У Минервы недавно опять случился приступ великолепных идей, и на этот раз мне выпало вести свой курс в театр. По мнению Минервы, детей следовало приобщать к прекрасному, хотя ее методы я не могу назвать ни гуманными, ни эффективными: для приобщения был выбран любительский спектакль на Диагон-аллее по пьесе какого-то местечкового драматурга. Чтение этих монологов стихий с репликами на две страницы довело меня до точки кипения за рекордные семь минут, и от моей стихийной магии книга с пьесой обуглилась, а в лаборантской завыли инферны.

Я понял жизни цель и чту ее, как цель: что мне невмоготу терпеть, что есть апрель...» - написал когда-то один гениальный маггл, о существовании которого я узнал слишком поздно, чтобы сыграть в его судьбе благословенную роль брата Евграфа. Мне, признаться, невмоготу терпеть не только апрель, но в еще большей степени и май: весеннее сумасшествие вокруг меня неуклонно прогрессирует, а экзамены все ближе.

После костровища я нашел студентов довольно быстро, хотя они сдуру пошли совсем не в ту сторону и почти дошли до гор. Сначала они тоже меня не узнали, но потом, когда я вынул палочку и показал им в сердцах Салазарову мать, попросили прощения. Патронуса я решил не посылать, потому что от Дамблдора сотоварищи все равно никакого толка, и повел студентов обратно через лес, придумывая на ходу, какую бы отработку им задать. Студенты покорно тащились сзади, и через пару миль чистокровный начал шепотом расспрашивать полукровку про мою одежду.

По-моему, я все-таки подобрал ключик к Артуру Уизли, чье обучение математике уже начало казаться мне безнадежным. Началось все с того, что Рабастан порвал половину струн во имя святого Валентина, и даже сам за ними пошел, но я все же выловил его под Шеффилдом и пообещал привезти их в следующий раз из Лондона, если я до тех пор не оторву ему башку. Так я и забрел в маггловские районы, где не удержался и завернул к букинисту, а букинист, узнав о том, что у меня есть глупо дитятко, нашел для меня биографию Блеза Паскаля с элементами математики. А сам я нашел для себя парижское издание Леконта де Лиля - кое в чем магглы все же преуспели, в силу чисто статистических закономерностей. Нельзя не заметить кстати, что в матстатистике они тоже преуспели...

Я и сам того не знал, но моя трансфигурация воздуха в щиты постепенно вошла в школьные легенды. Причем в таком виде, что меня опять терзают смутные сомнения, как этот материал поняли старшие классы, для которых эта легенда не легенда, а часть весеннего экзамена.

Треклятый Дамблдор ниспровергает устои один за другим: оказывается, что в конце года не только я ставлю оценки моим студентам, но и они мне. Заполняют какие-то анонимные анкеты и даже оценивают эффективность различных компонентов курса по семибалльной шкале. А Дамблдор потом таскает сводную статистику Попечительскому совету и рапортует о росте качества преподавания и неуклонном повышении процента жиров в масле. Радует в этом лишь то, что этот мракобес таким образом освоил начала матстата. Хотя сочетание Дамблдора со статистикой – это адская смесь. Я еще в студенчестве пустил на Слизерине афоризм «Есть ложь, гнусная ложь, статистика и проповеди Дамблдора». Как в воду глядел.

Сегодня я пришел на урок в хорошем настроении и решил поделиться им со своим курсом, пообещав пять баллов тому, кто ответит на вопрос, какое контрзаклятие блокирует Аваду. И настроение у меня резко попозло вниз, потому что ответом мне было напряженное молчание.

Вчера столкнулся в коридоре с Горацием. По-моему, он надо мной издевался: жаловался, что у его клуба появился конкурент в моем лице. Я и сам всегда недоумевал, почему на консультации приходят наиболее толковые студенты, которые меньше, чем «Выше ожиданий», все равно не получат, а балбесы, которым следовало бы просиживать на консультациях от звонка до звонка, еще и уроки прогуливают.

Итак, граждане бездельники-тунеядцы, мое мнение о ваших контрольных вы уже знаете. Я хотел их все оформить как вопиллеры, но посчитал это ниже своего достоинства. И не надо шептать друг другу, что я жестокий и бесчеловечный Темный Лорд. Я, между прочим, от ваших контрольных пережил экзистенциальный шок. Достаточно сказать, что название всех Непростительных Проклятий правильно написала только мисс Блэк.

В мое время у студентов не было стенгазеты. И, по-моему, это к лучшему. Потому что эта Скиттер совсем чокнутая. Ну на что это похоже: «Возвращение Темного Лорда. Лорд Вольдеморт стоял у ворот Хогвартса. Порывы северного ветра трепали его дорожный плащ. Стальной взгляд его пронзительно-голубых глаз затуманила скупая слеза...»