- Кстати, а какие у тебя дела с Гидеоном? – поинтересовался вдруг Рауль, отправляя в рот очередную зебровишню – ягоду, ничем по вкусу не отличающуюся от вишни, но странной зебровой расцветки. Сколько на эксперимент было угрохано средств, Рауль даже боялся представить.
- Да так… - нехотя отозвался Катце, лениво ковыряя вилкой что-то заливное.
- Да так? – глаза биотехнолога подозрительно сощурились.
Катце и сам не до конца понимал затеянной Лагатом игры. Вообще, навязчивое внимание, которым одаривал Катце Глава Службы Безопасности Танагуры, уже начало беспокоить бывшего фурнитура. Вот и сегодня у него была назначена встреча с господином Лагатом. Гидеон настаивал на необходимости этой встречи, в то время как бывший дилер был абсолютно уверен, что сдал уже всех и вся, кого только смог припомнить.
- Ты что-то от меня скрываешь, - убежденно проговорил Рауль, с природным аристократизмом выплевывающий косточку зебровишни в блюдце.
- Да нечего скрывать, - кисло отозвался Катце. – Он из меня вытягивает подробности моего теневого бизнеса.
- О… - Рауль сочувственно вздохнул, и потянулся за новой вишенкой. Пожалуй, он, как никто другой, знал, насколько въедливым может быть Лагат.
О том, что Гидеон назначил встречу в апартаментах двумя этажами ниже, Катце счел за лучшее не упоминать. Он и сам был несказанно удивлен двум обстоятельствам: во-первых, тому, что встреча назначается на половину одиннадцатого вечера, когда всем приличным блондям пора смотреть вечернее пэтшоу; а во-вторых, тому, что встреча назначена была именно в личных апартаментах. Оба своих сомнения он без особых церемоний озвучил господину Лагату. На что тот охотно пояснил, что встретиться в офисе не представляется возможным, поскольку мелочный и невероятно мстительный в последнее время Розен вывел у себя в лаборатории каких-то жучков, которые подчистую сожрали в Парфии всю металлическую мебель. Гидеон даже высказал небезосновательное предположение, что таким образом Розен осуществлял свою изощренную месть Орфею за позаимствованную живность. Что же касалось времени, тут Гидеон тяжело вздохнул, и пожаловался Катце на то, что без помощи главы СБ Танагуры, ни один гражданин спокойно спать не сможет. И этот самый глава СБ Танагуры бдит гражданский покой практически днюя и ночуя в офисе, который временно перебазировался в фурнитурскую в его апартаментах. Поэтому сейчас он беспокоился еще и о том, чтобы не было драки между пэтами и фурнитурами… А то стоит их ненадолго оставить вместе…
В конце концов, еле прервав поток велеречий, Катце вежливо согласился на аудиенцию, и обещался быть вовремя.
А выходить надо было через пять минут. Дурные предчувствия терзали монгрела, как голодная собака – мозговую кость.
- Ну, я пошел? – обреченно произнес монгрел.
- Ну, иди, - блонди вздохнул, поднялся, поцеловал свою вторую половину в макушку, и, чтобы не затягивать прощания, удалился на террасу любоваться восходом лун.

Катце спустился на два этажа ниже. Нерешительно нажав кнопку звонка, он чуть было привычно не отправил в нокаут хуком с левой фурнитура, появившегося перед гостем слишком быстро.
- Господин Лагат ждет Вас, господин Ред! – торжественно объявил фурнитур, на всякий случай передислоцировавшись на безопасное расстояние.
Катце кивнул, и прошел в гостиную. Лагат, раскрыв объятья, поспешил навстречу гостю. Бывший дилер слегка замешкался, не зная, как реагировать на столь откровенное проявление дружеского расположения. Поэтому не успел увернуться, а, соответственно, избежать наикрепчайших блондиевых объятий и последующего троекратного лобызания.
- Ах, мой дорогой Катце, Вы даже не представляете, как я рад Вас видеть! Надеюсь, Вы не ужинали?
«Ужинал», - со стоном подумал Катце. Но, обижать хозяина было моветоном, поэтому экс-фурнитур вежливо ответил:
- Вообще-то да, но могу и еще раз!
- Ах, как это мило с Вашей стороны! – защебетал Гидеон. – Мне так редко приходится нынче ужинать в приятной компании…
«Давит на жалость», - нахмурился Катце. – «К чему бы это?» - и тут же мысленно присвистнул: ужин был сервирован так, как в лучшие времена в Парфии самых высокопоставленных гостей не принимали.
Пресловутому инстинкту самосохранения было велено молчать до тех пор, пока угроза не станет явной. На что тот не без ехидства осведомился, что может быть более явной угрозой, чем шикарно сервированный стол, пара свечей, шампанское, букет невероятно редких роз, имеющих цвет подозрительно схожий с цветом волос дилера, и, наконец, напудренный-напомаженный-благоухающий блонди рядом?
Катце выиграл этот небольшой спор с инстинктом парой емких и доходчивых фраз. Туда инстинкт самосохранения еще никто и никогда не посылал. Поэтому инстинкт решил узнать, что там в этих неизведанных далях, и испарился.
Ужин превзошел все ожидания. Гидеон был невероятно мил и предупредителен. Фурнитуры - выдрессированы до такой степени, что Катце рта раскрыть не успевал, а его бокал уже наполнялся янтарной жидкостью. Пена угрожающей грибной шапкой высилась над краями бокала, и Катце, придвигая к себе бокал осторожно втягивал в себя белоснежные пузырики. За чем с умилением и безумным восхищением следил томно вздыхающий Лагат. В результате к концу получасового застолья, Катце начал подозревать, что трезвым ему отсюда не выбраться…
- Господин Лагат…
- Гидеон, с Вашего позволения, - с милейшей улыбкой, сверкающей идеально белыми зубами, проворковал Гидеон.
- Кхе… Гм… Гидеон, так что Вы от меня хотели?
- Может быть, на «ты»? – скромно предложил господин Лагат.
Катце быстро прокрутил в голове все варианты, и решил, что на «ты» и «Гидеон» чревато последствиями. Однако поскольку инстинкт самосохранения был отправлен в оплачиваемый отпуск, не совсем трезвый экс-фурнитур кивнул, и повторил свой вопрос:
- Так, чего ты от меня хочешь… Гидеон?

Открыв глаза, дилер понял одно: чужие блонди в его постели стали появляться с завидной регулярностью. Рядом на краешке этой самой кровати сидел Гидеон Лагат собственной персоной. Сидел и с молчаливым восхищением пожирал взглядом еще до конца не проснувшегося бывшего фурнитура.
- Господин Лагат, позвольте спросить, а что Вы делаете в моей постели? – смущенно поинтересовался Катце.
Гидеон широко улыбнулся:
- Ну, во-первых, постель – моя, - господин Лагат окинул взглядом спальню. - А во-вторых, неужели после того, что между нами было, мы опять на «Вы»?
Катце чуть не поперхнулся, оглядевшись. Действительно, это не их с Раулем спальня. Он был так удивлен этим новым обстоятельством, что не сразу обратил внимание на «во-вторых». А когда до него дошел, наконец, смысл сказанного Гидеоном, экс-фурнитур резко побледнел, и, сглотнув, с дрожью в голосе спросил:
- А что такого между нами было?
- Ты не помнишь, мой котенок? – с оттенком легкого разочарования, вопросом на вопрос ответил Лагат. – Жаль! Очень жаль!
«Мой котенок»? – набатом взорвалось в голове бывшего дилера. – «Рауль меня убьет».
Впрочем, быстрая смерть от руки любимого тобой человека была, скорее всего, лучшей участью. Потому что знать, что между тобой и Гидеоном Лагатом было… Катце даже про себя боялся подумать, что могло быть.
Он подскочил на кровати, даже не заметив, что некоторая деталь одежды на нем все-таки присутствовала. Схватил джинсы, носки и свитер, натянул это все на себя, со скоростью, которой бы позавидовал любой рядовой в любых войсках, и бросив: «Я должен спешить, простите великодушно!», вылетел из апартаментов главы службы безопасности Танагуры.