Рауль усмехнулся:
- Знаете, Вы действительно очень напоминаете Ясона.
- Надеюсь, что это не так! – ответил Катце, но все же не смог удержаться от слабой улыбки.
- Так часто бывает, - словно не обратив внимания на слова собеседника, произнес блонди. – Люди, которые много общаются, становятся друг на друга похожими.
- Господин Ам, - Катце больше не смотрел в окно. Он смотрел на Рауля. И выражение светло-карих глаз изменилось. – Я еще раз Вам говорю: я не Ясон. Я понимаю, что подобное сравнение мне должно льстить безмерно. Но не льстит. Вероятно потому, что мне не хочется быть для Вас тенью ушедшего друга. Рано или поздно Вы, наконец, поймете, что я не он. И будете сильно разочарованы. И снова исчезнете из моей жизни. Только теперь уже – навсегда.
- Для Вас это будет иметь значение? – в голосе блонди сквозило легкое удивление.
- Да, - Катце усмехнулся. – Мы, люди, имеем обыкновение привязываться к окружающим нас живым существам. Будь то свои же собратья монгрелы, пэты, фурнитуры или… блонди.
Рауль молчал, погруженный в собственные мысли.
- Наверно, я должен объяснить, - неуверенно сказал наконец блонди. – Да, я принял решение прекратить встречаться с Вами. И отчасти оно было продиктовано нежеланием повторить печальный опыт моего, как Вы выразились, ушедшего друга. Но была и еще одна причина, - он поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза монгрелу. – Дело в том, что я, оказывается, был под колпаком. Господин Зави имеет обыкновение называть это проверкой на лояльность, - жесткая усмешка искривила идеально очерченные губы. – Мы встречались довольно редко. Поэтому о том, что меня с Вами что-то связывает, помимо той встречи в Эос, они не знают. Или делают вид, что не знают. Если верно второе предположение… - он не закончил.
- То? – Катце вдруг понял, что ему действительно хотелось услышать объяснение длительному перерыву в их общении.
- Ничего хорошего, - Рауль улыбнулся. И наконец-то улыбка получилась теплой и дружелюбной.
- Вы быстро учитесь, господин Ам, - заметил Катце.
- Может быть, стоит перейти на «ты»? – неожиданно предложил блонди. – Не буду скрывать, для меня это необычно. Но я постараюсь привыкнуть.
- Хорошо, гос… Рауль, - Катце кивнул. – Мне тоже будет непросто к этому привыкнуть. Но я постараюсь.
- Катце, у тебя когда-нибудь был роман?
Дилер, подавившись дымом, закашлялся и удивленно посмотрел на блонди. Нет. Тот, кажется, был абсолютно серьезен.
- И как Вы себе это представляете? – наконец, выговорил Катце. – Я же фурнитур!
- И что?
- Ну, мы, вроде как, лишены некоторых радостей жизни…
- Вы же человек, - блонди забавно склонил голову набок. – Что, никаких привязанностей?
- Увы, должен разочаровать, - Катце пожал плечами. – Не до привязанностей как-то было. Впрочем, о технической стороне вопроса я осведомлен.
- Ты же бывший фурнитур. Тебе по статусу положено быть осведомленным, - вернул подачу Рауль.
Катце скривился.
- И все-таки? – не сдавался блонди.
- Знаете… - он немного смущенно улыбнулся. – Знаешь, работая на Ясона, я был практически лишен и такой простой на взгляд нормального человека вещи как свободное время. А для того, чтобы подобную привязанность заиметь, время просто необходимо.
- У Ясона с Рики…
- Ясон и Рики – история другая, - отмахнувшись, перебил Катце.
- Чем же они отличаются от тебя?
Бывший фурнитур чуть не застонал:
- Тем, что я лишен возможности испытывать физическое влечение. А, следовательно, и моя привязанность к человеку не может являться следствием страсти, - он замолчал, пытаясь подобрать слова для того, чтобы объяснить необъяснимое.
- Иными словами, твоя привязанность может оказаться глубже. Но для этого тебе необходимо…
- Ты решил подвергнуть меня анализу? Или собираешься поставить опыт?
- Я просто пытаюсь понять, - терпеливо объяснил Рауль. – У меня колоссальный опыт в генетике, обширные знания в области анатомии, биологии и еще нескольких наук. Но я ничерта не смыслю в человеческих эмоциях и чувствах. Поэтому пытаюсь на основе уже имеющейся информации задать ряд вопросов, которые помогли бы мне продвинуться дальше, - он совершенно серьезно посмотрел на Катце. – Поверь, я не ставлю себе целью унизить или оскорбить тебя. Я просто пытаюсь понять, - повторил блонди.
Катце вздохнул, провел рукой по лицу. Привычный жест.
Покачал головой.
- Я сдаюсь, - сказал он наконец. – Чего ты хочешь?
- Хочу, чтобы ты мне объяснил, - просто ответил блонди.
- Я уже говорил, что не могу. Не знаю как! Юпитер… Я даже собственные переживания не могу привести в качестве примера!
Рауль опустил глаза, явно что-то обдумывая. Потом спросил:
- Ну, хорошо. У тебя нет личного опыта, на который ты мог бы опираться. А что нужно сделать, чтобы создать прецедент?
Катце был уверен, что последняя фраза – просто плод его больного воображения. Но, когда он поднял ошеломленный взгляд на блонди, до него дошло, что не только последняя фраза, но и все, решительно все в этой встрече нереально. Сама встреча – плод его больного воображения. Да, так и есть. Должно быть. Потому что блонди не сходят с ума.
- Ты хочешь, чтобы я по собственной воле вляпался в то, что привело двух моих знакомых к весьма и весьма печальному концу? – уточнил дилер, медленно выговаривая каждое слово.
- Ну, всегда ведь есть вероятность того, что конец не будет столь печальным, - резонно заметил Рауль.
Катце прищурился:
- И кого же ты предлагаешь в качестве объекта? Монгрела? – он хмыкнул. – Я слишком высоко себя ценю, чтобы…
- Я не стал бы тебе такого предлагать.
- Тогда кого?
- Себя.

Катце молчал. Молчал и выжидающе смотрящий на него Рауль.
- Господи. Рауль, я… - он запнулся. - Это невозможно!
- Почему?
Очень хотелось сказать что-нибудь вроде «Потому что ты – идиот». Нет. Правильнее было бы сказать: «Потому что я не идиот»! Да, точно. Но блонди воспринимают все буквально. У них и чувство юмора должно быть специфическое. Если оно вообще имеется. Так что иронии Рауль не оценит.
- Потому что либо чувство возникает, либо нет, - Катце испытывал жгучее желание рассмеяться. Над собой. Потому что пытается разложить по полочкам то, что до него пытались разложить тысячи поколений. И ведь у них, у этих поколений – не получилось. – Должно быть что-то, что спровоцирует, - он умолк, подбирая слова, которые будут доступной аналогией, - реакцию. Искра. Катализатор, - он тряхнул головой. – Бред. Я знаю тебя уже давно. И до сих пор никаких особых чувств ты у меня не вызывал. И… - он замер, понимая, что слова, сами собой слетевшие с языка – совершеннейшая бестактность.
- И? – спокойно высказал свой интерес блонди.
- Прости.
- За что? Я сам попросил тебя объяснить. Теперь я понимаю. Отчасти, конечно, - он задумчиво поглаживал подлокотник. – Катализатор… Вполне закономерно предположить, что ты не знаешь, что могло бы подобным катализатором послужить.
- Ну, если исходить из опыта общения с нормальными людьми – к которым я все-таки отношусь – это должно быть что-то такое, что заставило бы меня взглянуть на тебя иначе. Какое-то сильное переживание, - Катце сам не мог поверить, что несет подобную чушь. Он достал очередную сигарету. А потом, пристально глядя на блонди, спросил: - Зачем тебе это?
- Я уже говорил, что хочу понять…
- Это я помню. Зачем тебе нужно это понимать?
- Чтобы объяснить себе поступок Ясона.
- То есть для того, чтобы понять, какого хрена, - не выдержал Катце, - твой друг свел счеты с жизнью, ты решил из меня сделать подопытного кролика. Рауль, я и не подозревал, что дал повод думать о себе, как о человеке, который спит и видит себя в качестве опытного образца! Ты хочешь, чтобы я начал испытывать по отношению к тебе какие-то чувства, ты будешь за этим следить и что-то записывать в тетрадке?
- Не совсем так, - покачал головой блонди. – Мне показалось, что Ясон изменился тогда. И эти изменения… - он вздохнул. – Мне бы хотелось повторить эксперимент с очеловечиванием блонди.
- О, Юпитер, - выдохнул Катце. – А тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть участвовать в подобном эксперименте?
- Приходило, - блонди кивнул. – Но я помню, каким ты пришел в Эос. Мне показалось, что как раз ты и мог бы захотеть в подобном эксперименте поучаствовать.
- Да почему же? – взорвался Катце.
- Потому что, как бы ты ни отрицал очевидного, ты потерял людей, которые были тебе дороги. Очень дороги, - Рауль вздохнул. – Ко мне в Эос пришел человек, которому нечего было терять…
Катце был вынужден согласиться. Но за последнее время многое изменилось. Или нет?
- Хорошо, - Катце вздохнул. – Я подумаю. И еще одно…Почему ты передумал?
- Ты о чем?
- Ты сказал, что одной из причин твоего исчезновения было нежелание повторить ошибку твоего друга. То, что я услышал сегодня – полная тому противоположность. Почему?
- Как я уже говорил, когда люди долго общаются, они становятся друг на друга похожими. Видимо, подобное утверждение справедливо и для блонди…
- Понятно, - Катце кивнул.
- Мне бы не хотелось терять тебя из вида, - тихо сказал Рауль.
- Не потеряешь, - заверил его бывший фурнитур. – Независимо ни от чего.

Еще несколько ничего не значащих фраз, и двое – монгрел и блонди – покинули номер.
- Искра? – блонди оторвал взгляд от монитора и откинулся на спинку кресла. – Как ты думаешь, сможем мы им обеспечить искру? – он прислушался к тихому голосу в наушнике и после недолгого раздумья спросил: - Ты уверен? – еще пауза. – Ну что ж… Хорошо. Так и сделаем.