Клайв сидел, внимательно прислушиваясь к разговору. Сегодня вампир снова проснулся задолго до окончания рабочего дня. Монгрел никак не мог заставить улечься панику, поднимающуюся в душе: ему казалось, что он чувствует голодный взгляд, устремленный в спину.
- Простите, могу я задать вопрос? – Схема хорошо выучил уроки этикета «Омеги», и теперь если и открывал рот без разрешения, то только для того, чтобы это самое разрешение спросить.
- Позже, - отрицательно покачал головой Рауль.
Эм против обыкновения не сидел за терминалом. В последние три дня Рауль что-то серьезно обдумывал – чтобы это увидеть, не нужно было обладать ни повышенной восприимчивостью, ни знанием специфики поведения блонди. Он не проявлял должного интереса к отчетам Оула (как-то Клайв набрался храбрости и спросил Руперта, как зовут сильвера, тот удивленно приподнял брови, но тут же понимающе кивнул и выдал монгрелу необходимый объем информации) и Ди. Впрочем, Схема и сам довольно мало времени проводил за созданием новых препаратов. И он не мог отделаться от мысли, что блонди уже нашел какое-то решение.
- Я тебе уже говорил: даже не думай об этом, - прервал ход мыслей монгрела тихий уверенный голос.
- Напомни мне, когда я спрашивал твоего мнения на этот счет? – спокойно поинтересовался Рауль, поворачиваясь лицом к клетке.
Схема тоже повернулся. Не смог удержаться.
- Не спрашивал. - Вампир кивнул, и, улыбнувшись, снова продемонстрировал Клайву клыки. – Однако позволь дать непрошенный совет: не связывайся с Фаулом.
- Почему? – подозрительно прищурившись, просил Рауль.
- Это будет стоить тебе жизни…
- Я – блонди! Высшая элита! – упрямо процедил Эм. – Я…
- А Фаул – чудовище, - резко перебил Рауля Катце. – Ты не видел его. А я – видел! Я знаю, на что он способен. И способностей его будет вполне достаточно, чтобы тебя убить.
- Где ты его видел? – быстро спросил блонди.
- Тебе не нужно этого знать.
Рауль некоторое время молчал, потом все же спросил:
- Ты говорил, что Фаул был здесь, когда тебя привезли…
- Был. - Катце вздохнул, и покачал головой. Как человек, которого очень утомили многочисленные вопросы, на которые он вынужден отвечать. – Рауль, у тебя есть одна единственная возможность. Единственная, блонди. Других – нет.
- И какая же? – почти с издевкой спросил Эм.
- Отпустить меня, - просто сказал Катце. – Или рассказать, наконец, Синдикату о вашей с Юпитером фатальной ошибке и просить помощи у них. Хотя, если быть честным, я бы даже на весь Синдикат ставить не торопился. За несколько месяцев Фаул мог измениться еще больше…
- И почему же ты думаешь, что у тебя больше шансов? – В голосе блонди уже не было той уверенности, которая сквозила в нем минутой раньше.
Катце усмехнулся.
- Я расскажу тебе кое-что о моей анатомии, - после недолгих размышлений, решил он. – Видишь ли, гендерная избирательность вируса оказалась одним из тех факторов, которые помогли мне выжить. Как правило, выживают только те вампиры, которые, скажем так, при жизни обладали хорошим здоровьем. У меня, к сожалению, из-за пристрастия к энергетикам и пожизненного перегруза системы, развился ряд патологий, которые, не будь я фурнитуром, оказались бы фатальными. А так, я оказался в куда более выигрышном положении, чем многие. Как тебе известно, в первые три, реже – четыре недели, в период активной трансформации, ресурсы организма вампира поглощаются с огромной скоростью. В это время не поужинать значит не проснуться. И чем больше вампиру требуется сил для того, чтобы поймать главное блюдо, тем более вероятно, что он банально не выживет. Если угодно, - Меченый усмехнулся, - ты изобрел универсальный способ воплотить в жизнь идею естественного отбора.
- Я это знаю, - нетерпеливо перебил Рауль.
- Хорошо. - Катце улыбнулся. – Искусственные гормоны я перестал принимать, потому что после первой же дозы я корчился на полу своего убежища минут двадцать и был уверен, что это и есть конец. Но обошлось. А количества продуцируемых моим организмом собственных гормонов, видимо, оказалось недостаточно для того, чтобы вирус мог развиваться с привычной скоростью. Именно поэтому, уже будучи… вампиром, я еще какое-то время мог работать – мое тело изменялось не так быстро, как у обычного инфицированного. Даже ты при нашей последней встрече не понял, что разговариваешь с больным. – Катце махнул рукой, предупреждая готовые посыпаться вопросы, и продолжил: – Фаул же, благодаря своему ДНК превратился в монстра. Он, вне всяких сомнений, обладает всеми специфическими особенностями, присущими вампирам. Однако изменения, которые произошли в его организме, сделали его… менее похожим на человека.
- И сделали из него летучую мышь? – скептически поинтересовался Рауль.
- Увидишь – не спутаешь даже с результатами своих манипуляций с геномом, - пообещал Меченый.
- Почему Фаул вернулся в «Омегу»?
Последовавшая за вопросом пауза смутила Клайва. И он только в этот момент осознал, что работа его уже давно не интересует, зато рассказ вампира оказался неожиданно… информативным. И более того, побудил задать-таки вопрос вслух.
Вампир несколько секунд, не мигая, смотрел на монгрела, а потом искренне, от души рассмеялся. Против ожидания, смех не оказался ни демоническим, ни каркающим. Рауль подумал, что, наверное, так мог бы смеяться обычный человек.
- Его дубликат явно унаследовал мозги оригинала, - лукаво заметил Катце, отсмеявшись. – Он задает правильные вопросы. Почти всегда. - Он подмигнул юноше и продолжил: - Фаул пришел сюда за мной. Как бы то ни было, а репутация шлейфом тянется за вампиром даже после трансформации. Несмотря на то, что он уже не является полноценным членом общества, вампир продолжает быть либо мелкой сошкой, либо значимой фигурой. Хотя, - он неожиданно тяжело вздохнул и покачал головой, - какое общество? Общество после трансформации превращается в стадо. Довольно умное, надо сказать, но все равно стадо. В стаде есть более и менее привлекательные с точки зрения пищевой ценности единицы. Вот и все. До того, как господин Эм создал нас, - вампир с грустной улыбкой посмотрел на Клайва, - человек был на вершине пищевой цепочки. Теперь он сам стал едой. – Катце задумчиво погладил корешок книги, которую дал ему на днях Рауль. – Что же до Фаула, то я для него один из сильнейших соперников. И одновременно его пропуск в «высшее» общество амойских вампиров. Он здесь чужак и таковым останется. А я был одной из ключевых фигур на черном рынке Амои, и до сих пор моя репутация держала претендентов на мою территорию на почтительном расстоянии. Однако Фаул не питает по отношению ко мне никаких теплых чувств. Разве что всей душой – если она у него есть – хочет занять мое место.
- А что, за год с лишним не появилось никаких вампиров выше рангом? – хмыкнул Клайв.
- Он мне нравится, - одобрил Катце.
- Рики тебе тоже нравился, - тихо, с легким укором, произнес Рауль.
- Дарк – другое. – Катце перевел задумчивый взгляд на блонди.
Схема почувствовал себя, как выставленный за двери мальчишка, которому нельзя слушать взрослые разговоры. Ни вампир, ни блонди больше не обращали на него внимания. У этих двоих было общее прошлое. И в этом прошлом, судя по всему, была как минимум одна темная история.
- Видишь ли, Клайв, - все также, не сводя внимательного взгляда с блонди, ответил вампир. – Все, кто мог бы стать выше рангом, сейчас находятся под защитой кордонов. И хотя для Фаула вряд ли они будут представлять серьезную угрозу, он прекрасно понимает, что как только он покажется, на него объявят охоту.
- А в Цересе? – осторожно спросил Схема.
- В Цересе? Конечно. Были. – Катце выделил последнее слово. – Некоторые перегрызлись между собой, некоторых я отправил на тот свет сам. Так что нет, выше моей инстанции в вампирском обществе Цереса и Мидаса просто не существует. Ниже – да. И все они признают мой авторитет. – Он задумался. – Хотя, безусловно, сейчас моей репутации грош цена. Меня увели под охраной. По моим следам бросился Фаул.
- И Фаул вернулся, а ты – нет, - догадался Клайв. – Теперь ты…
- Теперь у меня только один путь назад: уничтожить Фаула, - Катце кивнул. – Так что наши цели совпадают.
- Юпитер не позволит вампирам существовать, - заявил Рауль.
- Юпитер, если не ошибаюсь, уже допускал кое-какие ошибки, - напомнил Меченый. – К тому же, смертность на Амои во все времена была довольно высокой… - он улыбнулся и у Клайва снова по спине пробежал холодок. – Так что вы вполне можете себе позволить не утилизировать неугодных, а отправлять их к нам… на ужин.
- Ты что, действительно полагаешь, что Юпитер пойдет на это? – недоуменно спросил Эм.
В кабинете повисла тишина, и Клайв почувствовал себя очень неуютно.
- Полагаю, у Юпитера просто не останется выбора, - наконец, произнес Катце. – Нам ничего не стоит вырезать половину Танагуры. И сделаем мы это раньше, чем вы успеете что-то предпринять.
- Посмотрим, - уклончиво ответил Рауль. – Посмотрим…
- Не ищи его, - снова произнес Катце. Только теперь в голосе вампира сквозило беспокойство.
- Это не твое дело, - спокойно ответил Эм.
Схема снова видел перед собой того блонди, с которым привык иметь дело: уверенного, высокомерного и холодного.
- Клайв, тебя ждет твоя работа.
Монгрел испуганно дернулся и снова повернулся к терминалу. Рауль вышел из лаборатории. И на несколько минут Клайв оказался наедине с вампиром. Это нервировало, хотя ощущение постоянного взгляда в спину больше не преследовало. Все-таки обернувшись, Клайв увидел, что Катце лежа читает книгу.
- Еду мне приносят на дом, - с усмешкой сказал вампир. – Зачем мне надрываться, рвать титановые прутья, если я все равно получу свою порцию на блюде с голубой каймой? Успокойся, Клайв. Не скрою, как еда ты меня очень интересуешь. Но не настолько, чтобы устраивать тут погром.
Немного успокоившись, Схема вернулся к работе.