Материалы
|
Главная » Материалы » League of Legends » Без пути
[ Добавить запись ]
← Без пути. Глава 8 →
Автор: Thelema
|
Фандом: League of Legends Жанр: , Экшн, Романтика, Фэнтези, Статус: в работе
Копирование: с разрешения автора
Сорвав несколько лицемерные похвалы и даже овации, Зэлея вернулась к столу, растратив самый распоследний остаток спокойствия.
Дариус, усадив свою партнершу, почти тот час же забыл об ее существовании, Дрейвен был отвлечен колоритной беседой на подвыпивших тонах... Остались лишь скользкие и даже несколько завистливые взгляды собравшихся леди и физически осязаемый, тяжелый — Свэйна. Ковырнув для приличия салат, девушка избавилась от завязанной тугим узлом салфетки и встала, глядя куда-то меж бокалов и ваз с фруктами. — Прошу прощения, однако, я не хотела бы портить застолье своим мрачным утомленным видом, — правитель удостоился довольно мастерски исполненного на этот раз реверанса, остальные — короткого кивка. Не дожидаясь ответных речей и неискренних сожалений, призывательница со всей доступной каблукам скоростью удалилась за створы дверей залы. Не дальше — нужно было вытолкнуть воздух, который грозил взорвать грудную клетку, унять сумасшедшее сердцебиение и дать волю обидным, бессильным слезам. Казалось, почти невесомый восхитительный наряд стал литым панцирем, отягощающим плечи, ткань неприятно и холодно льнула к телу, раздражала кожу. На этот раз никто из стражи не остановил одинокую гостью. Никто не шел следом, никто не следил, насколько верно Зэлея движется к своей цели — удивительно, но погрузившись в раздумья, девушка пришла к отведенной ей комнате без плутаний и приключений. Прислуга привела в порядок ее мантию, покоящуюся теперь на спинке глубокого кресла, оставив подле добротные дорожные ботинки из мягкой кожи на толстой подошве. Забытый с прошлого визита гребень занимал почетное место у зеркала, выбранные в библиотеке книги так и остались на столе, словно тот, кто отдал приказ следить за покоем знал, что его обитательница всенепременно вернется сюда. Раздраженно подергав шнуровку, Зэлея с тихим рычанием напустилась на ни в чем, по сути, не виноватый наряд, и умудрилась испортить атласные ленты пояса, но от платья избавилась, отбросив следом туфли и чулки. Стащив с постели покрывало, она завернулась в него и забралась в кресло, поджав ноги — совсем, как в институтской келье, с той лишь разницей, что сюда никто не придет и даже с изрядной толикой издевки не поинтересуется, кому же так повезло, раз настроение призывательницы скатилось куда-то ниже канализации Ноксуса, а там заползло еще глубже. Илайя не появился. Не прислал вести, не вернул ее, не дал знать правителю... Ничего. Холодок скверного предчувствия разрушал все попытки логически мыслить. «Значит, за порогом Института Войны не заканчивается вражда... Не то, чтобы я этого не знала, но все же, как наивно было полагать, что ссоры между неофитами и младшими призывателями — и есть это противостояние... Это лишь самый краешек приоткрытой двери, за которую нос совать не то, что опасно... Дернул же меня кто под руку. Неужели кто-то следил за наставником, а я своим глупым поступком спутала планы и подставила и его, и себя? Хотя, судя по минувшей ночи, себя — в первую очередь... Или его? Ну кто еще мог выставить меня, аки пугало, в телепорт в Ноксус?!» — Зэлея зевнула. Тоскливо взглянув на кровать, она поежилась в коконе покрывала и сама себе пожаловалась на полнейшую невозможность и острейшее нежелание идти до обители сна. В кресле было не менее уютно, да и привычней. Откинувшись на высокую спинку, запахнув углы плотной ткани, призывательница прикрыла глаза — так, на минуточку, лишь бы только сбить эту отягощающую голову дремоту, переварить события, дать отдохнуть вывихнутым танцами ногам... Его она видела близко, почти так же, когда танцевала, ощущая легкое давление пальцев, удерживающих ее во время очередного па и поворота. Зэлея тогда так и не рискнула преодолеть некоторое смущение, дабы опереться на руку своего партнера или позволить себе прижаться чуть сильнее. Но сон... На то он — желанная греза, за которой никто не уследит и вряд ли сможет укорить в ней за непочтительность или вольность... Она видела собственные тонкие пальчики, сминающие ткань мантии, ладони, ложащиеся на плечи, чувствовала не только свое сердцебиение, от самого ощущения которого по телу пробегали восхитительные приятные мурашки и становилось боязно и пьяно, как бывало с молодого вина, добываемого юными адептами в обход бдительных наставников. Наставник и Иерихон чем-то неуловимо напоминали друг друга, однако, Илайя воспринимался так, словно был строгим любимым отцом, а вот Свэйн... С ним хотелось перешагнуть какую-то невидимую грань — и не светское положение, отвергающее искренность в угоду дипломатичной тактичности и лицемерности, а нечто, не находившее отклика в душе призывательницы. Сосредоточенность и отстраненность мужчины привлекали намного больше, нежели, подчас, до омерзения назойливые беседы на знакомые собеседнику весьма поверхностно темы... Дверь тихонько отворилась, впуская неожиданного гостя. Иерихон Свэйн задумчиво встал у кресла, в котором спала призывательница. Наклонившись к гостье, он хотел, было, тронуть ее за плечо, тактично разбудив, однако, ворон опередил своего хозяина, прыгнув на спинку кресла и наотмашь хлестнув Зэлею по лицу крылом. — Я... Да... Он... Нет-нет-нет... — большего, скорее всего, не выудил бы и ноксианский палач, допросивший девушку с пристрастием. Раньше даже, чем она распахнула глаза, щеки залил густой румянец. Неуверенно выпрямившись, призывательница потерла веки, сгоняя сонную радужную муть. — Вот только не говорите мне, что сон был недостойным поводом покинуть этот балаган... Оскорбился ли замерший перед креслом правитель, Зэлея не знала, Иерихон продолжал внимательно разглядывать ее, словно она была подозрительной находкой, камешком, попавшим в сапог и выкинутым резким взмахом ноги, или... того хуже, но позволить себе думать, что сравнения будут куда менее лестными, было бы смерти подобно. Призывательница спустила ноги на пол и поднялась, слегка пошатываясь и кляня затекшее в коконе покрывала тело. — Традиционно: простите меня. На этот раз моей вины в присутствии здесь мало, а если она и есть, то весьма сомнительная и косвенная, — на язык лезла откровенная чепуха, но стоять и молчать девушка уже не могла, обшаривая взглядом комнату на предмет обходных маневров или, на крайний случай, местечка для более-менее пристойной кончины. — Мне более интересна цель твоего неожиданного визита, юная леди, — Свэйн слегка улыбнулся. Да-да, лишь самыми уголками тонких губ, но и это породило полный и шквальный вихрь в голове Зэлеи, приковав ее к месту надежнее иных кандалов. Проницательности правителю было не занимать, лгать ему она не смогла бы, да и не захотела. Но было ли верным, — рассказать о творящемся в Институте чемпиону? Тем более — правителю Ноксуса? Прикинув в уме варианты самого благоприятного развития, призывательница, позабыв, в чьем обществе стоит придерживаться этикета, снова плюхнулась в кресло, выуживая из памяти события минувшей ночи. — Возможно, мне и без того не удастся вернуться в Институт... Еще до призыва... — Зэлея окончательно смутилась, опуская взгляд, — До того, как я узнала... Как я... — Сконцентрируйся на том, что было до призыва- вкрадчиво оборвал эмоциональный поток, грозящий перерасти в бурю, Иерихон. — Я побывала в кабинете наставника. Мне нужна была печать... Мое письмо... — девушка готова была провалиться сквозь все уровни цитадели, созерцая, как тень собеседника наползла ближе, а сам мужчина оказался подле кресла и оперся левой рукой на спинку, создавая странное ощущение опасности, порождая ее и, в то же время, гарантируя защиту. — Я получил его. И ты знаешь, каким был мой ответ на твою просьбу. Можно сказать, что я был польщен, — не поверив собственным ушам, призывательница подняла глаза и замерла, как кролик перед удавом, не в силах оторваться от маслянисто-черной бездны взгляда напротив. — Мне было важно, чтобы просьба так или иначе достигла Ноксуса, — наконец выдохнула она, — А с печатью наставника это был самый беспроигрышный вариант. Однако... Не думаю, что мне можно поверить настолько, насколько того требует моя нынешняя искренность, но я не искала вещей, моему пониманию не доступных, в тайнике, где хранилась печать Илайи, я нашла документы... Лицо Свэйна впервые отразило неподдельное удивление, но правитель молчал, взглядом подталкивая гостью продолжить рассказ. — Это походило более на досье, какие ваши чиновники составляют на любого, кто излишне неблагонадежен и может угрожать безопасности государства, с той лишь разницей, что о наставнике собраны такие вещи, которых не найдешь ни в одном архиве Института. — Зэлея немного расслабилась и даже робко коснулась рукава мантии Иерихона, оказавшегося в непосредственной близости от ее дрожащих пальцев. — Я читала и словно знакомилась с ним заново... Наставник был тем человеком, кто не оттолкнул меня, как это сделали другие, три года он занимался со мной и преуспел там, где опустили руки иные его коллеги. — И ты сбежала? — тон голоса снова стал весьма прохладным. — О нет, я же ноксианка, — мгновенно взвилась призывательница. Властный жест и ощутимое нажатие на плечо, впрочем, как и гортанное карканье перелетевшего ближе к беседующим ворона, смирило страсти, — Я ждала, что Илайя после испытания накажет меня, возможно, даже отстранит от работы в Институте, вышлет куда-нибудь, но он так и не пришел. В ту ночь я покинула келью и подумывала идти к нему, избегнув, таким образом, внимания остальных призывателей, но... На меня напали. Свэйн приподнял бровь, а его верный спутник недоверчиво склонил голову набок, все шесть алых бусин его глаз впились в Зэлею. — Сначала — призванный чемпион, в этом я более, чем уверена, а следом... Мне смутно знаком голос говорившего из тени, демасийцы никогда не маскировали неприязни ни в обращении, ни в выражениях. Мне было предложено умереть с ноксианской честью, что я и собиралась сделать, однако, в последний момент был открыт телепорт. Я уверена, — девушка вздрогнула, осознав, что ладонь Иерихона все еще покоится на ее дрожащем плече, тонкие пальцы стискивают его, подобно птичьей лапе. — Я уверена, что это сделал наставник, таким нехитрым способом я оказалась в Ноксусе, а он пропал. Слезы против воли преодолели барьер ресниц и прочертили дорожки по щекам. Каким бы ни был Илайя для других, ей он всегда напоминал отца, сливаясь с почти истаявшим из памяти образом. Повернув голову, Зэлея ткнулась носом в руку правителя и всхлипнула. Одна часть ее потерянного существа отчаянно искала выход из сложившейся ситуации, строя самые немыслимые догадки и приободряясь верой в живучесть Илайи, другая, осторожно, словно исподтишка, наслаждалась теплом прикосновения, мгновенно унявшим дрожь. Спустя несколько бесконечных минут ее опора шевельнулась и, стряхнув плен паутины рыжих растрепанных прядей, исчезла. Правитель сделал несколько шагов к выходу, ворон, нарочито болезненно задев призывательницу крылом еще раз, спикировал на плечо своего хозяина. Иерихон задумался. Он понимал, что его тревожит судьба этой девушки. И дело было даже не в том, что она была ученицей Илайи, или же в ценности её таланта.. Что-то иное было тут замешано.. — Что ж... В сложившейся ситуации, будь Илайя жив, твое исчезновение не вызовет резонанса, испытание пройдено. Но, если он погиб, а ты внезапно вернешься, — Свэйн говорил так, словно и не замечал полный мольбы взгляд, — Боюсь, недолго останешься в живых. Твой наставник имел возможность ранее дать тебе неплохие рекомендации. Ты можешь остаться здесь, в Ноксусе... — Благодарю... — девушка просияла. — Но ты не покинешь пределов цитадели, пока твой наставник не объявится- Иерихон более не смотрел на гостью, но у самой двери он обернулся и продолжил: — Где ты оставила документы? — Я взяла их с собой, полагая, что верну их, даже если не застану наставника в его кабинете... — Они здесь? — интонация не позволила судить ни о заинтересованности, ни о безразличии. — Да... — преодолев оцепенение, Зэлея шагнула к постели и извлекла из-под подушки кожаную папку, на несколько мгновений прижав ее к себе, словно раздумывая, как поступить. Протянутая рука недвусмысленно намекала на единственно верное решение. Призывательница подошла и вложила бумаги в раскрытую ладонь. Свэйн нетерпеливо открыл папку и пробежался взглядом по первому листу, уделив некоторое внимание приколотой сверху записке. Ничего неожиданного Иерихон для себя там не нашел. Но нельзя было допустить, чтобы это попало в чужие руки. По непонятной ему самому причине, Свэйн протянул документы Зэлее. — Держи это у себя, а лучше — спрячь. Не стоит делиться знанием ни с кем, будь то Дрейвен или даже Дариус. Про наших милых леди я разговора даже не завожу. — Выходит, доверять нельзя никому? — выдохнула девушка, забирая папку. — И даже не мне или Илайе, если он объявится. Доверяй только себе, призыватель Зэлея. А теперь — отдыхай. Утром... — Иерихон усмехнулся, теперь куда более заметно, хотя в игре бликующего пламени свечей это более походило на довольно жутковатую глумливую гримасу, — Ты умеешь обращаться с оружием? Зэлея отшатнулась и категорично замотала головой. — Фехтование. Позволю себе заметить, вещь полезная, а в твоем случае, более, чем необходимая... Девушка замерла, погрузившись в свои мысли. Резко подняв голову, тихо бросила в спину правителю: -Он.. он ведь жив, правда? -Признаюсь, я неплохо знаю твоего наставника. Поверь, многие недооценивали Илайю... И поплатились за это жизнями. У него всегда есть пара тузов в рукаве. — договорив окончание фразы правитель толкнул створу и покинул комнату. Ворон возмущенно каркал, шелестя крыльями, будто бы негодуя обо всем произошедшем. Призывательница обхватила массивную витую ручку двери, еще некоторое время глядя в сумрак коридора, поглотивший чемпиона. Как бы то ни сложилось, наставник исполнил ее желание, осознавал он это или нет. Или же это было частью его очередного хитроумного плана. Девушка прикрыла глаза, коснувшись пальцами щеки, еще недавно ощущавшей тепло иного прикосновения. Сердце гулко стукнуло и замерло. — Фехтование. Если это будет похоже на сегодняшний балаган с танцами, я сдамся демасийцам добровольно... — буркнула Зэлея и закрыла дверь. Сон бежал от нее, его место заняло не воспоминание, а оживший образ, рядом с которым она чувствовала еще более остро необходимость видеть и слышать. И даже умереть. Наверное. Иерихон Свэйн, придя в свой кабинет, устало опустился на письменный стол. С некоторым неудовольствием он отметил, что юная гостья стала занимать слишком много его мыслей. Непозволительно много. Ворон тревожно каркнул, привлекая внимание хозяина. Правитель бросил взгляд на, странно пульсирующий, красный шар на треногой подставке. На поверхности артефакта проявились и быстро погасли слова: Corvus et Honoris. И еще, чемпион мог поклясться своей тростью, что над буквами несколько мгновений горели две, излучающие потусторонний синий свет, точки.
Станьте первым рецензентом!
|
Друзья сайта 
|
| Добавил: 
852
| 
