― Прошу прощения, ― сказала Лелиана, оказавшись на пороге кабинета коммандера, ― но больше откладывать нельзя.

Она сделала знак рукой, и двое разведчиков зашли следом. Их лица скрывались за капюшонами и шарфами, но даже если бы это было не так, Каллен не смог бы разглядеть их из-за стопок бумаги. Две возвышались на его столе, и еще две держали в руках разведчики.

― Положите их здесь, ― скомандовала Лелиана и неторопливо прошла к столу, стягивая с головы мокрый от снега капюшон. ― Чем сильнее становится Инквизиция, тем больше у нее появляется врагов. Нам стоит уничтожить очаги уже сейчас, и поэтому придется перебрать много отчетов. Можете идти, ― обратилась она к разведчикам.

Когда те закрыли за собой дверь, Каллен бросил взгляд на сваленные стопки и едва удержал себя от вымученного стона.

― Ваши люди могли бы помочь нам, ― предложил он.

Лелиана села напротив и двумя легкими движениями уложила растрепанные волосы.

― Я им не доверяю.

― Держите врагов ближе к себе?

― Не думаю, что они враги. Я просто не доверяю им. Всем. Особенно тем, кто обучался шпионить.

― Это довольно цинично, ― нахмурился Каллен.

Лелиана оторвалась от бумаги, которую только что подхватила, и посмотрела на него с усмешкой:

― Забавно, что это говорите мне вы, коммандер, ― едва улыбнулась она, ― кажется, что совсем недавно между нами было гораздо больше общего, чем сейчас.

Каллен нахмурился, но ничего не ответил. Вместо этого он подвинул стопку бумаг поближе и взял верхний отчет.

― Полагаю, нужно начать прямо сейчас, если мы хотим разбираться с делами до вечера. Или… ― уточнил он оглядевшись, ― хотя бы до ночи.

Лелиана взяла другой отчет и пробежалась по нему глазами.

― Уверена, все не так сложно. Впрочем, ― добавила она, нахмурившись, ― думаю, нам не помешает чай.
 

Эшли Ноубл стояла перед чучелом, дыша глубоко и резко. Окружающие могли подумать, что она шипит, а не дышит. Но тренировочная площадка пустовала, а если бы и нет, Эшли было плевать.

Ее доспех промок от снега и пота, а волосы липли ко лбу и щекам. Руки дрожали от усталости так, что в один момент Эшли не поняла: то ли ей удалось поднять меч, то ли она просто упала на землю.

Но чучело все еще стояло перед ней, и она продолжила занятие. Нанося удар за ударом, она медленно обходила врага по кругу, отрабатывая приемы, изученные во время тренировок, и разрабатывала свои.

Она чувствовала меч так же, как чувствовала свою руку, так же, как чувствовала когда-то Раули.

Раули.

Эшли ударила еще раз.

«Эй, поаккуратней» ― он всегда говорил так, когда она начинала срываться. А теперь его не было ― что ж, по крайней мере, никто не будет сдерживать ее. Никто не будет одергивать, когда она совершает глупости. Говорить, что она слишком много берет на себя, смеяться над ее ошибками и попытками пролезть без очереди в столовой.

«Ну и отлично!» ― подумала Эшли с раздражением. Она не знала, мокрое ли ее лицо от снега, от пота или от слез. Она просто продолжала бросаться на чучело, пока не срубило то с ноги.

Чучело упало в снег, и Эшли рухнула следом, распластав руки. Прошла пара минут, прежде чем она услышала вдалеке голоса, и еще несколько мгновений, чтобы она сумела их распознать.

― О, я определенно уже хороша, или вы имели в виду магию? ― услышала Эшли голос Инквизитора. Ноубл приподняла голову, чтобы разглядеть получше. Эвелин Тревелиан шла вместе с незнакомым мужчиной.

Это было интересно. Должно было быть. Но вместо этого Эшли раздосадовано выдохнула: сейчас они придут сюда, и ей придется убраться.

Однако вместо тренировочных площадок мужчина повел Инквизитора в подвалы. Эшли заинтересованно поглядела на их спины. На какую-то секунду ей захотелось вскочить и выяснить, в чем дело. Но потом она просто обхватила пальцами меч, закрыла глаза и приказала себе ни о чем не думать.

Тренировка была закончена. Это значило, что теперь Эшли запрячет все эмоции глубоко в себе. В следующий раз, она позволит себе выпустить их наружу завтрашним утром, когда они будут отрабатывать новые приемы.

И так будет ровно до тех пор, пока каждая ее мысль не перестанет напоминать о Раули.
 

― Здесь тоже, ― сказал Каллен, откладывая отчет в сторону, ― снова похищение. И тот же регион.

Лицо Лелианы стало напряженным:

― Это не может быть совпадением, ― она взяла бумагу и пробежалась по ней взглядом, ― не похоже на обычное поведение храмовников. Я была бы спокойнее, если бы они напали на деревню и убили всех. Но похищать и прятаться в пещерах... Кажется, мы что-то нащупали.

― Это может быть небольшая банда, ― предположил Каллен.

― Или нечто важное. Осторожность не помешает.

С этим он был согласен. К тому же, храмовники похищали людей из деревень, присягнувших Инквизиции. Защитить их было делом чести.

― Я пошлю отряд, ― сказал он, ― пусть разберутся на месте.

Лелиана бросила на него изучающий взгляд, потом едва заметно нахмурилась ― только тень пробежала по ее лицу, ничего больше.

― Дело потребует деликатности.

― В таком случае я пошлю деликатный отряд, ― усмехнулся Каллен, ― вам не о чем беспокоиться, Лелиана, мои люди не всегда бросаются в бой с криками и поднятыми мечами.

― Правда? ― спросила она без тени насмешки.

Каллену показалось, она собирается сказать еще что-то, но в его кабинет без стука зашел один из разведчиков.

― Леди Лелиана! Можно вас на одну секунду?

Он недоверчиво посмотрел на Каллена, Каллен бросил нахмуренный взгляд на Лелиану.

― Говори здесь, ― приказала она после секундных сомнений.

Разведчик кивнул:

― Это касается Инквизитора, ― он снова замолчал, ожидая, что Лелиана передумает. И на какую-то секунду Каллену показалось, она действительно готова сделать это: ее взгляд стал нервным. Но вместо этого Лелиана встряхнула головой, от чего с волос слетели капли воды:

― Что с ней?

― Пару минут назад Инквизитор ушла с неизвестным мужчиной в темницы. Я не могу продолжить наблюдение там.

― Наблюдение? ― спросил Каллен. ― Вы следите за ней?

Лелиана проигнорировала его вопрос.

― Этот человек представляет опасность?

― Не думаю, миледи. По крайней мере, Инквизитор доверяет ему. Они вместе выпивали в таверне перед тем, как спуститься.

― В таверне? ― повторил Каллен.

Он все еще был шокирован тем, что Лелиана следит за Инквизитором, но у них ещё будет время обсудить этическую сторону дела. Сейчас важно понять, зачем Эвелин понадобилось спускаться в подвалы с… кем-то.

― Как выглядел этот мужчина? ― спросила Лелиана. По всему было видно, что она готова сорваться в любую секунду. Каллен чувствовал растерянность, но не думал, что стоит действовать раньше времени. В Инквизицию пришло много людей, и кто-то из них мог оказаться знакомым Эвелин. Она встретила его, оказала радушный прием, а потом решила провести экскурсию. Вряд ли она стала бы пить посреди дня с человеком, которому не доверяла.

Хотя… он не был уверен, что это тревожит его меньше: Эвелин доверяла кому-то настолько, что отказалась ради него от обязанностей.

Она никогда не отказывалась от обязанностей ради Каллена. Он бы не одобрил этого, но все же…

― Высокий, ― перебил солдат его мысли, ― с темными волосами, и у него шрам на правой щеке.

― Норрис, ― нахмурился Каллен, в тот же момент, когда Лелиана ответила:

― А-а, старая любовь, ― в ответ на удивленный взгляд коммандера, она загадочно улыбнулась, ― я говорила, что мне нравится наблюдать за людьми, ― Лелиана снова расслабилась, и откинулась на спинку стула. ― Оставьте их наедине, Норрис безопасен.

― Уверены? ― пробормотал Каллен. Он надеялся, Лелиана не услышит его, но он недооценил ее внимательность.

― Не доверяете ему? ― Лелиана сделала знак рукой, и разведчик, поклонившись, покинул кабинет.

«Хороший вопрос» ― подумал Каллен. Не то чтобы он считал Норриса убийцей или опасным, просто…

― Люди меняются, ― сказал он, ― иногда в лучшую сторону, а иногда в худшую. Не стоит доверять ему только потому, что он был хорошим парнем в прошлом.

― Инквизитор доверяет ему, ― пожала плечами Лелиана.

― Возможно, даже слишком, ― пробормотал Каллен.

Лелиана фыркнула.

― Я убедилась, что он не убьет ее, остальное меня не касается. Следить, чтобы ей не разбили сердце ― не моя работа.

― При чем здесь это? ― нахмурился Каллен.

― Встреча с прошлым никогда не проходит легко. Прошлое, ― голос Лелианы стал задумчивым, ― всегда покрыто налетом романтики. Оно кажется лучше, чем было. И не все успевают понять это прежде, чем бросаются в его объятья.

― Вы имеете в виду метафорически? ― уточнил Каллен. Когда она не ответила, он продолжил настойчивее: ― думаете, Инквизитор захочет возобновить с Норрисом отношения?

― Насколько я знаю, у них не было отношений.

― Вы знаете, что я имею в виду, ― нетерпеливо сказал Каллен. Лелиана ответила ему заискивающим взглядом. Она пыталась понять, насколько он ревнует, и Каллен мог похвалить себя за спокойное выражение лица. Что он умел делать лучше всего ― притворяться, что все в порядке.

― Я думаю, Норрис захочет этого, ― сдалась она наконец, ― не нужно быть шпионом, чтобы заметить, как он на нее смотрит, ― Лелиана замолчала и взглянула на Каллена, ожидая, что тот попросит продолжения. Именно поэтому он молчал. Взял один из отчетов и, бегло посмотрев, переложил в стопку: «ничего важного». ― Что касается Инквизитора, ― продолжила Лелиана, ― думаю, Норрис ― единственный человек, с которым она сможет расслабиться.

На этот раз Каллену не удалось сдержать раздражение: его губы сжались в тонкую линию, и Лелиана не упустила этого. Она залилась мягким смехом.

― В самом деле, коммандер ― сказала она, успокоившись, ― я просто хотела задеть вас. Инквизитор не будет делать глупостей. Но, может быть, Норрис тот человек, который нужен ей, чтобы отвлечься. Она слишком загоняет себя в последнее время. И вы не помогаете ей перестать.

― Я? ― Каллен споткнулся, когда попытался возразить. Да, признал он, Лелиана права. Он не помогал Эвелин. Но только потому, что сам не мог выделить время на отдых. Когда его работа заканчивалась, он находил силы забраться по лестнице и добраться до постели. Иногда он уставал настолько, что не хотел и этого. Был готов положить голову на руки и уснуть прямо за столом. И только одна вещь заставляла его подниматься ― он не хотел, чтобы солдаты видели командира уставшим. Это будет плохой пример. Как и коммандер, пьющий с Инквизитором в таверне.

И в этом заключается проблема ― признал Каллен. Когда он услышал, что Эвелин проводит время с Норрисом, то испытал это мерзкое колющее чувство в животе, как будто что-то скручивало его. Но это была не ревность. По крайней мере, не ревность в чистом виде. Он не собирался устраивать сцен или бросаться на Норриса ― разве что, совсем немного. Он просто… завидовал ему.

― Это так, ― наконец, рассудил Каллен. Он немного помолчал, а потом вернулся к Лелиане, ― значит, вы следите за ней?

― Я оберегаю тех, кто мне дорог, ― пожала она плечами, ― случай с Гораном показал мои ошибки. И, если вы думаете, что с тех пор никто не покушался на жизнь Инквизитора, я хорошо делаю свою работу.

― Правда? ― с сомнением спросил Каллен. ― Сколько раз?

― Три как минимум, ― без раздумий ответила Лелиана, ― мы поймали пятерых, но двое не сознались. Вам не о чем беспокоиться, коммандер, я хорошо делаю свою работу.

― За мной вы тоже следите?

Лелиана заглянула Каллену в глаза, ее губы изогнулись в насмешливую улыбку.

― Мне нравится ваш подход к выбору нижнего белья, ― улыбнулась она. И прежде, чем Каллен сумел понять, смутиться и разозлиться, Лелиана засмеялась, ― моим людям не дозволено следить за вами в ваших покоях и рабочем кабинете. Но да, за всеми лидерами Инквизиции наблюдают. Послушайте, ― добавила она, встретившись с осуждающим взглядом, ― так уж получилось, что меня окружают идеалисты. Это хорошо, потому что идеалисты могут вести за собой людей. Но ровно до тех пор, пока они живы. И моя задача ― продлить этот срок, ― когда Каллен не ответил и на эту попытку, Лелиана поджала губы. Ее новый аргумент звучал гораздо искреннее: ― Я многих не смогла спасти, и не стану повторять эту ошибку.

Каллен смог только кивнуть. Он не знал, что поразило его больше. Тот факт, что Лелиана тайно шпионила за ними. То, что это, возможно, спасало их. Или то, что Эвелин отказалось от тренировки ради выпивки с Норрисом.

Лелиана взяла отчет, и он последовал ее примеру. Но его мысли то и дело возвращались к Эвелин. В конце концов, несмотря ни на что, она проводила этот день в компании Норриса. Еще вчера она сказала Каллену, что не может позволить себе расслабиться, а сегодня плюнула на все это, чтобы уделить Норрису время.

― В чем дело, коммандер, ― спросила Лелиана, ― еще один случай?

Он проследил за ее взглядом, пока не понял, что уже пару минут сидит, бесцельно уставившись в отчет.

― Эм, нет, ― встряхнул он головой, убирая бумагу в стопку, ― я не мог разобрать почерк.

Он взял еще одну, чувствуя, как смотрит на него Лелиана, пробежался взглядом и убрал.

― Так… сколько людей работает на вас? ― спросил он, надеясь отвлечь ее внимание.

― Вам будет спокойнее не знать, ― уголок губ Лелианы изогнулся, ― число часто меняется. Одних людей я вербую, от других избавляюсь.

― Вы не боитесь, что уволенные начнут действовать против вас?

― О, не беспокойтесь, они не начнут.

― Погодите, что? ― Каллен моргнул. ― Вы действительно имеете в виду…?

Лелиана повернула голову, едва удерживая смех.

― Вы очень плохого мнения обо мне, коммандер. Я не убиваю людей без необходимости. На самом деле никто из шпионов просто не имеет рычагов давления. Я говорю им, куда идти и что делать, и организую все так, чтобы они не сумели составить полную картину.

― И вы удерживаете все это в голове, ― заключил Каллен, ― это должно быть очень… сложно.

«…и одиноко», ― добавил он про себя. И да, он мог понять ее, потому что совсем недавно чувствовал себя так же.

― Я делаю все, что в моих силах, чтобы защитить Инквизицию. Не важно, как это будет выглядеть.

― Вы говорите о слежке? ― уточнил он. ― Вам следовало предупредить нас.

― Я делаю это сейчас, ― пожала она плечами.

Каллен нахмурился. Это звучало очень… честно. И в то же время, в голосе Лелианы слышалась вина. Он не знал, правильно ли ее понимает. Он не знал даже, возможно ли вообще понять ее правильно. Но Каллен пошел на риск ― по крайней мере, он надеялся, что сумеет найти нужные точки.

― Вы следили за всеми не только ради защиты? Вы не доверяли нам.

Лелиана поджала губы.

― Осторожность не помешает, ― сказала она чуть тише, ― у каждого из вас… из нас достаточно грехов, чтобы проявлять бдительность. В любом случае, теперь мои люди занимаются только охраной.

― Это звучит как очень слабое извинение.

― Это не извинение, ― Лелиана подалась вперед и облокотилась на стол, ― учитывая обстоятельства, я поступила правильно. К тому же, ― продолжила она, взяв очередной отчет, ― меня не должно беспокоить ваше мнение.

― Но беспокоит, ― догадался Каллен. Лелиана поджала губы и торопливо перевела взгляд на бумаги. Она заговорила только через минуту, и тон ее голоса был сдержанным и натянутым:

― Вам не понять этого. Вы бы поняли раньше, но теперь смотрите на меня свысока, и меня это злит.

― Свысока? ― моргнул Каллена. ― Что вы имеете в виду?

― Вы жалеете меня, ― ее голос стал злее, и брови сдвинулись, ― вам кажется, вы имеете право жалеть меня, потому что счастливы. Создатель, ― Лелиана оттолкнулась от стола и запустила пальцы в волосы, ― я не думала говорить это. Я знаю, что вы не позволяете чувствам брать верх над долгом, и я рада за вас, правда. Просто…

― Просто?.. ― продолжил Каллен, нахмурившись.

― Мне больно видеть, как вы предаете Амелл. Я знаю, это глупо, ― Лелиана снова уставилась на отчет, ― я знаю, что вы любили ее. То есть… было невозможно не полюбить ее.

Каллен сглотнул. Он поймал себя на подлой мысли: его взгляд то и дело скользит к двери. Ему хотелось закончить разговор и просто уйти. Он не умел раскрываться перед чужими. После стольких лет работы в одиночестве Каллен привык, что его мысли остаются исключительно в его голове. Но это была Лелиана, и она имела право знать хотя бы часть истории.

― Я был очарован ею, ― признал наконец Каллен. Его голос получился суше, чем он рассчитывал, ― она отличалась от других магов. И… ты всегда присматриваешься к человеку, которого должен убить в случае провала.

― И вы бы убили ее?

― Я не думал, что она может провалиться на испытании, но да. Я бы убил ее. Это была часть моей работы, и я просто рад, что мне не пришлось этого делать.

Лелиана откинулась на спинку стула, и ее взгляд стал задумчивым.

― Полагаю, она не сдалась бы так просто.

― О, нет, ― закатил глаза Каллен, ― Амелл уничтожила бы весь Круг, если бы пришлось. Как факт, она сделала это, ― добавил он чуть тише. Он сжал челюсть, чтобы остановить себя от дальнейших воспоминаний, ― я был очарован ей, но я очень плохо ее знал.

― Как и все мы, ― нахмурилась Лелиана, ― рядом с Амелл всегда было тепло. Рядом с Эвелин тоже тепло, и мне кажется… это глупо, ― выдохнула она, ― давайте просто вернемся к работе.

― Скажите мне, ― попросил Каллен.

Лелиана приподнялась, словно собиралась встать и уйти, но вместо этого она поправила накидку и села обратно.

― Мне хорошо с вами, ― сказала она тихо, ― как будто я нашла дом. Но мне кажется, если я буду так чувствовать, то предам Амелл.

― Лелиана, ― осторожно произнес Каллен, ― вы не можете верить в это, ведь так?

― Правда? ― раздраженно проговорила она, ее взгляд стал колким, и в какой-то момент напомнил Каллену взгляд Амелл. ― Если Тревелиан однажды не вернется, вы будете чувствовать себя иначе?

― Я… ― Каллен запнулся, не зная, что можно сказать. Определенно, Лелиана перешла черту, заговорив об этом, ― я…

― Вы не думаете об этом, ― продолжила она без тени смущения, ― вы совершаете ту же ошибку, которую делают все. Вы думаете, что люди вроде Амелл или Тревелиан бессмертны.

― Я не… ― Каллен нахмурился, ― я видел ее раненой. Я знаю, что она может…

Лелиана снова схватила отчет. На этот раз сильнее, чем обычно, оставив на бумаге неровные изгибы.

― Вы должны быть готовы к этому, ― холодно проговорила она, ― потому что люди вроде Тревелиан не доживают до старости. Пока она возглавляет Инквизицию, пока ведет за собой людей, ей все время угрожает опасность. И мои шпионы не всегда смогут найти угрозу.

― Зачем вы говорите все это? ― спросил Каллен, едва сдерживая себя.

Лелиана склонила голову, и черты ее лица стали еще острее в пламени свечей.

― Потому что я хочу спасти ее, ― проговорила она гневно. Потом добавила уже мягче: ― В моих силах нанять шпионов и защитить Инквизитора от убийц. Но только вы можете убедить ее выжить.

― Убедить? ― повторил Каллен.

― Люди вроде нее всегда выглядят более уверенными, чем на самом деле. Это заставляет других следовать за ними, но давит гораздо сильнее, чем мы можем представить. В конце концов, я думаю, они устают. Смерть становится избавлением.

― Это не похоже на Эвелин, ― нахмурился Каллен.

― Это не было похоже и на Амелл. Я прошу вас, Каллен, не позволяйте ей думать, что победа над Корифеем ― ее единственная цель.

Лелиана убрала отчет и поднялась, натянув на волосы капюшон.

― Я закончу сама, ― сказала она, подхватив оставшуюся стопку, ― а вы организуйте людей для разведки. Нужно выяснить, что задумали храмовники.

Каллену понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит Лелиана. Он поднялся следом и кивнул.

― Лелиана, ― сказал он вдогонку. Она остановилась на пороге и повернулась, ― Амелл была бы рада, что вы нашли свое место.

На губах менестреля заиграла задумчивая улыбка.

― Вероятно, вы правы, ― сказала она наконец, ― спасибо, коммандер, - она повернулась к выходу, а потом снова к нему: ― Надеюсь, вы понимаете, что наш разговор должен остаться в секрете. Мои люди проследят за этим.

Она вышла и закрыла за собой дверь, оставив Каллена наедине с его мыслями.

Когда она возвращалась к себе, то видела, как на тренировочной площадке одинокая фигура самозабвенно дерется с чучелом.
 

«Еще один раз», ― сказала себе Эшли. Если она поднимется и атакует еще один раз, то найдет Раули.

Она встала с земли, мокрая насквозь от снега и пота. Она знала, что завтра, скорее всего, сляжет с лихорадкой, но ей было плевать. Это саднящее чувство вины раздирало ее изнутри, и Эшли знала, что единственный способ побороть его ― перенести на чучело, а потом атаковать. Еще раз, и еще, и еще.

На улице темнело, и над Скайхолдом сгущалась тьма. И единственный шанс спастись от нее ― бороться.

Эшли атаковала снова.