Я медленно шел по берегу багровой реки. Под ногами хрустели трупы белоснежных мотыльков, а лес вокруг таил смерть. Сухие деревья хранили молчание, пряча в своих трухлявых телах умерших белок. И все здесь было пустым. В руках я сжимал карту Таро – Дьявол. Она вела меня вперед по берегу безмятежной кровавой реки.
Прямо по курсу виднелся отсыревший бревенчатый мост. Страстно желая дойти до него, я ускорил шаг. Но у самого входа на черные стволы, будто из-под земли, выросла фигура. Низкий рыжий мужчина в атласной шляпе фокусника, с белым манжетном на шее и красном камзоле, расшитом мастями обычных карт, встретил меня беззубой улыбкой.
- Тебе нужен мост, не так ли? – певуче произнес он.
- Нужен, - кивнул я.
- Тогда отдай мне свой язык.
- Что? – вздрогнул я и взглянул на карту. Багровый Дьявол ожил на своем троне, в руках у него появилась лира, и он неспешно бренчал заунывный мотив, перебирая хрупкие струны когтистыми пальцами.
- Не бойся, - развел руками незнакомец в шляпе, - Этот лес без боли. И если ты хочешь пройти, отдай свой язык.
Я хотел пройти. Не зная почему, я ощущал жизненно необходимым стремление идти вперед, и поэтому неуверенно кивнул. Мужчина улыбнулся. Он схватил меня за лицо и заставил наклониться к нему. В следующую секунду наши губы сплелись в поцелуе. Когда он выпусти меня, с губ на белоснежную рубашку лилась кровь, и во рту больше не было языка. Я оторопел.
- Вот и все, - довольно кивнул рыжий, - Первый дар Дьяволу принесен.
Он с торжеством протер рот рукавом и испарился. Не помня себя от ужаса, я двинулся дальше, а карточный Дьявол не унимал и все выдавал свои трели. Выругавшись про себя, я пересек мост и почти сразу оказался на аллее алых деревьев. Они роняли свои яркие листья на пепельную землю и те сразу превращались в прах.
Впереди маячил холм. Он притягивал. Я сделал несколько шагов и буквально столкнулся с женщиной. Она восседала на камне в грязных лохмотьях некогда королевского белого платья. Длинные спутавшиеся волосы плохо скрывали ее лицо, насквозь изъеденное крысами. Впрочем, крыс здесь было много и от их бесконечного шуршания казалось, лес заговорил. Женщина сидела, широко расставив ноги. Она доставала из окровавленного чрева младенцев и, обрезая пуповину ржавыми ножницами, кидала в крысиную кучу. Серые твари не дремали – мгновенно накидывались на свежую плоть и вскоре не оставляли и косточки. Странно, но младенцы молчали.
- Ты ведь хочешь пройти на холм? – простонала женщина, вытащив очередного младенца из хлюпающей дыры.
Я поморщился, а Дьявол на карте залился небывалым смехом. Вокруг него возникла орда чертят, устраивающих цирковые представления на расписных предметах. В них я хорошо различил человеческие останки.
- Интересно, что мне отдать? – подумал я и к удивлению уловил собственный голос, вырвавшийся из безъязыкого рта.
- Мне нужны твои руки, - проговорила женщина, запихивая острием ножниц голову нового ребенка обратно в себя.
- Но…
Она застонала. И я вспомнил, что мне нужно, во что бы то ни стало пройти на холм.
Я подался вперед к женщине. Ржавые ножницы щелкнули у плеч, мои руки упали в крысиное море и исчезли навеки. Только карта Дьявола оказалась каким-то чудом в руках женщины. Она торопливо вложила мне ее в нагрудный карман и, громко вскрикнув, сама бросилась к крысам вслед за моим вторым даром Дьяволу.
Я не стал наблюдать кровавое зрелище. Быстро, насколько мог, я взбежал по холму. Отдышался. А холм-то кишил змеями. Они сплетались в тысячи клубков, покрывая землю плотным полотном из гибкой переливающейся чешуи. Я опасливо передвигался вперед, к противоположному спуску. Змеи опутывали ноги, и идти становилось совсем невмоготу. Внезапно, как по сговору, они стали собираться в центре, формируя из своих извивающихся тел фигуру мужчины в черном балахоне. Черные суровые глаза, неподвижное белое лицо. Он поприветствовал меня поклоном.
Я вздрогнул, но сглотнув ком, тоже кивнул.
- Ты верно знаешь о Третьем даре Дьяволу, - губы мужчины не двинулись, но заупокойный степенный голос ударил по вискам, сжимая их плотным обручем звуков.
- Да, - снова вслух подумал я.
Карта Дьявола отозвалась бурным весельем. Отложив лиру, Дьявол воздевал ко мне золотую чашу с пенной кровавой брагой. Его лукавые глаза смеялись надо мной.
- Отдай мне свои очи, - мужчина не заставил себя долго ждать.
Я опустил голову.
- Ну же, - поторопил мужчина, - Такие красивые глаза, они должны быть моими.
Я вскинул голову и посмотрел в его лик. Огромная ладонь моментально накрыла мое лицо и две змеи, выросшие из нее, впились в глаза, выгрызая их.
Однако, против всякой логики, зрения я не утратил. Я отчетливо увидел хлынувшие из глазниц фонтаны крови, и как мужчина со звериным оскалом принялся рвать мои глазные яблоки острыми акульими зубами. Захотелось бежать.
Сломя голову я бросился вниз. И несся по лесу, пока легкие не стала сводить судорога. Я остановился. Оказалось, я стоял около огромной пещеры. У ее входа раздавалось мерное жужжание прялки. Я прошел чуть вперед и увидел косматую старуху, прядущую багровую нить трясущимися скрюченными руками. Ее оборванную одежду покрывал мох, а голову грибы. Она сразу почуяла запах чужого присутствия и обернулась. Вместо глаз зияли дыры.
- А ты упертый, - произнесла она, не размыкая губ, - Сюда мало, кто доходит.
- Четвертый дар? – устало произнес я и глянул на карту. Как же переменился Дьявол! Он сидел неподвижно, сложив руки на груди, и внимательно вглядывался в меня, будто ожидал решительных действий. Или выжидал….
Старуха расхохоталась.
- Сердце, - произнесла она, сквозь смех, и, отбросив пряжу, схватила меня за плечи.
- Я не могу, - прошептал я, делая шаг назад.
- Почему? – удивилась старуха, - Что тебя держит позади? Разве не за этим ты сюда шел… Ты хотел обрести…. Так, смотри!
Словно дождавшись ее команды, сотни мертвых мотыльков воспрянули с земли и окружили меня, пробиваясь в тело. И вот у меня уже выросли новые костяные руки, а во рту плясал змеиный язык. Вороньи глаза взирали на мир алым блеском.
- Твое сердце – ничего не стоит, - проговорила старуха, поджимая губы и раскачивая головой на стариковский лад.
- Стоит….
- И чего же? Клубка змей, крысиной возни, мертвых мотыльков и грешного поцелуя? Велико диво.
Я сжал кулаки, но тут же, взглянув на карту, успокоился. Я печально улыбнулся.
- Ведь после четвертого дара Сатане, - осторожно начал я, - Дар получу я?
Старуха скрипуче покашляла и быстро кивнула.
- Хорошо, Госпожа мира без Боли, я согласен.
Старуха воздела руки с веретеном к небесам, обрушила его острие мне на грудь. Оно прошло в самое сердце. Ковыряя и выкорчевывая мясо, старуха старательно орудовала своим подручным инструментом. Наконец, непокорная плоть поддалась и, дернув рукой, старуха вырвала сердце на острие веретена. Оно еще билось, но пробитое насквозь, вскоре дернулось последним импульсом жизни, и затихло.
Я покачнулся. Стало страшно от содеянного. Но подумать мне не дали. Дряхлые руки толкнули меня в пещеру. Тьма сгустилась вокруг меня. Внезапно тишину прорезал звон битого стекла. Дьявол с карты вырвался на свободу. Он описал несколько кругов надо мной и залил все огненным светом от своих алых крыльев. Вокруг пульсировали города, планеты, люди, вселенные. Они были объяты пламенем. А дьявол таял в пространстве.
- Я даю тебе новое сердце, тебе, новорожденному Люциферу мира сегодняшнего! - проговорил он мне, швыряя карту. Я перехватил ее рукой и, спешно глянув, ужаснулся. Она была зеркальной, и на ее идеальной глади ветвистыми красными буквами плясало слово: «Месть».
Я оглянулся, желая ее свершения, но Дьявола уже не было. Мир приветствовал своего нового Властелина. А внутри моей разорванной груди уже зрело иное сердечное семя. Из него багровыми лепестками пламени распускалась Ненависть.