Крытая стеклянная галерея манила своей тишиной. Плотные звукоизолирующие двери автоматически закрылись, отсекая идущий из залов для приёма шум и суету. От зычного голоса Лагата и смеха гостей начало слегка ломить виски. С учётом умственной и физической нагрузки за сегодняшний день все это вполне могло обернуться головной болью к позднему вечеру, до которого ещё так далеко. О, Юпитер, как хорошо иногда просто побыть в абсолютной тишине. Мэр Мидаса любил говорить о себе, как о поклоннике гедонизма в широком смысле этого слова, в узком же его можно было просто назвать бесполезной тратой биоматериала. 

Ясон Минк никогда не придерживался хорошего мнения о Лагате. Единственным плюсом Гидеона можно было назвать умение периодически сдерживать любопытство и не совать свой длинный нос, куда не требуется в государственных делах. Ещё — безупречно выполнять приказы сверху. И благодаря двум этим достоинствам мэр Мидаса иногда даже умудрялся выглядеть вполне презентабельно со стороны. Для тех, кто не знал, что едкие подколки Лагата — это предмет долгих домашних заготовок, а вся городская политика формируется далеко не в Мидасе. И теперь этого шута и тех, кого он с собой притащит, надо было терпеть ещё, как минимум, полчаса вечером. 

Минк нахмурился, вспоминая об обнаруженной вчера в коммуникаторе приватной встрече в одной из деловых зон Мидаса. Должно быть, произошло следующее: на беседу Лагат напрашивался три месяца с деликатностью гиппопотама, потом, чтобы отвязаться, при помощниках пришлось обронить: «Хорошо, я подумаю об этом». Затем кто-то из них на автомате внёс встречу в список задач, но без конкретного времени. Накануне она всплыла по дате постановки на учёт. Помощники проглядели её в списке из трёх тысяч таких же задач и не перенесли дедлайн.

Да, именно так, скорее всего, и было, что совсем не удивительно в такой суматохе. Сколько этих мероприятий с утра уже прошло? Три совещания с инвесторами фармакластера, автопроизводства и гостиничной индустрии, потом два коротких выступления на открытии новых дорожных объектов до десяти минут, приветственная речь на съезде генных инженеров около получаса, торжественно-траурная церемония возложения памятных венков к стеле в честь первых неизвестных блонди, заседание малого (закрытого для прессы) правительства, вручение верительных грамот от шести послов Федерации и т.д. и т.п.

Первый Консул поставил на стол бокал вина, снял перчатки и дотронулся пальцами до стеклянной стены галереи. Отвлечься, хотя бы на пять минут. Переключить сознание, чтобы опять потом вернуться к делам. Как кажется просто. Дотянуться рукой здесь до двух Лун Амои, занимающих теперь больше трети вечернего неба. Конечно, это только иллюзия. Как и глупая мидасская легенда о четырехкрылом Ваджре, который облетает вселенную и способен уничтожить любое живое существо. Быть может, он как раз и живет на какой-нибудь из двух Лун?

О, Юпитер, что за чушь приходит в голову, если переобщаться с Лагатом и всей его камарильей. А ещё воспоминания скольких лет давности. Когда произошёл тот третий странный блэкаут, и Танагура осталась на три часа без света. Личный компьютер работал от резервного источника питания. То лицо само возникло на экране, когда шла перенастройка. Темные глаза, черные блестящие волосы. И... словно крылья на заднем фоне. Потом остались только глаза, словно пристально изучающие. Экран полностью погас. Включился снова.

— Рауль, я не мог придумать это. 

— Что — «это»?

— Изображение. Я лично его видел. 

— Ещё раз тебе повторяю, Ясон. Наши специалисты разобрались в причинах блэкаута. Твой компьютер был полностью просканирован. Никакого изображения не обнаружено.

— Но...

— Никаких «но», Ясон. Ничего не было. Или хочешь, чтобы вслед за компьютером был детально просканирован и твой мозг?

«Ваджра, может быть, это был ты?» — усмехнулся Минк, возвращаясь к столику за бокалом. Ещё немного, ещё чуть-чуть помедлить, прежде чем снова выйти к гостям и надеть маску Первого Консула.

Тот оникс, случайно встречный на таком же приёме, был здорово похож на изображение. Различие заключалось лишь в оттенке чуть более светлых — орехово-золотистых глаз и длинных волос, которые оказалось приятно наматывать на руку. Оникс напросился сам. Весь прием он внимательно и жадно разглядывал Минка, не удосуживаясь даже мельком обратить внимание на сцену, где шло пет-шоу. Точнее, оникс демонстративно переключился на «ручных», только когда Первый Консул поднял на него холодный вопросительный взгляд. 

— Кто? — подозвал фурнитура жестом Минк.

— Господин Асвер Гест. Оникс...

— Я в курсе, фурнитур. Сфера деятельности? 

— Индустрия развлечений Мидаса. Господин, вам требуется полное досье? 

Это многое объясняло. Похоже, Гест решил поразвлечься с самим Первым Консулом. Таких предложений Айсмену ещё никогда не поступало. О своей тайной кличке, равно как и о титуле «Мистер Ледяное Совершенство», Минк был в курсе.

— Нет, этого достаточно. Передайте от моего имени просьбу господину Гесту задержаться после приёма. 

...Секс с Гестом всегда был долгим и выматывающим до полного опустошения тел. И это тело с чётко прочерченными венами на животе и чуть более худое, чем требовала норма, стало особенным, но не сам оникс. Асверу не требовалось долгих прелюдий. Но это он обучил, как заработать ещё один не вполне приличный титул. «Чемпион по минетам», - кажется, такова формулировка.

Больше всего Гест любил отдаваться в позе лежа на спине, когда появлялась возможность любоваться его точеной ступней, закинутой на плечо Ясона. Нравилось Гесту и когда Минк только условно оказывался «снизу», но не пассивным партнёром. Это не допускалось ни при каких обстоятельствах. 

На пике удовольствия Асвера, запрокинувшего голову, приходилось поддерживать за широко разведенные бедра и толкать усилием собственных бедер вверх, тогда стоны становились более хриплыми и глубокими, и немного жалобными. Но в заключении Гест всегда переворачивался на живот, позволяя Минку крепко прижимать к себе тело партнёра.

Асвер разорвал отношения через полгода, сказав, что больше так не может, потому что начал... В это вообще не верилось. Оставалось лишь холодно выслушать информацию о том, что оникс уезжает на другую планету.

— Я могу приказать тебе остаться. Я могу заставить тебя. 

— Можешь, но подумай сам, к чему приведёт эта связь. Она не нужна тебе, Первый Консул. 

— Я могу попросить тебя. 

— Это я прошу — отпусти, если не хочешь, чтобы меня завтра отправили на Нейрокоррекцию. Это было условие Рауля. Он дал мне сутки, чтобы выбрать. Айсмен, черт подери, ты что не понимаешь — я вляпался в отличие от тебя?! Тебя он обещал пощадить, если я уйду сам. Это твое первое нарушение дисциплины такого рода...

— А твое?

— Какая теперь разница? 

С тех пор прошло три года. Три слишком длинных и пустых года.

— Скучаешь, как обычно, Ясон? — раздался в крытой галерее голос Второго Консула. — Не пора ли вернуться к гостям? Пока не заскучали они? 

— Ты как всегда прав, дорогой Рауль, — процедил Минк, с сожалением отрываясь от воспоминаний и понимая, что время отдыха подошло к концу. — Видимо, Гидеон Лагат не справляется со своими обязанностями организатора вечера, если даже ты заявился за мной. Как думаешь, зачем ему понадобилась приватная встреча? Какие-то проблемы? 

— Вовсе нет. Скорее всего, наобещал какой-нибудь богатой и замужней инопланетной даме встречу с тобой. После чего последуют вложения в экономику и получение амойского гражданства. 

— Вот как? Значит, ничего нового, Лагат все не меняется. 

— Да. Все как обычно, Ясон.