Личная жизнь элиты — тайна за семью печатями. В конце концов, простым смертным вовсе не обязательно знать, что у привилегированной касты, управляющей Амои, тоже есть свои маленькие слабости. Пусть уж лучше их продолжают считать в лучшем случае манекенами, не имеющими человеческих потребностей.

Об этом думает Рауль, садясь на кровати. Он оборачивается и с интересом разглядывает лицо Аиши — спокойное, бесстрастное. Так сильно отличающееся от того, которое он видел этой ночью.

Рауль с Аишей встречаются уже несколько лет. Впрочем, «встречаются» — это не совсем правильное определение их отношений. Они просто иногда проводят вместе ночь, предварительно согласовав графики. Выбирая наименее загруженные дни, они каждый раз засыпают только под утро, усталые, опустошённые и вполне удовлетворённые.

Секс с Аишей — это всегда эксперимент, но никогда — на пределе возможностей. Это и привлекло его когда-то в Розене. Рауль нашёл в этих отношениях всё, что было нужно: он получал сексуальную разрядку, которая всё же требовалась организму и вместе с тем имел возможность удовлетворить свою страсть к экспериментам. Конечно, в этом плане Гидеон был куда более перспективным объектом, но после первой же проведённой с Лагатом ночи Рауль предпочел сказать о том, что это больше не повторится. В конце концов, он не рассчитывал на то, что секс будет испытанием на прочность. В понимании Рауля, процесс должен был дарить чистое удовольствие, а не являться безумным коктейлем из страсти и боли, окрашенным в багровые оттенки крови. После той ночи Рауль был выжат, как лимон, несмотря на то, что они с Гидеоном постоянно менялись ролями. Больше Рауль такого не хотел. Гораздо приятнее оказалось изучать тело партнера, воздействуя на его чувствительные точки, и позволять в ответ исследовать своё.

Несколько раз они с Аишей занимались кибер-сексом с помощью специально для этого написанной Розеном программы. Это было интересно и познавательно, хотя после сеанса они всё равно перебрались в постель. Правда, в процессе вспоминали и пытались воспроизвести движения и позы, которые видели в «игре». И впоследствии они не раз возвращались к вопросу о повторении экспериментов и усовершенствовании программы. А Юпитер, бывший в курсе их маленьких экспериментов, нередко принимал участие в обсуждениях. Иногда Искусственный Интеллект делился уже готовыми наработками. Тогда Аиша подключался, а Рауль наблюдал за происходящим, постоянно фиксируя поступающие данные. Один раз Юпитер даже позволил ему подсмотреть. Зрелище оказалось слишком возбуждающим. Он видел, как Аишу оплетают десятки полупрозрачных водяных струй, едва касающихся его кожи. Плавно обтекая его тело, они создавали вокруг блонди постоянно движущийся серебристо-голубой ореол. Аиша извивался и стонал. Тогда с молчаливого согласия Юпитера Рауль в первый раз взял Аишу, так и не отключив его от виртуальной реальности. Это было удивительно. И в их отношениях это было впервые, когда Рауль занял доминирующую позицию. После этого они довольно часто позволяли Юпитеру вмешиваться в их сексуальные игры. И чем дальше, тем более удивительными становились их ночи.

Рауль невольно вспоминает о том, какое недоумение вызывало в нем нежелание Ясона заводить любовника. Одно время он, правда, подозревал друга в связи с ониксом, зачастившим в кабинет Минка по «очень важному» делу. Но в конце концов оказалось, что их общение действительно ограничивалось решением деловых вопросов, касающихся внешней политики.

Заговаривать об этом с другом Рауль не считал хорошей идеей, да и сам избегал обсуждения своих отношений с Аишей. Конечно, Ясон догадывался, как и о Лагате много лет назад. Впрочем, сделать определенные выводы по резко испортившимся между Раулем и Гидеоном отношениям было несложно. К тому же, Рауль не заметил следа, неосторожно оставленного Лагатом — царапины на шее под ухом. После заседания Ясон попросил Рауля остаться и ледяным тоном произнес:

— Я понимаю всё, Рауль. Но подобное украшение, на мой взгляд, тебе не идет. Будь более внимательным. А лучше — поговори со своим любовником, чтобы он больше не позволял себе подобных выходок. Ты — лицо публичное, будь добр больше не давать мне повода беспокоиться об имидже элиты.

Рауль и сам это понимал, поэтому тем же вечером у них с Гидеоном состоялся весьма неприятный разговор. Лагат был взбешен таким «смехотворным», как он выразился, поводом для разрыва. Припомнил несколько самых сочных подробностей прошедшей ночи, заставив и Рауля выйти из себя. Конечно, после такого о прежних отношениях между ними и речи быть не могло. Гидеон использовал любой шанс, чтобы досадить самому Раулю или задеть Ясона. Видимо, открытые дружеские отношения бывшего любовника с главой Синдиката встали Лагату поперек горла. Но что-либо менять было уже поздно. И конечно, Рауль не собирался поддаваться на провокации, что ещё больше злило Лагата.

Но время шло, и Гидеону в конце концов надоело преследовать Рауля. Он больше не искал любую мелочь, способную выставить биотехнолога или главу Синдиката в неприглядном свете. Возможно, он нашёл себе пару. Хотя Рауль и не интересовался личной жизнью Гидеона ни до, ни после этой истории, он очень надеялся на то, что так и есть.

А потом с одного из приемов в Парфии как-то неожиданно для себя он ушёл с Аишей. И он позволил себе забыть о Гидеоне.

* * *
Рауль редко вспоминает о том, как начинались отношения с Аишей. Но сейчас этот эпизод его жизни сам собой всплывает в памяти. Наверное, всему виной переживания за Ясона. Рауль никак не может понять, почему его друг выбрал низшего из низших. Бессмысленно отрицать, что монгрел как-то странно влияет на окружающих людей. История с Мигелем тому лишнее подтверждение. Но разве представители элиты — а в особенности, блонди — могут считаться обычными людьми? Разве они не являются высшими существами? Почему же Ясон, который не знался ни с кем, обратил внимание на этого… человека?

Для Рауля это ещё один вопрос, ответ на который он вряд ли получит. Ведь в его жизни всё подчиняется строгому порядку, он властвует над своими чувствами, а не они над ним. Поэтому даже если Ясон попытается объяснить, Рауль не сможет понять ничего, кроме хаотичности и непредсказуемости чувств, обуревающих друга.

А ещё Рауль беспокоится о том, что ему придется сделать выбор.

Он снова смотрит на лицо спящего. Аиша действительно очень похож на женщину. А ведь до этого момента Рауль никогда не обращал на это внимания. В их паре не было четкого деления, они умели доставить друг другу удовольствие, независимо от распределения ролей. Но в самом начале именно Аиша был ведущим, он научил Рауля прислушиваться к ощущениям собственного тела, получать наслаждение и дарить его другому. Без Аиши его жизнь была бы куда скучней. Да и приносила бы куда меньше удовольствия. В какой-то момент Рауль понял, что ждет их встреч. И даже как-то поймал себя на мысли, что готов изменить свой график, чтобы они с Аишей могли встретиться. Это удивило его самого. И даже немного напугало.

Любовь? Нет. Не похоже. Привязанность, признательность, ощущение комфорта… Но что будет, если поставить точку? Если представить себе, что этих встреч больше не будет?

* * *
Аиша всегда просыпается моментально. Его взгляд никогда не бывает рассеянным. Почему-то сейчас Рауль вспоминает Ясона. В одной из поездок друзьям пришлось переночевать в двухместном номере, потому что в заказанном люксе случилась протечка. Поэтому Рауль знает, что Ясон после пробуждения ещё какое-то время лежит, глядя в потолок, и в эти минуты его взгляд рассеян, словно он не до конца проснулся. Потом он зевает, прикрывая глаза. И только после этого откидывает одеяло и встает.

— Доброе утро, — спокойно приветствует любовника Аиша.

Рауль кивает:

— Доброе утро.

— Ты уже встал? Ещё ведь и шести нет, — удивленно замечает Аиша, глядя на часы.

— Мне нужно быть в лаборатории, — отвечает Рауль, снимая с вешалки свою одежду. — Через полтора часа я должен присутствовать на плановом вмешательстве в ход эксперимента.

— Но ты сказал, что у тебя не очень загруженный день, — недовольно хмурится Аиша.

— Так и есть, — Рауль заправляет рубашку в брюки и застегивает молнию. — После этого у меня нет никаких особенно важных дел. Рутина.

— Ясно.

Рауль проводит по волосам расческой, поправляет пиджак и поворачивается к любовнику.

— Следующей встречи не будет, — тихо говорит он.

Аиша уже отвернулся от него. Он лежит на левом боку, лицом к окну, за которым небо успело окраситься бледными желто-розовыми оттенками близкого рассвета.

— Да.

И Рауль уходит, не оборачиваясь. Почему-то ему не верится в то, что это — конец, хоть он и сам принял такое решение. Необычное ощущение, что он не последний раз выходит утром из квартиры Розена, всё усиливается с каждым шагом.

Может, всё-таки любовь? Странно. Он думал, что это должно быть, как у Ясона — борьба с самим собой, с окружением. А здесь всего лишь щемящее чувство в груди, выброс адреналина при воспоминании о последних мгновениях их близости. И ещё где-то в глубине сознания почти неощутимая тоска. Так бывает, когда он заканчивает какой-то важный эксперимент, над которым долго работал.

Всё кончено.

* * *
Так думает Рауль, покидая Эос этим утром. Он ещё чувствует следы, оставленные Аишей на его спине — тонкие саднящие полосы. Этой ночью они занимались сексом безо всяких экспериментов. Как… как настоящие любовники, которых связывает нечто большее, чем простая необходимость сексуального удовлетворения.

Рауль уверен в том, что после разрыва их с Аишей отношения не испортятся. Они, конечно, не станут друзьями, но Розен точно не опустится до мелких пакостей, как Лагат.

И уж конечно Рауль не может даже предположить, что через несколько месяцев, дождавшись, пока зарево Дана Бана угаснет, он без звонка объявится на пороге квартиры Аиши. И Тома, не доложив хозяину, проводит ночного гостя прямо в спальню. Рауль скажет всё, что должен. И Аиша кивнет, понимая. А потом они будут пить всю ночь и спорить с Юпитером о природе человеческих чувств. И останутся вместе на долгие годы.

Пока смерть не разлучит.