<b></b>



Представьте себе, что вынесётесь с огромной скоростью куда-то, где вы нужны; туда, куда вам нужно попасть сильнее всего; туда, где решится ВСЁ самое важное для всего, что вам дорого. Вокруг несутся расплывчатые огоньки, мимо проходящие и другие мчащиеся куда-то – не более чем размытые пятна, существование которых тут же забывается. Чувство собственной безопасности подавляется чувством ответственности, целеустремлённостью, решимостью, той силой, которая не может быть описана словами…

И тут внезапно вы вспоминаете что-то важное. То, что является очень важным для вас, но по глу-пости забыли; что поддерживало силы, «до» и «для» этого рывка. Что не давало оступиться, когда вы ступали по лезвию ножа, что … кого поддерживали вы, заботясь, как вы умели, и помогая, не жалея собственных сил…

Та, что была ближе всего на свете; и когда тьма поглощала вас, она всегда было рядом и показы-вала, что всё не так уж и плохо, что надежда есть всегда, что вы не один в этой Вселенной…

И при попытке развернуться назад, резко вылетаете с дороги в пропасть…

Что же, Шепард был в таком состоянии, когда подобные манёвры становятся чем-то нереальным и далёким, а скорость движения близка к черепашьей.

Парадокс в том, что в «пропасть» он всё-таки вылетел…

В пропасть ненависти к себе, за преступную эгоистичность, за то что почти даже не вспомнил о НИХ, которые были ему командой, стали товарищами, друзьями… А-а, что там… Они даже в стали ему семьёй, которую он потерял на Мендуаре, ещё будучи ребёнком…
А он чуть было о них не забыл…

Шепард с трудом держался на ногах. Удивительно, как он всё это время вообще может передвигаться, думать и ещё что-то чувствовать. Тело наказывало его болью, за каждую секунду проведённую в сознании, как бы подталкивая быстрее к развязке всего этого трагифарса…

Он опустил взгляд. Увидел под ногами каплю крови. Одну. Вторую. Третью. Вскоре к ним присоединилось ещё несколько. Даже они не были такими одинокими, как он сейчас…

И он ещё больше обозлился, устыдился самого себя, когда к луже крови присоединилась одна небольшая капля прозрачной солёной жидкости…

«Нет. Я вас не забыл. Знайте, ваш капитан… ваш капитан…
К чёрту всё!.. Друзья мои, мы через много прошли вместе. Я счастлив, что наши пути пересеклись, и мы стали близки и дороги друг другу. Эти пути были непростыми, тёмными, извилистыми… Но именно это и сделало нашу дружбу настоящей. Именно взаимная поддержка, осознание того, что тебе всегда поможет тот кто рядом, что он не убежит, бросив врагам на растерзание твоё тело… или ещё хуже - душу. Я рад, что вы помогли мне всё преодолеть. Для меня было и будет до конца честью то, что мне довелось быть рядом с вами. И я надеюсь… нет, как капитан я требую от вас, чтобы все вы выжили и достойно жили в новом мире, который мы сделали все вместе, потому что без вас я бы не смог…
Кайден, Мордин, Тейн, Легион…
Порой жизнь устраивает на своём пути безвыходные ловушки. Такова её сущность. Безвыходные они для тех, кто заботится не о своей шкуре, а о других в первую очередь. Вы были Героями, вы сейчас Герои и вы будете ими, покуда бьётся сердце в груди каждого, кто помнит о вас. И мы сделаем всё, для того чтобы эта память была вечна…»

Шепард не был шизофреником. У него не было травм головы, кровоизлияния в мозг и тому по-добного. Галлюцинаций тоже. Он понимал, что уже прощался с командой ранее, и то, что он сейчас делает бессмысленно и глупо…

Но после обещаний о том, что он вернётся, о том что всё будет хорошо и выпьет почти с каждым членом его команды, где-нибудь в баре… Да что там! Он с радостью бы выпил за здоровье каждого из них бочку пусть даже ракетного топлива, а потом с радостью бы проснулся на центральной площади столицы Палавена без одежды, лежащий на глазах у всей верхушки турианской иерархии… Но он уже не сможет этого сделать даже этого…

«Кстати, говоря о турианцах… Гаррус Вакариан… Офицер СБЦ, Архангел, «специалист по Жне-цам»… Неплохая карьера для того, кто считался бунтарём среди своего народа, а? Для меня было честью, что твоя турианская морда всегда прикрывала мне спину и всегда скрашивала паршивейшие моменты наших путешествий своими шутливо-иронично-саркастическими замечаниями. Хоть ты и стреляешь, как связанный по щупальцам ханар, надеюсь, что ты выжил. Знай, тогда на Цитадели я нарочно промазал, потому что…
Потому что у меня никогда не было друга, лучше чем ты. Мне наплевать на твою расу, внешний вид и так далее. Мы прошли этот путь вместе, от начала до конца, и я уже не смогу представить себя без тебя. Но не думай ничего лишнего, ясно?
И ещё кое-что… Ты главное береги… береги…»

Ледяная игла беспощадно пронзила постепенно затухающее сердце.

«Лиара… Мы слишком мало были вместе. Слишком. От твоего спасения на Теруме и до … до со-бытий у этого трижды проклятого маяка в Лондоне…
Нет, я не верю, что ты погибла. Это невозможно. Ты всегда была умна, сильна духом, решительна, порой до жестокости, но в душе ты всегда оставалась тем доктором Т`Сони, который сильно смущалась храброго капитана Шепарда при первом пребывании на Нормандии. Наверное потому, что думала, что что-то мне должна за спасение своей жизни…
Но никто из нас никому ничего не должен. Никто ничего не должен по отдельности. Мы обязаны только друг другу. Твоя боль – моя, твоя радость – моя тоже… Ты никогда не оставляла меня одного в трудный час… Ты не позволила мне упасть в эту бескрайнюю бездну отчаяния. Спасибо…
Знай: всё будет хорошо. Вы восстановите Тессию и другие миры, только не плачь… Ты поможешь всем, кому только сможешь помочь, только не отчаивайся… Ты сделаешь всё правильно, потому что по-другому не умеешь…
И… И забудь про глупого солдата, который всё время лез в пекло, не задумываясь о том, что он кому-то небезразличен, что так он только причиняет им лишнюю боль…
Мне жаль, что в этот раз я не смогу снова воскреснуть… Попробуй простить за то, что принёс тебе боль, когда умер несколько лет назад… Опять же из-за моей глупости ты вынуждена была страдать. Я с огромным трудом зашёл тогда в твой офис на Иллиуме, с трудом сохранил вид сурового капитана, а сам… сам с трудом мог смотреть в твои глаза… Я готов был убить себя, за то тебе пришлось испытать из-за меня, но так доставил бы ещё большую боль, поэтому и не сделал этого…
Дурацкая шутка, верно?..
Прости меня… Я знаю ты простишь. Но я бы на твоём месте не прощал меня… Ни за что и нико-гда…
Ты всегда уважала, порой до крайности, моё мнение… Несколько раз спрашивала, стоит ли нам продолжать… Так знай: для меня такого вопроса никогда не было. Почему? Потому что ответ был бы всегда один и тот же и его бы ничего не изменило… Я знаю, что ты задавала их не из желания порвать со мной… Эти вопросы задавала как раз та доктор Т`Сони, которую я вытащил из протеанской западни, кажется целую вечность назад…
Забудь ,пожалуйста, про меня. Мне не хочется уходить с мыслью о том, что ты будешь страдать. Не делай этого, хорошо? У тебя ещё будут синие детишки… Множество весёлых синих девочек, которые будут так похожи на тебя, которые будут жить в новом светлом доме, без старого угрюмого солдата, который будет лишь уродливым напоминанием об ужасном прошлом…»

Еле заметный всплеск в луже крови под ногами…

«У меня лишь одна просьба… Назови одну из… них… как-нибудь в память обо мне, хорошо?...
Хотя нет… Даже не думай об этом. Не хочу, чтобы ты вспоминала о том, что по своей воле ушло в никуда, оставив тебя одну…
Прощай, Лиара…»

Сказав это, Шепард возобновил движение. Каждый шаг был пыткой, каждое проникновение воз-духа в лёгкие вызывало головокружение и рвоту. Само его естество как будто трещало по швам и молило об освобождении…

Он шёл.

Уже почти у самого луча, бьющего по глазам своей яркостью и заставляющего вибрировать каж-дую клеточку от исходящей от него энергии, капитан заметил, что дорога заканчивается небольшой платформой, сделанной из странного прозрачного, похожего на стекло, материала. Она находилась в самом центре луча и имела два диаметрально-противоположно расположенных поручня так, чтобы за них можно было держаться руками…

Шепард уже не мог ни о чём думать. Органы чувств притупились, как век не видевший точильного камня топор. В ушах как кто-то будто начал бить стекло и кричать его имя... Но он уже не обращал на это внимания. Капитан просто посильнее разогнался, влетел между поручнями и схватился за них из последних своих сил, будто это могло бы изменить его уже решённую судьбу…

Он оказался неправ.

Его судьба ещё не была решена...