Иногда мне кажется, что я до сих пор нахожусь в капсуле. От цилиндра в разные стороны вьются бесконечные трубки и провода, соединяющие меня с этим миром. Провода, которые заставляют сердце биться, легкие – дышать, мозг – функционировать. Не дают умереть.
Я – в капсуле. А все это мне снится.
Мне снилось мое пробуждение. Когда я снова увидел Твое встревоженное лицо на фоне ослепительной белизны потолка. Мне снилось, как я заново учился ходить.
И как заново учился жить.
Нет. Как я заново учился хотеть жить.
Я ведь сделал этот последний шаг, зная, что там, за гранью, ничего нет. Просто мне казалось важным не бросать Тебя, потому что…
Мне снилось, как я заново учился чувствовать.
Все это казалось сном. Не кошмарным. Но каким-то неправильным. Все было нереально. Все было не так, как должно было быть.
Может быть, я проснулся в раю?
Нет. Рай не может быть похож на твою прошлую жизнь, где приходилось преодолевать одно препятствие за другим.
Ад?
В аду тебя наказывают за свершенное.
Нет. Значит, меня вернули назад. Зачем? Я ведь не хотел возвращаться.
«Я не могу без тебя…»
Они вернули Тебя. Юпитер вернул. Послал своих дроидов и они отыскали тела среди обломков. Забрали обоих.
«Если бы еще несколько минут, тебя бы уже было спасти невозможно».
Тебе сделали операцию. Черная Луна на Тебя не подействовала. Так что Тебя нашли даже в сознании.
Я пытался себе представить, как Ты видел рушащийся вокруг мир. Наблюдал, как жизнь потихоньку покидает тело. Пытался, и не мог. Одна мысль об этом пугала меня. Ужасала. Я не хотел «видеть», как умираю. Поэтому был благодарен Катце за Луну.
«Мозг пострадал сильнее всего»
Я и сейчас иногда ощущаю слабость. И понимаю, что некоторые вещи теперь для меня недоступны. Хотя, то, на что Ты цеплял мне кольцо пэта, мне вернули. Нет. Я не об этом. Я о том, что чувствую, как что-то ускользает от меня. И не могу понять, что.
«Сделка. Мы заключили сделку».
Я только недавно начал осознавать, через что Ты прошел ради меня. В прошлой жизни. И в этой.
Я не знал.
Нет. Знал. Знал, но боялся верить. Верить, что для Тебя я не игрушка. Катце знал. Он говорил мне. Не правильно. Не говорил. Намекал. Но я всегда считал его Твоей шестеркой. Шестеркой, которая бесконечно предана Тебе. И боится Тебя. Поэтому будет говорить то, что ты хочешь.
Я бы хотел извиниться перед ним. За это. И за то, что в прошлой жизни доставлял ему хлопоты. И в этой – тоже.
Ты рассказал мне.
«Юпитер потребовал доказательств».
Я не поверил. Это было бесчеловечно. Но Ты согласился. Потому что…
«Я не хотел жить без тебя».
А я не хотел жить вообще. И остался с Тобой. Вернулся. Как тогда, в Дана Бан. Потому что в Тебе было средоточие моей новой жизни.
Я не мог вернуться в Церес. Прошлая жизнь осталась там, за дверью, которую открываешь и закрываешь только один раз.
А потом Ты рассказал о Гае. Я видел его Твоими глазами, когда Ты рассказывал. Видел вину в его глазах. И бессильную ярость, направленную на Тебя. Или через Тебя на меня? Он согласился. Чтобы искупить.
Зачем? Я не винил его. И сейчас не виню. Виноватых двое: я и Ты. Ты – потому что не умел иначе. Я – потому что был слишком горд, чтобы это понять.
Он виноват только в том, что был слепо предан мне. И мне бесконечно жаль его. Жаль нас всех.
Но почему-то больше всех жаль… Катце?
Он сумел найти в себе силы, чтобы жить дальше. Без нас. Без Тебя. Наверное, он по-своему, любил нас обоих. Но Тебя – больше. И иначе. Поэтому я ему не верил. Не доверял до конца. Хотя, должен был. Возможно, тогда все было бы иначе.
Но не случилось.
А потом его заставили привязаться к другому блонди. К Твоему другу. И Ты смотрел, как они разговаривают. И сам устанавливал взрывчатку. И я знаю, что ни один мускул на Твоем идеальном лице не дрогнул, когда Ты просил его забрать документы.
На фурнитуров Тебе было плевать. На пэтов Тебе было плевать. Мне становится страшно от одной мысли о том, сколько жизней пошло в уплату за одну. Мою.
Неужели я того стою? Неужели Ты ни перед чем не остановишься, чтобы быть со мной? Дашь в руки Юпитеру совершенные боевые машины? Убьешь Гая? Убьешь Грега, единственного человека, по-настоящему привязанного к Катце?
Убьешь. И не только их.
Я ненавидел Тебя. Я ненавидел себя. Но видел в Твоих глаза боль, и не мог не страдать от этого.
Я ненавидел их, потому что они принимали смерть, как должное. Как логичное завершение. Они могли. Должны были сопротивляться.
Хотя, Тебе сопротивляться невозможно. Идти против воли Юпитера – самоубийство. Но Ты пошел. И проиграл. Ты потребовал реванш. И Тебе дали возможность отыграться. И Ты даже не подумал, что ставишь на карту то, что не принадлежит Тебе: чужие чувства, чужие жизни.
Зачем?
Ты рассказал мне о том, как умер Гай. О том, как убили Грега. Думаю, что и ты начал к Катце относиться иначе. Ценить больше, чем просто полезный инструмент, который в умелых руках может принести пользу.
Ты оттягивал неизбежное? Грег ведь прожил на несколько дней больше, чем должен был. И Юпитер, в конце концов, сам отправил дроида.
Значит ли это, что Ты чувствуешь вину перед ним? Перед тем, кто был предан Тебе, как никто. Чувствуешь. Как и я.
Но мы живем с осознанием того, что ценность наших жизней неимоверно высока. Такую цену не поднять никому. И, несмотря на это, она уплачена.
«Я люблю тебя».
Я знаю. Я хотел так и ответить. А вместо этого сказал, что люблю тоже. Так ли? Наверное, так.
Да. Так спокойней. Значит, правда.
Они поймут. Не сразу. Но поймут. Но простят ли? Рауль простит, если Катце не оттолкнет его.
А вот Катце Ты предал. И продолжал предавать, зная, чего ему это стоит. Наблюдая, как ему больно.
«Я видел эту боль. Чувствовал, как свою. Но выходить из игры было уже поздно».
Я солгал Тебе. Он не простит. Не сможет. Как не смог бы я. Потому что чтобы простить, надо понять. А это понять невозможно. Если ты сам не готов совершить такое для кого-то. Он простит, если Рауль сможет занять Твое место в его сердце.
А если нет… Ты узнаешь. Потому что рано или поздно Рауль поймет. Нет. Он уже и так знает. И хочет, как Ты пойти наперекор судьбе. Как Ты. Но не также. Он найдет способ. Он скажет нужные слова. Подберет ключик к его сердцу.
А наша жизнь до конца будет напоминать агонию.
«Мне страшно».
Ты стал человеком, мой блонди.
Не человека я бы любить не смог.
А значит, Ты им стал. Теперь мы на равных. Я защищу Тебя от Твоих страхов. Мы будем сражаться с ними вместе.
Ты и я.