Эвелин толкнула тяжелые двери и прошла в ставку командования. Советники тут же замолчали и устремили взгляды на нее. Это была победа. То, как удачно все сложилась в Орлее, оставило светлый отпечаток на каждом из них. Большая часть пути ― пройдена. Самые страшные итоги ― предотвращены. С момента падения Убежища, Инквизиция не потерпела ни одного серьезного поражения. Голова от таких результатов шла кругом. И все благодаря ним.

Лелиана едва заметно кивнула, Жозефина расплылась в широкой вежливой улыбке. Каллен… Каллен был Калленом. И смотрел так, как может только он. Так, что Эвелин одновременно почувствовала смущение и спокойствие, будто общалась с надежным другом.

«Создатель!», ― подумала она внезапно. Ведь у нее уже давно не было настоящих друзей. Майк и Питер в детстве. Если, конечно, можно считать их друзьями. Потом Катя, с которой они общались с десяти лет. Потом…

Потом Эвелин решила, что близкие отношения ― слишком большая роскошь. Она никогда не задумывалась об этом. Никогда не говорила себе, что должна выстроить стену и не допускать других к ее сердцу. Она просто… делала это.

А теперь ― она бросила мягкий взгляд на Каллена ― теперь все иначе. Когда они танцевали на балу… это было. Это была по-настоящему…

― Волшебная ночь, ― сказала Жозефина с непременным акцентом, ― честно говоря, я соскучилась по балам такого уровня.

― И по скандалам такого масштаба, ― добавила Лелиана. Она все еще сохраняла строгое выражение, но на лице появилась мягкая улыбка, ― вы проделали большую работу, Инквизитор.

― Мы все проделали, ― поправила Эвелин, ― думаю, это именно то, как должна работать настоящая команда.

«И это действительно так», ― сказала она себе.

Каллен одобрительно кивнул. Эвелин не знала, когда начала ловить и собирать эти взгляды. Казалось, она теряла самостоятельность, надеясь на его одобрения. Она не знала, что стала бы делать, если бы вместо кивка получила осуждающий взгляд. Продолжила бы говорить то, что считала правильным? Или поспешила исправиться? Создатель! Наверное, это плохо ― вот так зависеть от чужого мнения. С другой стороны, это был Каллен. И Эвелин верила, что его точка зрения едва ли может оказаться неправильной.

― Кстати, ― сказала Жозефина, ― оказывается, коммандер Каллен пользовался на балу большим успехом. Мы не успели вернуться в замок, а мне уже начали присылать письма, с просьбами пригласить его на церемонию или праздник. Или на свидание, ― она лукаво скользнула взглядом в сторону коммандера.

― Эм… да, ― он растер шею и выдавил легкую улыбку, ― мне тоже пришла парочка приглашений.

― Парочка десятков приглашений, вы хотите сказать? ― поправила Лелиана.

Эвелин удивленно моргнула. Создатель! Она видела, что Каллен был в центре внимания во время бала. Но после… она мысленно нахмурилась, вспоминая, сколько писем пришло ей. Три благодарственных. Четыре приглашения в качестве почетного гостя и… одно проклятие от помешавшейся ведьмы. Ноль свиданий. Отлично.

― Не заинтересован, ― пожал Каллен плечами, ― все это звучит довольно скучно.

Эвелин показалось, слова были адресованы именно ей. Но от этого стало только обиднее.

Ладно. Тревелиан заставила себя успокоиться. Вчера они неплохо отдохнули. Вчера она выполнила работу на отлично. И вчера она была единственной, кого он пригласил на танец. Так что, почему она вообще беспокоится об этом?

― Многие связи пришлись бы очень кстати, ― будто невзначай бросила Лелиана, ― одно свидание с коммандером могло бы обеспечить нас поддержкой влиятельных людей. Если никто не против, конечно.

Ее взгляд устремился на Эвелин. Казалось бы, ничего необычного. Сестра Соловей отлично умела прятать эмоции. Но на этот раз она нарочно показала что-то большее, чем просто взгляд. Это был интерес, который дернул за странные чувства, поднявшиеся в душе Инквизитора.

Отлично, подумала она, ничего плохого.

― Думаете, это действительно поможет? ― спросила Эвелин, вдруг обнаружив, что сложила руки на груди и приняла защитную позу.

― Нам необходимо укреплять связи, ― поддержала Жозефина.

"Нет, ― сказала себе Эвелин, ― ни за что".

― Я против, ― ответил Каллен.

― Орлесианская знать готова многим пожертвовать ради одного выхода с важным человеком. А коммандер, ― Лелиана выдержала паузу ― хит сезона.

― Я не собираюсь в этом участвовать, ― отозвался Каллен.

Эвелин почувствовала себя уязвленной. Она не заметила, как нахмурилась. Она старалась точно подобрать слова, чтобы не выдать своих настоящих чувств. Создатель! Она была так плоха во всех этих играх.

― Хотите, чтобы я использовала моего генерала как разменную монету? ― спросила Эвелин, приподняв бровь.

― Всего лишь дань вежливости, ― улыбнулась Жозефина, ― мы заключили с Орлеем союз, и было бы хорошим знаком показать, как мы чтим их традиции. Если, конечно, у вас нет других причин держать коммандера при себе.

Тревелиан готова была спорить, будь она расположена к краснению, точно налилась бы румянцем. К счастью, Создатель избавил ее от такого проклятия. И она просто сжала кулаки и сделала глубокий вдох. «Хорошо, ― подумала Эвелин, перехватывая инициативу, ― никаких проблем».

― Никаких проблем, ― она развела ладони, показывая, что сдается, ― если свидание поможет делу, пусть будет свидание.

― Кто-нибудь собирается спросить меня об этом? ― раздраженно процедил Каллен.

― Простите, коммандер, ― отозвалась Лелиана, ― дело превыше всего. Ведь так, леди Инквизитор?

― Именно так, ― Эвелин сжала губы и кивнула, и добавила больше себе, чем Каллену: ― всего одна деловая встреча. Ничего плохого.

Сестра Соловей и Жозефина переглянулись и одобрительно кивнули.

― Хвала Создателю, вы это понимаете, ― начала Жозефина, ― дело в том, что коммандер не единственная звезда прошедшего вечера. Вы также получили несколько приглашений…

― Среди которых некоторые будут очень выгодны Инквизиции.

Эвелин сжала кулаки. «Создатель! ― подумала она в сердцах. ― Ну конечно! Проверка почты!». Вся ее почта проверялась и отбиралась Жозефиной. И только потом попадала к ней на стол. Так что ничего удивительного, что советник припрятала парочку приглашений для… для этого.

«Они мстят за ту ночь розыгрышей с Сэрой» ― догадалась она.

― У меня много работы, ― сказала вслух, ― я не могу позволить себе…

― Установление дипломатических отношений ― важная часть вашей работы, ― поправила Жозефина.

Эвелин бросила взгляд на Каллена, ожидая поддержки, но тот смотрел с усмешкой.

― Дело превыше всего, Инквизитор, ― заметил он. Потом добавил чуть тише: ― вы сами втянули нас в это.
 

Эвелин прикрыла глаза и вспомнила уроки медитации от чародейки Эвоны. Все вокруг ― пустота. Картинка. Ничего не может вывести из равновесия.

Кроме этого проклятого. колючего. платья! Она раздраженно выдохнула, открыла глаза и быстро, словно боясь, что ее поймают, посмотрела вниз. Бордовые рюши окружили ее, облепили, как волны моря, в котором она задыхалась. Юбка была тяжелой, с куполом, под которым могли бы уместиться три Инквизитора. И два Железных Быка. Могли бы, если бы свободное место не заполнял утяжеляющий каркас.

«Ох, у этой штуки должна быть дверь», ― подумала Эвелин.

Корсет стягивал ребра, но это было не так уж и страшно. Потому что дышать во время примерки совсем не хотелось. Хотелось посинеть, упасть замертво, и больше не испытывать этот кошмар.

Жозефина носилась вокруг с изучающим видом.

― Слишком много рюш сзади, ― командовала она, ― и уберите ленту. Вот, так гораздо лучше.

― Уверена, я выгляжу ужасно, ― сообщила Эвелин.

Жозефина нахмурилась и бросила на нее изучающий взгляд.

― Мы еще поработаем над образом.

― Я хочу посмотреть.

Тревелиан развернулась к зеркалу. По дороге платье успело от души ударить по лицу эльфийку-служанку.

― Прошу прощения, ― она бросила виноватый взгляд на девушку, которая ответила понимающим кивком. По всему было видно: девочка сочувствует. Девочка понимает, какие муки приходится пережить Инквизитору.

«Ладно, ― сказала себе Эвелин, ― все не может быть так плохо».

Она напряженно смотрела в собственное отражение, стараясь разглядеть за платьем себя. Вместо этого ― огромный вишневый торт, из которого торчит лицо с испуганными глазами. «Ну, ― подумала Эвелин, сглотнув, ― цвет подобран отлично». За что можно было сказать Жозефине спасибо ― так это за бесподобный цвет. Он хорошо оттенял кожу. И… в общем, он был единственным хорошим моментом этого платья.

«Оно отвратительно», ― подумала Тревелиан.

― Надеюсь, к нему прилагается маска, ― сказала она вслух.

Жозефина поджала губы и отошла на несколько шагов.

― Не будьте пессимистом, ― сказала она с вежливой улыбкой. Натянутее, чем обычно, ― портные сделают несколько штрихов, и вы будете смотреться великолепно.

― Создатель! ― выдохнула Эвелин. ― Почему я не могу пойти в обычном наряде? Почему я вообще должна идти?

― Мы должны выказать дань уважения Орлею.

― Да. Но не насмехаться над ним. Я хочу сказать… ох, ― она провела рукой по бархатным рюшам, ― ты только посмотри на эту юбку. Не удивлюсь, если где-то в ней плавают рыбы.

Жозефина прикрыла рот рукой, стараясь подавить смешок.

― Скорее, я бы сказала: в ней точно что-то плавает. Но оно довольно симпатичное. Под… некоторыми углами.

Тревелиан удалось сдержать раздражение. Гнев выразился поднятой бровью.

― Ладно, ― выдохнула она, ― я все отлично понимаю. Вы решили посмеяться надо мной. Мстите за те розыгрыши с Сэрой. Хорошо. Признаю, это было забавно. Мы еще можем отменить проклятые свидания, верно?

Лицо Жозефины стало серьезным.

― Боюсь, что нет, Инквизитор. Нотинг ― один из самых влиятельных родов Орлея. Тот факт, что нам удалось одновременно привлечь на свою сторону их брата и сестру, дорогого стоит. Боюсь, это больше, чем просто шутка. Ставки действительно высоки.

― Проклятье! ― выругалась Эвелин.

Жозефина виновато усмехнулась.

― Постарайтесь избегать таких выражений во время свидания, леди Инквизитор.

Тревелиан нахмурилась, и бросила короткий взгляд на зеркало. «Ладно, ― решила она, ― все не может быть так плохо». В Орлее пышное в моде. А ее платье было очень пышным.

― Инквизитор, ― раздался голос около двери.

Эвелин вздрогнула. Она собрала волю в кулак и медленно, раскачивая неустойчивую конструкцию, повернулась от зеркала.

Служанки, зажимая иголки в зубах, понеслись за огромной юбкой.

У порога стоял Каллен. И ― Создатель! ― он был очень хорош в строгом военном мундире. «Почему ему можно одевать форму, а мне нельзя!» ― совсем по-детски подумала Эвелин. Но уже секунду спустя ее мысли сменились глупым любованием.

Он был хорош. Нет, не просто хорош. Темный костюм с золотыми пуговицами и вензелями делал его... великолепным? Эвелин сглотнула. Почему она не видела этого раньше? То есть, причина, конечно, была. Костюмы на бал шились наспех. Портные не успели даже снять мерки, и в итоге создали образцы типовых размеров. Форма Каллена оказалась немного больше, чем следовало. Слегка обвисала на плечах, и морщинилась в районе живота. Конечно, признала Эвелин, он был хорош и тогда. Тогда она тоже смотрела на него. Возможно, больше, чем следовало.

Но теперь… строгость и простота одежды подчеркивали его лучшие качества. Казалось, костюм был естественным продолжением коммандера. И при этом недвусмысленно намекал, что не прочь полежать в сторонке, пока его хозяин будет заниматься другими интересными делами.

«Проклятие!» ― подумала она, злясь на собственную глупость. Эвелин не знала, сколько простояла так, бессмысленно моргая. Каллен смотрел на нее.

«Что ж, ― пронеслось где-то в уголке сознания, ― теперь он оценивает меня».

Создатель! Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя таким ребенком. Хорошо, что другие этого не видят. Ну, кроме Жозефины. И нескольких слуг. Потому что, вот она, прославленный Инквизитор, глупо хлопает ресницами и держит рот открытым, стараясь унять удары сердца. Отлично. Просто великолепно. Если когда-нибудь ей придется сражаться с Калленом, ему будет достаточно нацепить этот костюм, и... Создатель!

― Вы в порядке? ― Жозефина заметила измученное выражение лица Эвелин, и та поторопилась взять себя в руки.

Ладно. Она встряхнула головой и нервно оправила задравшиеся рюши.

― Эм… что думаешь?

Каллен открыл рот и проглотил слова. Потом предпринял еще одну попытку.

― Вау, ― сказал он коротко.

Эвелин и Жозефина и даже слуги уставились на него в изумленном выражении. «Нет, ― подумала Инквизитор, ― у него не может быть настолько отвратительный вкус. Только не Каллен». Она вперила в него изумленный взгляд, требуя продолжения.

― Ты… ― он немного подумал, прежде чем продолжить, ― ты очень похожа на мою старшую сестру.

Воцарилась тишина. Эвелин еще раз разгладила юбку.

― Это… комплимент? Потому что, знаешь, я не знаю, как выглядит твоя сестра. То есть, ― она нервно усмехнулась, ― она красивая, или…

― Она красивая, ― мгновенно сказал Каллен, ― но я хотел сказать не это. Ты очень похожа на мою сестру. Однажды… мы тогда были еще совсем маленькими, она стянула из маминого шкафа платье и туфли. Это… это выглядит примерно так же. Прости, ― добавил он поспешно.

Эвелин почувствовала такой укол раздражения и обиды, что едва подавила подступающий к горлу ком. Кажется, она была не расположена к красноте? Что ж, ее организму видимо плевать. Потому что сейчас ― она была уверена в этом ― ее лицо слилось с бордовым платьем.

― Прости, ― повторил Каллен. Он по очереди посмотрел на Инквизитора и Жозефину, ― оно правда ужасно.

― Мы немного поправим его, и…

― Его уже ничто не исправит, ― перебила Эвелин. В ее душе поднималось дикое раздражение, ― избавь меня от этой штуки, пожалуйста.

Она вдруг ощутила себя совершенно голой. Даже хуже. Гораздо хуже. На ней было проклятое орлесианское платье, весом в несколько десятков килограмм.

Каллен поднес руку ко рту, стараясь подавить смех. Выходило не очень. Эвелин чувствовала себя такой злой и раздраженной, что начала кипеть.

― Вам следует быть чуть деликатнее, коммандер, ― начала Жозефина, но остановилась. Глаза Каллена вдруг расширились, а с лица пропал и намек на усмешку. Посол вздрогнула, предвкушая неприятности.

Она едва успела повернуться, но уже почувствовала запах гари.

Отпрыгнувшие в сторону слуги переводили дыхание.

В центре зала горел огонь. Внутри темной тенью прослеживался силуэт Инквизитора. Жозефина не успела почувствовать страх. Только вонь от паленого, и ужас остальных.

Когда она пришла в себя, огня уже не было. Пол устилал слой пепла. Пепел был на лице Инквизитора, на ее волосах и на нижней юбке. Та лишь слегка подкоптилась по краям.

― Как ты это сделала? ― спросил Каллен. Проморгался и добавил: ― Зачем?

Эвелин встряхнула головой. Она не знала. Видит Создатель, она не знала. Но эмоции сводили ее с ума. Впредь стоит повнимательнее относиться к советам Вивьен. Может быть, даже взять у нее пару уроков. «Ты можешь быть кем угодно, ― вспомнила она слова Кати, ― ты можешь быть супер ответственным магом и все эти бла-бла-бла, но, в конце концов, ты просто женщина, и имеешь право на маленькие капризы». Ну, эти слова могли послужить оправданием. Но не для Каллена. Вряд ли для него.

Она устало выдохнула и пожала плечами. Открыла рот, чтобы сказать что-то, сама не знала, что. Но Жозефина перебила.

Поджала губы, стараясь сдержать гнев, а потом вдруг выпалила:

― Во имя Создателя! Вы хоть представляете, сколько стоит это платье?! На те деньги, за которые я его купила, можно было прокормить небольшую деревню.

― Так и кормили бы деревню, ― насупилась Эвелин, едва удерживая обиду, ― пожалуйста, советник, подберите для меня наряд попроще.

Она склонилась в неуклюжем реверансе и пошла в свою комнату. Больше всего на свете хотелось лечь на кровать, провалиться в сон и никогда больше не просыпаться.
 

Эвелин третий раз прочитывала одну и ту же страницу, когда скрип двери вырвал ее из мыслей. На пороге стоял Каллен. Он снял черный костюм, и надел привычный доспех. Но это уже не помогало. Эвелин помнила, как он может выглядеть. И ― самое ужасное ― помнила, как может выглядеть она.

― Что ж, ― сказал Каллен, оглядывая помещение, ― я едва уговорил портных отпустить меня, чтобы тебя проверить. Они отпустили только после описания картин с горящей комнатой и сметающим все на своем пути Инквизитором. А ты, выходит, просто читаешь книгу.

Эвелин захотела улыбнуться. Почти была готова. Но не могла. Она чувствовала себя такой уязвленной из-за того, что вспылила. Как будто рассказала секрет, который верой и правдой хранила долгие годы.

― Я сорвалась, ― сказала она ровным голосом, ― но я не собираюсь крушить все на своем пути.

― Жаль. Потому что, если бы меня нарядили в такое платье, я поступил бы именно так.

Он прошел вперед и прикрыл за собой дверь.

На этот раз Эвелин не сдержала улыбку. Видит Создатель, сегодня она никого не хотела видеть. Но Каллен просто пришел, и она не собиралась его прогонять.

― Все та же книга о сумасшедших? ― спросил он, кивнув на обложку.

― Честно говоря, я думала будет гораздо хуже. Судя по разговорам Варрика, его юмор должен быть достаточно… плоским. Но здесь много рассуждений о долге, чести и вере. Иногда я смотрю на текст, и думаю: тот ли это гном, который при каждом удобном случае рассуждает о сиськах Андрасте?

― Думаю, он сложнее, чем хочет казаться, ― предположил Каллен, ― так… значит ты не в восторге от идеи со свиданием?

― Жозефина сказала, отказать нельзя, так что не имеет значения. Но, если честно… ― она остановилась, не зная, стоит ли продолжать.

Поздно. Каллен уже поймал ее взгляд. Он уже был так близко, что она не смогла бы отстранить его.

― В чем дело? ― в голосе не было ни капли осуждения. Или насмешки, на которую она справедливо рассчитывала.

― Просто… я никогда не была на свидании, ― выдохнула Эвелин, ― на настоящем. Я знаю, что это звучит ужасно глупо. Что это последняя вещь, о которой стоит думать после Корифея, и архидемона, и красного лириума, и всех этих демонов, рвущихся из завесы. Я… просто не знаю, как вести себя в таких ситуациях. И от этого чувствую себя еще более глупо сейчас. Я жила в круге, Каллен. Там не было нарядов или свиданий. Я училась выживать.

― Правда? ― пораженно спросил он. ― Ни одного настоящего свидания? Ни один парень не пытался… не приставал к тебе?

Эвелин фыркнула.

― Я была страшной занудой, пока обучалась в круге. Потом… слушай, у меня были мужчины. У меня просто не было… свиданий.

Некоторое время они молчали. Потом Каллен заговорил. Спокойно и медленно.

― Предлагаю, вежливо отшить его. По крайней мере, я собираюсь поступить именно так. Все понимают, что это официальная встреча без обязательств. Отдохнешь, выпьешь, расслабишься. Познакомишься с новым человеком.

― Ты так легко говоришь об этом.

― Я протестовал, если ты помнишь. Но кто-то не оставил мне выбора.

― А потом угодил в собственную ловушку, ― улыбнулась Эвелин, ― прости. Я вела себя глупо.

― Действительно так.

― Эй, ― она легко толкнула его в плечо, но Каллен перехватил:

― Не забывай, я сильнее.

― Только, когда я не использую магию, так что… ― она вдруг замолчала, когда Каллен притянул ее ближе, ― ох. Ты…

― Я… ― он остановился, и посмотрел на Эвелин. Его взгляд бы таким открытым и требовательным, что она вдруг почувствовала себя совсем ребенком. Она не заметила, как кивнула, и кивнула ли. Каллен подался вперед, коснулся ее губ.

Она закрыла глаза, прогоняя остальные мысли. Как и тогда, она полностью потеряла способность думать. Она просто была здесь и сейчас. Чувствовала треск камина и запахи комнаты. И его.

Она не знала, сколько прошло мгновений, прежде, чем стук в дверь прервал это чувство.

― Проклятье, ― выругался Каллен. Эвелин глупо уставилась на него, а потом отстранилась и встряхнула головой, возвращаясь в прежнее состояние.

― В чем дело? ― рявкнула она злее, чем следовало.

На пороге появился посыльный. Он неуверенно прошаркал вперед и согнулся в поклоне:

― Леди Жозефина просила передать, что нашла для вас подходящее платье. Она также… ― посыльный запнулся, ― также просила добавить, что на нем нет никаких рюшек.