ЗРИ В КОРЕНЬ, то есть в текст
   
Практически на любом фестивале авторской песни, на конкурсе, на поэтическом смотре, на турнире менестрелей и иже с ними требуют текст песни или стихотворения. Комиссия с умными и серьёзными лицами сидит и слушает вас, параллельно изучая эту самую бумажку, порой водя по ней пальцем и что-то помечая в своих блокнотиках. Так вот, товарищи. Я утверждаю, что это полная и бесповоротная херня. Сейчас объясню причину такого утверждения.
   
Я согласен: текст на бумажке обязательно нужно на конкурс приносить. Это факт. Желательно, чтобы он был напечатан, а не накарябан от руки.
   
Но дальше моё мнение входит в конфликт с умными товарищами из жюри. Следить за песней по тексту — это то же самое, что смотреть фильм, держа в руках сценарий, или смотреть балет, имея под рукой нарисованную постановщиком схему танца. И возмущаться, когда балерина на метр правее танцует, чем надо, неумеха эдакая.
   
Текст нужен только с одной целью. Если исполнитель замнёт какое-то слово или споёт так нечётко, что теряется общая канва песни, стоит заглянуть мимолётно в текст и снова поймать ритм повествования или объяснить себе, что же всё-таки пропел исполнитель. Затем, уже после окончания песни можно бегло просмотреть текст в поисках явных стилистических ляпов, которые могли броситься вам в глаза во время исполнения.
   
Но когда я пою перед жюри на мастерских, а это самое жюри с серьёзными выражениями хищных физиономий смотрит не на меня, а в бумажку, мне хочется закончить играть, послать кое-кого подальше и покинуть аудиторию. Впрочем, пару раз я так и делал. Когда поют для тебя — изволь пересилить своё отвращение и смотри на исполнителя, а не в текст его песни и не в свои каракули.
   
И слушай, а не читай. Потому что песня и стихотворение — это совершенно разные вещи. Аб-со-лют-но. Песня — это совокупность слов и музыки. Это картина. Песенная поэзия без музыки может выглядеть ужасно, хотя может и не выглядеть.
   
Как пример, скажу, что замечательный Атморави пишет песни. Именно песни. Когда слушаешь их живьём, погружаешься по самое не хочу, упиваешься ими. А на бумаге это выглядит так себе, ну текстики текстиками, хоть сто таких напишу сегодня. И когда Рави на отборке Питаккорда в Минске не слушали, а пялились в эти бумажки, мне было смешно.
   
Михаил Щербаков как-то ответил на просьбу почитать стихи на концерте: «Вы знаете, я очень мало пишу стихов, которые можно читать. Все мои стихи суть тексты песен, и их нужно слушать. Поэтому я лучше буду продолжать петь». И он прав на все сто процентов.
   
Песню нельзя читать. Песню нужно жить.

    ИЗБИТЫЕ ТЕМЫ
   
Основной чертой графоманской поэзии, червеобразно размножающейся в сети и вне её, является абсолютное неумение нахождения темы. То есть каждый товарищ, наивно полагающий себя поэтом, первым делом старается написать на Самые Великие И Общечеловеческие Темы. «Любовь», «смерть», «бог», «одиночество», «красоты природы», как сразу пришедшие на ум.
   
Суть в том, что Пушкин про всё это уже написал: то есть не то чтобы именно Пушкин, но великие поэты прошлого. Эти темы настолько избиты, истрёпаны и затасканы, что практически невозможно придумать что-нибудь новенькое, что-нибудь оригинальное. Тут работает один момент: юные сетевые графоманы или вообще не читают чужих стихов, или читают их, думая, что если написать точно как Пушкин (Лермонтов, Тютчев, Фет, нужное подчеркнуть), то получится не меньший шедевр. Что характерно, подражания поэтам Золотого Века выходят в десятки раз чаще, чем подражания поэтам Серебряного Века — потому что это много проще.
   
Но это была присказка. Теперь будет сказка.
   
Что же делать? О чём же писать, если воображения хватает только на смерть и на любовь? Характерным примером тотального графоманского порыва был как-то охарактеризованный мной Евгений Кручинин. И большая часть разнообразных замечательных графоманов начинает своё творчество именно с великих стихов на великие темы. Кстати, надо отметить, что большая часть прозаиков начинает так же, над чем блестяще посмеялся Леонид Каганов в «Дневнике писателя».
   
Ну, хорошо. Нам не хватает воображения для того, чтобы придумать что-то новое. Хотя на самом деле вокруг нас столько интересного, что жизни не хватит просто на восприятие, не говоря уже о стихоплетении. Ну да Бог с ним.
   
Самая избитая тема всех времён и народов — это любовь. Это не то что Пушкин, это и до него писали все кому не лень. Это сейчас является единственной темой для поп-музыки и превалирующей темой для остальных жанров. Любовь — это именно то, что чаще всего толкает подростков на попытки создания стихотворных опусов. Конечно, эти опусы посвящаются любимым. Конечно, получается бред. Два шикарных отрывка из графоманских произведений с упоминанием любви я не могу не привести:

        Не смешите кроссовок:
        Вот вам муза, любовь.
        Я то смел, то неловок,
        Да и, в общем, любой.

        Оно несёт в себе любовь и смерть,
        Предел печали и науку смеха,
        Желание творить поэзию лихих сердец
        И нити музыки плести из Лета.

   
Ну, тут явная графомания. А есть скрытая. Когда вроде всё красиво, и смысл на месте, вот только точно такими же словами и точно те же мысли 150 лет назад изложил какой-нибудь Тютчев. А после него ещё 29687 поэтов. И стихотворение, которое могло бы быть сносным в середине XIX века, становится бредом сивых поэтов начала XXI.
   
Ладно. Это было о плохом. Теперь о хорошем.
   
Про любовь можно написать оригинально и хорошо. Гениальными стихотворениями о любви я, например, считаю «Укротителя зверей» Николая Гумилёва, «Отдать тебе любовь?...» Роберта Рождественского, «Кошку» Дмитрия Быкова. Из современных поэтов снова обратимся к Але Кудряшевой («Выведи меня отсюда...»). Это доказывает только одно: о любви и сегодня можно написать офигенно. Далеко не все слова использованы, есть ещё множество слов. Не все обороты, не все словесные эквилибры и экзерсисы, не все, что вы. Русский язык — самый богатый в мире. Русская литература неограничена и бесконечна. Ищите слова.
   
Номинально я не имею право приводить себя в качестве примера, тем более, я уступаю вышеупомянутым произведениям. Но всё же, кажется, я тоже иногда нахожу оригинальные слова, избирая любовь темой произведения. Впрочем, не слишком часто. Из себя могу припомнить: «Ад», «Шрам», «Стихотворение о качестве», «В меня влюбляются женщины...», «Письмо». Это не так и сложно. Просто когда в голову приходит штамп, отправьте его подальше: он вам не нужен.

    ЗАДАЧА КОМПОЗИТОРА
   
Эта заметка — для композиторов. То есть для тех, кто пишет музыку на чужие стихи.
   
Так вот, лучше всего об искусстве создания музыки на чужие стихи сказал мой друг Андрей Паньшин, он же Леверлин. Он сказал мне о моём стихотворении «Сильвия и Кристина», которое положил на музыку: «Тим, когда ты писал это стихотворение, ты просто не знал, что ты написал блюз. А я его увидел».
   
Вот и всё. Задача композитора — увидеть то, что написал поэт. И тогда получится песня.