За окнами особняка сгущались сиреневые сумерки. Вечер выдался на удивление тихим, и мягкие снежинки медленно опускались на замерзшую землю, не потревоженные даже легким ветерком.
В камине уютной спальни тихонько потрескивали дрова, а старый граммофон с характерным шипением выводил мелодию вальса.
Элизабет сидела за столом, заваленным шелковыми лентами, цветной оберточной бумагой и пустыми картонными коробочками. Она была так увлечена своим занятием, что не заметила, как в комнату вошла молодая горничная.
— Госпожа, Рождественская елка в гостиной уже украшена, праздничный ужин готов. Когда изволите пройти к столу?
Элизабет улыбнулась своим мыслям, словно не услышав слов прислуги, и взяла в руки искусно выполненную игрушку.
— Госпожа? – Робко позвала горничная, шагнув к столу замечтавшейся леди.
— Только взгляни на эту красоту! – С восторгом воскликнула Элизабет. – Настоящий «Ноев ковчег» компании «Фантом»! Мне потребовалось немало времени, чтобы разыскать подлинник. Возможно, это последний экземпляр…
— Госпожа, Вы готовите подарок для графа Фантомхайв? – с ноткой грусти спросила горничная.
— Конечно! – Бодро отозвалась Элизабет. – Сиэль никогда не любил Рождество, но я же не могу оставить своего жениха без подарка. Тем более, не сомневаюсь, ему будет очень приятно увидеть эту игрушку! Сиэль ведь думал, что их уже не осталось.
На губах мисс Мидлфорд вновь появилась улыбка, но на этот раз скорее печальная.
— В эту ночь никто не должен остаться без подарка… — Совсем тихо добавила она, опуская игрушку в приготовленную для нее коробочку.
— Должно быть, Вы очень его любили… — следя за действиями госпожи, неожиданно проговорила девушка, — это так… романтично.
— Нет. – Спокойно возразила Элизабет, бережно обвязывая уже украшенную коробочку, синей лентой. – Я все еще люблю моего жениха и верю, что он жив. Где бы Сиэль сейчас ни был, однажды придет день, и он вернется за мной.
Мисс Мидлфорд прикрыла глаза, покачиваясь в такт старинного вальса.
— Возможно, мы снова будем танцевать, как в тот день, когда он уехал… В Рождество иногда сбываются самые волшебные желания. Ведь это особый праздник. Разве нет? – Элизабет обернулась к девушке и в ее блестящих глазах отразилась детская надежда.
— Конечно, Госпожа! – Тотчас поддержала маркизу горничная. – Хотите, я помогу Вам?
— Нет, моя милая, спасибо, ты свободна. — Мягко ответила леди Мидлфорд. – Это я должна сделать сама…

***
Ключ со скрежетом повернулся в замочной скважине, отпирая заветную дверь. Элизабет входила в эту комнату лишь два раза в год – в День Рождения Сиэля и накануне Рождества. Входила всегда одна, чтобы никто не смог потревожить ее мечты.
Сухое чирканье спички и вот свечи в серебряном канделябре уже осветили небольшое помещение, сверкающее сейчас сотнями разноцветных бликов. Маркиза на миг остановилась с коробочкой в руках, любуясь волшебным зрелищем. Сейчас весь реальный мир остался для нее там – за дверями этой комнаты. Лишь звуки музыки доносились из соседней спальни, придавая тайной обители детских грез еще больше таинственной красоты.
Мисс Мидлфорд вновь прикрыла глаза, вспоминая, как нежно касались ее талии тонкие руки юного графа, кружащего невесту в прощальном вальсе. Она помнила все до мельчайшей детали, даже неестественный алый отблеск в глубокой синеве глаз ее возлюбленного, его загадочную улыбку…

Пройдя на середину комнаты, мисс Мидлфорд была вынуждена остановиться. Сердце болезненно сжалось от нахлынувших воспоминаний, а к глазам подступили слезы. Все это повторялось каждый раз, когда наступал момент, встретится с утраченным счастьем, но боль по-прежнему не желала отступать.
В последний раз взглянув на яркую коробочку, Элизабет поставила ее сверху башенки из старых подарков. Их накопилось здесь уже больше сотни, некоторые совсем поблекли и покрылись толстым слоем пыли. Но тревожить их Маркиза не хотела. Пусть здесь все остается так, как есть, на случай если Он однажды решит вернуться…
Элизабет поднесла к губам дрожащую старческую руку и, поцеловав кончики пальцев, прижала их к синей шелковой ленте.
— С Рождеством, мой милый Сиэль… — едва слышно прошептала она и улыбнулась сквозь слезы.