Я стоял у своего «окна» с того самого момента как взошло солнце. Конечно, я почти не верил, что она придет, мне давно стало известно, что люди редко делают то, о чем говорят, но где-то внутри еще теплилась надежда. Поэтому я далеко не сразу поверил своим глазам, когда увидел знакомую фигуру, идущую по заросшей тропинке. Только когда она помахала мне рукой, я окончательно уверился, что это мне не кажется. Поначалу я даже растерялся от неожиданности, но все же попробовал помахать ей в ответ. В груди словно образовался вязкий и теплый комок, который все больше подступал к горлу, это было странное, но приятное ощущение, хотелось улыбаться и почему-то бегать по кругу, но я продолжал стоять у проваленной крыши и смотреть вдаль, пока не услышал у себя за спиной покашливание. Передо мной стояла Марла и улыбалась.

— Привет, Эдвард, — она подошла чуть ближе, словно хотела показать, что не испугалась меня в первый раз и тем более не испугается во второй.

— Привет, Марла, рад, что ты пришла. — Я был безмерно рад ее видеть, хотелось сказать что-то еще, но подобрать слова было не так-то просто.

— Ну как я могла не прийти, я же обещала тебе, — от этих слов, ослабший было комок, вновь подкатил к самому горлу, не позволяя даже как следует вздохнуть. Тут я вдруг понял, что мало того, что не один, так еще и в компании леди. Одно время «отец» уделял очень много внимания этикету, он говорил, что надо знать правила этого самого этикета наизусть, чтобы быть полноценным членом общества. Насколько я помнил, заставлять даму стоять невежливо, но посадить ее мне было решительно некуда, не свою же старую кровать ей предлагать, в самом деле. От моих судорожных мыслей меня спасла сама Марла, предложив показать ей мой сад. Почему-то она все время восхищалась им, и сказать по правде, это было очень приятно. Я попытался изобразить приглашающий жест, но, по-моему, она тоже задумалась о чем-то и не сразу обратила на это внимание. Я решил позвать ее.

— Марла? — девушка спохватилась, и, поблагодарив меня, прошла вперед. Было приятно чувствовать себя джентльменом. Судя по всему, «отец» был прав в своих суждениях. Когда мы вышли из дома, я немного растерялся, для меня было все равно куда идти, но что было интересно Марле?

— Что тебе интересно? — мне было неловко задавать ей какие-то вопросы, все слова почему-то куда-то улетучивались, стоило мне раскрыть рот. Было некомфортно стоять на месте, и я ждал ответа в ее глазах. Внезапно, щеки Марлы стали ярко-розовыми, и она отвела взгляд куда-то в сторону. Может, я чем-то ее обидел? Сделал что-то не так? Марла опять посмотрела на меня и попросила привести ее в мое любимое место... Я любил весь свой сад, каждый куст и цветок, но все же было место, куда я приходил чаще всего. Наверное, стоит показать именно его. Почему-то я только сейчас заметил, что девушка все время поправляет лямку своей сумки. Наверное, она была довольно тяжелой, и я, сам от себя не ожидая, предложил Марле помощь. Пока она перевешивала свою ношу мне на локоть, я боялся даже вздохнуть лишний раз, мне было очень неуютно видеть ее руки так близко от моих...точнее, от того подобия рук, которым меня наделил «отец». Я никогда не хотел сделать кому-то больно, но видимо я был слишком неуклюжий, потому что, как бы я ни старался, все время что-то шло не так. Мне было страшно, что если сейчас я пораню и Марлу... сможет ли она меня за это простить, будет ли приходить снова... Я так устал от постоянного одиночества и ни за что на свете не хотел бы из-за своей неловкости потерять единственного друга. Размышляя обо всем этом, я вел Марлу по узкой тропинке к тому самому месту, где я не один раз оставался на ночь, любуясь лунной дорожкой на глади океана и мириадами звезд на небе...

Марла села прямо на траву, прислонившись спиной к старому стволу.

— Ты испачкаешься...

— Не страшно, садись рядом, у меня для тебя кое-что есть, — Марла улыбнулась и начала что-то доставать из свой сумки. Я осторожно опустился на землю рядом с ней, держа руки у груди. Марла принесла что-то для меня? В это время девушка выудила из сумки что-то, завернутое в фольгу и сейчас разворачивала. Я не удержался.

— Что это?

— Это? Это яблочный пирог, я припасла его для тебя, ведь с пустыми руками ходить в гости неприлично. Он очень вкусный, поверь, такого ты еще не пробовал. — Я уже и забыл, когда в последний раз что-то ел. По неизвестным мне причинам я мог обходиться без еды и сна сколь угодно долго. От пирога на протянутой мне тарелке исходил приятный сладковатый запах. Насколько я помнил, мне никогда не доводилось есть пироги, единственное, что я пробовал — это печенье, которым угощали меня когда-то женщины, которым я стриг кусты, еще тогда, в прошлый раз.

— Я никогда не ел пирог...

— Что, действительно никогда? — Марла выглядела очень удивленной. Но это была чистая правда. Я покачал головой. Тут ее лицо приобрело выражение твердой решимости. — Ничего, ты попробуй, тебе должно понравиться, ах да, тебе наверное, трудно что-то держать, поэтому открой рот. — Я абсолютно не понимал, что сейчас происходит, но послушно открыл рот. Марла смотрела на меня улыбаясь так искренне, что очень хотелось улыбнуться в ответ, но рот закрыть я не смел, она же попросила... Девушка протянула мне небольшой кусочек, я послушно откусил, прислушиваясь к своим ощущениям. Она была права, такого я еще никогда не пробовал, оказывается яблочный пирог это очень вкусно.

— Ну как? — теперь я мог улыбаться так широко, как только мог. Это было так здорово, сидеть здесь, под старой ивой с другом и есть яблочный пирог, принесенный специально для меня... Я был почти счастлив.

— Очень вкусно, спасибо.

— Хочешь еще? — этот вопрос Марлы и ее любопытный взгляд привел меня в смятение. Конечно, я хотел, но сказать об этом вслух?! Внезапно, меня словно окатила горячая волна, опалив щеки и уши, захотелось куда-нибудь спрятаться, а лучше провалиться сквозь землю. Новое ощущение и бесспорно я не мог назвать его очень приятным... Но я кивнул, мне никому и никогда не хотелось врать. Марла улыбалась и стала кормить меня буквально с рук. Такое пристальное внимание не оставляло равнодушным, но приходилось быть предельно внимательным и осторожным. Было просто невыносимо смотреть, как ее кожа оказывалась в паре миллиметров от острых лезвий. Только, когда пирог закончился, а Марла чуть отодвинулась, я смог немного расслабиться. Наступила пора расспросов. Наконец Марла задала тот самый вопрос, который я ждал с момента нашего знакомства — про мои руки. Нет, мне было нетрудно все ей рассказать, но беда в том, что сам я практически ничего не знал и все что угодно отдал бы за недостающие знания. Следующий вопрос был аккуратной попыткой выяснить, сколько мне лет. На него оказалось ответить сложнее, я боялся, что она мне не поверит и обидится за ложь, которая таковой не была... Я закрыл глаза, собираясь с духом. И тут я услышал слова...

— Эдвард, мне все равно, сколько тебе лет, правда, я просто хочу узнать о тебе побольше, мы же друзья? — и я почувствовал почти невесомое прикосновение к своему плечу. Даже через кожу костюма я чувствовал, что ее руки теплые и мягкие. Я вздрогнул, но этот простой жест все же заставил меня поднять голову и посмотреть девушке прямо в глаза.

— Друзья. А мои руки? — я кивнул на свои кисти.

— Это неважно... — дальше я не слышал слов Марлы, а только улыбался, глядя на нее, на ее улыбку, предназначенную мне. Будь что будет, я назвал свой возраст и внимательно следил за ее реакцией. Сначала был шок, потом задумчивость, потом она хмыкнула и улыбнулась. Это вселило мне такую надежду, что мой вязкий и теплый комок в груди стал просто необъятных размеров, заставляя чувствовать себя счастливым. Я боялся доверяться людям, ведь мне было доподлинно известно, как можно сделать больно без помощи острых лезвий, словами и поступками. Однако, Марла всего за сутки знакомства заставила невольно верить ее словам. Порой она казалась мне такой похожей на Ким, а порой было отчетливо видно насколько она другая, но одно было общим — они обе считали меня своим другом, и их не пугали мои опасные руки... Из мыслей меня буквально вышиб следующий вопрос Марлы, заставив удивленно смотреть ей в глаза. — А тебе не мешает столько пыли дома? — Все-таки я не мог проследить за логикой Марлы. Странная девушка, самые острые и привычные для меня вопросы были ей не очень интересны, а то, что казалось мне простым, не заслуживающим внимания, вызывало у девушки непомерное любопытство. Вот и сейчас этот вопрос про пыль привел меня в замешательство. Хотя, если подумать, то этот интерес был вполне обоснованным, ведь дома было действительно очень пыльно и грязно. Конечно, пока был жив «отец», пыли было не так много, играла музыка на старом граммофоне, на креслах и диванах не было старых простыней... Сейчас же дом представлял собой унылое зрелище, это было мрачное грязное здание с множеством пустых и неуютных комнат. Рамы местами покосились, а крыша кое-где зияла дырами. Я старался спускаться на первый этаж как можно реже, если честно, меня немного пугали все те непонятные механизмы, применения большинству которых я не знал. Одно время я сильно чихал от пыли, которая была повсюду, но потом как-то притерпелся.

— Пыль? Иногда мешает. Но я не могу убраться как следует.

— Если хочешь, я могу тебе помочь с уборкой, — «отец» никогда не любил уборку и занимался ей только тогда, когда уже сам не мог ничего найти. А тут Марла сама предлагала заняться этим явно неприятным делом. В это было так трудно поверить...

— Помочь убрать весь дом?

— Именно, ведь нельзя же жить в такой пыли. — Марла чуть пожала плечами, словно уборка была ее любимым занятием. Я решительно ничего не понимал.

— Если только тебе не трудно... — дело было даже не в уборке как таковой, мне просто хотелось, чтобы Марла пришла ко мне снова.

— Ни капельки, я люблю наводить чистоту. Поэтому готовься, завтра начнем. — И тут Марла отбросила косу за спину и заливисто рассмеялась. Как же давно я не слышал человеческого смеха, у Марлы он походил на перезвон колокольчиков. А еще я заметил уже давно... когда человек по-настоящему, искренне смеялся, то сам становился еще красивее чем есть на самом деле... К сожалению я не знал каково это, испытывать такое безудержное веселье, но теперь я верил, что у меня все еще было впереди. Вот бы этот момент длился вечно... Через некоторое время Марла засобиралась домой, я верил, что она придет снова, но теперь я не хотел оставаться один ни на минуту. Все-таки я слишком быстро привыкал к людям, в прошлый раз это сыграло со мной злую шутку. Интересно как сильно изменился город с тех времен? Остался там хоть кто-то кто помнит меня? С одной стороны было любопытно просто до дрожи, но в тоже время страшно, ведь если меня кто-то помнил, если кто-то помнил то, что я убил человека... Меня же могли сдать в полицию, а я не хотел туда, слишком страшно оставаться за решеткой. И никто не спросит, было ли все это случайностью или нет. Факт остается фактом, я чудовище, убившее Джима, но я всего лишь защищал Ким, единственную, кого я полюбил, полюбил с первого взгляда. Я просто не мог видеть, как ей причиняют боль. Интересно, а Марла знает эту страшную рождественскую историю? Наверное, нет, иначе бы она мне не то чтобы не улыбалась, вряд ли бы вообще сюда пришла. Но она должна знать, иначе я чувствовал бы себя ужасно, словно я вру этой милой девушке, которая захотела стать другом такому как я. Но пусть это будет не сегодня, пусть сегодняшний волшебный день будет ничем не омрачен. Я так боялся увидеть в глазах девушки испуг, нет, пусть сегодня она будет улыбаться, и даже если потом она больше никогда не придет, пусть в моей памяти останется этот светлый момент, пусть будет хоть одно хорошее воспоминание. Мы подошли к воротам, и Марла уже схватилась за прутья, собираясь выскочить наружу, и тут меня словно за язык кто дернул.

— Марла, ты придешь завтра? — просто так хотелось верить в хорошее. Хотелось ловить жизнь за хвост до последнего момента, пока еще есть надежда.

— Приду, обязательно приду, — она протянула руку и дотронулась до моего локтя. Я начал привыкать к простым человеческим проявлениям эмоций и сейчас как никогда чувствовал себя живым, чувствовал, как бьется мое сердце в груди за плотной кожей костюма. Сейчас меня не испугало ее прикосновение, я даже не вздрогнул и с гордостью мысленно занес это в список моих немногих достижений.

— Значит уборка? — странно, она уходила, а мне хотелось улыбаться. Не потому что она меня покидала, потому что я знал, что она вернется. А завтра я расскажу ей правду и будь, что будет. Если Марла после этого не убежит и не перестанет приходить сюда, тогда я стану самым счастливым человеком на Земле. Да! Именно ЧЕЛОВЕКОМ!

— Конечно, до завтра, Эдвард! — Марла легко проскользнула между створками ворот.

— До завтра, Марла, — я помахал ей на прощание и развернулся в сторону дома. Чувствую, сегодня ночью ко мне вряд ли придет сон. Надо подобрать слова для моего признания... Когда-то среди книг я нашел Библию, это была небольшая и пыльная книга. Религией моего «отца» всегда была наука, он никогда не верил в Бога и говорил мне: «Эдвард, мальчик мой, страсть к познанию — вот что должно быть твоей путеводной звездой, знания — это высшая сила, которой можно обладать. Все остальное пустое, наш Бог — наука». Но в такие моменты как сейчас, хотелось верить, что есть кто-то там наверху, кто поможет всегда, стоит только попросить... И я просил, просил силы, для того, чтобы сказать правду, просил, чтобы Марла попыталась понять меня, просил не отнимать у меня единственного друга, которого только недавно обрел...

Опускались сумерки, и город, как всегда, зажигал огни. Я смотрел на эти самые огни, зная, что где-то там, внизу, есть человек, который придет ко мне завтра, и которому я расскажу все. Но это будет только завтра, завтра я либо вновь останусь один, либо наконец обрету в лице Марлы самого верного друга... А сейчас остается только собираться с духом и ждать.