«Задница Андрасте! За столько лет можно было уже и привыкнуть к тому, что ни одно доброе дело не останется безнаказанным! Мартин, сукин ты сын! Не помоги мы с Хоук тебе несколько лет назад наладить торговлю ядами, ты бы сейчас не продал меня ублюдку Одноглазому и тевинтерскому магохрычу…»

Подобные мысли крутились у меня в голове, пока меня привязывали к стулу – с кляпом во рту вслух не повозмущаешься, а с кинжалом у горла не посопротивляешься. Обыскивали меня тщательней, чем при визите во Дворец Правосудия, так что засапожника и швырковых ножей я лишилась. Хорошо хоть, «Сердцееда» и «Предателя» я оставила у себя в номере, не взяла их на попойку в варриков люкс – Одноглазый любит собирать подобные раритеты, он давно уже алчно поблёскивал своим единственным глазом на мои кинжалы. Мечтал, должно быть, сегодня их присвоить. Ну-ну, мечтать не вредно, лапушка. Появившееся на пиратской морде разочарование порадовало меня. Рожа Мартина тоже не выражала удовольствия от внезапного обогащения, только беспокойство. А вот это правильно, дружок, правильно – Хоук и Варрик обязательно раскопают твое участие в этом тухлом дельце… если, конечно, они вообще возьмутся меня искать.

Что они подумают, если я вдруг исчезну? Что я ушла с Зевраном. Какие ещё могут быть варианты? Они ведь думают, что я по уши влюблена в этого остроухого красавчика. Обидятся, что я ни с кем не попрощалась, но искать не станут. Пока я не всплыву в какой-нибудь протоке брюхом кверху и с перерезанным горлом. Но, может, Варрик догадается вскрыть мой номер, найдёт деньги в тайничке, и поймёт, что со мной случилось неладное, раз уж я оставила их. Да только толку мне с того – за это время меня сотню раз убить успеют… Надо попробовать выкрутиться.

Я окинула цепким взглядом каморку Мартина, подсчитывая количество противников. Хмурый Мартин, торжествующий Одноглазый с приспешником – знакомая рожа, видела я его раньше, клянусь «Сердцеедом», видела, но имени не помню. Одетый в синюю мантию магистр стоит у камина, наблюдает за тем, как его слуга связывает меня, и на всякий случай держит наготове какое-то заклинание – уж больно характерно сложены ладони, за время странствий с Хоук я поднаторела в определении подобного. Итак, всего пять человек. И одна рыжая эльфийская сучка, держащая нож у моего горла.

Сделав своё дело, слуга и Рыжая отошли к хозяину. Веревки туго притягивали меня к стулу. Руки прикручены к спинке, ноги – к ножкам, не вырваться, не выкрутиться… Плешивый маг, увидев, что я безопасна, развеял так и не пригодившееся заклинание, подошёл поближе и устроился напротив, на лавке у камина. Сел, расправляя мантию, зыркнул на меня своими белёсыми гляделками и прошелестел:

– Сначала выслушай меня, капитан Изабелла, а потом хорошо обдумай услышанное – и, возможно, ты решишь добровольно присоединиться к нам.

…Знаю я подобные «добровольные» решения. Сначала будут покупать, потом шантажировать, затем угрожать…

– Кое-кто подслушал ваш с Защитницей разговор, где ты призналась, что подвластна чарам сирены и что сирена может воздействовать на других людей через тебя, – и бесцветные зенки мага впились в меня, будто две пиявки, вызывая такое же отвращение и брезгливость. Я перевела взгляд на его лоб, представляя, как замечательно бы там смотрелось вытатуированное церковное «солнышко».

…Чтоб тебя демоны взяли, старый хрыч! Я-то думала, ты отомстить хочешь, а ты вон как широко сети раскинул! Но зато за жизнь можно пока больше не волноваться.

Не дождавшись от меня никакой реакции, маг недовольно покачал головой и со значением посмотрел на Одноглазого – видимо, у них всё было оговорено заранее, потому что тот подтолкнул ко мне своего спутника. Я взглянула на него. Парень, как парень: темно-русые волосы, прямой короткий нос, голубые глаза под темными бровями – ничего примечательного, таких в Вольной Марке – каждый третий. Лицо его кажется мне знакомым, но где и когда я его видела?.. Вопросительно изогнув бровь я перевела взгляд на его капитана.

– Не узнаешь? – осклабился Одноглазый, показав гнилые зубы. – Он проник в твою команду и подслушал ваш с Защитницей разговор на берегу Планаценского леса, когда вы трепались о сирене…

Задница Андрасте! Так и есть. Этого малька взял в плен Черный Донал, и поскольку тот был не прочь сменить капитана, мы его взяли… Обычное дело. Точнее, было бы обычным, не окажись это кознями некоего ушлого магистра. Смутно вспомнилось, что кто-то там бродил по берегу, пока мы с Хоук протирали задницами скалу и болтали о сирене…

– Вижу по твоему лицу, что ты его узнала, – сладко улыбнулся тевинтерец. – Вот и хорошо – не придётся освежать тебе память заклинаниями. А то вдруг твоя связь с сиреной нарушится? Тогда ты будешь мне не нужна. А я хочу, чтобы ты мне служила. Цену назначишь сама. Любую. В разумных пределах, конечно. В конце концов, женщины, подобные тебе, редки. Чтобы попасть на крючок сирене и не сойти с ума через какое-то время – такого давно уже не было. Соглашайся, я могу быть очень щедрым – ты получишь всё, что захочешь…

…Врёшь, ублюдок – то, чего я хочу, ты мне дать не в силах. Даже если бы и смог, мне всё равно нечем заплатить за это – я свободна от чар сирены! Похоже, Фенрис своей попыткой убить меня тогда, на корабле, каким-то образом разорвал мою связь с чешуйчатой тварью. И долго ли я проживу, когда маг узнает об этом? А ещё я не люблю клетки, даже золотые. И ненавижу, когда меня в них сажают насильно. Что ж, придётся лавировать.

Какое-то время мы ещё играли в гляделки – я изображала усиленное обдумывание его слов, но вскоре мне это надоело, и я взглядом указала на кляп во рту.

– Освободи ей рот, – приказал магистр, и его слуга вынул кляп. Вовремя, а то уже мышцы лица занемели. Я подвигала челюстью, сглотнула накопившуюся слюну. Во рту всё ещё стоял мерзкий вкус кожаной затычки. Надеюсь, это была не сапожная подмётка.

– Вина дай, – хрипло приказала я, глядя в лицо магу. Он кивнул слуге, и у моих губ появилась открытая фляжка. Несколько больших глотков – и я почувствовала себя гораздо лучше.

– Я согласна, – сказала я, слизывая последние винные капли с губ. – И если ты не соврал о том, что я могу назначить любую цену, то могу я убедиться в серьёзности твоих намерений прямо сейчас?

Магистр напоказ изогнул бровь, изображая, как его удивила моя наглость, но всё же согласился:

– Что ж, проси. Возможно, ты это даже получишь.

– Убей их! – кивнула я на пиратов и Мартина.

– Сука! – одновременно заорали они, хватаясь за кинжалы. Но не успели они сделать и двух шагов, как замерли, окружённые толстыми серебристо-синими полосами «дробящей темницы». Ай да магистр! Держал-таки наготове заклинание на непредвиденный случай. Движения узников стали медленными-медленными, будто окружающий их воздух превратился в густую кашу. Маг повелительно ткнул в них пальцем:

– Добить.

Достав меч, его слуга подошёл к пленникам заклинания и через несколько секунд к моим ногам легли три трупа. Кровь плеснула на мои сапоги, запятнала алым край белой рубашки… Слишком уж быстро маг согласился – похоже, он и не собирался оставлять их в живых. Впрочем, я их впоследствии так и так убила бы. А так хотя б самой трудиться не пришлось. Всё, Одноглазый мёртв – теперь его «Дракон» снова будет моим. Осталось лишь разобраться с магистром и его слугами. Пфе. Мелочь-то какая. Фенрис, Хоук, Мерриль и Варрик находятся в соседних номерах, лишь позови… Но кто бы дал мне возможность это сделать? Магистр не дурак, сходу не доверится мне. Придётся убеждать. Ладно, штормов бояться – в плавание не ходить.

– Ты держишь слово, маг. Люблю таких людей. Я согласна служить тебе. Каким будет твоё первое пожелание, мой господин? – Последнее слово далось мне с трудом – не было надо мной хозяев со времён моего замужества. И не будет.

– Хотя, дай, я сама догадаюсь, – улыбнулась я понимающе. – Фенрис?

– Ты очень практичная женщина, – довольно произнёс маг, – и неглупая. Да, мне нужен мой беглый раб.

– Ты можешь получить своего раба уже через несколько минут. Он и Защитница сейчас находятся через три номера отсюда. Я могу выманить его, и Хоук ничего не заподозрит.

Маг задумался. Крепко так задумался – даже бородёнку свою седую начал подёргивать. Понятно теперь, почему она такая куцая.

– Нет, – произнёс он, наконец-то оставляя в покое свою бороду. – Мы возьмём его позже, в моём особняке, который он самовольно занял. Ты придёшь к нему, как обычно, поиграть в карты. Подсыплешь снотворного в вино, а после откроешь дверь моим слугам. А сейчас мы уходим. Связывать тебя я не стану, пойдёшь свободно, но Хьюго будет следить за каждым твоим движением. Попробуешь крикнуть – получишь кинжал под ребро. Я пока тебе не доверяю, – заявил подозрительный старый хрыч. И бросил повелительно, снова на всякий случай складывая руки в каком-то заклинании: – Развяжи её!

Слуга разрезал верёвки, и я смогла наконец-то подняться с намозолившего задницу стула. Парень тут же вцепился мне в плечо – видимо, опасаясь, как бы я не бросилась на них. Да что я, самоубийца, что ли – нападать на магов при таком численном перевесе? Будь здесь Хоук или Фенрис (а лучше оба сразу) – можно было бы попытаться, а так… Старательно не обращая на внимания на чужую руку на своём плече, я медленно растёрла зудящие запястья – на них всё ещё оставались красные следы от пут. После, переступив через труп Мартина, подошла к столу, на котором стояла бутыль вина. Старый хрыч оказался всего лишь в пяти футах от меня и лапища слуги тут же сжалась сильнее, а в мой левый бок уперлось лезвие ножа.

– Полегче, красавчик, – с придыханием произнесла я, полуобернувшись к нему и скользя по его лицу отработанным на сотнях мужчин ласкающим взглядом. – Не испорти мне платье. Пока что у меня нет денег на новое. Малыш, ты же не хочешь, чтобы я шла по таверне абсолютно… голой, – выдохнула я, томно полуприкрыв глаза и обещающе улыбаясь. И вздохнула, медленно и глубоко – так, что приподнялась грудь в низком вырезе платья.

Взгляд мужчины прямо-таки прилип к моей груди.

– Что ж, чары сирены работают, – приторно улыбнулся его хозяин, холодно глядя на меня. И добавил угрожающе: – Но не советую тебе заходить слишком далеко, Изабелла. Я не люблю дерзких слуг.

– Прошу прощения, господин, – я подпустила в голос испуганного заискивания. – Иногда её чары действуют слишком сильно на меня, и я с трудом могу им сопротивляться, когда рядом появляется такой привлекательный мужчина… – я стрельнула глазами на Хьюго и с удовлетворением заметила, что моя грубая лесть подействовала – мужчина сглотнул тяжело, а рука его, удерживающая моё плечо, чуть подразжалась, переставая давить. Впрочем, кинжал никуда не делся.

Изобразив на лице раскаяние, я накинула на плечи поданный мне магом плащ и натянула капюшон чуть ли не до подбородка.

…Пфе, «чары»! Похоже, ты мало дела имеешь со свободными женщинами, маг. Ещё бы – кому может понадобиться соблазнять тебя только лишь из горячего желания переспать? Твой удел – шлюхи в борделях, домашние безвольные рабыни, да корыстные магички, жаждущие чего-нибудь получить взамен. А Хьюго и вправду неплох – симпатичный, и в другое время я бы пофлиртовала с ним, а возможно, и ночь провела.

Маг тоже облачился в плащ и направился к выходу. Я и держащий меня под руку Хьюго последовали за ним. Шествие замыкала Рыжая, за всё время так и не проронившая ни слова.

Монна Удача благоволила мне сегодня – не успели мы пройти и половины коридора, как из-за угла вышел Фенрис. Магистр невольно сбился с шага, а я сделала вид, что не успела остановиться и врезалась в него, хватая его капюшон и сдёргивая его с плешивой мажьей головы. Одновременно я двинула локтем другой руки опешившего Хьюго, а после развернулась и всадила кулак в лицо Рыжей. И лишь потом заорала:

– Фенрис! Хоук! Варрик!

Как уж отреагировал эльф на встречу со своим бывшим хозяином, не знаю – у меня была иная забота: оттолкнув запутавшегося в плаще мага, я бросилась вперёд, к люксу Варрика. Хоук и гном уже спешили мне навстречу – не зря я горло надсаживала – а из соседнего с варриковым номера выглядывала Мерриль.

– Там Данариус! – крикнула я Хоук. – И Фенрис! Скорее!

Они побежали дальше, а я подскочила к тревожно округлившей глаза Мерриль с криком:

– Нож дай!

Та без слов протянула мне изогнутый эльфийский кинжал с пятнами крови на лезвии.

– Пошли!

И мы бросились назад, где уже вовсю кипела схватка. Виднелись белые и синие всполохи, слышалось тарахтение Бьянки. Мерриль на бегу читала какое-то заклинание, и, добежав до поворота раньше меня, пустила его в ход. Треск разрядов молнии, какое-то непонятное шипение, неразборчивая ругань…

Я осторожно выглянула из-за угла и поняла, что можно уже не спешить. Гроза всех беглых лириумнотатуированных рабов – тевинтерский магистр Данариус – был крепко взят за горло. В прямом смысле этого слова – Фенрис держал его за шею вытянутой рукой и что-то рычал ему по-тевинтерски. Прощался, должно быть. Или припоминал все обиды. Ноги магистра беспомощно месили воздух чуть ли не в футе над полом. Хрупкий эльф, держащий в воздухе за шею взрослого мужчину – это было завораживающе. Не менее прекрасной мне показалась оледеневшая фигура Хьюго, застывшая в полубеге – одна нога поднята и согнута в колене, в руке меч… Интересно, он спешил защитить хозяина, или вонзить оружие в спину? Хотя, не все рабы жаждут свободы подобно Фенрису. Вон, Рыжая имела возможность начать новую жизнь, но вернулась ведь к хозяину. Стоит теперь у стены, держась рукой за щеку и втянув голову в плечи. О сопротивлении она, похоже, даже и не помышляла. Но Варрик всё равно держал её на прицеле.

Раздался сухой хруст, и тело магистра сломанной куклой легло к ногам эльфа, который оцепенело смотрел на него, видимо, всё ещё не в силах поверить в только что произошедшее. Ухватив Мерриль за руку, я подалась назад, за угол, подальше от Фенриса.

– Иди обратно в номер, и сиди там, не высовываясь, – прошептала я ей на ухо. – Фенрис сейчас в таком состоянии, что может и на тебя броситься. Особенно, если увидит это, – я кивнула на её запястья, выпачканные в крови. – А как ритуал – удался?

– Да, по моим ощущениям, всё получилось, – воодушевлённо начала Мерриль, восторженно расширяя глаза – её хлебом не корми, дай о магии потрындеть. – Чары сняты. Это оказалось не так уж и сложно, особенно с арулин’хольмом…

– Ах, да – вот, возьми, – я протянула ей нож, который так и не успела пустить в ход. – Спасибо, Котёночек.

– Не за что, Белла. Хорошо, что всё закончилось благополучно. Ладно, я тогда пойду обратно в номер, всё равно мне там после ритуала прибрать нужно… – взяв нож, Мерриль ушла.

А я присоединилась к остальным. Пока меня не было, кое-что успело поменяться: Фенрис угрожающе навис над вжимающейся в стену сестрой – точь-в-точь кот над загнанной в угол мышью. Та умоляюще выставила вперёд руки, испуганно глядя на полыхающего клеймами брата.

– Я бы дал тебе всё, – шипел эльф, сжимая руки в кулаки. – Но ты предала меня!

– У меня не было выбора!..– затарахтела Рыжая, со страхом глядя на него. – Он обещал, что возьмёт меня в ученицы, что я стану магистром! Ты понятия не имеешь, чем мне пришлось заниматься после смерти мамы! Это была моя последняя надежда! Пожалуйста… не надо… скажите ему! – крикнула она, глядя на нас круглыми от ужаса глазами.

– Фенрис, – позвала Хоук. – Оставь её.

– Почему? Ведь она была готова убить меня!

– Она твоя сестра. Какая ни есть, а сестра.

– Эльф… Фенрис, я знаю, что в это трудно поверить, но это – последнее, что тебе стоит делать, – произнёс Варрик, складывая Бьянку, и убирая её за спину.

Я промолчала. Мне было всё равно – убьёт он её, или отпустит.

Фенрис помедлил мгновение, затем с силой ударил кулаком в стену рядом с лицом сестры. Та взвизгнула, отшатываясь. Упала, сжалась в комок, прикрывая голову руками. Жалкая, как побитая собачонка. Но даже мелкая шавка может укусить, когда отлежится и захочет мстить…

– Уходи! – прорычал Фенрис, не глядя на скорчившуюся у его ног и всхлипывающую сестру.

Вскочив, эльфийка отбежала подальше. Остановилась у поворота, обернулась… Сейчас наверняка какую-нибудь пакость сбрехнёт. И точно:

– Ты сказал, что не просил об этом, но это неправда. Ты хотел этого, ты за это боролся. А когда победил, то в качестве награды попросил свободы для нас с мамой.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Свобода не была бескорыстным даром. Теперь я смотрю на тебя, и понимаю, что от этого больше всех выиграл ты!

Выпалив это, маленькая кусачая сучка бросилась бежать к выходу. Мы переглянулись с Варриком и кивнули друг дружке. Мало ли что гном сказал Фенрису минутой раньше. Опасно оставлять эту змейку на свободе. Нужно будет отыскать её и поместить под присмотр. В «Розу», например – мадам Люсине всегда нужны служанки, а сбежать из борделя не так-то и легко. Да и Фенрис туда никогда не заходит.

– Я думал, что если узнаю о прошлом, то смогу почувствовать, где мое место… – Фенрис всё так же стоял лицом к стене и не спешил оборачиваться. Поникшие плечи, безжизненный голос … Сильно же ударили по нему откровения Рыжей. Немного помолчав, он продолжил: – Но я ошибся. Магия отравила и это. Мне уже ничего не вернуть. Я совсем один…

– Ты не один, Фенрис. – Хоук подошла к нему и осторожно положила руку на плечо.

Мы замерли в ожидании – что он сейчас учудит – оттолкнёт, накричит или сбежит? Жаль, пари с гномом заключить не успею… А, ладно, всё равно бы проиграла – вздохнув, Фенрис накрыл руку Хоук своей. Ого! Какие перемены! Похоже, дикий волк мало-помалу становится ручным. Обернувшись, эльф произнёс, глядя Хоук в лицо и держась за её руку, как утопающий:

– Она сказала – я этого хотел…Но я ничего не помню! Ничего! Кроме… – он запнулся, и посмотрел на меня. – Изабелла, мне нужно поговорить с тобой. После того, как ты расскажешь, почему ты шла вместе с ними, – эльф кивнул на трупы магистра и его слуг.

Надо же, не забыл в пылу схватки… Я прислонилась плечом к стене и начала рассказывать:

– Твоя лириумная шкурка дорого стоит, эльф, если тебе понадобятся деньги – ты всегда сможешь вскрыть какую-нибудь свою лириумную жилу, накапать зелья во флакон, и продать…– сказала я, косясь на эльфа и на всякий случай готовясь дать дёру – а ну как взовьётся, сверкая клеймами? Но то ли он выдохся за время сражения, а то ли за семь лет попривык к моим шуткам, но Фенрис никак не отреагировал на мои слова. Терпеливо ждал продолжения. Варрик зафыркал, пряча смех, а Хоук укоризненно произнесла:

– Белла…

– Что? Я говорю чистую правду! Неужели, трудно догадаться, что им нужен был Фенрис? И что меня похитили, чтобы подобраться к нему, раз уж мы в «Алмазный ромб» иной раз в его поместье играем? Их Одноглазый привёл, а Мартин меня заманил в свой номер. Там они и валяются сейчас.

Мы прошли в номер Мартина. Тела, конечно же, никуда не делись – так и лежали у стула в луже крови.

– Надеюсь, Варрик, он тебе за постой заплатил. А даже если и нет – то у него тут товара хватит, чтобы половину города уморить. Так что внакладе не останемся. Половину тебе – за хлопоты с выносом тел, вторую половину мне – в качестве платы за ущерб, нанесённый похищением.

– Тебе и корабля хватит, Изабелла! – возмутился Варрик. – Я уверен, ты уже мысленно наложила свою цепкую лапку на «Дракона», раз уж его владелец так своевременно помер. Ставлю «Висельник» на то, что это их жизни ты попросила в качестве предоплаты за выполнение заказа на похищение Эльфа.

– У каждого есть маленькие слабости, – пожала я плечами, обходя трупы и подходя к столику с бутылкой вина, которую мне так и не дали выпить до ухода, – я вот, например, не люблю, когда меня пытаются принудить к чему-нибудь. Нет, чтоб сразу пообещать половину казны Архонта!

Я приникла к бутылке, глотая терпкую сладость «Золотой лозы Орлея» – а маг не дурак выпить… был. И вновь услышала фенрисово:

– Изабелла, мне нужно поговорить с тобой.

– Лапушка, давай завтра, а? – простонала я, отрываясь от вина. – У меня сегодня иные планы на вечер.

– Нет, сегодня, – упёрся эльф, хмуро глядя на меня. В ответ я опять приникла к вину.

…Да что там у него такого срочного, что ему позарез понадобилось обсудить именно со мною? Навряд ли они собираются пригласить меня третьей на своё мягкое ложе любви – вон как Хоук недружелюбно на меня смотрит. Зря ревнуешь, подружка, по части любовных умений твой Фенрис Зеврану и в подмётки не годится! И сегодня я еще раз познаю эту сладкую истину…

– Ладно, Фенрис, поговорим сегодня, – согласилась я, допив вино и отбросив пустую бутыль. – Подожди минутку, я «Сердцееда» и «Предателя» из своего номера возьму и вернусь.

Эльф кивнул, и я пошла к выходу, успев услышать, как Фенрис принялся убеждать Хоук:

– Мэриан, подожди меня в люксе Варрика. Прошу тебя, этот разговор касается только меня и Изабеллы...

Да что же это за тайны такие, что разглашаются лишь с глазу на глаз? Любопытно. Но Зевран не будет долго ждать. Если я не приду сегодня в «Розу» в полночь, то он вполне способен начать развлекаться без меня. А я просто не могу упустить шанс побывать в объятиях Джитанна и Зеврана одновременно! Может, Зев больше никогда и не окажется в Киркволле. Ну уж нет – раз сирена надо мной больше не властна, то я намерена отметить свою свободу по полной! Прости, Фенрис, поговорим в следующий раз!

Взяв «Сердцееда» и «Предателя», я бесшумно закрыла за собой дверь номера и быстрым шагом пошла к выходу.
Поделиться…