- Вторая бутылка была вчера явно лишней, - поделился светлой мыслью с собственным отражением Драко. Отражение потрогало синеватые круги под глазами и удрученно вздохнуло.
Дверь открылась, явив взору Слизеринского Принца сильно помятую Гриффиндорскую Гордость.
- Малфой…
- Поттер…
Герой Магического Мира, не стесняясь, подошел к писсуару, и расстегнул ширинку.
- Ты совсем очумел? – внимательно наблюдая за поттеровскими манипуляциями, поинтересовался блондин.
- Малфой, - просипел в ответ Мальчик-Которому-Было-Сейчас-На-Все-Наплевать, - если ты не в курсе, то просвещу: чуть больше, чем через месяц ты будешь носить мою фамилию, - справив малую нужду, Золотой Мальчик стряхнул, упрятал хозяйство в брюки и застегнул молнию. Потом с ухмылкой повернулся к Драко. – Так что привыкай к маленьким семейным радостям! Кстати, - Золотой Мальчик ухмыльнулся. - Драко Люциус Поттер. Звучит, не правда ли?
- Да чтобы я взял твою фамилию!!! – заорал пока еще Малфой, совершенно забыв про то, что с похмелья количество децибелов в голосе должно быть строго регламентированным.
- Хочешь оставить свою? – продолжил ехидничать явно вставший не с той ноги обычно мирный Гарри Поттер.
- Я, что б ты знал, вообще не собираюсь замуж за тебя выходить!
В стену полетел флакон с туалетной водой. Мгновением позже оба вылетели из ванной, как ошпаренные.
- Ты с ума сошел? – хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, с трудом прохрипел Поттер.
- А нечего меня с утра пораньше выводить из себя! – заорал в ответ Драко.
- М-мистер Гарри Поттер, сэр? – заикаясь, подал голос мнущийся в дверях Добби.
- Ну, что тебе? – раздраженно бросил Малфой.
- К мистеру Гарри Поттеру пришли друзья… - домовой возил по паркету босой ногой, кидая восхищенные взгляды на Героя-Всея-Магического-Мира.
Вышеозначенный герой с отвращением обнюхал доступные для этого части тела и удрученно констатировал:
- Я теперь воняю твоими духами!
- Во-первых, Merlin pour homme не может вонять. Она пахнет. Во-вторых, это не духи, а туалетная вода. И в-третьих, чуть больше, чем через месяц ты на мне женишься… Так что привыкай к маленьким семейным радостям, - расплылся в ехидной усмешке мстительный Слизеринский Принц.
Поттер кинул на главный раздражитель своей жизни изничтожающий взгляд, и, круто развернувшись, направился к выходу из спальни.

- Ах, Гарри, неужели все это правда?
По глазам Гермионы Грейнджер было сложно догадаться, поощряет она или порицает выбор своего боевого товарища. А все потому, что внимание некогда первой зубрилы Хогвартса было поглощено блюдом с трюфелями. Об этом блюде был наслышан весь магический мир Британии. Но поскольку готовить его умел только повар Малфоев, точно знали, что это такое, только Избранные. Иными словами, пробовали «Трюфеля в сырно-карамельной шубке» только те, кто был вхож в Малфой-Мэнор. Эти самые «вхожие» расписывали блюдо, как нечто сногсшибательное. В свою очередь те, кто хоть раз слышал об этом загадочном гастрономическом ухищрении, мечтали только об одном: положить в рот этот самый знаменитый трюфель. Об этом же думала и Гермиона Грейнджер, не сводившая в данный момент глаз с вожделенного лакомства.
Вошедший в гостиную отпрыск благородного семейства коротким кивком поприветствовал группу поддержки штанов Золотого Мальчика (львиную долю которой отличали рыжие волосы), и с каменным лицом плюхнулся на диван рядом с Поттером. Тот ожидаемо попытался дистанцироваться от Слизеринского Принца. Но блондинчик вместо того, чтобы уступить, не только за пару минут загнал свою зеленоглазую дичь в угол дивана – откуда, само собой, уже линять было некуда – но и по-хозяйски приобнял за плечи. Дав тем самым понять, что да, «все это» - правда, и ничего кроме правды. При этом Рон залился румянцем по самые уши и стыдливо потупил глазки. Драко, недолго думая, чмокнул будущего супруга в губы (что вызвало у объекта непродолжительный приступ пучеглазия), с деланным сожалением закатил глаза и облегченно вздохнул, увидев, что его скромная персона больше рыжего не интересует.
Зато младший Малфой теперь заинтересовался кое-кем. С мстительным удовольствием слизеринец наблюдал за мисс Грейнджер, буквально пожирающей глазами содержимое серебряного блюда на журнальном столике. Впрочем, и другие уделяли трюфелям должное внимание. В кои-то веки стоящие рядом удивительной работы хрустальные бокалы (и сопровождающая их бутылка дорогущего по причине невероятной древности вина) абсолютно не интересовали гостей Малфой-Мэнора.
- Ну, что же вы, угощайтесь! – с добродушной улыбкой предложил Драко, украдкой доставая из кармана всегда находящийся там небольшой пакетик. Он самолично взял одну из небольших серебряных шпажек, и, насадив на нее совсем небольшой трюфелек, предложил Поттеру.
Тот с сомнением оглядел коричневатый кругляш, и осторожно открыл рот.
В этот самый момент блюдо опустело, и каждый из присутствовавших (за исключением будущего владельца поместья, конечно) остался один на один со своим «Трюфелем в сырно-карамельной шубке».
Малфой ждал. Гарри зацепил трюфель зубами, и потянул на себя, уже ощущая, что что-то с этим лакомством не то. Драко шепнул на ухо гриффиндорцу: «Раскусывать не советую», и лениво откинувшись на спинку дивана, ковырнул шпажкой между зубами. На него никто не обратил внимание. Все были поглощены судьбоносным моментом. Малфой-младший ухмыльнулся, и повернулся лицом к своей зеленоглазой занозе в одном месте.
У Гарри Поттера из горла вырвался сдавленный стон. Сполна насладившись произведенным эффектом, Малфой сделал первое в своей жизни доброе дело: он с сожалением заметил:
- Там ничего не осталось. Видимо, маменька решила, что я участвовать в вашем маленьком сабантуе не буду… Не поделишься? Я их просто обожаю!!! – дождавшись судорожного кивка, слизеринец притянул к себе гриффиндорца, и со вкусом «поцеловал».
Трюфелек перекочевал из одного рта в другой, и Драко почти сразу отстранился, через пару секунд спрятав лицо на плече будущего мужа. Плюнув лишь чуть надкушенную гадость в пакетик, и сунув оный между диванными подушками, он самым виноватым голосом, на который был способен, произнес:
- Боюсь, что мы превысили предел допустимого, и наши гости могли смутиться…
Гарри, понимая прекрасно, что сейчас он Малфою обязан если не жизнью, то состоянием желудочно-кишечного тракта – это уж точно, улыбнулся и заботливо чмокнул Слизеринского Принца в висок:
- Полагаю, мы можем себе позволить проявление некоторых чувств. Мы ведь скоро поженимся…
Гермиона бросила на парочку неодобрительный взгляд, и, сняв предварительно трюфель со шпажки, быстро кинула его в рот, сразу же раскусив. Выражение заинтересованности на лице мисс Грейнджер сменилось на полное офигение (иначе это никак не назвать). Как всегда в таких случаях, окружающие поняли это превратно.
Трюфели полетели в гостеприимно распахнутые рты.
Гермиона, глядя на воркующих голубков, лихорадочно соображала, можно ли как-нибудь понезаметнее выплюнуть эту гадость? Ведь Драко утверждал, что это, с позволения сказать, блюдо, ему нравится! И напрямую высказать свое «фи!» по этому поводу будет явным оскорблением. Поэтому мисс Грейнджер собрала в кулак все, что осталось от воли, и приняла решение проглотить эту горчайшую пилюлю. Но спустя долю секунды с ужасом осознала, что просто проглотить невозможно. Нужно было разжевать.
Как может ЭТО нравиться, Гермиона понять не могла. У нее во рту безраздельно властвовал хаос! Сыром, используемым при приготовлении данного блюда, вне всяких сомнений, был рокфор. Отсутствие «аромата», типичного для этого продукта сырной индустрии объяснялось просто: плотная застывшая карамельная скорлупа просто не позволяла ему просочиться наружу. Но стоило только раскусить… И из карамельного орешка в рот щедро выливалась оставшаяся часть «шубки» - смесь рокфора с чем-то приторно-сладким… Скорее всего, с новомодным сортом груш, который загадочные болгары странно прозвали «Мерлиновыми яйками». Видимо, они считали, что «яйки» Великого Мерлина по сладости не уступали меду. Где-то в этой какофонии вкусов мелькнула и пропала трюфельная долька. Впрочем, Гермиона была этой дольке весьма признательна за то, что та столь быстро пропала – несчастный кусочек шел в комплекте с пластинкой перца чили.
Радушный хозяин тем временем заботливо обносил через силу улыбающихся гостей бокалами с вином. К бокалам припадали, как к единственному в пустыне источнику пресной воды.
- Ну, как? – Малфой-младший изобразил на лице искренний интерес и… надежду. Надежду на то, что гости продадут мать родную, чтобы отведать еще один трюфелек.
Чтобы не разочаровать будущего супруга самого Гарри Поттера, все изобразили на лице ярый энтузиазм, и истово закивав головами, вразнобой начали уверять, что «ничего подобного в жизни не пробовали», «это действительно сногсшибательно», «оно феерично», «это охренеть просто» и так далее.
- Вот видишь, кто тебя окружал? – Драко хмыкнул и плюхнулся обратно на диван. – И заметь – я-то им не друг. Лицемеры, - обличил слизеринец. – Пойдем в спальню?
Гарри, испытывающий жгучее желание воспользоваться зубной щеткой, кивнул и позволил себя за руку увести из гостиной.
Как только за юношами закрылась массивная дверь, Гарри метнулся в ванную, а Малфой ухмыльнулся:
- И ведь ни один не расскажет, что это – дрянь, завернутая в гадость! Все будут говорить, что это охрененно, сногсшибательно, … феерично? Феерично. И, о да! При этом почти не погрешат против правды. Потому что от этих трюфелей охренеть вполне можно. Вкусовую гамму вполне можно назвать фееричной. И уж абсолютно точно ничего подобного они в своей жизни не только не пробовали, но и никогда не попробуют!
Драко, не удержавшись, рассмеялся.
- А ты видел, какое лицо было у Фреда? – еле сдерживая улыбку, спросил Гарри, входя в комнату.
- Фред? Это который из них?
- Тот, который справа… - охотно пояснил Поттер.
- А! О да! Видел!!! – Малфой смахнул с ресниц крупную слезинку. – А Гермиона! Ее выносливости позавидовал бы сам Мерлин!
Бывшие враги повалились на кровать, не переставая смеяться.
- Знаешь, ты, когда не выделываешься, вроде и ничего… - неожиданно заявил Поттер.
- Ага, - кивнул Малфой. – И с тобой жить можно.
- Кстати, о «жить с тобой»! – спохватился Гарри. – Не пора ли нам заняться нашей общей проблемой?
- Кстати, да! – согласился Драко. – Всенепременно должны заняться!!!
- Ну, пошли тогда… - как-то не очень уверенно предложил Гарри.
- Вот сейчас немного отдохнем – у меня до сих пор в голове кузница – и пойдем разбираться.
- Согласен, - Гарри кивнул.
- Это хорошо, что согласен, - зевая, прошептал Драко. – Очень… хорошо…
- Ага, - поддержал будущего супруга Гарри. – Согласен.
Комната огласилась дружным посапыванием.
В окно заглядывало бесстыжее послеполуденное солнце, освещая кровать под зеленым балдахином, и двух юношей, мирно дрыхнущих «после вчерашнего» в объятиях друг друга.
Заглянувшая в спальню сына Нарцисса Малфой минут пять с умилением пялилась на идиллию. Потом хмыкнула, и, тихонько прикрыв за собой дверь, пошла по своим делам. Благо в поместье всегда было кому устроить разбор полетов.

Вокруг шептались. Гарри еле разлепил веки и тут же с ужасом зажмурился обратно – вид внимательно изучавшего его Северуса Снейпа воскресил все страхи, коими обзавелся Герой Магического Мира во время уроков Зельеварения.
- Он проснулся, - констатировал профессор и нервно хихикнул.
Нервно хихикающий профессор Снейп воскресил в памяти гриффиндорца ужасы, которые начали сниться на первом курсе после того, как Поттер в первый раз столкнулся с крестным младшего Малфоя в коридоре и имел счастье разглядеть своего вечного оппонента во всей, так сказать, красе.
- Гарри… - это была уже Нарцисса. – Мне очень жаль…
Поттер с опаской приоткрыл один глаз и неимоверным усилием воли заставил себя его не закрывать – Нарцисса Малфой тоже не входила в список тех персон, которые не будили в Золотом Мальчике жгучего желания сменить место дислокации на первой космической скорости.
- Что-то случилось, миссис Малфой? – робко поинтересовался Гарри.
- Видишь ли…
- Поттер! Я не беременный!!! – жизнерадостный вопль Слизеринского Принца заставил гриффиндорца поморщиться.
- И? – Гарри осторожно приподнялся на локте, поправил съехавшие очки и с трудом сфокусировал взгляд на своем, видимо, несостоявшемся… супруге.
- Помолвку решено расторгнуть, поскольку бастарда не предвидится! – из Малфоя-младшего так и пер вполне здоровый и, чего уж греха таить, обоснованный энтузиазм. – Мы свободны!!!
Поттер несколько раз моргнул и улыбнулся.