Они проговорили больше часа. Схема в основном отвечал на вопросы. И спустя какое-то время начал чувствовать себя более уверенно, потому что говорили они о вещах ему понятных. Более того, о вещах, в которых он считался профессионалом. Но Клайв так и не избавился от ощущения неловкости в обществе блонди. С элитой высшего порядка до прибытия в «Омегу» он никогда не общался, и чувствовать себя неуютно, находясь рядом с господином Эмом, наверное, было нормально. Однако это не было простой «неловкостью». С самого первого момента знакомства Схема знал, что ради этого человека… блонди, он сделает все что угодно. В одно мгновение из головы исчезли все мысли о побеге. Теперь он наоборот был готов сделать все, что от него зависит, лишь бы оказаться полезным. Но он также понимал и то, что впоследствии находиться рядом с Эмом будет очень сложно. Как сказал блонди, исследования довольно редко проводятся вне этой лаборатории, потому что в основном он занимается изучением результатов последних тестов Катце. А следовательно, они будут работать бок о бок постоянно. И каждый день за его спиной будет находиться это существо…
Катце. Клайв возненавидел его, как только впервые увидел. И был не против того, чтобы выполнить требование господина Эма не находиться в лаборатории во время бодрствования вампира. Но, набравшись храбрости, все-таки поинтересовался, почему реальные вампиры тоже спят днем? И получил сухой ответ ученого: необходимость, ничего общего не имеющая с боязнью солнечных лучей. На самом деле все было банально и просто: вампиры были хищниками, подавляющее большинство которых в животном мире ведет либо сумеречный, либо ночной образ жизни.
- Спящую жертву ведь поймать гораздо проще, не так ли? – Блонди хмыкнул, переводя взгляд на объект своих исследований. – Кровь – не мясо, хотя и довольно тяжелая пища, но перерабатывается значительно быстрее. Поэтому охотиться вампир должен каждый день. Но голодный вампир – существо довольно слабое. Конечно, по их меркам. - Он взял со стола принесенные Ди бумаги, пролистал их, а потом снова посмотрел на Катце. И Клайву показалось, что в этом взгляде было чуть больше, чем заинтересованность ученого в экспериментальном образце. – Этим и только этим обусловлен их ночной образ жизни. Вампир просыпается тяжело. Я сделал их сон «смерти подобным». - Губы Эма слегка изогнулись в усмешке. – Как это и должно было быть. Во сне их обмен веществ затормаживается, что позволяет поступившим с пищей полезным веществам не сразу «сгорать». Однако для того, чтобы «пробудиться» окончательно, им нужно какое-то время. И в это время они довольно уязвимы. В последующие несколько минут после окончательного пробуждения…
- «Голод делает из вампира одержимое существо», - процитировал Схема, даже не подумав о том, что перебивать блонди – не самая удачная мысль.
- Вижу, ты знаком с некоторыми выкладками, - констатировал Рауль. – Но если хочешь и дальше находиться вне списков потенциального завтрака, ты должен открывать рот только тогда, когда в этом будет настоятельная необходимость.
Клайв кивнул. Он чувствовал себя идиотом. Так увлекся, что забыл, с кем имеет дело. Но это оказалось так интересно…
- И сколько пройдет времени, прежде чем он откроет рот для того, чтобы выкрикнуть в экстазе твое имя?
В ненависти, которую к своему удивлению испытывал Клайв к Катце, прибавилась изрядная доля страха, появившегося, когда Схема почувствовал на себе надменный, чуть насмешливый взгляд…
- Доброе утро, - спокойно откликнулся Эм. – Ты сегодня рано…
- Несмотря на то, что я почти мертв, когда сплю, я способен почувствовать присутствие завтрака в пределах прямой видимости, - ответил вампир. – А уж говорящего завтрака – тем более.
- Сегодня ты на радостях решил с нами поговорить? – все также ровно поинтересовался Рауль.
- Ты же все знаешь, - Катце пожал плечами и прошелся по клетке, разминая с некоторым трудом слушающиеся ноги.
- Откуда ты…?
И вот тогда Схеме стало страшно. До этого он читал о возможностях вампиров. Но даже не предполагал, что может быть кто-то… что-то выше элиты. Которую большинство и ненавидело-то именно за их возможности, недоступные человеку.
- Ты изучаешь меня на протяжении нескольких месяцев. Но так и не понял, что «читать» тебя для меня так же просто, как и для тебя – отмечать изменения в поведении монгрелов. Хотя, - Катце снова усмехнулся, – полагаю, ты не скоро заметишь, что именно этот, отдельно взятый монгрел, готов... – он замолчал, наблюдая за тем, как на щеках Схемы появляется румянец. – Одна линейка, не правда ли? – он внезапно перестал улыбаться. – Что ж, в конце концов, разве ты не ненавидел его предшественника? У тебя есть возможность отыграться, Рауль. О! – вампир посмотрел Клайву в глаза. – Монгрелы разные, грабли те же... – задумчиво произнес он. - Да, кстати, я могу себе позволить называть его по имени. - Голос вампира стал вкрадчивым, в нем появились бархатистые нотки, завораживающие. – Не реагируй так очевидно. Потому что даже если он и сделает это с тобой, он все равно будет тебя ненавидеть. - Катце покачал головой. – Ты же не докопался до досье господина Эма? Нет, вижу, что нет. Только мое и прочитал, - вампир наклонил голову вправо, словно раздумывая, говорить ли дальше? – А между тем, в жизни этого существа тоже были свои «интересные» моменты. Да, господин Эм?
Схема невольно повернулся к Раулю. Он не ждал ответа. Но все равно повернулся, чтобы увидеть, как гневно смотрит блонди на своего подопечного. Увидеть и понять, что Катце всего лишь блефует! А вместо этого увидел остановившийся взгляд зеленых глаз, устремленный куда-то сквозь вампира. Дальше. Туда, в ту реальность, о которой только что говорил Катце.
Блонди, словно опомнившись, раздраженно махнул рукой:
- Клайв, ты свободен на сегодня.
- Что, разве это не мой завтрак? – с явной издевкой поинтересовался вампир.
- Нет, - отрезал блонди. – Клайв!
- Да, господин Эм. Простите. Я ухожу.
Схема выбежал из лаборатории, и дверь за ним с легким стуком закрылась. Он пробежал мимо двух дроидов, один из которых нес на плече бесчувственное тело. И только остановившись у лифтов Клайв обернулся. Дроиды вошли в лабораторию, из которой он только что выбежал. Двери лифта открылись, но он все еще стоял, прислонившись к стене, пытаясь успокоиться. Прошло несколько минут, и дверь лаборатории снова открылась. Дроиды вышли. И Клайв невольно напрягся. Но не от вида боевых машин. До него отчетливо донесся протяжный вой, в котором чувствовалась боль. А затем он услышал голос блонди:
- Катце, потерпи. Скоро все закончится…
От того, что услышал в этих двух фазах Клайв, ему захотелось выть так же, как только что это делал вампир.
Боль. Вот что сейчас он чувствовал. Эм на протяжении нескольких месяцев практически безуспешно пытался найти способ излечить собственноручно созданную болезнь. Почему? Схема видел отчеты о заседаниях Синдиката. Рауль каждый раз упорно настаивал на необходимости продолжения исследований. И каждый раз Юпитер ему уступал. Хотя большинство членов Синдиката было склонно принять другое решение – это он видел по протоколам отчетливо.
- Скоро… Скоро все закончится, - повторил Клайв.
Он вошел в лифт, и подождал, пока войдут дроиды.
Монгрел невольно дернулся, когда понял, что голова очередной жертвы вампира почти касается его виска. Он повернулся и встретился с невидящим взглядом… такого же монгрела, как и он сам. Практически обескровленное лицо напоминало скорее гипсовую маску. На шее справа, где у обычных людей бьется под кожей сонная артерия, были отчетливо видны следы проколов.
Схема вышел на первом этаже. Машина уже ждала его напротив лифта.
Сканер убрался в предназначенный для этого паз, и дверь открылась.
Сейчас Клайв очень жалел о том, что занимался не тем. Он много где побывал с тех пор, как нашел выход из сети «Тау». Но в самом «Тау» не копался. Счел это неинтересным…
Кого он напоминал Эму? Что Катце знал о нем?
Кто он?

Пройдя очередное сканирование, Клайв поднялся в свою квартиру.
- Скоро все закончится, - тихо сказа он себе, блокируя вход. – Скоро.