Коммерчески успешно принародно подыхать,
О камни разбивать фотогеничное лицо,
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим…
Продана смерть моя!

Янка Дягилева «Продано!»

В богом забытом городе Ж был парк имени Культуры и Отдыха. Прям так и назывался.
Как водится, был он запущеным и загаженным настолько, что далеко не за каждым деревом можно было отлить, не рискнув здоровьем и жизнью. Наверное, поэтому горожане и не рисковали, справляя нужду почти не сходя с раздолбаных асфальтированных дорожек.

На этом заканчивалась культура, и начинался, собственно, отдых. В соответствии со вкусами населения, в парке исторически сложилось несколько зон этого самого отдыха. У входа, прямо под памятником Ильичу, анемичные мамаши выгуливали детей. Чуть дальше – тусовались проститутки и алкоголики. За проститутками - ещё глубже в дебри – застолбили себе полянку самоубийцы и сатанисты. Ну а за ней, уже на следующем участке, тренировался детский спортклуб «Солнышко». Там же можно было покататься на полудохлом пони.

Вся тонкость местного отдыха заключалась в том, чтоб не перепутать полянки. Бывали и такие случаи. Но, кажется, никто потом не жаловался. Из чего можно сделать вполне логичный вывод о том, что жителям славного города Ж, по сути, пофиг как отдыхать. И мамаша, по сходной цене делающая вполне себе профессиональный минет, и сатанист, катающийся на пони, здесь не такое уж редкое зрелище.

Сегодня мы с Вами, ведомые авторским произволом, заглянем на ту самую плешь в кустах, которая выделена специально для всяких там нестабильных личностей, склонных к суициду и другим идиотским поступкам.

Тут довольно-таки чисто. Посреди поляны лежит толстенное, чуть подгнившее бревно. На бревне – старая эмалированная кружка, используемая в качестве пепельницы. Под кружкой - прошлогодний журнал с призовыми сканвордами (ума не приложу, для чего используется он). Чуть дальше, под скрючившимся деревом неизвестной породы, валяется кривой трехногий табурет.

К дереву прибита жестяная табличка: «Животных не кормить и не пугать».

Под табличкой тупит девочка, лет эдак пятнадцати-шестнадцати. С виду, совершенно обычная девочка из тех, которых циничные уроды за вечно пИчальное выражение глуповатого лица называют недоенными.

Видимо, прочитав и усвоив нехитрый текст, школьница, мощно вздохнув всем телом, оторвалась, наконец, от таблички и вскарабкалась на бревно. Вздохнула ещё раз и достала из кармашка невероятно тупой канцелярский ножик. Трагично примерилась лезвием к запястью… ещё раз примерилась… и ещё раз… и снова… и отложила ножик в сторону.
И так несколько раз. Верно, чертовски увлекательное это занятие!

Неожиданно прямо за спиной раздался оглушительный треск, хруст и мат. Девочка, придурковато щурясь, обернулась и увидела тётеньку, которая с грацией мамонта пробивалась сквозь кусты на полянку. Тётенька была немолодой, высокой и, местами, красивой. При этом выглядела каноничной блядью. Единственным предметом, который совершенно не вписывался в образ, был увесистый хозяйственный пакет, который тётка, крепко держа обеими руками, упорно тащила за собой.

Звонко и весело матюгнувшись, тётенька выбралась на полянку и, бросив пакет на землю, непринуждённо задрала короткую юбку:

- Твою же мать, (прости меня господи, грешницу)! – рявкнула она, видимо, рассмотрев под юбкой нечто неожиданное, - сукааа! Новые колготки, только вчера купила, - к чертям собачьим!

И выразительно глянула на девочку. Но та, с перепугу, никакого сочувствия не проявила. И даже не сильно заинтересовалась.
Тётка смачно сплюнула, прокляла долбанных китайских производителей и, снова вцепившись в неприподъёмный пакет, потащилась к бревну и сидящей на нём школьнице.

Девочка, понаблюдав краем глаза за фееричным подъёмом тётки на бревно (во время которого, кстати, были добиты несчастные колготки), густо покраснела и отвернулась.

Наконец, женщина взгромоздилась на бревно рядом с девочкой, расправила юбку (вернее, то, что от неё осталось) и принялась шумно копаться в мерзко шелестящем пакете. Нашарила в нём большую вкусную конфету и, немного подумав, протянула её девочке:

- Хочешь конфетку?

- Нет, спасибо, - девочку откровенно передёрнуло.

- Мм… какая воспитанная девочка! – тётка удовлетворённо кивнула и принялась разворачивать яркий фантик. Пальцы её, украшенные ободранными вырвиглазно-красными ногтями, мелко дрожали, и девочка завороженно наблюдала за тем, как они аккуратно-аккуратно извлекли шоколадную конфету из обёртки и отправили её в рот. Проглотив шоколад, женщина счастливо улыбнулась и задёргала в воздухе длиннющими ногами.

- Извините, - тихо, но очень настойчиво спросила девочка, - а Вы полянкой, случайно, не ошиблись?

Тётка, успевшая уже достать и сжевать вторую конфету, отрицательно покачала головой:

- Неее, у меня сегодня выходной!

- Ну так идите на пони покатайтесь! – взбесилась школьница. Правильно, а кому охота суровый суицид разводить с жующей блядью под боком?!

- Сама иди нахххх… пони катайся! – тётка почти подавилась третьей конфетой, - а у меня на него не стоит.

- Да как Вы, вообще, можете так?!! – задохнулась девочка от обиды, - я тут, может… я тут с жизнью, может, прощаюсь! А Вы…

Блядь, заметно подавляя в себе приступ тошноты, героически впихнула в рот следующую конфету. Тщательно пережевала. Проглотила с видимым усилием. Потом ответила совершенно спокойно:

- Да делай, чё хочешь, дорогуша! Мне исключительно похуй.

Девочка с грохотом свалилась с бревна. Затем, с не меньшим грохотом поднялась на ноги и, топая, как обиженная лошадь, свалила с поляны в кусты.

Женщина устало вздохнула и заглянула в пакет.

- Бля, такими темпами я тут до второго пришествия просижу… - пробормотала она себе под нос. Подумала и вытянула из пакета сразу три конфеты. Быстро содрала с них фантики и, зажмурившись, закинула в рот. Тут же зажала его рукой и смешно выпучила жирно подведённые глаза.

Девочка вернулась на поляну. Обиженно застыла напротив.

- То есть как это – «похуй»? – упёрто спросила она, - при Вас человек помирает, а Вам, прям, похуй? Да?
Тётка закашлялась от дикой неожиданности.

- Мать твою, идиотку! Ты такая забавная! – прохрипела она в ответ, - если ты тут сдохнуть собираешься, значит тебе самой на себя пох. Вопрос: а меня-то тогда это почему должно волновать? Где, блядь, логика?!! «Ай-яй-яй! Мне так плохо! У меня грудь не растёт и тройка по математике! Пойду, бля, повешусь! Держите меня семеро!» Да вешайся на здоровье! Хоть по три раза в день после еды. Если такая дура, что считаешь это проблемами! Идиоткой больше, идиоткой меньше - какая разница?!!

- Чё?!!

- Не «чё», а «что», блядь! Выбери какой-нибудь более умный способ обратить на себя внимание и заинтересовать окружающих своей задницей!

Девочка выпала в осадок. Тётка, пользуясь этим, съела ещё горсть конфет.

Немного пораскинув мозгами, школьница взобралась на треклятое бревно и затихла рядом с остервенело жующей блядью. В опустившейся на них тишине было отчётливо слышно, как в её пустой голове перекатывались, иногда сталкиваясь, всего две квадратные мысли.

- А можно и мне конфету? - спросила, наконец, девочка.

- Нет, нельзя.

- Почему это?

Давясь шоколадом, женщина ответила, кивнув на пакет:

- Потому что здесь ровно пять килограммов. Ну, в смысле, было ровно пять килограммов…

- И чё? – не поняла девочка.

- Ну, мне сказали, что если съесть за раз пять кг. шоколада, то запросто можно копыта отбросить…

- Ааааа, - разочарованно произнесла школьница, - а я-то надеялась, что Вы всё-таки полянкой ошиблись… а Вы, получается, тоже… того…

- Да иди ты на хер! Какое ещё «тоже»?!! - обиделась блядь, - я совсем не «тоже»! У меня совершенно другая ситуёвина!

- Угу! Конечно-конечно!

- Ща кто-то тут по помаде огребёт! Короче, слушай. Я в одной охуительно умной книжке прочитала, что если всё Ваше то, что Вы называете жизнью, накрылось медным тазом, превратилось в болото и, что бы Вы не делали, упорно не сдвигается с мёртвой точки, то – доведите ситуацию до предела, до полнейшей жопы!..

- И чё?

- Да ничё, бля!!! Тогда, говорят, всё, мало того, что изменится, так ещё и не скоро повторится. Ну вот я и подумала – а что может быть более подходящей в данном случае «жопой», чем бредовая попытка самоубийства?..

- Кхе! Интересная книжка… а кто автор?

- Я, - честно ответила блядь, доедая последнюю конфету.

- Охуеть! - прошептала девочка восторженно.

А потом, с подозрением глядя на посиневшее лицо тётки, несмело уточнила:

- Ну и как Вы теперь себя чувствуете?

- Ты, знаешь, солнышко, по ходу, ничего не изменилось… всё как обычно…

- Что - «как обычно»? – с интересом переспросила девочка.

- Тошнит.