Они собрались в спешке. Лютик не стал приставать с расспросами; когда надо, он был надёжен. Дуб ещё не совсем оправился от наркотика и чуть хромал. Геральт кое как перевязал руку, но, несмотря на эликсир, она зверски болела. Думали, выбежав через чёрный ход, сразу ринуться к конюшне, но было уже поздно.

Дверь корчмы тихо отворилась: засов сам вылез из гнезда. В зал вошли двое в белых плащах с капюшонами. Нечеловечески тихо двигаясь, поднялись они на второй этаж и вошли в одну из комнат, где спали Дуб и Лисса. Почувствовавшему чужое присутствие и почти проснувшемуся Дубу дунули в лицо каким-то порошком, и голова его бессильно опрокинулась обратно. С Лиссой проделали то же самое и, взяв её на руки, похитители так же тихо удалились, прикрыв за собой дверь.

Наконец Лютик, несколько раз спев на бис, окончил концерт, посидел немного с народом, и, заявив, что всех любит и просто обожает, удалился спать под оглушительный шквал аплодисментов, криков, воплей и взглядов девиц.
Народ, посидев ещё немного, начал расходиться всё в том же боевом порядке, и скоро в просторной зале остались лишь не на шутку разговорившиеся ведьмак со священником, да личная охрана последнего – четверо крепких охотников.

Геральт стоял посередине одной из предполагаемых полян и осматривался. Посмотрел сначала на цепочку собственных следов, петляющих между деревьями и заканчивающихся в центре белого пространства, нарушая его девственную гармонию. Посмотрел на еле видный волчий след, вдоль которого шел уже пол часа: он не пересекал поляну, а аккуратно огибал ее и терялся между стволами впереди. Посмотрел на голубое без единого облачка небо и белый круг солнца посередине, а затем- на белый снег, покрывавший поляну. Тоже белый, но не такой как солнце.

Лютик и Геральт наткнулись на деревню на ночь глядя. Это была одна из немногих деревень, разбросанных по лесам в междуречье Буины и Браа. До более-менее крупных городов типа Испадена на юге и Хенгфорса на севере было около недели пути. Бард и ведьмак направлялись на юг, из Голополья в Испаден, когда их врасплох захватила неожиданно рано (в середине октября) начавшаяся зима. Снег валил непрерывно, по утрам и вечерам у путников зуб на зуб не попадал, и, как назло, на их пути не встретилось ни одного каравана. Ведь, как известно, на тракте в помощи не отказывают.