Невыносимо смердело тухлой рыбой. Я дышала ртом, но въедливый сладковатый запашок чувствовался всё равно. Ещё бы – источник этой вони, можно сказать, у меня под носом: провонявшая рыбьими кишками волосатая лапища держит меня за горло. Держит очень и очень осторожно, так что мне не больно. Но я всё равно недовольно морщусь. Эта вонь… Так пахнет ЕЁ поцелуй. Серые губы распахиваются, обнажая острые треугольные зубы и рот, в котором трепещет белёсый язык, и волна рыбного смрада обдаёт моё лицо, а рот чешуйчатой твари уже прижимается к моему… Задница Андрасте! Да от одного лишь этого воспоминания желудок скручивается в узел и так и норовит выпрыгнуть наружу.

Донал будет мне должен ещё и за это. Если, конечно, от него останется хоть что-нибудь для выплаты этого долга. Хотя лично мне сейчас ничего не угрожает – судя по тому, как обращается со мной стоящий за моей спиной ублюдок из его абордажной команды. Но малыш Донал поднял руку на Хоук, а тут имеется, по меньшей мере, двое желающих вынуть ему за это сердце и преподнести его магессе на золотом блюде. Так что, моя очередь – последняя. Что ж, поживём – увидим. А пока я буду наслаждаться представлением под названием «глупый пират взял в заложники Защитницу Киркволла, и сейчас она ему подробно объяснит, как он был неправ». Главное – не пропустить начало этого «объяснения» и, воспользовавшись суматохой, вовремя влиться во всеобщий «танец». А он будет, клянусь «Сердцеедом» – у Хоук явно есть какой-то план, не зря она такая спокойная, несмотря даже на прильнувший к её губам окровавленный нож. Вот она прикрыла глаза, замерла, явно читая какое-то заклинание… Я нащупала острый камень под ногами… Сейчас!..

– Отпусти её! Это Защитница Киркволла! – хрипло каркнул чей-то смутно знакомый голос, и все изумлённо замолкли, впившись взглядами в Хоук. Я же смотрела на крикуна, который сидел вздёрнув вверх подбородок, потому что в его бледное горло, заросшее рыжеватой щетиной, сейчас вжимался кинжал доналового абордажника.

…Якорь тебе в корму, Блондинчик! Горлодёр по мозгам ударил? Или ты возомнил себя бессменным спасителем Защитницы?..

Мгновение тишины – и все тут же заспорили наперебой, перекрикивая друг дружку: Сирена! Защитница! Защитница – сирена?

…Мне показалось, или хватка на моём горле чуть-чуть ослабла?

Краем глаза я уловила какое-то движение – оказалось, пока я удивлённо таращилась на целителя, подружка исхитрилась что-то намагичить, и Донал от неё отлетел так, будто его огр пнул – повернув голову в их сторону, я успела увидеть, как он шмякнулся футах в тридцати от костра. Дрыгнул ногами и затих.

И пошло веселье.

Взгляд мой был ещё прикован к Хоук, бросившейся к Доналу, а привычное к дракам тело уже начало действовать. Схватив каменный осколок я с силой ткнула им в вонючую лапу на своей шее и она отдёрнулась, а я, уклоняясь от ножа, упала на песок и откатилась в сторону. Тут же привстала, доставая засапожник, и метнула его в кинувшегося ко мне абордажника. Он вскинул руки к горлу, и медленно осел на песок, заливаясь кровью. …Прости, малыш, но ты же знаешь, что идти против капитана – это бунт, и платой за него иной раз - твоя жизнь.

Я огляделась – у остальных дела тоже шли хорошо. Фенрис своего противника оглушил, Варрик – ранил, а тот пират, который держал Блондинчика, просто отошёл от мага и бросил оружие, сдаваясь на нашу милость. Умничка, что тут скажешь. Надо будет потом от него избавиться – слишком уж охотно он меняет убеждения…

Те из моих парней, кто не участвовал в заговоре, жались у костра, не зная, что предпринять. Похоже, откровения Донала и Блондинчика окончательно запутали их.

– А ну, за работу, акульи выродки! Живо взяли верёвки и связали этих ублюдков! – услышав привычную ругань своего капитана, они, как мне показалось, с облегчением даже кинулись выполнять мой приказ и вскоре трое из оставшихся в живых абордажников лежали с кляпами во рту возле Варрика, связанные, как поросята на продажу. Бунтовщики даже двинуться лишний раз боялись – Бьянка зорко глядела на них сталью наконечника стрелы, а Варрик ласково поглаживал рукоять своей любимицы, бросая добродушно-насмешливые взгляды на пленников, которых уже взялся магически обследовать целитель.

Я вынула нож из горла убитого мной мятежника, обтёрла об его одежду, и вложила в особый кармашек сапога. Надела перевязь с «Сердцеедом» и «Предателем» – не буду снимать их до самого возвращения в свой номер в «Висельнике».

А тут как раз и Хоук с Фенрисом подвели к костру шатающегося Донала, связанного его же рубахой. Эльф толкнул его наземь, прямо под ноги Варрику, а после исподлобья проследил за тем, как Хоук подошла к Блондинчику и что-то прошептала ему на ухо. Тот сразу же бросил обследовать раненых мятежников, и маги молча пошли куда-то к морю, сопровождаемые хмурым взглядом Фенриса. Зря ревнуешь, остроухий – судя по мрачно-разъярённому выражению лица Хоук, «спасителя Защитницы» ждут отнюдь не благодарственные поцелуи. Укуси меня акула, я должна это видеть!

– Эй, парни, справитесь вдвоём? – Варрик понимающе усмехнулся, многозначительно двинув бровью – мол, потом обязательно расскажешь, а Фенрис просто кивнул. Вот и ладно.

Сделав изрядный крюк, я осторожно подобралась к укрытию громогласно ссорящейся парочки и спряталась за валунами. Пусть не увижу, так хоть услышу… А нет, подсмотреть тоже можно. В щель между двумя камнями было хорошо видно напряжённую спину Блондинчика и стоящую напротив магессу. Хоук была похожа на разгневанную упырицу, у которой отобрали добычу: подбородок в крови, бирюза глаз сияет не хуже, чем у блондинчикова демона, и пальцы нервно сжимает-разжимает, сжимает-разжимает… будто ей не терпится ухватить мага за мантию и потрясти хорошенько, попутно пару раз приложив о камни.

– Мэриан… но я же хотел спасти тебя! – с обидой в голосе произнёс маг.

…Ты ж моя радость! Ты что же, думал, что Хоук после твоего внезапного вмешательства бросится тебе на шею, обливаясь слезами благодарности и причитая «мой спаситель»? Плохо же ты её знаешь, Блондинчик! «Спасительница» – это роль самой Хоук.

– Андерс, – звенящим от злости голосом начала магесса, – во-первых, ты влез поперёк моего плана и своим неуместным воплем чуть не сорвал его. А во-вторых, теперь по всей Вольной Марке пойдут гулять байки о том, что Защитница на самом деле сирена. А учитывая то, что о сиренах никто ничего толком не знает, кроме того, что они охочи до мужиков, то сам понимаешь, какую весёлую жизнь ты мне только что организовал и какой удар по моей репутации нанёс. Мало мне было тех ублюдков, которые у особняка крутятся денно и нощно, и которые шлют мне письма с идиотскими предложениями, так теперь этого «счастья» у меня будет в разы больше! И единственный способ не допустить этого – убить всех пиратов Изабеллы. Но об этом ты, похоже, не думал.

– По-твоему, я должен был молча смотреть, как он тебя убивает?! – заорал маг, хватая Хоук за плечи.

Мне стало не по себе. Как бы не пришлось нам в лесу прятаться от одержимого – Блондинчик сейчас явно на взводе, из него в любой момент может вылезти его невменяемый демон и с воплем «Кто тут магов обижает?» устроить побоище, а Хоук его ещё и подначивает! Ловким движением сбросив с себя его руки, магесса заявила:

– Ты должен был сидеть, молчать и быть готовым дать отпор пиратам, как только я избавлюсь от Донала. Другие так и делали. Вам-то ничего не грозило, пока вы не пытались мне помочь. А вот меня, после твоего непродуманного поступка могло ждать что угодно. Ты ведь не знаешь, как Донал мог отреагировать на твои слова, но всё равно решил рискнуть моей и чужими жизнями. Молчи! И просто выслушай меня! Андерс, а ты не подумал, что было бы, если бы я не успела прочесть заклинание? Этот долбаный выдумщик мог тут же прирезать меня – со страху или для славы убийцы Защитницы. Или он мог приказать убить вас, а меня оставить в плену и потребовать выкуп с Карвера, а то и Мередит тайно передать. Или ты надеялся на то, что пират отпустит меня и извинится? Если тебе так уж хотелось отвлечь его внимание и дать мне время на чтение заклинания, надо было что-нибудь другое придумать, а не орать на весь Планаценский лес о том, что я – Защитница, хотя тебя просили хранить это в тайне. Андерс, я прошу тебя: никогда! Ничего! Не решай! За меня!..

Закрыв глаза, Хоук шумно выдохнула, и опять посмотрела на Блондинчика.

– Андерс, – продолжила она уже спокойней, – ты мой друг, ты за меня беспокоился, я это понимаю и ценю. Позавчера ты спас мою жизнь, это была действительно отчаянная ситуация – сама бы я не справилась с демоном. Но сегодня ты чуть всё не испортил. Пожалуйста, Андерс, не надо мне помогать, когда я об этом не прошу.

– Ладно, Хоук, я запомню, что мы с тобой друзья лишь до определённого предела, – развернувшись, обиженный Блондинчик торопливо пошёл в сторону нашей стоянки. Судя по гордо выпрямленной спине, маг остался при своём мнении – что он герой, а магесса – истеричная дура. Он привык, что в лечебнице каждое его слово для пациентов – закон, и что они смотрят на него благоговейно, как на воскресшую Андрасте. Там он – спаситель, единственный и незаменимый. Там он – сам себе хозяин. А Хоук его с собой «на дело» редко берёт – вот и подзабыл маг что значит подчиняться чужому приказу. Да если бы он был в команде моего корабля, я бы его за такое...

– Изабелла, выходи, – донеслось из-за камней. – Я знаю, что ты здесь. Ты ж на такие события летишь, как пчела на цветок.

…Хорошо же ты меня изучила, Хоук. Привычки, вкусы, предпочтения… Пожалуй, никто из тех, с кем я тесно общаюсь, не знает меня настолько хорошо. И это плохо. Что-то засиделась я в Киркволле, пора бы и остальной мир посмотреть. Вот только кораблик добуду…

– Нет, ты слышала его? – возмущённо всплеснула руками Хоук, когда я вышла к ней. – Он, видите ли, хотел мне помочь. Лучше бы он заклинанием каким Донала отвлёк, или духа выпустил порезвиться. А теперь всё – прощай, прежняя жизнь. Не стану же я твоих парней убивать лишь из-за того, что они оказались не в том месте и не в то время. Хотя, может, я действительно просто вспылила и зря на него набросилась с обвинениями. Ладно, позже ещё раз извинюсь.

– Зато решился вопрос с нехваткой мест в лодке. Теперь мы всех бунтовщиков просто оставим на берегу. Пусть идут хоть в Киркволл, хоть к демону на рога.

– Да уж, нет худа без добра. Ладно, пошли в лагерь.

– Эй, Хоук, подожди – кровь смыть не хочешь? А то ты сейчас на пообедавшего упыря похожа.

Магесса провела пальцами по подбородку, глянула на них…

– Ну, Андерс! Вместо того, чтоб сказать мне, что у меня лицо в крови, он тут оправдания блеял! Ладно, тогда я иду к морю. Ты со мной?

– Пошли.

Хоук склонилась над золотистой от закатного солнца водой, вглядываясь в свое отражение, обмыла лицо, пригладила встрепанные короткие волосы... Я стояла рядом, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух. Ветер дул в сторону Киркволла, и на меня накатила тоска. Моя красавица «Сирена» лежит сейчас на дне бухты, и я снова «капитан-без-корабля», как метко выразилась рыжая жёнушка стражника Донника. То-то она позлорадствует, узнав это! Если бы не деньги, что остались у меня в тайничке, да не обещание Хоук помочь отбить корабль у Одноглазого, то я ни за что не стала бы возвращаться в этот город. Неудачливый он.

– Белла, может, искупаемся? Вода тёплая.

– Купайся, если хочешь. Я ещё днём поплавала – во-о-он за той невысокой скалой есть парочка симпатичных бухт. Если стесняешься, я покараулю здесь. Хотя кто сейчас сюда сунется?

– Да мало ли придурков, – заявила магесса, с подозрением оглядывая нагромождения скал. – Лучше уж посторожи.

– Ладно, покараулю. И даже билеты на представление продавать не стану. Хотя, солнце уже скоро сядет, что в темноте увидишь?

Магесса торопливо пошла к бухте, а я выбрала местечко поудобней, и уселась, опершись спиной о нагревшийся на солнце валун.

…Хоук, ну почему ты до сих пор не уложила эльфа в свою шикарную кровать под алым балдахином? Он тебе что, не нужен? Тебя о нём как ни спроси, так в ответ всё время слышишь, что вы «просто друзья». Пфе, «друзья», как же. То-то ты за этого «просто друга» готова мне глаза выцарапать. Да и он тоже хорош. Ты бы видела, какое он представление устроил, когда узнал, что ты мертва! Пожалуй, хорошо даже, что «Сирена» сгорела – мне б вовек было не отмыть мою каюту от крови того неудачника, который на тебя покусился. А как наш лириумный красавчик потом на берег рвался, чтоб уйти на все четыре стороны, о-о-о! Я ж его едва удержала, а то вплавь бы кинулся. Как бы мне свести вас, голубки мои? Ты, Хоук, женщина ответственная, иногда даже слишком, и если будешь спать с эльфом, то в беде его не бросишь уж точно. Конечно, ты и так его не оставишь своей помощью, но с постелью оно понадёжнее получится. Слишком уж серьёзно ты относишься к этим нехитрым телодвижениям. Сразу же о совместной жизни начинаешь думать, о браке и детишках... Мне подобного не надо, ну да каждому своё. Значит, первым делом надо отвлечь Блондинчика…

– Изабелла, ты не видела Хоук? – раздался у меня над ухом низкий хрипловатый голос Фенриса.

Я аж вздрогнула от неожиданности – это ж надо было так задуматься, чтобы не заметить, как он ко мне подошёл! Да если кто об этом узнает – не видать мне больше заказов от Общества.

– Зачем она тебе?

– Варрик хочет срочно кое-что у неё узнать.

…«Хочет кое-что узнать», как же. Тогда я – верховная жрица Церкви. Наш рыжий баечник – тот ещё хитрец, и ведёт свою игру… которая, похоже, теперь совпадает с моей целью – пристроить эльфа в надёжные руки Хоук.

– Иди во-о-он туда, за эту вот скалу, Хоук там закатом любуется после ссоры с Блондинчиком. Ох и полаялись же они! Чуть до схватки дело не дошло… – говорила я уже в спину эльфа, торопливо направившегося к бухте. Что за привычка у этого ушастого – уходить, не дослушав?

…Интересно, как отреагирует Хоук на вторжение Фенриса. Навряд ли кинется на шею, но вдруг? Я даже поспорила сама с собой на золотой, и решила было, что проиграла – уже прошло минут двадцать, а ни взбешённой Хоук, ни мрачного эльфа так и не появилось. Неужели, я ошиблась, и они там сейчас уже вовсю милуются?.. Нет, видимо, просто разговаривали – из-за скалы появилась Хоук. Одна. Спокойная и умиротворенная. Я поднялась и пошла ей навстречу. Любопытство – мой пятый сладостный порок после страстной любви к морю, мужчинам, золоту и выпивке.

– Что он сказал тебе, Хоук?

– Кто?

– Фенрис. Его к тебе Варрик послал с каким-то срочным вопросом и я указала ему, где тебя искать.

– Я его не видела, – нахмурилась Хоук с подозрением глядя на меня.

– Странно, вроде бы, здесь негде заплутать.

– Может, с ним что-нибудь случилось? Пойдем, поищем его.

…Вот что значит – эльф, выросший среди людей: заблудился меж двух скал, свернул куда-то не туда, а мы его ищи теперь! Растяпа ушастый!

Мы прошли вдоль берега, миновав бухту, где Хоук купалась, обошли ещё одну скалу и я остановилась, заметив какое-то копошение у кромки прибоя. Присмотрелась внимательней, и у меня заныло под ложечкой. Снова эта лупоглазая сука! ОНА ласкала его своими серыми лапами, а он шарил по ее телу губами и руками… Хоук, увидев это, зашипела разъяренной кошкой, и метнула в парочку ледяной заряд. Но чешуйчатая тварь, оттолкнув эльфа, успела извернуться и откатиться в море. Хоук послала ей вдогонку фаербол. Промахнулась, похоже. А Фенрис уже бежал к нам.

– Хоук! Осторожно, он зачарован!

Она попятилась от несущегося на неё «лириумного призрака» с невидящим взглядом расширенных глаз, а я, наоборот, шагнула вперёд, вынимая «Сердцееда» и «Предателя». Иди ко мне, красавчик, «потанцуем»…

Но наша с Фенрисом дуэль так и не состоялась – из-за моей спины вылетел «каменный кулак», от которого эльф отлетел на пару десятков футов, упал в воду и затих, по-видимому, ударившись головой о камни. Хоук тут же бросилась к нему. Я неторопливо вернула кинжалы в ножны, и подошла к ним. Неудачливый вояка лежал лицом вниз, длинные ноги мокли в воде, а правая рука скрывалась под телом. Хоук осторожно его перевернула и ахнула – правая сторона головы у эльфа была в крови.

– Что случилось? – раздался позади придушенный голос Блондинчика.

Ну конечно, куда ж без него… Увидал, должно быть, вспышки от заклинаний, вот и примчался. А раз Хоук молчит, то придётся мне придумать, что тут у нас стряслось.

– Видишь ли, Блондинчик, на Хоук во время купания напала какая-то морская тварь, я и Фенрис попытались её отогнать, она эльфа хвостом стукнула, он отлетел – и головой прямо на камни.

Заслышав о том, что его драгоценной Хоук грозила опасность, Андерс тут же позабыл про ссору с ней и бухнулся на колени рядом с магессой. Склонился к ней, спросил обеспокоенно:

– Мэриан, ты…

– Нет, я не ранена. Осмотри Фенриса, ему от… твари морской больше досталось.

Блондинчик провёл руками над головой эльфа, сосредоточился…

– Всё. Рана была небольшая и только выглядела страшно.

– Спасибо, Андерс, – облегчённо проговорила Хоук, смывая кровь с головы эльфа.

Он лежал ко мне в профиль, и закатное солнце золотило его волосы и кожу, делая немного похожим на… Нет-нет-нет, я не буду о нём вспоминать, не буду…

– А почему он в сознание не приходит? – поинтересовалась я.

Целитель пару раз хлопнул эльфа по щекам, пытаясь привести того в чувство, но бесполезно.

– Глубокий обморок, должно быть, – маг пожал плечами. – Ещё у него правое запястье слегка вывихнуто, но это не смертельно, пройдёт до завтра, а мне ещё твоих пиратов лечить, Изабелла.

– Есть серьёзно раненые?

– У Донала несколько рёбер сломано, ещё у двоих глубокие порезы, и у одного прострелена нога…

– А, этих… Хочешь – исцеляй, а не хочешь – так оставь, – отмахнулась я от него. – Ты этих ублюдков и так сегодня весь день лечил, а они на тебя в благодарность нож подняли. К тому же мы их с собой всё равно завтра на берегу оставим. Пусть идут пешком, мозги заодно немного проветрят.

– И всё-таки я их вылечу. Но завтра. Сегодня я только Доналу рёбра сращу, а остальным пока кровь остановлю, да повязки наложу.

– Как пожелаешь, Блондинчик.

– Спасибо за помощь, Андерс, – ещё раз поблагодарила его Хоук. – Ты иди, лечи раненых, а мы с Изабеллой подождём, пока Фенрис очнётся. И пусть кто-нибудь из вас сходит, разожжёт погребальный костёр и присмотрит за ним.

Блондинчик не стал играть в благородство и предлагать услуги сиделки при обморочном противнике. Помог оттащить эльфа подальше от воды и ушёл, кивнув нам на прощание. У меня на языке так и вертелось предложение позвать кого-нибудь из моей команды и унести эльфа в лагерь, но какая-то неоформившаяся пока мысль не давала его высказать. Доверившись чутью, я промолчала.

Темнело, и Хоук нашептала кучу «светлячков», золотистыми огоньками повисших вокруг нас.

– Изабелла, помоги мне снять с него перчатку – я хочу попробовать залечить его руку. Кажется, у меня должно хватить Силы на это.

– А может, не стоит? Андерс же сказал, что заживёт само.

– Мало ли что Андерс сказал. А то ты не знаешь, что их слова друг о дружке надо делить не надвое даже, а на десять раз. Или умножать, как сейчас. Вдруг там перелом, а не вывих?

Хоук осторожно приподняла руку эльфа, а я отстегнула крепления и медленно потянула перчатку вниз.

– Смотри, – ахнула магесса. – Я же тебе говорила! – из-под края перчатки показалось окровавленное запястье.

Я пригляделась, потом потыкала пальцем в «кровавую рану», вызвав возмущённый возглас Хоук. Посмотрела на пальцы. Чистые, хотя и влажные. Ещё раз провела ими по запястью эльфа…

– Это не рана и не кровь. Это просто какая-то мокрая красная тряпка.

– Надо её снять – рана должна быть как раз под ней. Попробуй срезать её ножом, чтобы его руку лишний раз не дёргать, пытаясь это развязать.

– Не получится, слишком плотно обмотано – если я эту повязку начну ножом поддевать, обязательно порежу его.

– Ладно, тогда держи его руку, а я попробую развязать.

Тряпица была мокрая, и узелок затянулся изрядно. Хоук подцепила его ногтями, стала аккуратно растягивать в разные стороны; влажная ткань поддавалась плохо, но ей всё-таки удалось развязать его. Осторожно, виток за витком, она стала разматывать повязку, и вдруг остановилась на полпути и зачем-то принялась рассматривать край этой тряпки.

– Белла, глянь-ка сюда, – Хоук ткнула мне его под нос. Я присмотрелась: там золотом был вышит какой-то знакомый узор…

– Ого! Да это же герб Амеллов!

– Именно. И вообще, похоже, это пояс от моего домашнего платья. Откуда он у него, и какого демона он носит его на руке? – взволнованно воскликнула магесса, случайно резко дёрнув за ленту, всё ещё связанную с рукой эльфа. Должно быть, именно это наконец-то и привело его в сознание.

– Что случилось? – произнёс он сразу, как только открыл глаза.

– А ты не помнишь? – осторожно спросила Хоук, на всякий случай сводя ладони для какого-то заклинания. Я тоже сделала вид, что поправляю косынку, а сама держала руки вблизи от рукоятей кинжалов – а то вдруг он опять на нас бросится?

Эльф нахмурился. Было видно, что он пытается вспомнить, как он очутился здесь. Не старайся, лапушка, после ЕЁ чар это тебе не удастся.

– Нет, – сказал он неуверенно. – А что случилось? Почему я…

– На меня во время купания напала какая-то морская тварь, – начала Хоук, бросив на меня предостерегающий взгляд, – ты кинулся меня защищать, она тебя хвостом ударила, ты упал и ударился головой. – Левая рука эльфа дёрнулась к виску, ощупала осторожно.

– Стой! Не шевели другой рукой! У тебя там, возможно, перелом.

Эльф проследил её взгляд и тут же убрал правую руку в сторону так, чтобы магесса до неё не дотянулась.

– Фенрис! – возмутилась Хоук. – Ты же ранен! А пока я тебя буду лечить, мне хотелось бы услышать откуда у тебя мой пояс и зачем ты его носишь на запястье.

– Не надо ничего лечить, – выговорил эльф, садясь. – Я здоров.

– Андерс сказал, что у тебя вывих запястья.

– Он врёт.

– Да зачем ему это? - возмутилась магесса.

– А как ты завтра грести будешь с больной рукой? – вмешалась я. – Или Хоук на вёсла посадим? И кстати, ты не ответил на её вопрос о том, откуда у тебя её пояс. Хотя, можешь молчать и дальше. Хоук, я уверена, что это Орана торгует твоей одеждой. Интересно, и почем нынче идут на рынке предметы гардероба Защитницы? Какая жалость, что это не я придумала!

– Орана здесь ни при чём! – ожидаемо вступился Фенрис за эльфийскую служанку.

– О! Так, значит, это Бодан устроил торги?

– Нет! – рявкнул эльф, глядя попеременно то на меня, то на магессу. – Я сам взял его! Тогда, три года назад! И всё это время носил его с собой в поясной сумке! И надел его только сегодня утром, после того, как узнал, что Хоук убили! – Фенрис дышал тяжело, и даже при свете «светлячков» был заметен заливающий его скулы румянец то ли гнева, а то ли смущения.

– Дыхание Создателя! – с этими словами Хоук поспешно стянула с пальца какое-то кольцо и протянула эльфу со словами: – Вот, возьми. Это твоё. А я заберу своё, – и она потянулась к алой ленте, что всё ещё красовалась на его запястье.

– Это не моя вещь, – возразил он, отводя обвязанную поясом Хоук руку себе за спину, подальше от магессы.

– Твоя, – твёрдо произнесла Хоук. – Это часть твоего доспеха, которую ты потерял той ночью три года назад в моём особняке. Я сделала из неё кольцо и ношу его все эти три года. И теперь хочу вернуть тебе в обмен на свой пояс. Чтобы каждый остался при своём.

…Хоук, да ты романтичней героинь самых слезливых орлейских романчиков! Это ж надо было до такого додуматься! Но и эльф тоже хорош – украл её пояс и таскает с собой целых три года. Парочка романтичных придурков. Столько времени зря потеряли! И до сих пор теряют, препираясь. Да поцелуй же ты его, Хоук!

– Я не хочу меняться, – упёрся эльф. – Если тебе не нужно кольцо – можешь его выбросить, но эту вещь, пожалуйста, оставь мне, – с этими словами он попытался завязать ленту обратно, но Хоук ухватилась за её край и быстро намотала на свой кулак.

…Хвала Андрасте, наконец-то эта тихоня проявила инициативу!

– Фенрис, – улыбнулась она, – я не верну тебе мой пояс. Ты сможешь забрать его только вместе со мной! – глядя эльфу в глаза, она неловко склонилась к нему, он медленно подался ей навстречу, обнимая свободной рукой…

Созданные Хоук «светлячки» начали гаснуть. Я тихо встала, и, стараясь не шуметь, пошла к костру, радуясь, что всё устроилось и без моей помощи.