Дальнейшее было как в тумане: и путь обратно в каменный город, и то, как унесли Фейнриэля. Лишь некоторое время спустя Фералон вновь смог воспринимать действительность и сообразил: он там, куда прежде так боялся попасть. Казематы, место, где прежде держали рабов, а сейчас держат его собратьев по дару.

Поднявшись по неровной лестнице с выщербленными каменными ступенями, юноша-эльф и ведущий его пожилой храмовник свернули в неширокий коридор. По обе стороны коридора тянулось множество дверей, понатыканных столь плотно, что невольно возникал вопрос: какого же размера комнаты, в которые они ведут?.. Тем временем старик открыл одну из дверей, и взгляду Фералона предстала крохотная каморка с низким потолком. Там, казалось, вовсе было не развернуться.

- Подожди здесь, - отрывисто приказал лысеющий старик, подталкивая Фералона в спину и нимало не смущаясь, что тот едва не упал лицом вниз: усталость давала о себе знать. Дверь за спиной закрылась, и в замке заворочался ключ.

Сын Дреланы смотрел на закрывшуюся дверь, пытаясь понять, чем могло быть вызвано подобное отношение. Разве храмовники знают наверняка, что он – маг? Если же нет, то почему не попытались оказать ему хоть какую-то помощь? Да, Фейнриэлю целитель сейчас нужен гораздо больше, чем его старшему товарищу, но разве они не видели того, что и он ранен? Траск помогал ему идти почти до самых Казематов, и лишь совсем недавно Фералон смог идти самостоятельно. Рука не двигалась вовсе, а запёкшаяся кровь суховатой корочкой застыла на плече и верхней части руки, до самого сгиба локтя.

Интересно, почему его оставили здесь? И чего хотят добиться? Если его пожелают оставить в Казематах, как и Фейнриэля, он вряд ли сможет возразить: наверняка храмовники найдут способ проверить наличие у него магических сил. Но тогда почему ему даже не объяснили, чего ждать? Надеются, что так его будет легче допрашивать впоследствии? Вновь вспомнилась окровавленная улыбка умирающего отца, и Фералон стиснул зубы. Нет уж. Ни слова правды от него не услышат! Пусть его убьют, но он не станет сотрудничать с этими людьми. Вот только… только даже думать об этом было, демоны их побери, страшно. Что тогда сделают с Фейнриэлем? С Фараей и Мерриль, если поймают их? С матерью?

Время тянулось так медленно, что Фералон жалел о своей неспособности ускорить его ход. Казалось, там, снаружи, уже прошло безумно много времени. Точнее он не знал: света в каморке было мало, и проникал он лишь через узкие окна-бойницы, в которые при всём желании нельзя было бы просунуть и ладонь. Поэтому он даже вскочил, услышав поворот ключа в замке – надежда на то, что удастся обмануть рыцарей с пылающим клинком на доспехах, не покидала его. Но вошедшая впереди всех женщина лишь утвердительно произнесла:

- Значит, он маг. Хм. В письме, извещавшем нас о побеге, ничего не было об эльфе и тем более – о полукровке.

Говорила она неторопливо, но в её словах чувствовалась какая-то особенная сила. Фералон никогда бы не подумал, что способен испугаться, но при виде этой женщины его бросало в дрожь. Быть может, дело было в её глазах, тёмных, непроницаемых, будто куски витражного стекла. Невозможно было понять, о чём она думает.

- Это, кажется, один из тех четверых, которых видели в Клоаке, - подал голос лысеющий старик. – Нам сообщили о них, но мы не успели их сразу перехватить.

- Это интересно, - женщина скрестила руки на груди. – Может, хотя бы он нам расскажет, кто именно из членов Круга оказывает содействие подполью.

Чем больше говорила женщина, тем сильнее создавалось у Фералона впечатление, что его с кем-то спутали. Может, решили, что он, чего доброго, связан с местными отступниками, к которым и собирался бежать изначально?..

- Ты будешь отвечать? – чуть нахмурившись, спросила женщина. – Если откажешься сотрудничать, думаю, будет вполне справедливо с нашей стороны не оказывать помощь тебе и твоему другу. А также тем двум девушкам. Кажется, одна из них твоя сестра?

Сообразив, о ком говорит храмовница, Фералон нервно сглотнул, после чего торопливо заговорил. Все гордые помыслы о том, что он будет стойко держаться и лгать до конца, разбились об одну простую мысль: сейчас от его слов зависит не только его жизнь. Фарая, Мерриль, Фейнриэль… Все они погибнут, стоит ему только выдать хотя бы одно неверное слово. Давясь словами, Фералон принялся рассказывать обо всём, с самого начала: о том, как они оказались в Киркуолле, о том, как он познакомился с Мерриль и Фейнриэлем, о том, как они пытались сбежать… Женщина слушала молча и, похоже, верила. По крайней мере, на её лице отразилась явная досада:

- И вы позвали меня, не проверив, кто он такой?! Не убедившись, что он действительно контактировал с подпольем?!

Лысеющий старик недовольно фыркнул и опустил голову. Эльф закусил губу: интересно, кто же эта женщина, если он промолчал в ответ на подобное заявление? Тем временем храмовница, справившись со своими эмоциями, снова заговорила:

- Раз уж я потратила на тебя время, думаю, стоит попробовать. Ты поможешь нам узнать планы подполья, а также выследить их и узнать, кто стоит за их действиями.

Снова утверждение. У женщины даже на мгновение не промелькнула простая мысль: он может отказаться. А может ли?.. Фералон молчал, зато вновь возмутился старик:

- Будто у нас и без него не хватает лояльных магов! Ему нельзя доверять, и…

- Беда лояльных магов в том, что в Круге есть члены подполья. И уж кому, как не им, известно о тех, кто поддерживает нас? Нет, нам нужен тот, кого они не знают. И тот, на кого мы… можем повлиять.

Она не обращала внимания на Фералона: всё уже было решено. Но эльф всё же нашёл в себе силы спросить:

- А что будет… если я откажусь?

Женщина посмотрела на него с брезгливым интересом. Так смотрят на жалкую букашку, которая отчего-то вдруг обрела голос.

- Подумай сам. Если согласишься, на свободе, пусть и под наблюдением, останется твоя семья. Того мальчишку тоже отпустят вместе с тобой. Твоя мать, насколько я слышала, мечтала о доме в эльфинаже? Думаю, мы могли бы… уговорить его владелицу снизить цену. Если откажешься – сгниёшь здесь вместе со всей своей роднёй. Как видишь, тебе гораздо выгоднее быть на нашей стороне.

Фералон не понимал причин подобной щедрости. Женщина надеялась, что лучше купить его преданность, чем держать его на привязи с помощью угроз? В принципе, верная тактика. И зачем она спрашивает? Разве ей не очевидно, какой она услышит ответ?..