Катарина без особого удивления пронаблюдала парящую за окном птицу и неторопливо распахнула створу — ворон правителя Ноксуса опустился на широкий каменный подоконник и склонил голову набок — этот жест немного раздражал ассасина, столь сильно он напоминал и человека, хозяина этой птицы. Однако, это посещение не было простым наблюдением — ворон цепко держал тонкий свернутый трубочкой пергамент, скрепленный сургучной печатью. Подобный официоз был вполне в духе Свэйна. Тем более, уже давно Катарина не получала никаких, хотя бы мало-мальски важных поручений. Требовательно протянув узкую ладонь, она получила послание и нетерпеливо сломала печать. Тонкие брови удивленно поползли вверх. Нет, в воле правителя Катарина не сомневалась, интриги, сплетенные невероятной, подчас, совершенно запутанной нитью, были частью, сердцем города-государства, во многом, благодаря шпионам, да и наемникам на службе Ноксусу... Глаза ассасина еще раз пробежались по строкам послания. Письмо принес любимец Иерихона, тот, кому правитель доверял, как себе. А убийца была, первым делом, истинной ноксианкой и дочерью своего отца. Усмешка скривила полные губы, в душе заворочался голодный зверь, требующий удовлетворения и тонкие пальцы Катарины скользнули по рукоятям кинжалов.
Меры предосторожности, предпринятые Свэйном, так же были выше всяческих похвал — правитель не удосужился поставить в известность о телепортации ассасина даже магов цитадели, обозначив довольно укромное место для свершения ритуала отправки к месту пребывания искомого объекта. Однако, даже не это заставляло убийцу улыбаться еще шире. Цель была более, чем аппетитна, а щекотливое положение, особенности и результат, в конечном итоге, добавляли пикантности.

Короткую меховую накидку обдало снежным колючим крошевом. Катарина, ловко ступая по импровизированным ступеням уступов, спускалась в недра кристаллического лабиринта пещер. Телепортация прошла гладко. В поясной сумке лежал плоский амулет, служивший гарантией возвращения в родной Ноксус. Дело было за малым — обнаружить цель в этом хитросплетении переходов и коридоров. Ну да это казалось не сложным, иначе кто бы стал пользоваться услугами лучшего ассасина?
Катарина не была лично знакома с объектом своего заказа, однако, была более, чем наслышана о личности оного. Ее позабавила мысль о том, насколько параноидальным становился правитель, раз он собрался уничтожить своего давнишнего компаньона по не совсем прозрачным заигрываниям с Институтом Войны. Хотя, как раз такие отношения, в конечном итоге, сводились к смерти — доверие не было той монетой, которой расплачивались сильные мира сего. И все же... Убийство призывателя, да еще и не последнего, не было делом обыденным, и уж тем более, таким, которое осталось бы без последствий. Впрочем, Катарина не переживала. Она служила оружием в чужой руке, удобная и всегда принимаемая версия.

В конце концов, отряд смог добраться до места назначения. Но там, где должна была находиться пропавшая экспедиция или хотя бы следы ее пребывания, лежал лишь снег.
Волибир остановился и зарычал, вдыхая носом морозный воздух.
- Тут что-то есть. Эй, головешка, убери снег.
Брэнд осторожно, под чутким контролем Миты, растопил снег перед урсином. Взору собравшихся путешественников предстало несколько палаток и остов очага, находившиеся неподалеку от небольшой скалы. Ворон сорвался с плеча правителя и уселся на уступ на вершине каменного обломка.
Призыватели исследовали останки лагеря. Никаких записей, припасов или вещей, принадлежащих участникам экспедиции, обнаружить не удалось.

Иерихон, прощупывая посохом дорогу впереди, приблизился к любимцу. Один удар древком по породе и камень провалился, открывая уходящий вниз проход. Когда все собрались у импровизированного входа, решено было отправиться внутрь. Первым в разлом протиснулся Волибир. Когда, спустя минуту, из темноты послышалось его ворчание, следом принялись спускаться и остальные. Последними были Свэйн и Зэлея. Призывательница хотела, было, шагнуть в открывшийся проход, когда на плечо ей мягко опустилась когтистая перчатка.

— Как ты? — Спокойный голос Иерихона заставил девушку вздрогнуть.

— Неплохо, замерзла только, — Зэлея подняла взгляд на мужчину и сделала маленький шажок вперед, встав поближе к нему.

— Внутри должно быть теплее. — Правитель снял плащ и накинул его на Зэлею, — Береги себя.

Властное касание пальцами подбородка, краткий поцелуй — и парочка отправилась догонять остальных в недра пещеры.

Чем ниже спускались чемпионы и призыватели, тем теплее и суше становилось. В итоге, они спустились в довольно просторную залу. Следов пребывания членов пропавшей экспедиции не было. Посовещавшись, Гурвуд и Мита решили исследовать катакомбы.
— Не отходите далеко, через пятнадцать минут встречаемся в центре этой залы, — Гурвуд только заканчивал говорить, а Люксанна уже решительно направлялась к одному из проходов.

В итоге, отойдя подальше от основной группы, Люкс изучала странный настенный рисунок, разгоняя тьму магическим светом, излучаемым её посохом. Её неимоверно раздражало присутствие мало того, что двух ноксианских прызывателей, так еще и самого Иерихона.

«Выбрался-таки из крепости, попугай чертов. Да еще и девку с собой эту притащил, из-за которой не так давно погибло множество достойных демасийцев...»

Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как позади неё мелькнула тень, принявшая, спустя мгновение, очертания человека. Словно почувствовав что-то, демасийка начала, было, поворачиваться, собираясь от души отчитать шутника, но подавилась собственным, так и не родившимся, криком: на землю с глухим ударом упала, отрубленная по плечо, ее рука, продолжавшая сжимать жезл. Тень исчезла, чтобы секундой позже появиться с другой стороны. Изогнутый кинжал, серебристый россверк лезвия которого очертил сверкающую дугу, был испещрен темными оттисками рун, схожими с теми, что недавно разглядывала Люкс на стенах пещеры. Удар пришелся точно по горлу. Захрипев, девушка подняла глаза на размытый силуэт вновь приближающегося противника. Последним, что увидела демасийка, прежде чем лишиться головы, были две яркие синие точки...

Труп Люкс обнаружил иониец, который, оправившись от шока, и позвал остальных. Зрелище было пренеприятным. Тело оказалось обезглавленным и практически выпотрошенным. Кровь залила пол и стены, внутренности раскиданы на несколько метров вокруг. Мита, Гурвуд и оставшиеся чемпионы хладнокровно созерцали эту картину. Иерихон же с тревогой взглянул на изменившуюся в лице Зэлею.
Девушка стала белее снега. Пошатнувшись и сделав несколько неуверенных шажков в сторону от находки, призывательница осела на землю, утонув в складках теплого плаща. Сознание покинуло ее на несколько долгих секунд. Пара ощутимых, но не болезненных шлепков по щекам привели призывательницу в чувство.
Иерихон ненадолго удержал ее в цепком объятии, а удостоверившись, что девушка более не собирается падать в обморок, правитель чуть отступил, предоставив ей отряхивать тяжелые складки плаща.
Зэлея закусила губу и отвернулась, хотя, она готова была поклясться, зрелище окровавленного тела Люкс стояло перед глазами, даже если она прикрывала веки.

Спутники безмолвствовали. Благодарно кивнув Свэйну, призывательница бочком миновала залитую стылой кровью площадку, приблизившись к Мите. Та, казалось, была совершенно невозмутима.

— Неужели никто не видел нападения? — шепнула девушка, обратившись к старшей коллеге, — Она же один из сильнейших чемпионов, а погибла вот так... — уголки губ дернулись, отразив искреннее сожаление, даже несмотря на то, что Люксанна была демасийкой. — Если что-то подобное произошло с предыдущей экспедицией, должно быть какое-то объяснение...

— Ты делаешь на редкость глупые и очевидные выводы, — холодно бросила Мита, оторвавшись от созерцания тела чемпионки, — Нужно обыскать соседние залы особенно тщательно, если там обнаружаться следы крови, можно будет судить о судьбе группы Илайи... Хотя, вот что ты мне не говори, я все равно уверена...

— Наставник жив, — перебила ее Зэлея, вскинув голову. Однако, почти сразу вновь уткнулась взглядом в обледеневший пол залы — будучи ребенком, она так же ждала вестей об отце, хотя мать уже точно знала, что тот никогда более не переступит порога их дома.

— Именно так, — Мита кривовато усмехнулась и обратилась к Гурвуду:

— Не стоит здесь задерживаться дольше, чем требуется для осмотра. Надеюсь, произошедшее наглядно доказало, что разделяться и тешить самолюбие — затея глупая. Брэнд... — Призывательница недвусмысленно потянулась к чемпиону, однако тот уже понял невысказанное пожелание, и останки демасийки объяло жаркое пламя.

Зэлея отчаянно хотелось плюнуть на какие бы то ни было приличия, и подойти к Иерихону, спрятаться в надежном объятии... Запахнув теплый плащ, девушка уткнулась носом в отороченный перьями воротник. Правитель Ноксуса задумчиво смотрел на огонь, уничтожающий тело Люкс.

— Разделиться придется, — подал голос иониец, — здесь три залы на разных уровнях и неизвестное число выходов из них. Конечно, поодиночке исследовать их было бы неблагоразумно, но я полагаю, вдвоем или втроем это будет куда более безопасно...
— Полагаюсь лишь на ваш здравый смысл и желание работать в коллективе. — Мита вынуждена была согласиться, блуждание по пещерам толпой отняло бы куда больше времени, чем оперативный осмотр несколькими группами... Но не совершили ли ту же ошибку предшественники, разделившись и исчезнув навсегда? Еще одним доводом для ноксианки стало то, что она была уверена наверняка — Илайя должен был оставить хоть какой-то знак, уж слишком он был осторожен и предусмотрительным, а наличие в экспедиции нелояльного ионийца и совершенно наплевательское отношение к происходящему наличествующих чемпионов могло дорого стоить всем остальным. Иерихон уже принялся деловито осматривать ближайшую стену, отправив ворона вглубь подземного лабиринта.

Бледная, как полотно, Зэлея ни на шаг не отставала от правителя, хотя и соблюдала вежливую и глупую в данной ситуации дистанцию. Мита фыркнула.

«Нужно будет поговорить с девчонкой. Ее совершенно дилетантская игра выглядит по меньшей мере смешно, к тому же она столь очевидна, что вызывает подозрительную заинтересованность... Взять хотя бы Ксерата. Не сомневаюсь, что и потерянная для нас теперь Люксанна делала определенные заметки... Стоило ли вообще брать эту нескладеху с собой?»

— Волибир, Ксерат, сопроводите уважаемого Гурвуда в его поисках в восточный зал, — призывательница махнула лавовому гиганту, приглашая следовать за собой, — Зэлея, надеюсь, ты не умудришься потерять своего спутника или свалиться в какую-нибудь яму, — без издевки, но с хорошей долей сарказма напутствовала она младшую коллегу.

Иерихону и Зэлее досталась зала на самом нижнем уровне. Спустившись через хитросплетение ходов, ведомые вороном Иерихона, чемпион и призывательница принялись исследовать просторное помещение. На это пришлось потратить около получаса, но, в конце концов, Свэйн подозвал к себе Зэлею. Приблизившись, девушка увидела небольшую отметину примерно на высоте полуметра от земли. Опустившись на корточки, Зэлея коснулась пальцами оттиска ворона, который словно задрожал, реагируя на приближение её руки. Знак окутало легкое свечение, и рисунок стал меняться: теперь вместо изображения птицы на стене проявились серебристые буквы.

«Всему есть цена».

Мгновением позже, часть стены левее рисунка словно поплыла и исчезла, открыв взору девушки уходящую вниз лестницу. Стены и ступени были покрыты странными рунами, подобных которым Зэлея никогда не встречала ранее. Переглянувшись со спутницей, Иерихон послал ворона за остальной частью группы, а сам потихоньку начал спуск в открывшийся туннель вместе с призывательницей.

***

Катарина осторожно углублялась в сеть подземного лабиринта, ведомая сигналом амулета. Казалось, проще этого задания не было ничего — кому бы еще так повезло: фактически, жертву кинжалов убийцы не нужно было искать самой, за ассасина это делала магическая бирюлька, едва не обжигающая пальцы, словно предвкушая финал этой гонки по темным пещерам и закоулкам.

Девушка старалась не обращать внимания на то и дело вспыхивающие на скальных стенах руны, оставляя рядом свои знаки и борясь с одолевшим приступом боязни этой толщи камня и льда над головой. К удивлению Катарины, воздух в пещерах оставался свежим, она ощущала иногда его сильный ток, наслаждаясь неповторимым запахом снега с поверхности.

Следов кого бы то ни было, кроме единственного бредущего вперед, вглубь, человека, ассасин не заметила, но ощутила явное присутствие сразу, замерев и почти слившись с тенью кристаллического обломка, почти преградившего путь дальше, сквозь природную арку пещеры. Взгляду Катарины предстала фигура человека, скрытая плотным плащом. Капюшон скрывал лицо, не позволяя даже судить о том, кого скрывала наползшая вперед ткань, однако, девушка усмехнулась и потянулась за одним из кинжалов — амулет задергался в ладони, недвусмысленно намекая на личность незнакомца. Это и была цель.

Подбросив и поймав изящное оружие, Катарина бесшумно метнулась вперед, полагаясь на свою скорость и эффект неожиданности. Призыватели, особенно те, кто служил Институту Войны в ранге старших специалистов, отличались не только скверным брюзгливым и высокомерным по статусу нравом, но и неоспоримой магической силой, коию недооценивать было невозможно. Поэтому, стоило, проявив, быть может, излишнюю осторожность, не дать возможности жертве нанести ответный удар.

Нет, Катарина не собиралась убивать, фактически нарушив контракт еще до того, как обнаружила искомое. Для себя ноксианка решила, что за спрос не бьют. Запанибратские отношения призывателя Илайи и Иерихона Свэйна были известны узкому кругу аристократии города-государства, появившееся у правителя желание истребить компаньона наводило на мысль о секретах и тайнах. Не один и не один десяток купились на посулы защиты и помощи в случае содействия. Почему бы не попытать счастья с этим магом?

С ошеломляющей скоростью, едва касаясь пола пещеры подошвами сапог, ассасин в три прыжка оказалась за спиной жертвы и, достаточно глубоко вогнав узкое лезвие под подбородок мужчин, вынудила того опуститься на колени — не безропотно, конечно, но жизнь ценилась куда выше эфемерного шанса вырваться из стальной хватки лучшей убийцы Ноксуса.

— Приветствую, уважаемый. Если мы с тобой будем благоразумны, беседа приобретет конструктивность. Будучи призывателем, ты понимаешь, что я перережу тебе горло быстрее, чем ты попробуешь смутить мою душу. Несколько вопросов, и ты будешь выбираться отсюда на свое собственное усмотрение — в Институт ли, который на тебя плевать желал, в героическое посмертие, в котором, клянусь, будет весьма мало чести...

Она почувствовала утвердительное движение головы и ослабила хватку настолько, насколько сочла нужным, позволив мужчине сделать жадный глоток воздуха, а чуть позже, — обернуться к собеседнице.
Катарина умела держать себя в руках, однако, увиденное несколько удивило ее — убийца знала, кого ей заказали, даже видела старшего призывателя пару раз в Ноксусе, но тот, кто сейчас стоял перед ней, был иным, словно копией, подделкой, обычным человеком, не вызывающим ни страха, ни даже трепетного уважения, коие вырабатывалось к некоторым представителям Института.

— Итак... Назовись и поясни, за что тебя желает убить правитель Ноксуса?

— Мое имя тебе прекрасно известно, Катарина Дю Кото, но для тебя, так и быть, я повторю его. Илайя Зил, старший призыватель Ноксуса, специалист по контролю опасных существ уровня Альфа, эксперт высшего уровня в области нестандартной маги и твой покорный слуга, — издевка, более, чем явно, прозвучала в усталом голосе мужчины. Взгляд, человеческих, абсолютно нормальных темно-зеленых глаз скользнул по убийце. — И, прошу прощения... Меня желает убить правитель Ноксуса? Что, у нас уже сменился правитель? Ты несешь чушь, девчо... — Илайя прервался и замер, прислушиваясь. Бросив тревожный взгляд на Катарину, призыватель быстро прикинул что-то в уме, после чего резко обхватил Катарину за талию, привлекая к себе. Эффект неожиданности сыграл именно так, как и рассчитывал Илайя — девушка замерла, явно не ожидая подобной прыти от своей потенциальной жертвы, а чуть позже и вовсе откликнулась на поцелуй, правда, прерванный столь же бесцеремонно, сколь он был начат — призыватель схватил её за руку и, сделав шаг в сторону, потащил убийцу следом.
Пальцем начертив на стене руну, смахивающую на раздавленного жука, мужчина окружил себя и свою компаньонку магическим барьером и, жестом призвав к тишине, указал куда-то в окружающую их теперь тьму. Через пару томительных минут, в полной, до того, тишине, послышались легкие шаги. Прищурив глаза, Катарина всмотрелась в приближающуюся по туннелю фигуру. Облако сконцентрированной тьмы, принявшее очертание человека, сжимало в обеих руках чуть изогнутые полуторные клинки. Ярко-синие глаза пристально осматривали всё вокруг и, когда взгляд прошелся по тому месту, где стояла убийца, девушке показалось, что их убежище раскрыто. Однако, тень прошествовала дальше, не замечая их. Обернувшись, Катарина заметила, как нахмурился Илайя, глядя в спину незнакомцу. Когда шаги стихли, призыватель снял барьер и жестом указал ассасину двигаться за ним. Через десять минут ходьбы, они пришли в небольшое помещение, украшенное рунными рисунками. На вытесанном из камня столе лежали записи, судя по всему, принесенные сюда членами потерянной экспедиции. Илайя обернулся к Катарине.

— А теперь рассказывай. Тебя послал убить меня... Иерихон Свэйн?

— Слишком ты прыток, старший призыватель. Не так уж давно мой клинок готов был оборвать твою жизнь, но я остановила его в угоду удовлетворения собственного любопытства. Что-то подсказывает мне — ты можешь оказаться полезен. Да, я получила послание от Иерихона Свэйна. Или не от него, к чему склоняюсь все больше. Ворон. — Катарина демонтсративно отерла полные губы и усмехнулась, разглядывая стоящего перед ней человека. — Хватит пялиться, ноксианские убийцы — не безмозглые куклы, призыватель, а наследники дома Дю Кото — тем более. Свэйн отдает подобные приказы только лично, а не отправляет мне клочок бумаги с шестиглазым попугаем. Или я ошибаюсь насчет ваших с ним приятельских отношений? — Она позволила себе негромко рассмеяться, смакуя момент. Пожалуй, мало, кто из элиты Ноксуса мог бы похвастаться ее безнаказанностью. Обсуждать с представителем Института его связь с правителем Ноксуса было не просто верхом бестактности, но и отличным шансом оказаться в канаве города с перерезанным горлом. Никто не может избежать подобной участи — разве что, очередность устанавливает великий тактик.
— Я усомнилась бы в здравомыслии Свэйна, будь это он. Но приказы не обсуждаются, тем более, что доставили меня сюда оперативно, обеспечили всем необходимым с такой тщательностью, какую я бы не заподозрила в нашем общем знакомом. Ворона не обременяет себя мыслями о моем комфорте, увы и ах, — Катарина фыркнула и подошла к столу и коснулась листов пергамента, скользя взглядом по строкам записей. Чуть развернувшись, что позволяло ей не терять из виду Илайю, она оперлась на столешницу и продолжила:

— Даже если отбросить на время мои небеспочвенные подозрения, предположив, что именно Свэйн желает тебе смерти, призыватель, я хотела бы знать причину, впервые меня обуяло такое любопытство. Ты продался Демассии? Сочувствую, ежели так. Или Институту разонравилась твоя лицемерная игра на две стороны под эгидой нейтралитета? Это ведь ты подсунул Вороне девчонку, с которой он таскается, как птаха с мотылем, — Катарина ощерилась, припоминая званый ужин и еще с парочку забавных моментов из дрессировки сопливой призывательницы под началом угрюмого Дариуса и самого Иерихона в порывах несвойственного ни тому, ни другому, альтруизма. Талон так же поделился с убийцей некоторыми наблюдениями, но об этом она пока умолчала, ожидая если не развернутых объяснений, то хотя бы сносной причины. Итог все равно оставался один, с некоторой погрешностью, конечно.

Смерть призывателя такого ранга, подписанная Свэйном, влекла за собой последствия, будь то еще одна, не совсем прочная (а Катарина прекрасно знала, что торговаться с правителем не просто сложно, это практически невозможно, стервец просчитывал шаги, реплики и мысли наперед в любом случае), но ниточка влияния или же, в отдаленном будущем — смена власти в городе-государстве. Институт не одобрял доказанных умерщвлений своих представителей, а Илайя, на памяти Катарины, законов Ноксуса не нарушал...

— Всё намного проще, чем ты думаешь, Катарина. И много сложнее, — вздохнул призыватель, — я не знаю, кто именно попытался подставить Иерихона, но рад, что это не удалось. Однако, об этом нам стоит поразмыслить позже, сейчас у нас есть и более насущные проблемы. Дай угадаю, в послании ведь не было указано, что попав сюда, обратно ты уже просто так не выберешься, не так ли? Хе, так вот, ты в ловушке. Как и я. Внезапно, правда? — Заметив на лице убийцы недоверие, Илайя усмехнулся.

— Да, именно так. Ты хоть знаешь, что это за место? Вижу, что нет. Так вот, эти пещеры — сеть туннелей, распростершаяся над древней темницей. Здесь заключен тот, кто помнит все Рунические Войны, тот, кого испугались даже те могущественные маги, что жили в далекие времена. Они использовали его, а когда поняли, с чем играют, заточили здесь. Но он слишком силен, даже для этого места. Он не может отсюда выбраться, но подчинил себе здесь всё. И пока он не захочет... Мы его пленники.

***

За неимением факела, Зэлея сотворила на ладошке шар светящейся энергии и слегка подбросила его вверх, позволяя самостоятельно двигаться перед спускающимися вниз по туннелю людьми.
Призывательница старалась идти осторожно, узкие крутые ступени были сущим испытанием для этих ее неуклюжих поптыок, однако, щеки девушки уже не в первый раз окатывал горячий румянец — идущий чуть позади Иерихон успевал предугадать падение, удерживая девушку в объятии чуть дольше, чем того требовала простая помощь.

Миновав несколько арок, украшенных все теми же странными руническими символами, чемпион и призывательница достигли, наконец, небольшой залы, служившей, судя по всему, холлом — дальше спуск обрывался, а дорога разветвлялась на два одинаковых коридора, прорубленных в камне. Зэлея растерянно оглянулась. Оставшаяся группа все еще преодолевала спуск, судя по отдаленным звукам голосов. Девушка испытывала острое желание поговорить хоть с кем-то — что бы не происходило вокруг, тревога снедала призывательницу изнутри, необъяснимая, смешивающая и без того обрывочные мысли.
Воспользовавшись отсутствием остальных компаньонов, Зэлея подобралась к Иерихону и вцепилась в его руку, мягко, но настойчиво сплетая свои пальцы с его. Правитель же, не сразу ответив на пожатие пальчиков призывательницы, задумчиво смотрел на открывшиеся ходы, не торопясь отправлять верного ворона на разведку. Что-то, что таилось впереди, было явно опасно, сама атмосфера подземных кристаллических катакомб наводила на мысль о гробнице, либо же месте, нуждающемся в сильнейшей защите. Арки рунических символов словно бы служили замочными скважинами — только для того, что было внутри, потому как эти магические знаки не препятствовали тем, кто приходил извне.

Зэлея, плотнее запахивая плащ, нерешительно заговорила, тихо, будто долго собиралась с мыслями:

— Знаешь, мне немного знакомы эти руны... Сначала я не придавала значения — на первый взгляд символы совершенно чужды любой известной письменности, которая употреблялась для текстов в библиотеке Института, но я вспомнила, где могла видеть эти символы. Помнишь, я отправляла письмо с просьбой ответить на мой вызов на экзамене? — щеки снова чуть покраснели, а глаза девушки лукаво блеснули. Тонкие губы Свэйна так же тронула слабая улыбка, — Так вот, я забралась в кабинет наставника и там воспользовалась печатью, чтобы ускорить процесс отправки и доставки письма. Там же я обнаружила досье, и там же, даю руку на отсечение, я видела несколько пергаментов с подобными текстами, вернее, строками, будто и бессвязными, но выполненными так, чтобы читать постепенно, соблюдая определенный ритм.

— То есть, ты хочешь сказать, что Илайя знал, куда идет? — раздался за спиной голос Миты, первой спустившейся в залу.

— Полагаю, что да... — Еще тише продолжила юная призывательница, не отпуская руки Иерихона, — Я даже думаю, что наставник отправился сюда, преследуя некую цель, и он точно знал, что здесь происходит.

Мита приложила палец к губам: в слабый круг света, источаемого магическим шаром Зэлеи, спустились остальные чемпионы и Гурвуд.

— Итак, что мы имеем? — Деловито поинтересовался иониец, — Снова разделимся или доверимся не раз оправдавшемуожидания пернатому советнику?

Свэйн скептически приподнял бровь, но язвить не стал. Трусоватый призыватель рисковать шкурой не желал, это итак было понятно. Волибир, глухо что-то прорычав, топтался у восточного туннеля, не торопясь, однако, изучать его. Брэнд безразлично созерцал всю компанию, чуть прикрыв золотистые глаза, а вот Ксерат, напротив, замер в своем саркофаге прямо под одной из арок, проводя собственное исследование незнакомой письменности. Маг делиться своими успехами, если таковые имелись, желания не проявлял, двигаясь медленно к любому новому источнику чуть мерцающих знаков.

Властно взмахнув рукой в сторону западного хода, Иерихон отдал безмолвный приказ. Ворон немного помедлил, расправив крылья и перебирая лапами по жердочке, тянущейся от наплечника. Три пары алых глаз пристально смотрели в глаза правителю, а чуть склоненная вбок голова выражала что-то схожее с сомнением. Неохотно, но ворон все же оттолкнулся от опоры и спустя несколько мгновений, исчез в густом сумраке кристаллического коридора.

Гурвуд раздраженно фыркнул. Ноксианцы, и без того старавшиеся держаться особняком, своей тесной компанией, теперь явно что-то замышляли. Ионийский призыватель внимательно следил в пути за сереброволосой женщиной, хладнокровно пользующейся своим редким даром, однако теперь внимание его привлекла вторая ноксианка, совсем еще девчонка, ничем не отличившаяся во время пути, разве что собственной неуклюжестью и нелепостью.

Гурвуд имел возможность ознакомиться в краткими характеристиками своих коллег перед началом экспедиции, чем он и занимался, впрочем, этой Зэлее выдали такие рекомендации, что проще было бы сложить с себя тяжкую ношу представителя Института или же остаться в его стенах на правах прислуги. Настораживало, разве что, то, что девочка была ученицей скандально известного ноксианца, пропавшего накануне здесь же, в этих безмолвных пещерах.

Но сейчас, старательно маскируя заинтересованность, иониец обнаружил кучу мелких деталей, удививших его неприятно. Цепкий взгляд призывателя уследил и за вниманием, которое уделял Зэлее не кто-нибудь, а сам правитель Ноксуса, и за такой грубо замаскированной взаимностью девушки, рдеющей, казалось бы, совершенно без причины.

Но и не это насторожило ионийца. Нелепая пародия на призывателя, Зэлея, каким-то невообразимым образом нарушала магический фон, словно была ослепительным лучом света маяка над бушующей пучиной темного океана...