Бывшему дилеру не сразу, но все-таки удалось выставить наглого монгрела. Тот так загорелся идеей вернуть утраченное фурнитуром достоинство, что был готов тут же пойти и предложить господину Аму «интересную задачку», как он сам выразился.
Катце закрыл за Рики дверь, облегченно вздохнул… И отправился на кухню варить кофе. Рауль кофе не любил, предпочитая чай, и изредка – дорогущее по причине импортности вино. С наслаждением втянув аромат свежесваренного кофе, фурнитур вылил напиток в чашку, взял пепельницу и с комфортом расположился в гостиной напротив большущей плазменной панели, которую для Рауля привезли с какой-то не очень далекой планеты. Здесь о плазмах только слышали. Краем уха левой пятки. И то не все. Катце до сих пор удивлялся тому, что здесь существует космопорт.
Не успел Катце положить пульт управления, как в коридоре послышался сначала грохот, потом – торопливые шаги. А через секунду в дверях появился запыхавшийся и растерянный монгрел. Фурнитур мысленно возвел очи к небу, но внешне остался спокоен и вежлив, как сытый удав, пригревшийся на солнце.
- Что случилось? – осведомился он.
Рики вместо ответа озвучил практически весь запас выразительных идиом цересского сленга, между которыми едва умещались внятные словосочетания. Из последних Катце в результате вычленил подробности краткого пребывания монгрела в собственном доме.
- Нет! – Рики вдруг жалобно всхлипнул, истощив запас едких замечаний, и сполз на пол. – Ты понимаешь? Все это время!
Катце с удивлением обнаружил себя сидящим рядом с монгрелом на корточках и нежно поглаживающим того по голове. Удивление переросло в сострадание, когда всхлипывающая жена Первого Консула ткнулась мокрым носом в плечо фурнитура и зарыдала. А через несколько минут фурнитур отпаивал Рики отличным, мстительно реквизированным из личных запасов господина Ама, вином. Сочувственно глядя на убивающегося монгрела, Катце ужаснулся возможным перспективам возвращения его функциональности как мужчины…
А, между тем Рики несло все дальше. Он уже был готов вернуться на Амои, к Гаю… И уже, словно воочию, видел себя демонстративно не оглядывающимся на трапе, поднимаясь на шаттл.
- Я больше не хочу видеть ни своего, ни твоего блонди! – выкрикнул он, подводя итог получасовой тираде.
«Он не мой», - с удивительным сожалением по поводу сего факта привычно подумал Катце.
Рики икнул и ошалело уставился на батарею пустых бутылок, выставленных вдоль ряда шкафчиков.
- Слушай, а давай местного! – предложил монгрел.
Фурнитур поежился, вспоминая, как они на пару выводили пьяные рулады, пытаясь вспомнить самую пошлую песню из репертуара какой-то певички из «Depraved».
- Может, не надо? – робко возразил он.
- Надо, - убежденно ответил Рики, доставая из-за пазухи потертую фляжку. – Дорога как память, - он погладил металлическую, кое-где погнутую поверхность. – Гай подарил…
Фурнитур смирился с незавидной участью и не стал спорить.
Рики разлил по бокалам местное пойло и, дождавшись, пока Катце поднимет бокал, поднял свой и провозгласил:
- На брудершафт!
И, не дожидаясь согласия Катце, обвил его запястье… Выпили… Рики прижался губами к губам фурнитура, к сожалению нетрезвого монгрела, так и оставшимся сжатыми. Вздохнул. Налил еще. Снова выпили. Опять на брудершафт. Но на сей раз Рики целоваться не лез. Что не смог не оценить начавший пьянеть признательный Катце.
Прошло еще минут пять, и они, поддерживая друг друга, пошли в гостиную - смотреть по «ящику» нечто тошнотворно-слезливое, костеря на чем свет стоит режиссеров, которые не могут снять фильм для настоящих мужиков!

Рики вырубился, когда главная героиня уже почти нашла свою потерянную любовь. Катце почувствовал, как отяжелела голова, покоящаяся на плече. А затем, услышав тихое посапывание, облегченно вздохнул. Осторожно выбравшись из-под монгрела, фурнитур уложил мирно дрыхнущую жену Первого Консула на диван, заботливо прикрыл пледом… И, подумав, отправился к Минку. Ему самому было интересно, насколько соответствует истине рассказ монгрела.
Запасные ключи у Катце были. Однако он несколько секунд помедлил, прежде чем вставить ключ в замочную скважину – еще один архаизм, к которому новопоселенцы привыкли не сразу… Но, сделав вздох, вставил ключ, повернул два раза и нажал на ручку. Дверь, скрипнув, отворилась.
Первое, что бросилось в глаза – пласты дыма, плотным, неподвижным слоем зависшие между полом и довольно высоким потолком. «Блонди не курят», - почему-то всплыло в голове фурнитура.
Курят. И судя по всему, много…
Он осторожно прошел в гостиную, застав ее похожей на пострадавший от цунами островок, затем, мысленно поежившись, вошел в спальню.

Картина, представшая глазам фурнитура, действительно была зрелищем не для слабонервных. Впечатлительным вообще лучше было перед входом стреляться. Потому что два обнаженных блонди уже само по себе явление сногсшибательное! А уж если это два бывших высших чина Амои… Слова излишни.
Катце замер на пороге, чувствуя, как вытягивается в немом изумлении лицо. И было от чего!
Дымная завеса, пропитавшая табачным дымом все апартаменты как минимум на неделю, была свидетельством того, что блонди все-таки курят. Вот только откуда конкретно эти блонди взяли контрабандные сигары - для Катце оставалось загадкой. А их окурков в двух пепельницах, одна из которых стояла на прикроватной тумбочке, вторая – на подоконнике, было предостаточно. Сама спальня пребывала в не меньшем беспорядке, чем гостиная. Из чего можно было сделать вполне однозначный вывод: страсть блондей – это нечто почище цунами. Катце про себя порадовался тому, что все-таки является сейчас фурнитуром Ама… Ибо он только представил себе, сколько понадобится времени, чтобы прибрать ЭТО, а челюсти уже свело судорогой.
В конце концов, его внимание все-таки остановилось на центральном сюжете картины. А именно – на кровати и живописно раскинувшихся двух блонди. Шикарная картинка. Вот только… Что-то в ней было не так. Катце обхватил пальцами подбородок, и, прищурившись, стал изучать детали с видом лаборанта, препарирующего лягушку.
На одной из подушек покоилась голова Рауля Ама, мирно дремлющего, подложив под голову руку. На безмятежном лице застыло выражение бесконечного спокойствия и, вероятно, удовлетворения. Биотехнолог вполне был рад жизни. Или тому, что ему снилось.
Второй персонаж, а именно – Ясон Минк, прижавшись щекой к широкой, мускулистой груди биотехнолога, с тем же выражением полного довольства жизнью, обнимал правой рукой торс своего… друга. Правая же нога была вполне картинно перекинута через ноги партнера.
И тут до Катце дошло, что насторожило его в том, что он видел! В этой паре место актива, судя по позам, он бы выделил… Раулю! Открытие несколько удивило фурнитура, который был уверен, что подобное невозможно по определению. Нет, не то, что Рауль не может быть сверху… А то, что Ясон не может быть снизу!
Замерев в позе мыслителя, Катце перекладывал с полки на полку полученную информацию. Информация была странной. И в то же время, он невольно зауважал своего нового хозяина. Ишь ты… Поиметь Первого Консула… При чем так, чтобы тому понравилось! Это дорогого стоило…
Хотя…
Катце разочарованно вздохнул. Еще одна странность в картине определилась: нигде не было и следа самого акта! Нажрались в зюзю – кажется так иногда выразажлся Рики – накурились, покувыркались и вырубились. Эх… Тьфу… Даже напиться прилично не могут. Так, чтобы потом с содроганием вспоминать подробности. Одним словом – блонди. Катце снова вздохнул. Впрочем, теперь во вздохе чувствовалось облегчение. Но, хоть и не трезвая, но голова у дилера варила всегда в нужном направлении. Рассказывать о своих открытиях он пока не собирался. Вспомнив, правда, Рики, который сейчас дрых на диване, прикрытый любимым пледом фурнитура, он чуть было не отказался от этой мысли, но… Информация – власть. А рыжий власть любил.
Хмель выветриться еще не успел, но фурнитур с присущей ему деловитостью, все же «слегка» прибрал спальню. Подумав, оставил разбираться с гостиной хозяевам. Он открыл окна и, вытряхнув из собственной пачки длинную тонкую сигарету, пристроившись на подоконнике, с интересом наблюдал за тем, как потихоньку из окон выплывает и растворяется в вечернем сумраке тяжелый сигарный дым. Через полчаса он удовлетворенно осмотрелся. Центральные действующие фигуры пребывали в том же блаженном состоянии отдыха. А вот окружение изменилось. Чистенько, прибрано, все очень и очень аккуратно… Вот теперь…
- Рауль? – шепнул Катце на ухо блонди, одновременно легко трогая его за плечо.
Биотехнолог недовольно пошевелился и приоткрыл один глаз. Рыжий сполох… Прищур светло-карих глаз…
- Какого хрена? – блонди широко раскрыл глаза, услышав свой собственный хриплый голос. – Где я? – оглядевшись, поинтересовался он. Потом его взгляд упал туда, где что-то основательно прижимало тело к кровати, и … Рауль проснулся окончательно. Вид светлой макушки как щелчком сбил и сон, и остатки хмеля. – Твою Юпитер! – простонал блонди.
- Вот и я о том же, - ухмыльнувшись, поддакнул дилер.
Блонди и дилер смотрели друг на друга. Рыжий – с мастерски разыгранным снисходительным сочувствием, блонди – со смесью растерянности, стыда и бессилия. Катце торжествовал.
- Я бы хотел… - начал Рауль.
- Чтобы это осталось между нами, - закончил фурнитур, и кивнул. – Но спасать Вашу репутацию за просто так я не собираюсь!
Рауль осторожно вздохнул, боясь потревожить спящего Минка, и вопросительно посмотрел на дилера:
- Сколько?
- Деньги? – Катце тихо, издевательски рассмеялся. – У меня их не меньше, чем у Вас. А вот услугу Вы мне оказать можете.
Рауль смирился с неизбежным:
- Чего ты хочешь?
- Ну, для начала предлагаю перейти на «ты», - и не дожидаясь хотя бы кивка, продолжил: - Я хочу, чтобы ты позаботился о том, чтобы вернуть мне то, что оттяпали в «Гардиан»!
Блонди чуть не поперхнулся.
- Но… - вырвалось у растерянного биотехнолога.
- Никаких «но»! – отрезал Катце. – Не хочешь, чтобы об этом узнала вся Танагура… Тьфу, вся эта малокалиберная планетка, сделаешь, как я хочу.
Рауль кивнул и попытался выбраться из-под мирно посапывающего Первого Консула Амои.
Господин Минк, видимо, страшно недовольный тем, что его потревожили, тут же изволил проснуться, удивленно уставиться на Катце и разомкнуть губы, дабы призвать к порядку зарвавшегося фурнитура.
- Рики, что здесь делает твой закадычный дружок? – гневно вопросило бывшее первое лицо Амои.
- Вот когда Рики придет, тогда и спросишь, - ухмыльнулся Катце. – А пока… Желаю вам наслаждаться обществом друг друга… Мои дорогие блонди.
Катце выскользнул за дверь, и прислушался. В спальне воцарилась тишина. Казалось, что вот-вот и в ушах зазвенит от напряжения. Наконец, до фурнитура донесся приглушенный разделявшей его и говорившего дверью, голос Минка:
- Я бы спросил, что ты здесь делаешь…
- Я бы сам у кого-нибудь спросил, - вздохнул в ответ Ам.
Дилер усмехнулся, достал из пачки последнюю сигарету, прикурил и вышел на улицу. Определенно, вечер задался! Кажется, эти двое еще не скоро разберутся, что к чему, и у него будет шанс на халяву поиметь то, за что в обычных обстоятельствах пришлось бы отвалить кучу бабок.