Комната тонула в полумраке. Единственным источником света служило ночное светило, заглядывающее в высокое окно. Полная луна висела достаточно низко, чтобы ее яркий свет высеребрил скудные предметы обстановки, заставив их отбрасывать на пол и стены причудливые удлиненные тени.
У незанавешенного окна, прислонившись к стене, стоял человек. В правой руке, зажатая между указательным и средним пальцами, тлела сигарета. Иногда ее огонек, прочертив в воздухе неровную желто-красную полосу, взмывал вверх, к упрямо сжатым губам, на миг выхватывая из окружающего сумрака лицо с правильными чертами. Тогда в светло-карих глазах вспыхивали и гасли искры-отражения.
Человек с отрешенным видом изучал серую блочную стену противоположного дома. Несколько рядов окон, два или три из которых светились неярким желтым светом, надписи и примитивные рисунки, тянувшиеся вдоль всего первого этажа… Типичный вид обычного дома в трущобах Цереса.
Катце вздохнул. Снова затянулся. И в который раз поднял взгляд к небу, почти с ненавистью глядя на спутник Амои, равнодушно освещающий окружающий ночной мир.
Мысли бывшего фурнитура неслись подобно метеору, путешествующему по бескрайним просторам вселенной. Словно фигурки калейдоскопа, сменялись в памяти события последних месяцев. Иногда он прикрывал глаза, и под ресницами начинала поблескивать влага. Блонди, пэты, монгрелы… Все это ушло в один миг. Ясон, Рики…
Снова закрыть глаза, тряхнуть головой, безуспешно пытаясь отогнать наваждение.
Чертовы киборги.
Он усмехнулся. Красивая история любви человека из плоти и крови и человекообразной машины со стальным каркасом и набором разъемов. Жизнь полна сюрпризов. Оказывается, даже машины могут научиться чувствовать. Любить? Может быть и так.
«Катце?»
Дилер обернулся, уже понимая, что чересчур живое воображение сыграло с ним злую шутку. Он посмотрел на стоящие друг напротив друга диваны и вновь, как это часто теперь бывало, «увидел» Рики, сидящего на одном из них. Напряженного, неуверенного, погруженного в себя. Буквально на мгновение в комнате стало светло, как днем. Монитор компьютера включен, рядом мигает кнопка вызова комма. Протяни руку, нажми - и увидишь холодный взгляд главы Синдиката Ясона Минка, услышишь ровный, спокойный голос, отдающий четкие распоряжения…
Компьютер выключен. Комм молчит. В руке дотлевает сигарета.
Катце машинально тушит окурок в пепельнице и вытряхивает из пачки новую. «Черная луна». Судьба? Он подносит сигарету к губам, но, секунду поколебавшись, прячет обратно в пачку. Не время. Не место.
Почему он никак не может отделаться от этих мыслей? Не возвращаться в прошлое? Жить настоящим, думать о будущем… Такое ощущение, что жизнь закончилась, когда с карты Амои наконец-то исчез Дана Бан. А все, что было после – движение по инерции. Встать утром, ознакомиться с положением дел на рынке, запланировать день. И дождаться вечера. Когда повседневные, привычные заботы останутся в прошлом. Когда можно будет с уверенностью сказать: «Еще один день прошел». Подойти к окну и, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену, задаваться одним вопросом: «Почему?»
Не найти ответа.
Прилечь на диван, на котором недавно «сидел» Рики, и забыться тревожным сном.
А завтра – новый день, который должен будет пройти. И новый вечер, который нужно будет пережить…
В привычное течение бессонной ночи ворвался реальный звук. Как еще недавно ему казалось, кнопка вызова комма мигала зеленым.
Катце вздохнул и, усевшись в кресло, нажал кнопку.
На него с экрана смотрело подобие Ясона.
- Катце?
- Господин Ам?
- Нам нужно поговорить.
- Да, конечно.
Катце устало вздохнул. Рауль Ам был единственной ниточкой, связывающей с прошлым. И иногда так хотелось эту ниточку оборвать.
Истории не повторяются.
Но он ведь сам когда-то пытался внушить Рики, чтобы тот относился к Ясону, как к человеку… Может ли быть так, что Ясон был не единственным?
Вероятность есть.
И так хотелось в нее верить.
Вера придавала жизни смысл.