Десять минут, не больше — в теории. Столько могло бы потребоваться на то, чтобы перепрограммировать автопилот руби. На практике удалось уложиться в пять минут тридцать три секунды. Весьма неплохо, но могло быть и лучше. Перфекционизм в этом случае не врождённая черта характера или следствие образования, а способ выжить. 

Заказчик утверждал, что с его программой вышло бы быстрее. Примерно на полторы минуты. Но кто в трезвом уме и здравой памяти будет пользоваться при таком раскладе чужой, неизвестно кем созданной программой, вполне возможно представляющей собой ловушку для непуганых идиотов? Знаем, плавали. Айсмен тоже всегда ценил эту фразу — если хочешь, чтоб что-то было сделано хорошо, то делай это сам.

А вообще, это даже забавно, отчасти. Когда на твоей поляне появляется самоуверенный и сильный новичок, предлагающий потягаться в том, на чем ты съел не одну собаку. Та прога, обработавшая входящее изображение заказчика, хороша, сучара, ничего не скажешь, талантливо наваяна. Прямо как плевок в собственные забронзовевшие лавры. Вот только кем сделанный? «Это нам с вами ещё предстоит выяснить в ближайшее время», — как любит говаривать в своих речах Мистер Ледяное Превосходство. 

И это время наступит, когда уверенный в своем гандикапе заказчик снова позвонит для предварительного уточнения результатов. Перед экраном он, скорее всего, находится в полном одиночестве, значит, вряд ли будет сдерживать эмоции, особенно, если задавать нужные вопросы. Во время этого очередного звонка нужно быть во всеоружии, уже с ещё одной собственной усовершенствованной программой. Вот тогда и разберемся, кто здесь рыбак, а кто — форель.

Итак, подобьем в общую копилку имеющиеся у нас факты. Во-первых, заказчик нехило так осведомлён о личном графике Айсмена и способен по утверждениям — косвенно (?), опосредованно (?), напрямую (?) — влиять на расписание.

Ещё раз повторяю, вам не нужно беспокоиться о том, чтобы объект оказался в какой-то определённый момент в нужной нам зоне. Это мы обеспечим. Ваша задача рассчитать время этого необходимого момента, подобрать возможных кандидатов, разработать общий сценарий развития событий, вычислить при необходимости изменённый маршрут движения.

Самоуверенно, так. Да и вообще этот тип очень самоуверенный. И по ходу ещё одного сценария уже придумал, как впоследствии избавиться от исполнителя. Любопытно, любопытно, что же это будет? Шел в темной подворотне, напоролся на маньяка с лазерным ножом? Неоригинально, Айсмен вряд ли оценит такую плоскую шутку. 

Устал от всего, покончил жизнь самоубийством с обязательной предсмертной запиской? «В случившемся прошу никого не винить. Ухожу из жизни добровольно, осознанно и по собственному желанию». Не подходит по психологическому типажу, хотя, хотя... Вот черт. Хмм. Кто об этом может знать? Об этой личной привычке? Да, на этом можно сыграть. Как вариант — нелепая случайность, перепутал в темноте по ошибке.

Факт номер два. Этот кто-то, звонящий в ночи, неплохо так шурупит в делах в Мидасе и на Черном рынке раз знает к кому обратиться за достоверной информацией. Через подставных лиц, разумеется.

— И что, по вашему мнению, вы получите от реализации этой комбинации? 

— Не думаю, что вам стоит быть в курсе. О вас говорят, как о том, кто не задаёт лишних вопросов. Не хотелось бы разочаровываться в собственных информаторах.

— Мои мотивы в этой ситуации очевидны. В отличие от ваших. Вы предлагаете довольно рискованное по последствиям мероприятие. Поэтому с моей стороны логичным было бы осведомиться о преследуемых вами целях.

— Это означает, что вы отказываетесь от предложения? 

— Это означает, что мне необходимо время на обдумывание. 

— Сколько потребуется? 

— Около двух недель. 

— Слишком много. Три дня — максимум. 

Тогда неусовершенствованная программа ухватила максимум. Она смогла определить десять основных каналов, генерирующих подачу данных с двухсот ложных. И это был самый длинный за все время разговор. Заказчик звонил явно из Мидаса. Обработанный голос принадлежал особи мужского пола с биологическим возрастом явно старше тридцати лет. Этот факт и общая манера общения полностью исключали неграждан из Кереса, но именно из таких вроде бы очевидных исключений иногда и происходили системные ошибки. 

Прога капитально зависла при попытке идентифицировать подлинную внешность заказчика. Пепельные, длиной до плеч волосы, обрамляющие лицо, скрытое в тени. Пожалуй, только они и были самыми запоминающимися в звонившем. Глаза слабо определяемого оттенка, безвольный небольшой подбородок, короткая шея с почти незаметным кадыком. 

То, что изображение — фальшивка, программа распознала сразу же. А дальше начались проблемы, когда удалось найти реперные точки для восстановления общих контуров настоящего лица заказчика. И эти точки не просто говорили, а кричали, что выглядеть он должен совсем по-другому. Теперь это напоминало картину из десяти тысяч пазлов, когда на руках всего около сотни и нет исходника. Восстановить её можно было как раз за те две недели, поэтому заказчик и поставил дедлайн с ответом. Но, кто бы отрицал, что в экстремальных ситуациях мозг функционирует намного лучше и чётче?

Во время второго звонка получилось выбить ещё триста призовых пазлов. Хотя в этот раз работающая куда эффективней прога накрылась на сорок пять секунд быстрее. Изображение на экране было совсем другим. Дерзко, более чем. Похоже, кто-то большой любитель такого рода экстремальной рыбалки. Не часто приходиться любоваться на экране собственным, доведенным до совершенства лицом. 

— Итак, судя по тому, что вызов не был отклонен, вы готовы участвовать в нашей небольшой кампании? 

— Да. Но на определенных условиях. 

— Вы о денежной стороне вопроса? 

— Нет. Она не столь существенна. Насколько я представляю, как для меня, так и для вас.

Вот здесь-то и посыпались те самые пазлы. Сгенерированное изображение не успело за стремительно сузившимися глазами заказчика, образовывая брешь в истинном обличии.

— Прекрасный теплый вечер в Апатии, в такой отлично прогуляться по улицам. Вы не находите?

В Апатии были расположены около пятидесяти наиболее слабеньких ложных каналов. Отлично, сделаем вид, что играем по правилам форели и повелись на приманку. А в награду за это срубим еще пазлов. Что это у нас — опять не успеваем? Сначала непонимание, потом удовлетворение. Интересные эмоции, очень слабо выраженные, но...

— Я нахожу, что это не относится к теме нашей беседы, и не понимаю о чем вы. Давайте не тратить даром наше время. Говорите, что вас беспокоит. По делу.

— Достаточно обладать зачаточными аналитическими способности, чтобы увидеть очевидные закономерности в кандидатах, которые получили у вас предварительное одобрение. Они все темноволосы, темноглазы и с уровнем интеллекта либо чуть выше, либо существенно ниже среднего. Это связано с некими определяющими факторами для объекта? Или это ваши собственные вкусы? Быть может, подсказанные другими? 

Никакого логического объяснения такому выбору заказчика не существовало, опять же если не знать общую картину. А если хорошо покопаться в памяти и кое-что вспомнить, что в свое время показалось не существенным, но алогичным? Мистер Ледяное Превосходство никогда не покупал на аукционах, да и на подпольном рынке темноволосых петов. 

Это походило на своего рода внутренне табу. Все питомцы как на подбор были светловолосы, тупоголовы и хорошо вышколены. Ответ на первую часть вопроса не стоило ждать от заказчика, гораздо важнее была вторая — провокационная. И все — как по учебнику. Сначала гнев, потом задумчивость, и снова гнев. А пазлы падают в копилку, не успевая за фальшивкой. 

— Ваши вопросы начинают утомлять. Не думаю, что готов предоставить на них развернутый ответ. Если вы еще не поняли, то вы просто исполнитель в нашей кампании, не больше, и это будет хорошо оплачено. Что еще, у нас мало времени. 

Время действительно шло. И не на пользу заказчика, он об этом, наверное, тоже догадывался. Точнее, его приходилось специально тянуть, пока работает собственная программа. У звонившего должен был иметься высокий лоб, ни в пример первому изображению, четко очерченный волевой подбородок и... значительный рост, с учетом того, какое пространство на экране занимало лицо. А вот это представлялось уже совсем интересным.

— Как исполнителю мне бы хотелось получить определенного рода гарантии на последующий после кампании период. Полагаю, вы догадываетесь, о чем я. 

А вот и требуемая надменная усмешка, опять нарушавшая сгененированную чистоту ложного изображения. Конечно, задавать такие вопросы глупо, но еще глупее не пытаться сопротивляться.

Факт три. Этот кто-то не просто самоуверен, а суперсамоуверен. И это может быть только с учетом всех факторов...

— Неужели вы думаете, что мы не догадываемся, какого рода привязанность к вам испытывает наш объект? Пожалуй, покуситься на вашу неприкосновенность было бы просто самоубийственно. 

Как трогательно. Значит, это все-таки будет самоубийство. Потому что после таких вещей в живых не оставляют, если самому не подстраховаться. А над этим мы, собственно, сейчас и работаем.