Приемчик в Парфии был так себе. Политкорректный нынешний Глава Синдиката запретил пэт-шоу, памятуя о прошлом второй половины официального лица приглашенной стороны. И вообще велел убрать всех пэтов от греха подальше. Так сказать, во избежание. А с другими развлечениями на Амои было туговато. Равно, как и с элитарной фантазией. Поэтому скучающая элита образовывала по ходу приема кучкообразные скопления по всей площади зала, и развлекалась, как могла, перемывая косточки соседствующим кучкам. Что характерно, кучкующиеся старались по-прежнему придерживаться дифференциации по цвету волос. Хотя, иного залетного джадда или руби можно-таки было обнаружить в обрамлении сильверов. Смотрелось потрясающе, но публика по-прежнему скучала.
Однако почетные гости не выказывали признаков недовольства. И при этом ничуть не кривили душой. Наоборот, четверо виновников торжества пребывали в весьма приподнятом настроении, наблюдая за тем, как это скопище особей мужского (судя по вторичным половым признакам, да и просто по старой памяти) пола, старается выглядеть особями именно мужского пола. Что в столь женственных нарядах было демонстрировать попросту неудобно. Особенно страдал от этого Гидеон Лагат, занимающий в настоящий момент пост Главы СБ Танагуры. Он бросал в сторону бывшего Главы Синдиката откровенно завистливые взгляды. И тяжело вздыхал, поправляя широкие рукава, так и норовившие зацепиться за какой-нибудь, особо выдающийся предмет мебели. Попытка ввести моду на рукава-трансформеры с треском провалилась после того, как на демонстрации случился небольшой конфуз: вместо того, чтобы укоротиться, рукава удлинились, и самопроизвольно завязались на спине в тугой узел. Подопытный оникс получил психическую травму, и был отправлен на щадящую нейрокоррекцию. А Аиша Розен, которому, собственно, и было высочайшим указом поручено изобретение новомодного девайса, получил строгий выговор. Он, конечно, попытался объяснить катастрофу. Но, попытка оказалась неудачной. Потому как Главе Синдиката ни в одно место не стучал тот факт, что сделать телескопическое достоинство секс-дроиду – ему раз плюнуть, а вот заставить рукава трансформироваться в соответствии с заданным алгоритмом его никто не учил… А когда Аиша фыркнул, что вообще, ему, как главе службы генетического контроля Синдиката не пристало подрабатывать закройщиком, Орфей туманно намекнул, что утилизацию никто не отменял…
Собственно, Розен единственный скучал демонстративно. Прочие присутствующие старались выглядеть бодрыми и донельзя счастливыми. В особенности, когда по залу нет-нет, да и скользил суровый взгляд господина Зави. А открыто показать устроителю банкета, что мероприятие является самым позорным и скучным событием за последнюю пятилетку, значило нажить себе в лице этого самого устроителя непримиримого врага. Конечно, на утилизацию по такому пустяковому поводу Глава Синдиката отправить бы не смог. Но вот на то, чтобы обеспечить провинившемуся мелкие неприятности был ой, как способен. Об этом свидетельствовало то, что Розен в последнее время периодически недосчитывался то пэтов, то фурнитуров, то еще какой небесполезной в хозяйстве живности. От чего становился мрачнее с каждым днем, проявлял признаки нервозности, постоянно оглядывался, и вообще выглядел бука букой.

Гидеон Лагат долго сверлил взглядом спину бывшего дилера черного рынка. Наконец, видимо, досверлился до нужной точки, и Катце, обернувшись, поймал почти презрительный взгляд Главы СБ Танагуры. Быть просто презрительным взгляду мешал дипломатический статус объекта сверления, а также продолжительная хандра по поводу избрания на пост Главы Синдиката «Душки-Орфея», и связанные с этим обстоятельством неудобства.
Катце, не чинясь, подошел к господину Лагату, и поинтересовался:
- Вы что-то хотели мне сказать?
- Я бы хотел Вас предупредить, господин Ред, - словом «господин» вежливо-предупредительный Гидеон все же не подавился. – Я бы настоятельно не рекомендовал Вам пытаться задействовать старые связи.
Катце весьма натурально изобразил недоумение, и искренне удивился:
- А на кой они мне?
- Ну, мало ли… - не стал конкретизировать Глава СБ свои опасения.
- Признаюсь честно, господин Лагат, Вы меня заинтриговали… - произнес Катце. Его блуждающий взгляд снова остановился на руби, присоединившемся к сильверам. – Но, я сюда приехал отдыхать, а не работать! И собираюсь отдохнуть на полную катушку!
Гидеон тяжело вздохнул, гадая, что означает «на полную катушку». И с ужасом понял, что придется отрядить нескольких человек для слежки за почетными гостями. Что в свете последних распоряжений, поступивших от Главы Синдиката, сделать было практически невозможно. По той простой причине, что внушительная часть резидентов была задействована в проекте Главы Синдиката. Оный проект по всем документам проходил под кодовым названием «общественные работы», и был одной из тайн Танагуры. Что это такое – никто толком не знал, даже Гидеон Лагат. Догадки строились самые фантастические. Но, участники этих самых «работ» сплоченно хранили упорное молчание, чем порождали еще больший интерес к факультативу. Гидеон даже пытался внедрить в среду отобранных резидентов своего человека… Однако, ученики не подводили учителя, и мгновенно распознавали поползновения в сторону рассекречивания проекта.
Да. На лицо была катастрофическая нехватка кадров. Следовательно, придется задействовать новичков. Заодно попрактикуются…
Придя к выводу, что проблема все же имеет решение, Глава Службы Безопасности Амои немного успокоился. И остаток вечера посвятил стравливанию двух кучек сильверов, получив истинное удовольствие от того, что дело чуть не дошло до драки. Но, вовремя вмешавшийся Маркус Джейд все испортил, и кровопролития удалось избежать.
Прием закончился стандартными расшаркиваниями и заверениями в лучших традициях амойской внешней политики. Орфей Зави торжественно изрек пафосное: «Лучшее для лучших. Таково желание Юпитера», и гости начали оперативно расползаться по апартаментам. В этот вечер пэтятники ждал неприятный сюрприз: наскучавшиеся на приеме хозяева, по приезде все, как один возжелали зрелищ. Массовый всплеск вуайеризма повлек за собой изменения в электромагнитном поле планеты. Последствия были ужасающими: любые живые существа, чей цвет крови был отличен от синего, в течение нескольких дней страдали необъяснимыми приступами ануптафобии.