«Мало мне страхов наяву… Теперь и сны мучают меня», - дрелла рывком села на постели и огляделась. Ничего нового: её небольшая квартирка на Цитадели купалась в полумраке, в окна лилась искусственная ночь, насыщая сознание девушки видениями, казалось, так давно истаявшего прошлого.

Покинув уютный, пахнущий теплом и сном кокон постели, дрелла побрела на кухню, прихватив со спинки стула домашнюю лёгкую накидку. Мягкая ткань утешающе скользнула по плечам и заструилась по телу, обвивая ноги при каждом шаге. Тонкие пальцы коснулись панели системы жизнеобеспечения, и воздух в квартире начал приобретать ещё большую сухость, а кухня озарилась неярким светом нескольких ламп, искусно скрытых в ажурных нишах стен.

Привычным жестом дрелла запустила кофеварку, подставив под краник миску и широкую пиалу. Дождавшись, когда густая ароматная жидкость наполнит её почти до краёв, она, шипя и обжигаясь, села у окна за столик. «Как же изменилась твоя жизнь, ведь прошло одиннадцать лет после бегства с Кахье».

Каждый день начинался так же как предыдущий – девушка покидала сновидение с криком, сжимая спрятанную под подушкой «Фалангу», обжигалась кофе и просиживала у окна ровно до того часа, когда сначала такси отвозило её в исследовательский центр, а теперь – служебный аэрокар – в посольство.

«Без сомнений, дорогуша, твоя прошлая театральная постановка была более богатой на события», - дрелла осторожно сделала глоток и, обжегши губы, сердито фыркнула. Уютный дом и лаборатория на Цитадели, пост советника в посольстве – впечатляющее достижение, что уж говорить - есть чем гордиться. Но всё чаще девушка задавала себе единственный вопрос: «А этого ли ты хотела, Вибэк Тэлема?».

Пятнадцатилетняя девчонка, сошедшая с транспортника в доках необъятной Цитадели, растерянная, сжимающая куцый вещмешок и прячущая под просторной накидкой объёмистый свёрток, превратилась в уверенную, красивую на свой лад женщину, но именно сейчас, глядя на своё смутное отражение в оконном стекле, Вибэк понимала, что утратила единственно важную свою цель, ради которой спешно покинула родную планету и обратила свой взгляд в неизвестность.

Наивная, замкнутая девчонка с тяжёлым пристальным взглядом свято верила в то, что милостью Арашу всенепременно найдёт того, кому обязана жизнью, и тогда ночной кошмар, наконец, отступит. Женщина с робко опущенными глазами и нервными жестами не верила ни во что, но боялась одного – увидеть судьбу в прицеле своей винтовки.

Отставив пиалу, дрелла покинула кухню и, бесшумно ступая, отправилась в импровизированную лабораторию, оборудованную в оставшихся двух комнатах. Там, в стенной нише, скрытая от посторонних глаз картиной, изображающей песчаную бурю на Рахане, родной планете дреллов, завёрнутая в несколько слоёв ткани, ждала очередной вылазки единственная теперь подруга советника Сенатора – снайперская винтовка.

Когда-то немыслимо давно Вибэк обнимала оружие точно куклу, изучая очередной датапад с данными по заказу; когда-то, миллионы песчинок прошлого назад, она рыдала, бросившись в объятия постели, после очередной выпущенной пули, отрицая и проклиная учение своего наставника; когда-то, потеряв счёт бессонным ночам, дрелла истово молилась Арашу, ища выход из этого замкнутого зачумлённого круга, пытаясь преодолеть предопределённость. Тогда богиня осталась глуха к её просьбам. Впрочем, как и теперь.

Вибэк казалось, что слова её, её слабый голос, обращённый к богине, заглушают звёздные ветры, и надежда таяла предрассветными сумерками.

Панель с картиной отошла в сторону, и дрогнувшие пальцы коснулись свёртка. Когда это будет снова? Сегодня? Провонявшая смертью Омега? Полный опасных масок Иллиум? Богами забытая база в Системах Терминуса? Так или иначе пуля с гравировкой уткнётся в очередное гнилое сердце, а, быть может, расцветит мир обречённого радугой мгновенной боли, иглой впиваясь в мозг, а потом, смыв с себя липкую плёнку отчаяния в одной из дешёвых комнатушек, ассасин позволит себе расслабиться в каком-нибудь местном клубе, не опасаясь быть узнанной среди беснующихся под бешеные ритмы тел, выплеснув во вне всю ярость и боль.

Отказ от этой грязи – непозволительная для неё роскошь, и тот, кто регулярно укладывает в тайник информационные планшеты с указанием места и имени жертвы, об этом знает. Знает он малышку Виби и наёмницу Тень.

Отдёрнув руку от винтовки, дрелла замерла, словно прислушиваясь к шумам своего обиталища. Кофеварка всё ещё обиженно пыхтела, тихонько и ритмично пищали приборы в лаборатории – дом был тих и спокоен.

Взглянув на ушедшую в полумрак картину, Вибэк вздрогнула. Воспоминания не выбирали времени, подкрадываясь к её сознанию убийцами, поражая и раня яркостью, осязаемостью образов. Лёгкое покалывание в кончиках пальцев волной голубоватого свечения охватило кисти, а потом и предплечья. Руки метнулись к вискам…

« - Расскажи мне о Рахане, Сайо! Ну, пожалуйста! О песках и миражах Калахиры… - огромные глаза девчушки лучились всем спектром детского всепоглощающего любопытства. Юный дрелл рассмеялся, хлопнув себя по коленям, и ловко поднялся с земли. Его маленькая подруга ежедневно требовала новых историй, категорически отрицая вероятность того, что они могут однажды иссякнуть.

- Виби, малыш. Давай хотя бы доберёмся до поселения. Мастер Хэмиэн нас уже заждался.

Дрелла смешно надула губки и соскочила с нагретого солнцем камня, который облюбовала для отдыха. Путь до поселения ханаров был неблизким. Дорога, сбегающая от города-купола по склону холма, петляла между небольших озёр и огромных, жадно пьющих воду деревьев, создающих своими необъятными кронами изумрудный колеблющийся купол, сквозь который золотистым дождём падали лучи солнца.

Несколькими часами спустя дреллы преодолели последние мостки переправы и оказались на небольшом островке. Полусферы с огромными окнами и открытыми террасами окружали обширную площадку, отделённую от этих странных, на первый взгляд, построек живой изгородью. Сайо приветливо помахал паре ханаров, замерших неподалёку от них на берегу озера, Вибэк широко улыбнулась, заслышав позади ласковое поддразнивание Мельты, степенной ханарской матроны, заботящейся о разбитой вокруг гостевого дома оранжерее. Навстречу дреллам из ближайшей полусферы выплыл Хэмиэн, наставник ассасинов.

- Хэмиэн рад встрече. Он приглашает Сайо и Вибэк разделить с ним трапезу.

В животе дреллы подозрительно забурчало, и Сайо, легонько пихнув её локтём, негромко рассмеялся:

- Поспели к обеду, малыш. Вот уж кто побалует тебя сказками, так это учитель. Он бывал много где.

Вибэк показала дреллу язык и вприпрыжку отправилась к дому ханара…»

Тот день Вибэк помнила настолько ясно, словно сейчас смотрела на себя маленькую сквозь тончайшую прозрачную плёнку, и даже лиши её кто-то возможности видеть и слышать, она и тогда смогла бы припомнить согревающее прикосновение ладони Сайо на своём плече, лёгкое объятие вечернего ветерка и запахи цветов Мельты.

Так же отчётливо она помнила марево пожара над приграничьем и тошнотворный смрад пепелища…

«Сайо толкнул девочку в неглубокую канаву, бросаясь сквозь дым на отчаянные призывы жителей, тонущие в безумной канонаде…»

Слёзы катились из глаз дреллы, и она совсем как в детстве размазывала их по щекам.

- Что бы сказал тебе сейчас мастер Хэмиэн, Виби? Плачущий ассасин – вот уж насмешка, - губы шевелились, и звуки этих слов падали в пропасть уже иного видения:

«Приёмная зала, столовая и оранжерея почти не пострадали, лишь битое стекло усеивало полы и немногочисленную мебель; в воздухе парили, словно исполняя какой-то танец, лепестки и листья растений, срезанных очередью из винтовки.

Вибэк испуганно отшатнулась от быстро расплывающегося узора пятен на полу, покрытом светлыми циновками. Тело наставника теряло очертания тающим тёмно-лиловым желе.

Стон отчаяния давил горло, рвался наружу. Дрелла опустилась на одно колено подле умирающего ханара. Его покровы ещё мерцали, но всё слабее и слабее. Спустя бесконечную минуту. Она уже ничего не видела из-за подступивших слёз. Вибэк с трудом торопливо и сбивчиво выдавливала из себя слова молитвы Калахире.

Лишь хруст битого стекла под тяжёлой подошвой вернул её к реальности. Тело отреагировало быстрее разума. Дрелла прислонилась к стенке за ажурной скамейкой. В оранжерею несколькими секундами позже вошёл одетый в чёрно-белую броню незнакомец.

Девочка нащупала дрожащими пальцами рукоять кинжала, пристёгнутого к левому бедру, и шумно выдохнула воздух из сведённого судорогой горла. Лишь однажды она слышала от Сайо рассказ о наёмниках, неизбежном ужасе приграничья, работорговцах, лишённых жалости и чести.

В руках пришельца была винтовка, он водил ей из стороны в сторону, пытаясь определить, что за звуки заставили его вернуться сюда.

Тело дреллы подобралось и напружинилось, готовое к выверенному прыжку; стоило наёмнику повернуться к ней спиной, как Вибэк оттолкнулась от пола одними ногами и, замерев в, казалось, бесконечном полёте, тяжело рухнула ему на плечи, обхватив шею обеими руками. От неожиданности наёмник дал очередь, потроша цветы в кадках, затем выронил оружие и вцепился в удушающий захват, стараясь оторвать от себя почти невесомого противника.

Бронированные перчатки едва не переломали Вибэк запястья; сцепившись, они нелепо кружились по разорённому цветнику. Наёмник поливал её отборной руганью и спотыкался, пока, наконец, не зацепился ногой за остатки стола и не рухнул вперёд.

С криком боли и ярости дрелла высвободила одну руку и, выхватив кинжал, со всех своих детских силёнок нанесла удар в основание шлема, скрывающего голову наёмника. Тот захрипел и, крутанувшись, смёл Вибэк в сторону.

Ладошки провезли по стеклянному крошеву, загорелись; боль лишила девочку остатков разума. Липкие от крови пальчики потянулись к упущенной винтовке…

- Иди сюда, маленькая мразь, - наёмник уже поднялся, сделал шаг, ещё один… и его голова вдруг разлетелась переспелым плодом.

- Виби, малыш, ты цела? – жаркий шёпот обжог щёку, и девочка взлетела с пола, повиснув ненадолго в воздухе, а потом ткнулась в плечо Сайо, окунувшись в его запах, тепло и защиту…»

Пищание инструментрона вернуло Вибэк из путешествия в воспоминания так резко, что она едва удержалась на ногах, почувствовав сильное головокружение. Её вновь обступили стены квартиры, знакомые и любимые вещи, дразнящий запах остывающего кофе…и саднящая боль чуть ниже груди, бьющаяся под давно сросшейся кожей.

За окнами ещё цвели искусственные сумерки, успокаивая своей бархатистой непроницаемостью. Дрелла медленно, словно бы неуверенно, сделала несколько шагов к двери, оглянулась на картину. Неясная грань прошлого и настоящего истаяла, и женщина встряхнула головой.

Сообщение, отвлекшее её от кошмара наяву, пришло из посольства, напоминая, что не позднее чем сегодня вечером советнице предстоит встретить группу учёных с Кахье и провести небольшой приём в одном из модных мест на Цитадели – столики уже были заказаны заранее в баре «Одинокая Звезда», заведении шикарном, многоуровневом, посещаемом представителями Совета.

- Калахира вас подери! – ругнулась Вибэк. Направляясь в ванную. – Как не вовремя… И где опять изволит носить нашего многоуважаемого сенатора?!

Дрелла ожидала заказа, и любая отсрочка могла стоить ей тысячи кредитов, а это значило, что её исследования над ДНК разных рас и их совместимости вновь приостановятся. Нужное оборудование и образцы, заказанные накануне через контакта на Иллиуме и так обошлись в кругленькую сумму.

Горячие капли ударили по коже, скатываясь по изгибам тела. Вода приняла женщину в свои текучие объятия, изгоняя всяческие мысли и переживания. Пожалуй, никто не изобрёл более совершенного способа расслабиться и хоть ненадолго отрешиться от всего.

С сожалением покинув тенета горячих струй, Вибэк облачилась в официальный наряд служащей посольства, плотно облегающее фигуру серое платье, закрепив на груди значок советника – изящный серебряный венок.

Допив остывший уже кофе, дрелла прихватила стопку ознакомительных датападов для гостей с Кахье и, бубня под нос ругательства, покинула квартиру, даже не дождавшись пока панель замка мелькнёт ей алым огоньком. Служебный аэрокар ожидал её в конце улицы, готовый доставить советницу в посольство.