Ясон, словно мраморная статуя, возвышался над ползавшим по полу Катце. На шее воротилы амойского черного рынка болталась коричневая лента портновского метра. Тяжко вздыхая, Меченый распарывал шов подола парадно-выходного костюма господина Минка — нового, больше всего похожего на женское нарядное платье. При этом Катце не забывал про себя костерить на все лады Дэрила, который в такой ответственный момент был при Рики в очередном шоп-туре. Хотя, наверное, оно было к лучшему. Рики и так при каждой встрече пытался взглядом прожечь в Катце дыру. Ревность монгрела, конечно, забавляла. И иногда Катце приходилось останавливать себя, чтобы не подкинуть Рики пару-тройку поводов серьёзно задуматься об адюльтере Ясона. Ну, к примеру, сделать себе засос на шее. Пылесосом. А потом, выходя из кабинета главы Синдиката, слегка отогнуть воротник и позволить Рики, каждый раз торчавшему в гостиной (через которую нужно было проходить, чтобы попасть в прихожую), увидеть этот синяк. Ещё и поморщиться, а потом виновато отвести глаза, якобы случайно заметив негодующий взгляд монгрела… И каждый раз не идти на поводу у жажды приключений становилось всё сложнее. Но сегодня явно был не тот день. Вряд ли у легендарного Айсмена поднимется настроение от того, что его пэт забьётся в судорогах при виде хозяина, одетого непонятно во что, да ещё и откровенно меньшего размера. А ведь так и будет, если Рики вернётся до того, как Катце приведёт в порядок этот эээ… костюм.

«Костюм, Катце!» — уже в который раз мысленно повторил себе Меченый. — «Это — костюм. Платья носят только женщины! Ну и что, что юбка! Древние римляне вообще в тогах ходили, и ничего! А в системе Альдебарана женщину могут в тюрьму отправить, если она юбку наденет».

Но, конечно, уговоры не помогали. С какой стороны ни посмотри, а на господине Минке было пафосное белое с темно-серой отделкой платье с юбкой в складку.

— Ну, долго там ещё? — недовольно спросил Ясон, придирчиво рассматривая себя в зеркало. — Я опоздаю на приём.

— Господин Минк, — терпеливо ответил Катце, маникюрными ножницами, одолженными без спроса у Дэрила, разрезая нитку, — если вы хотите, можете идти так. Но я вас обязан предупредить: спереди я распороть шов до конца успел, сзади — нет. Ну, и теперь нитки торчат. А через некоторое время они начнут сыпаться. Я понимаю, эпатировать публику у вас уже вошло в привычку, но не уверен, что бахрома по подолу является лучшим способом произвести впечатление на инопланетных гостей.

Ясон опустил взгляд на коленопреклонённого монгрела, раздумывая, стоит ли сейчас устроить не в меру ретивому портному выволочку за дерзость или отложить её до лучших времён.

— Хорошо, — решив, что с морализаторской речью можно и подождать, сказал блонди. — И что теперь делать? Подшить не только не успеем, но и…

— Да, — кивнул Катце. — И так длины не хватает. К тому же проутюжить ещё надо. Хорошенько. А то так и будет загибаться, туфли будет видно.

Бросив ещё один критический взгляд в зеркало — на этот раз на обувь — Ясон задумался. Новые туфли смущали его даже больше, чем хламида. У последней могло быть практическое применение — под неё можно сунуть любое оружие меньше пулемёта, и этого никто не заметит. Да даже если надеть под такую одежду бронежилет (что вдвойне важно на встречах с федералами, которые спят и видят, как разделывают хладный труп блонди), форма балахона не изменится! А вот обувь… Она однозначно проигрывала привычной — высоким белым сапогам — и более всего походила на тапочки. Если бы хоть каблуки были… Утяжелённые свинцом, они являли собой страшное оружие на ногах блонди. У белых сапог, к которым так привязался Ясон, были как раз такие. Глава Синдиката не раз представлял себе, как с разворота проламывает с их помощью череп очередному федералу-подхалиму, желающему заполучить товар высшего класса по бросовой цене…

А это недоразумение, в данный момент красовавшееся на ногах первого государственного мужа Амои, даже туфлями назвать было сложно. «Недоразумение» было мягким, удобным и лёгким — то есть именно таким, какими должны быть идеальные домашние тапочки. И, соответственно, как и любые другие уважающие себя домашние тапочки, эта обувь ровным счётом ничего не говорила ни о статусе владельца, ни о его положении в обществе. Хотя нет, говорила. Она просто кричала окружающим о том, что владелец не может себе позволить дорогие модельные туфли. Что, разумеется, не соответствовало действительности! Тем не менее, вот же они — тапочки собственной персоной. И именно в них Ясону предстояло ехать на приём. Потому что иначе расстроится мама, которая ради того, чтобы её дети выглядели модно, наняла двух самых известных в Федерации модельеров. И за это убожество заплатила им из бюджета столько, сколько даже Катце не зарабатывал за год.

— Ну, допустим, — хмурясь, произнёс Ясон. Собственные мысли, навеянные тем, что он видел в зеркале, мягко говоря, расстраивали. — Допустим, что ты распорешь шов по всей длине и отгладишь его. Проблемы с сыплющимся краем это не решит…

— Это — нет, — не стал спорить Катце, поднимаясь и отходя к столу, на котором стоял сундучок со швейными принадлежностями, также экспроприированный у Дэрила. — Но у меня всегда есть с собой сигареты.

Блонди скосил взгляд на монгрела и опасливо кивнул.

— Надеюсь, ты не будешь прижигать нити зажигалкой, — проворчал он.

Перед глазами главы Синдиката встала живописная картина вспыхнувшего костюма. Он словно наяву увидел, как выпутывается из горящего балахона, как затем тряпка, мерзко воняя, догорает на полу. Завершающим штрихом видения был Катце, которого уводили под руки два дроида, и один из них ровным голосом зачитывал монгрелу обвинение в попытке покушения на главу Синдиката Амои. Можно было бы, конечно, приказать Катце именно так и поступить, но Меченый Ясону был дорог. За годы, проведённые вместе, блонди умудрился привыкнуть к этому выскочке.

— И в мыслях не было, — заверил хозяина Катце, снова опускаясь перед шефом на колени и вытягивая последнюю нитку. — Готово. Время есть и на то, чтобы отпарить ваше новое… костюм, — не очень удачно поправил себя монгрел. — И на покурить.

Глядя на то, как Катце умело прижигает сигаретой край подола, Ясон снова подумал о том, что кадрами разбрасываться не стоит. Да и Юпитер, скорее всего, не будет в восторге, если в её обожаемом Эос случится пожар. К тому же она наверняка заподозрит подвох, перестанет разговаривать с любимым сыном… И хорошо, если ограничится только молчанием, а то с неё станется придумать тысячу и одну каверзу за испорченное имущество.

— Ну, вот, господин Минк, — затягиваясь и прижигая последний участок подола, произнес Катце, — теперь вы готовы ехать на ба… приём.

Ясон смерил Катце подозрительным взглядом, но решил, что о загадочном «ба…» можно будет спросить и потом. А сейчас ему действительно было пора.

Катце смотрел на шефа, сдерживая улыбку. Во-первых, всё равно было видно, что платье немного коротковато. Особенно это будет заметно, когда господина Минка окружат другие блонди. А, во-вторых, от Ясона теперь пахло табаком, что заставляло Катце буквально разрываться на части. Одна из них настаивала на том, что нужно предупредить хозяина, как подобает хорошему слуге (а Ясона Катце любил, как ни крути). А вот другая часть Катце очень желала присутствовать при встрече Ясона и Рики после приёма. Скажет ли блонди правду или позволит своему пэту опять подумать, что между ним и Катце что-то есть?

И в том, и в другом случае это будет незабываемое зрелище.

Хороший слуга проиграл всухую, и Катце пошёл в очередной раз ломать Юпитер.