там можно было разглядеть лишь призрачную мглу – жуткую, подёргивающуюся, будто бы дышащую. Вернона передёрнуло, как только он вспомнил, что там творится. Хорошо ещё, что от лагеря аномалию отделяло приличное расстояние.
Бывает такое навязчивое ощущение, похожее на зуд, когда ты знаешь, что кто-то таится у тебя за спиной, но обернуться не решаешься. Почувствовав нечто подобное, Вернон подавил в себе смешок – ещё никому не удавалось незаметно к нему подобраться. По мягкому, едва слышному дыханию он определил, что позади растерянно топталась Бьянка – другие бойцы хрипели или присвистывали при вздохе. Девушка, прекрасно понимая, что её давно заметили, тихо подала голос:
- Ночью нам придётся несладко. Что будем делать?
Капитан замер, задумчиво притоптывая ногой. Ведь действительно, о борьбе с нематериальной чертовщиной он знал крайне мало – а про вернувшихся с того света ублюдков и вовсе ничего. Холера, Геральт бы точно разобрался с ними, сейчас его не хватало как никогда раньше. Впрочем, был один простой способ хоть как-то отгородиться от потусторонней заразы.
- Для начала нам нужен костёр. Очень большой костёр.
Через пару часов солнце укатилось за горизонт. В подкравшейся темноте вилась светящимися клубами жуткая мгла, и от непонятной мути веяло могильным холодом. Вернон ёжился у костра, изредка поглядывая в голубоватое сияние – оттуда его будто бы сверлили настороженным взглядом, от которого сводило зубы. Передёрнув плечами, он ненадолго стряхивал это мерзкое свербящее ощущение, но оно настойчиво возвращалось. Бойцы чувствовали то же самое, беспокойно переминаясь с ноги на ногу и то и дело пересаживаясь поближе к костру. Несмотря на уйму сухого валежника в округе, пошедшего на растопку, огонь не грел, сколько Роше не держал над ним озябшие ладони…
…Огонь не грел, сколько Роше не держал над ним озябшие ладони. Из всех помещений казарм только в воинской столовой остался действующий камин – дрова исчезали катастрофически быстро. Солдаты разбрелись, кто к семье, а кто в кабак, осталась одна Бьянка – ей некуда было идти. Девушка дни напролёт без дела слонялась по городу, не желая сидеть в пустых казармах, а по ночам стоически боролась с морозом, дрожа в своём спальнике. Ближе к полуночи она гордо шествовала в столовую, к камину, забиралась в спальник капитана, нещадно пихая того локтями, а также старательно делая вид, что не замечает его, и при этом густо краснея. Вместе удавалось худо-бедно согреться, но они всё равно просыпались, покрытые хрустящей ледяной корочкой. Словом, несмотря на некоторые плюсы, жизнь всё равно была совсем не сахар.
Хлад сковал Вызиму, легендарный Белый Хлад: отвоевав улицы и даже воздух, он стремительно рвался и в сердца людей. Все вдруг стали чёрствыми, одеревенелыми, замерзали не столько снаружи, сколько изнутри. Холод перестал быть природной стихией, переродившись в нечто сверхъестественное и жуткое. Вернон и сам ощущал, как мороз терновыми ветвями обвивает его изнутри, как медленными тисками сдавливается всё его существо. Самое пугающее заключалось в том, что он и понятия не имел, как бороться с обжигающей скверной, если даже сунув ладони почти в самое пламя, он не в силах почувствовать хоть каплю тепла. Скорее бы уж весна…
Скрипнула дверь, по обширной комнате прокатился стук торопливых шагов. Едва ощутимо запахло псиной. Сидя у камина спиной к входу, Роше по одному дыханию - сиплому, тяжёлому – узнал вошедшего.
- Вона ты где! Всюду тебя ищу. Идём, по дороге объясню, что стряслось. – Пробасил Винсент, пытаясь отдышаться. Бедолага, спешка далась ему нелегко - небось отвык бегать на двух ногах.
Роше молча кивнул и поплотнее запахнул шинель, даже в помещении не согревавшую как следует. Раз его дёргали среди бела дня без всякого предупреждения, значит, повод имелся весомый.
Жмурясь от летящих прямо в лицо снежных хлопьев, они вывалились из казарм, выдыхая тёплые облачка. Под ногами ломко захрустел лёд, где-то вдалеке тревожно загудел колокол. Белёсые облака сливались с заснеженными крышами, накрыв город плотным колпаком. По краям улицы растянулась колонна извозчиков, старательно укрывавших попонами лошадей. Озябшие и застоявшиеся, те нервно мялись и звякали бубенцами, нетерпеливо покачивая головами, а вернувшись из поездки, устало замирали. Бока их вздымались, как кузнечные мехи, а от шкур валил пар. Тепло укутанные прохожие затыкали уши, и вовсе не без причины: время от времени из Купеческого квартала долетали поистине жуткие звуки.
- Хочу мяса-а-а-а-а-а-а! Сырого, с кровью, с жилами-и-и-и-и!
С крыш резко сорвалась шумная стая воронья и беспокойно закружилась над городом. Ни один житель столицы ни с чем не перепутал бы визг принцессы. Каждый обыватель наперечёт знал, какое мясо она предпочитает и когда примерно начинает требовать – а потому в такие моменты старался держаться подальше от дворца. Роше в красках представил себе, как она беснуется, скачет в своих покоях, брызгая слюной, и даже непроизвольно поёжился. Встретиться с голодной Аддой лицом к лицу и врагу не пожелаешь – даже больше не превращаясь в стрыгу, некогда проклятая принцесса сохраняла повадки свирепого монстра.
С этим вполне можно было мириться - проблема заключалась в том, что в парализованном заморозками городе что-то достать представлялось делом невероятно трудным. Вот потому-то потакать гастрономическим прихотям Адды король подрядил тайную полицию в полном составе, в том числе и бедолагу Талера – недаром тот не объявлялся уже неделю.
Как только спутники проскользнули под угловатой каменной аркой, Винсент вручил капитану мятую бумажку с какими-то не слишком разборчивыми записями и энергично забурчал:
- Послушай. Уже неделю, аккурат с того дня, когда Талеру поручили кормить нашу… - он замялся. – принцессу, я расследую серию убийств. Вот копия протокола.
Роше с недоверием покосился на протянутый лист бумаги и поморщился от резкой вони свежей краски.
- И ради такой ерунды стоило вытаскивать меня на мороз?
Оборотень всплеснул широкими руками и заговорщицки понизил голос почти до шёпота:
- Непростых убийств! Все жертвы - нелюди! Жестоко растерзаны прямо на улице.
Капитан особого отряда растерянно пожал плечами.
- Ну стало в Вызиме одним расистом-маньяком больше. Что с того?
Ответом ему стал гудёж внушительных размеров толпы, запрудившей несколько кварталов. Зеваки – в основном краснолюды и эльфы - толкались и чуть ли не взбирались друг на друга, силясь взглянуть на то, что так привлекло всеобщее внимание. Винсент с лёгкостью растолкал толпу своей массивной тушей, а Роше не составило труда протиснуться следом. В центре живого кольца распростёрлось обмякшее, бледное тело молодой эльфки со вспоротым животом, а на снегу вокруг наподобие крыльев распростёрлись алые пятна, присыпанные свежими морозными хлопьями. Привкус смерти разливался в морозном воздухе. Роше, повидавший на своём веку и не такое, едва смог подавить в себе желание отвернуться – благо, вид крови на снегу жутким образом завораживал.
Кому и зачем понадобилось совершать такое? Вид истерзанного тела взвинчивал толпу - она сердито роптала, слышались гневные выкрики.
- По домам! По домам, я сказал! Живо, чего уставились! – рявкнул начальник стражи, разгоняя зевак. Те неохотно раздавались в стороны, втягивались в соседние переулки и наконец почти исчезли. Роше огорчённо покачал головой – из-за большого скопления народа и речи быть не могло о том, чтобы найти хоть какие-то следы убийцы. Винсент словно прочёл его мысли.
- Чую, он ещё объявится. Запах… необычный, так и прёт отовсюду сразу. Следы путает, шельма.
Вернон задумчиво переступал с ноги на ногу, машинально пытаясь согреться.
- Точно, скверно всё это пахнет… Чувствуешь, как местные реагируют? Чистой воды провокация - так и до нового погрома недалеко.
Они склонились над телом, и оборотень едва слышно прошипел:
- В полночь у колокольни. Загонять будем.
***
Ночью квартал нелюдей представлял собой чудесное зрелище. Зелёные светильники таинственно мерцали в кромешной тьме, причудливо искажая воздух поблизости. Их отблески играли в сосульках и снежинках, заставляя улицы переливаться холодными искрами.
Посреди снежного великолепия, хрипя и ругаясь, сквозь сугробы продирался Роше. Возвышенные материи его сейчас вовсе не интересовали – они с Винсентом не любоваться снежком сюда пришли. Начальник стражи заранее расставил несколько капканов и ловушек поменьше, великодушно, кхм, позаимствованных из дома Талера, и поручил Вернону следить за ними. Сам же он, перекинувшись в зверя, с черепичных крыш наблюдал за всем кварталом сразу, мгновенно замечая, если кто-то из него выходил. Оборотень уверял, что преступник всё ещё в стенах гетто, так что оставался шанс провернуть травлю, которая и не снилась обычной страже, загнав убийцу в одну из ловушек или тупиков.
Совсем неподалёку раздался металлический щелчок и жалобный вой – ловушка сработала. Странно, неужели скрытный провокатор мог себя выдать, заверещав на полгорода? В любом случае, ему сильно не поздоровилось. Капитан проворно, насколько это было возможно по колено в снегу, пробирался на звук. Выхватив меч, он вывалился наконец в нужный переулок, готовый разорвать на куски всё живое, что там окажется. Однако сомкнутая пасть капкана пустовала, обагрённая свежей кровью.
Кто же способен вырваться живьём из такой мясорубки?! Роше даже предположить боялся, не то, что следовать за ним в одиночку. К счастью, на ближайшей крыше показался знакомый чёрный силуэт, а потому Вернон без опаски продолжил поиски. Алые следы чётко выделялись на сверкающем снегу, вместе с зелёными бликами ночных фонарей образуя невероятное сочетание, накрепко засевшее в памяти.
Неведомый убийца оказался умён, попытавшись пустить преследователей по ложному следу и затеряться в паутине узких переулков, однако Роше достаточно хорошо знал город и не терял чувства направления. Винсент же особенно резво припустил вперёд – должно быть, с высоты он как на ладони видел цель. Не желая уступить ему право первым настигнуть преступника, капитан заставил себя бежать быстрее, но с трудом - морозный воздух обжигал лёгкие и щипал лицо, а под ногами хрустела ледяная корка.
Вместе с оборотнем им, похоже, удалось загнать убийцу в тупик – след прерывался в тёмной подворотне, окружённой голыми стенами. Такие места в Вызиме заслуженно именовались гнёздами накеров, потому как служили исключительно для складирования разного мусора. Вот и в этом богом забытом закутке не было ничего, кроме присыпанной снегом кучи мёрзлого хлама. На ближайших крышах Винсента не оказалось - Роше хрипло выругался, поворачивая назад, но тут же остолбенел.
На выходе из тупика, прижав к себе обвисшую и кровоточащую лапу, скалилась гигантская чёрная мантикора. Таких Вернону доводилось видеть лишь на гравюрах в старых пыльных книгах. Вот только эта тварь была вполне реальной: от разгорячённой шкуры и из ноздрей шёл пар, хвост беспокойно мотался из стороны в сторону, а васильковые, почти кошачьи глаза, не моргая, гипнотически вперились в капитана. Тот и сам не понял, как провалился в их сковывающую голубую бездну. Однако вдруг их выражение переменилось – теперь это был взгляд голодного хищника, тупой, настороженный, пробирающий до глубины души.
Роше отскочил назад как нельзя вовремя – острые когти заскрежетали по льду там, где он только что стоял. Вернон помотал головой, стряхивая оцепенение, заорал для храбрости и рубанул тварь наотмашь, но уже после удара потерял равновесие, выпустил меч и кубарем покатился в сугроб. Сбитый с толку, он провалялся пару секунд, прежде чем осознал, что уже не мерзнет, а вместо снега вокруг жухлая осенняя трава.
Капитан вскочил, всё ещё не веря в произошедшую перемену. Он странным образом оказался за рекой, на поляне, густо поросшей можжевельником. В вечернем мраке почти на горизонте виднелся частокол. Значит, он снова под Вергеном, достаточно далеко от лагеря и почти на границе мглы. В её свечении резко выхватывались из темноты алые капли – на земле, на листьях, на лезвии меча, сиротливо лежащего рядом. Воспоминание представлялось отчётливым, ярким, почти реальным, будто кошмарный сон.
Вернон в полной растерянности схватился за голову и тут приметил тонкую порванную леску, густо оплетённую молодыми побегами. Значит, кто-то, и он даже знал, кто именно, достаточно давно поставил здесь растяжку, чтобы капитан ненароком не забрёл к призракам. Ну и дела… Получается, что он шатался где ни попадя совсем как лунатик, преследуя мантикору, догнал и ударил её, а потом споткнулся одновременно и в видении, и наяву! Как ни крути, это серьёзный повод опасаться за свой рассудок - напрашивались неутешительные выводы.
Зашуршала трава, и на поляну выбежала запыхавшаяся Бьянка с заряженным арбалетом наперевес.
- Капитан! Всё в порядке? Вы зачем-то направились прямо в эту проклятую мглу, а тут выскочила эта тварь … я даже прицелиться не успела…
Роше постарался изобразить спокойствие, но получилось плохо.
- Я… Я нормально. Успел её цепануть, но удрала, скотина. Зато теперь будет знать, как шпионить за нами.
Бьянка выглядела не на шутку встревоженной – ещё бы, не каждый день происходит такая вот чертовщина.
- Никогда не видела, чтобы полиморфы могли принимать сразу два звериных обличья. Я буду наготове, если тварь вернётся.
Вернон вздохнул. Да, Геральт точно был бы рад схватке с таким чудищем. Капитан всё больше жалел о ссоре с ведьмаком – даже уже почти готов был извиниться, поправ собственную гордыню. Он жестом приказал Бьянке возвращаться в лагерь, но она медлила, и вдруг тихо проговорила:
- Послушай… с тобой что-то не то. Это всегда сразу видно, ты просто становишься весь такой… почти как…
- Я знаю. – буркнул Роше, удерживая её от мерзких сравнений. – Иди.
Девушка грустно взглянула на него и молча побрела прочь. В другой раз Роше корил бы себя за грубость и чёрствость, но сейчас было не до того - всё вдруг легко, как по маслу, встало на свои места.
Умелый маг-полиморф, обладающим невероятным талантом принимать аж два звериных обличья, совершает показательные убийства нелюдей в столице. Он же шпионит за Роше годом позже – притом не рассчитывая быть узнанным и позже пытаясь убить капитана. Получается, тварь сначала начала слежку, а уже потом невероятным образом оказалась в Вызиме, провоцируя давно прошедшее восстание!
Так вот как эти ребята из будущего предотвращают гражданскую войну…. Вернон ухмыльнулся и потопал в лагерь - натачивать ножи.
Поголовье магов определённо нуждалось в сокращении.