- Халамширал.

Морриган вздохнула и закрыла глаза, впервые снимая капюшон с головы. Эвелина обеспокоенно посмотрела на нее, пытаясь понять состояние возлюбленной. Ведьма помрачнела еще больше, и теперь каждое слово из ее уст стало такой редкостью, что Инквизитор надолго запоминала его и часто воспроизводила в голове.

Они вышли на императорский тракт, где была выстроена стоянка для проезжающих мимо карет. Халамширал располагался практически на самом востоке страны: достаточно далеко, чтобы ферелденские путешественники перестали попадаться им по дороге. На мили вперед до самого города единственными встречными были шевалье в искусных доспехах, отдраенных до блеска, немногочисленные представители Церкви в сопровождении охраны и прекрасные орлесианские дамы с вычурными прическами и великолепно украшенными масками, закрывающими добрую половину лица. Все они путешествовали в просторных каретах преимущественно белого цвета или к нему приближенного с расписными боками. Лошади их отличались особой породой, да так, что даже один их животный взгляд уже отдавал гордостью, будто им действительно было дело до того, что каждая деталь их обмундирования стоила больше, чем человеческая жизнь. Морриган, прожившая здесь несколько лет и испытывающая лютую ненависть к дворянству, никогда не смотрела в их сторону, в то время как Эвелина часто засматривалась на них, когда те проезжали мимо. Но в этом и был весь Орлей – красивый и завораживающий, сверкающий и утонченный, скрывающий за свой роскошной маской глаза, полные зависти, ненависти и тщеславия.

- Кто ты? – спросила Морриган, отцепляя черный плащ и снимая его с плеч.
- Явана, твоя сестра, - Эвелина сменила походные ботинки на сапоги.
- Ложь. Мертва она, - ведьма пыталась застегнуть роскошное украшение на своей шее, но это никак ей не удавалось.

Инквизитор подошла к ней вплотную так близко, что носы их практически касались, аккуратно завела руки ей за шею и ловко застегнула замочек на искусном и довольно тяжелом ожерелье. Кинув беглый взгляд на дорогу, Эвелина легонько коснулась ее губ своими, чувствуя неестественный холод и полное отсутствие взаимности.

- Скажи мне, что происходит. Я устала теряться в догадках, Морриган. И тебя видеть такой не могу.
- Орлей влияет скверно на меня, - отозвалась она, отводя взгляд. – Вся эта мишура блестящая мне чужда. И взгляды глаз завистливых терзают душу.
- Так на меня смотри, - мягко улыбнулась Эвелина, вновь целуя ее, но уже страстно, с силой закусывая верхнюю губу, а руками находя мягкую кожу под одеждой.

Морриган отстранила ее от себя, прервав поцелуй. В ее взгляде ясно читались тревога и оправдание одновременно: в Орлее слишком опасно показывать свои чувства. Ведь Морриган до сих пор состоит на службе у императрицы Селины, а Эвелина еще не отреклась от поста Инквизитора. Повсюду злые глаза и злые сердца, поэтому лишняя осторожность могла сохранить им жизни.

***

- Добро пожаловать во дворец, леди Морриган.

Ведьма кротко поклонилась и нервно глянула на Эвелину, которая так же поприветствовала привратника. Грузный мужчина в старом доспехе натянуто улыбнулся ей и принялся открывать ворота.
Они вышли в огромный сад Зимнего дворца, прикрываемый аркообразным навесом, по которому густо разросся виноградник. По бокам аккуратно выделанной дорожки располагались ряды из горшков, в которых росли те самые кроваво-красные розы с пышными бутонами. Иногда по пути им встречались каменные статуи мужественных шевалье и орлесианских львов, а в одном из закоулков сада расположился стильный фонтан с навершием в виде рыбы. Морриган, переодетая в элегантное черное платье с красными вставками, стучала каблуками сапог, передвигаясь по каменной дорожке. Она без труда поворачивала то вправо, то влево, преодолевая лабиринт сада, казавшийся бесконечным. Эвелина спешно следовала за ней, припоминая знакомые арки, клумбы и вазы, мимо которых последний раз мельком пробегала почти полгода назад. Но здесь практически ничего не изменилось: сад будто застыл во времени, не старея.

- Ты красива в платье, - тихо произнесла Инквизитор, ровняясь с женщиной.
- И не так красива без него? – ее глаза сверкнули.
- Чем меньше на тебе одежды, тем замечательнее ты становишься. Вы́ становитесь, леди Морриган. Простите мне мою бестактность.

Ведьма усмехнулась и прибавила шагу, но ее мимолетная улыбка заставила Эвелину дрожать внутри и чувствовать жар на щеках. О, Создатель, как она была прекрасна. Платье идеально подчеркивало ее фигуру, а довольно внушительный вырез в районе декольте невольно притягивал взгляд. В то же время она не выглядела развратно или вульгарно: напротив, фасон и цвет наряда придавали ей легкий оттенок загадочности.

- Я могу подержать тебя за руку? – скромно спросила Эвелина, чувствуя то самое притягательное чувство, что и при их первом поцелуе.

Морриган остановилась и вопросительно посмотрела на нее, снимая с руки тонкую перчатку и раскрывая ладонь. Девушка робко взяла ее, чувствуя тепло женской руки, и повела за собой вперед.

Огромный силуэт Зимнего Дворца открылся перед ними, и Эвелина крепко сжала руку возлюбленной, завороженно глядя на гигантское строение. Четыре башни резали своими концами небесный свод, но самая главная надстройка, центральная, казалось, подпирала собой луну. Нежно-голубой и белый цвета дворца точно вписывали его в окружение, и тот смотрелся очень гармонично. Львиная символика присутствовала практически везде: при главном входе, на куполах и колоннах. Казалось, что жизнь в таком поистине роскошном месте должна была быть сказкой.

- Не засматривайся. Дворец красив, но внутри уродлив, - Морриган нежно обвила рукой талию девушки.
- В это не хочется верить. Здесь все такое… сверкающее, роскошное и дорогое. Страшно подумать, сколько стоит это место. Да даже эта ваза.
- Гораздо больше, чем жизнь человеческая. Тебе ли не знать, как быстро ветер меняет направление. Сегодня трон у ног Селины, а завтра Гаспар гордо восседает на бархатном его сидении…

Лунный свет упал на ее лицо, и то вмиг преобразилось. Стало каким-то ясным и невинно чистым. Неожиданно Эвелине безумно захотелось вновь поцеловать эти губы, почувствовать их сладость, ощутить напряжение в теле. Она сделала шаг вперед и положила голову ей на грудь, обвивая тело руками, и Морриган ласково прошлась пальцами по некогда рыжим волосам.

- Все будет хорошо, Морриган. Мы покончим с этим и поедем туда, куда захочешь.

Ведьма улыбнулась и приподняла ее лицо за подбородок, приближаясь к уху.

- И даже в земли дикие? – шепотом спросила она, томно выдыхая.
- Хоть на край света, лишь бы с тобой. Морриган, - взмолилась девушка, - я скучаю по тебе. Что-то рвется внутри.

Женщина отпустила ее и отвернулась, уходя из-под яркого света. Лунный диск перекрыла плотная пелена серых туч. Послышался мощный раскат грома, и маленькие капли дождя начали покрывать все вокруг. Морриган провела по своей щеке рукой, осматривая влагу на пальцах. Макияж на лице Эвелины растекся, и черные разводы образовали дорожку от уголков глаз до самого подбородка.

- Ты должна быть красивой, - ведьма вытерла ее лицо, чувствуя пробирающих холод ледяных капель на спине. – Для меня.

Наклонившись к ее губам, Морриган мягко поцеловала их.

***

- Прошу прощения за холодный прием, леди Морриган, но Вы приехали так бесшумно, что мы не успели оповестить слуг.

Полный мужчина в еле застегивающимся жилете и расписной маской поклонился ей и подал руку, помогая сойти со ступеней. Он хотел поддержать и Эвелину, но Морриган сама проводила ее вдоль ступенек.

- Я послал слугу оповестить великую императрицу Селину о Вашем прибытии. Она ожидает Вас в зале совета.
- Благодарю, - ответила она холодно и пошла вдоль коридора.

Идеально чистый пол отражал потолок и огромную стеклянную люстру, казавшуюся сердцем всего холла, однако свечи ее были потушены, а коридор освещался лишь несколькими настенными факелами. Длинный ковер, вышитый из тончайших голубых нитей, указывал путь в бальный зал, где императрица принимала гостей, в том числе и Инквизитора Эвелину Тревельян. Морриган вышла к лестнице на второй этаж и начала стремительно подниматься, но тут же застыла, не слыша шагов за собой. Повернувшись, она увидела, что Эвелина остановилась и начала медленно проводить пальцами по искусно вырезанным деревянным перилам.

- В чем дело? – спросила она обеспокоенно, спускаясь на ступень ниже.
- Мы здесь впервые встретились, Морриган, - Инквизитор подняла на нее грустные глаза, затем взглядом окинула все лестницу. – Я искала проход в запертую комнату, и неожиданно ты спустилась ко мне.
- Так-так, что тут у нас? – ведьма начала медленно спускаться вниз. – Глава новой Инквизиции, легендарная Вестница веры. Вырванная из хватки Тени дланью самой Андрасте. Что же могло привести столь возвышенную особу в императорский дворец, хотелось бы мне знать? Вы сами-то это знаете? – она остановилась, оказавшись на одну ступень выше Инквизитора.

Эвелина нервно выдохнула, поражаясь тому, как точно Морриган запомнила каждое сказанное ею слово. Инквизитор вмиг ощутила те чувства, которые овладели ее телом при первой встрече. Не секрет, что уникальный шарм Морриган, ее манера говорить, ореол загадочности, неземная красота и теплая, любящая душа, которую та так старательно пыталась скрыть, овладели сердцем Эвелины, как только их взгляды пересеклись.

Настроение женщины вновь поменялось, что было ей свойственно, и она вспомнила о своей любви к наивной по ее меркам девушке. Рука ведьмы ласково опустилась на ее лицо, и пальцы начали прогуливаться по щеке.

- Поразительно. Не помнишь ни одного поворота, однако место это застыло в памяти твоей навеки.
- Как я могла забыть? – улыбнулась Эвелина, накрывая ее пальцы своими.

Морриган наклонилась к ней так, что их губы практически касались. Эвелина смотрела на нее, не отрываясь, пытаясь максимально запомнить этот момент. Длинным черным ногтем женщина оттянула ее нижнюю губу, буквально вдыхая в уста возлюбленной воздух.

- Твоя любовь меня… интригует. В моментах нередких даже… поражает. Не каждый ведьму холодную сможет заинтересовать. Поэтому преданность, любовь чистая твоя, как вода у родника, вознаграждения просит.
- Дай мне тебя поцеловать, умоляю… - Эвелина дернулась с места, но Морриган отстранилась.
- Всему свое время.

***

Кабинет Селины охраняли двое статных солдат в красных камзолах, перетянутых черной лентой. Каждая пуговица, каждая нить, составляющая узоры, были выделаны настолько искусно, что, казалось, мастер потратил на одну модель несколько дней. На поясах гордо висели длинные мечи, рукоятки которых украшали императорские позолоченные львы с раскрытыми пастями, а на ногах красовались крепко затянутые чистые сапоги. Оба они были одного роста и почти одинаковой комплекции – императрица явно с особым пристрастием следила за своей личной охраной и не жалела денег на ее содержание.
- Леди Морриган, - поклонился один из них, открывая перед ними дверь.

Эвелина обвела его задумчивым взглядом и ускорила шаг. Дверь отрезала их от холла второго этажа, и женщины лишились пути для отступления. На входе их сразу же встретил приятный аромат благовоний, дым от которых поднимался вверх и растворялся у потолка. Большой дубовый стол занимал практически всю середину круглого кабинета. Вдоль стен пространство занимали многочисленные книжные потолки, некоторые фолианты которых пережили их хозяйку. Но сердцем этого помещения по праву считалось огромное окно, выходящее в сад, у которого спиной к гостьям стояла сама императрица. Рука ее была чуть согнута в локте, так как на ней восседала черная, как смола, ворона. Уловив стук дверей, птица тут же повернула свою маленькую голову на женщин, махнула крылом и перелетела на жердочку.
- Рада снова видеть Вас, леди Морриган, - голос Селины оказался бархатным и приятным.

Ее белоснежные волосы свободно лежали на плечах, и лунный свет играл с ними. Нежно-голубое платье касалось пола у ее ног, а большие рукава скрывали руки до самых запястий. Туалет Селины I Орлесианской ясно давал понять о том, что императрица готовилась ко сну: время за окном было позднее. Наконец, она повернулась, и Эвелина завороженно окинула ее взглядом, вспоминая уже знакомые черты: высокие скулы, белоснежную кожу, тонкий длинный нос, пухлые губы и самую выразительную часть лица – глаза настоящей львицы, прищуренные, недоверчивые, горделивые.

- Прошу, леди Морриган, присаживайтесь. И вы, незнакомая мне гостья.

Эвелина почувствовала, как холод прошелся по спине, когда голубые глаза Селины оглядели ее с головы до ног, долго впиваясь в лицо, будто женщина что-то вспоминала. Маска императрицы, самая роскошная из всех, лежала на столе рядом с небольшой кипой бумаг, обвязанной красной ленточкой. Морриган, воспользовавшись секундным отвлечением Селины, кинула беспокойный взгляд на Инквизитора и отрицательно помахала головой. Женщина аккуратно дошла до стола и начала медленно садиться на предоставленное сидение. Эвелина присмотрелась к ее движениям и увидела, что перед этим Морриган незаметно прошлась по поверхности стула рукой, нащупывая то, что могло скрыться под обивкой. Провернув то же самое, девушка села рядом.
Дождь печально капал за окном, и большие капли стекали вниз по гладкой поверхности. Бесшумный свет молнии где-то вдалеке на мгновение осветил комнату, и тени статуй львов показались Эвелине страшными чудовищами. Императрица молчала, скрестив пальцы на столе, и подозрительно смотрела на Эвелину, пытаясь прочесть что-то в ее зеленых глазах. Неожиданно бледная рука опустилась под стол и подняла бутылку красного вина.

- Уверена, Вы чувствуете жажду после долгой дороги, - она наполнила два расписных бокала. – Примите столь скромный напиток в знак нашей признательности.

Морриган улыбнулась и кивнула ей, тонкими пальцами обхватывая бокал и поднося его к алым губам. Подставив указательный палец и придержав сам напиток, она сделала поддельный глоток и поставила вещь обратно на стол.

- Сладкое, миледи. Как и всякое вино из Вашего погреба, - глубокий голос Морриган немного снял напряжение Инквизитора.
- Итак, - Селина подняла голову, - Вы вновь прибыли в моей дворец, леди Морриган, но чувствуется мне, что с печальной вестью.
- Ваша интуиция Вас вновь не подвела, миледи. Прибыла в Зимней дворец я с просьбой слегка наглой. Покинуть пост свой я желаю, чтоб корни Орлея перестали виться вокруг моих ног. Чему могла – тому учить я смела Вас, но обучение то к концу логическому пришло.

Императрица улыбнулась и резко перевела свой взгляд на Эвелину, от чего сердце той сжалось, а руки незаметно вцепились в обивку стула.

- Мы не встречались раньше, миледи? Ваше лицо заставило меня дважды испытать дежавю.
- Это невозможно, великая императрица. Мне никогда не доводилось бывать в этом месте, - сказала Эвелина как можно более низким голосом.
- Что привело Вас в компанию моей советчицы по тайным знаниям, госпожа…?
- Игрид. Игрид из Редклифа, моя императрица.
- Игрид, стало быть, приятно познакомиться, - сказала Селина мягче. – Так какие же интересы объединили Вас с госпожой Морриган. Бывшей ведьмой из Диких земель Коркари.
- Леди Морриган – мой учитель, миледи, - Эвелина вновь сжалась.
- И как давно Вы стали брать учениц, леди Морриган?
- С недавних пор, миледи. Игрид предрасположена к тайным искусствам. Не хотелось бы, чтобы талант ее, цветок словно, зачах в руках мага неумелого.
- Разумно. Как жаль, леди Морриган, что покидаете Вы меня столь скоро, что даже бал в Вашу честь устроить некогда. Однако держать я Вас не буду. Вы свободной станете, как только выполните мою… просьбу.
- Просьбу? – ведьма подняла на нее глаза. – В какой же области?
- В той, где равных Вам нет. Несмотря на Ваше отсутствие, навыки выживания в Зимнем дворце не испарились, что поражает. Однако сегодня в стульях нет ножей, а вино можно пить без страха. Хотела бы убить – охранников бы натравила. Но Вы нужны мне.

Эвелина в ужасе посмотрела на возлюбленную, но та со спокойным лицом слушала императрицу, и ни одна мышца на ее не дрогнула. Да, она прекрасно умела «играть», и ей не нужна была маска, чтобы скрыть свои эмоции.

- Вновь заговор против меня готовят. Не Гаспар, так один из советников. Признаюсь, опасность вечная меня уже томит, но таков мой путь.

Селина открыла полку и достала оттуда небольшой сверток, который вскоре протянула Морриган.

- Изучите его до завтра. Ваши покои уже приготовлены. Как и лаборатория.

Морриган поклонилась ей и аккуратно поднялась со стула, двигаясь к двери. Открыв ее перед Эвелиной, она встретилась с холодными глазами императрицы.

- Доброй ночи, миледи.
- Сладких снов, леди Морриган.

***

Эвелина провела пальцами по холодной глади окна, оставляя разводы на запотевших местах. Подоконник в покоях Морриган был настолько большим, что на нем могли уместиться сразу три человека. Дождь за окном постепенно стих, но лунный свет все еще тщетно пробивался сквозь черные тучи. Несмотря на то, что Тедас погрузился в лето, в эту ночь на улице господствовал лютый холод. Морриган ушла и просила остаться в их новом жилище на ближайшие дни. «За дверью слишком много опасностей», - говорила она.

Короткий стук в дверь прервал мысли Эвелины, и она спешно спрыгнула с подоконника, проходя к двери. На душе стало гораздо теплее, когда на пороге ее встретила темноволосая женщина. Инквизитор пропустила ее вперед и захлопнула дверь.

- Создатель, тебя не было целую вечность. Я уже такóго напридумывала, что тебе лучше не знать.

Морриган устало вздохнула и протянула ей прелестную алую розу, на лепестках которой еще виднелись прозрачные капли дождя. Эвелина смущенно приняла подарок, сразу организовывая для цветка вазу.

- Признаюсь, ты всегда находишь самые элегантные способы закрыть мне рот.
- Есть еще элегантнее, - усмехнулась ведьма, усаживаясь на стул перед зеркалом и снимая ожерелье.

Эвелина поставила вазу на прикроватную тумбочку и подошла к ней сзади, кладя голову на плечо. Морриган посмотрела на нее через отражение в зеркале и покачала головой. Девушка начала аккуратно расстегивать ее платье, нежно оголяя белоснежную спину.

- Впечатления об императрице? – Морриган закрыла глаза и отдалась возлюбленной.
- Скверные. Такое чувство, что она раскусила меня еще у входа. Эх, не быть мне дворцовой интриганкой, - ответила Эвелина, ласково массируя спину возлюбленной

Губы Инквизитора коснулись шеи ведьмы, от чего та блаженно вздохнула, на миг уходя в свой приятный мир.

- С огнем играешь, - Морриган вновь вздохнула, чувствуя, как ловкие руки Эвелины спускаются ниже.
- Я не могу больше терпеть, любовь моя, - прошептала Эвелина. – Слишком долго не было близости.

Морриган усмехнулась и резко наклонилась вперед, заставляя Инквизитора завершить исследование своей шеи. Так же быстро встав на ноги, ведьма подошла к ней вплотную, прикладывая руку к груди и толкая вперед, к кровати. Резко ударив по колену, она заставила Эвелину упасть на мягкую постель и замереть в ожидании чего-то дерзкого и, быть может, болезненного, но невероятно приятного.

- Когда-нибудь я перестану быть твоим рабом и стану, наконец, на равных? – ехидно улыбнулась девушка.

Морриган расположилась сверху, плотно прижимая собою возлюбленную и снимая с себя одежду, полностью оголяясь.

- Быть может. Всё от тебя зависит, - она наклонилась близко к ее лицу, и черные волосы упали на бледную кожу Эвелины.
- И что же мне сделать, чтобы больше не унижаться?

Послышался громкий щелчок, и Эвелина в ужасе посмотрела на свои руки, которые теперь были прочно закреплены железными наручниками у самого изголовья кровати.

- Перестать смотреть мне в глаза, - самолюбиво усмехнулась Морриган, страстно целуя Эвелину так, что та резко дернулась, намереваясь обнять ее, но безуспешно.

Морриган, закончив с губами, опустилась к подбородку, затем провела дорожку языком к шее и дерзко прикусила кожу, оставляя красный след. Эвелина дрожала в ее руках, чувствуя, как тонкие пальцы ведьмы лишают ее последнего элемента костюма. Неожиданно Морриган отпрянула и выпрямилась, продолжая сидеть на Инквизиторе, насмешливо наблюдая за попытками той вырваться из плена.

- Ты ведь хотела близости? – улыбнулась ведьма, проводя рукой по ее лицу. – Желания свойство исполняться имеют.

Женщина аккуратно взяла с полки подожжённую свечу и красную розу. Поднеся цветок к носу, она вдохнула его аромат, закрывая глаза и запрокидывая голову. Казалось, Морриган была пьяна, но отнюдь не алкоголем. Когтистые лапы Орлея, злые глаза, языки, сердца – все это осталось за дверью и не имело доступа к их обители. Замок на душе ведьмы рассыпался на тысячу частей.

- Какие же красивые эти бархатные розы. И запах чудный. Однако сила их не в том.

Ведьма резким движением сломала цветок и отбросила бутон в сторону, оставляя лишь колючий стебель. Отставив свечу в сторону, она взяла в свободную руку блюдце с расплавленным воском и вновь склонилась над возлюбленной.

- Ты знаешь, в чем удовольствие заключается? – спросила тихо она.

Эвелина дрогнула и попыталась дернуться, глаза ее постепенно влажнели и становились испуганными. Морриган нахмурилась: страдания в ее планы не входили.

- Спокойно, - шепнула она, проводя пальцами по ее щеке. – Боль будет незначительной. Зато познаешь ты то, чего никогда не ведала.

Морриган аккуратно наклонила блюдце, наблюдая за тем, как воск медленно касается тела Эвелины, и та выгибается от жжения. Не мешкая, ведьма провела шипами роз от шеи до груди, оставляя кровавую дорожку. Как только Инквизитор напряглась окончательно, женщина накрыла ее губы своими, отцепляя правую руку и позволяя дотронуться до себя. То, с каким рвением Эвелина бросилась обнимать свободной рукой возлюбленную, как пылко ее губы впивались в ведьмины, как стремительно стоны разносились по комнате, говорили о том, что жестокие методы Морриган работали безотказно.

Ведьма ухмыльнулась сквозь поцелуй и продолжала вести стеблем вниз уже до самого живота, подливая воск, который тянулся следом. Возбуждение в теле Эвелины доросло до такого предела, что она могла запросто сломать железный наручник на левой руке*. Морриган наблюдала за каждой деталью ее поведения: от голоса и до вздрагиваний, и такое доминирование безумно заводило ее. Свободной рукой Эвелина перехватила ее пальцы и поднесла их туда, заставляя указательный войти внутрь. Морриган впилась в ее шею, отцепляя последний наручник.

- Я люблю тебя… - выдохнула Эвелина, прикладывая свой лоб к ее, заставляя палец двигаться еще быстрее.

Морриган ответила ей взглядом – слова были не нужны.

 

Примечания:

*Отсылка к "Игра Создателя", в котором было сказано, что Максвелл и Эвелина - это отголоски одного человека. В главе "Почему следует стучать в двери" Максвелл тоже оказывается скованным при половом акте, однако ему удается вырваться.

 - Халамширал.

Морриган вздохнула и закрыла глаза, впервые снимая капюшон с головы. Эвелина обеспокоенно посмотрела на нее, пытаясь понять состояние возлюбленной. Ведьма помрачнела еще больше, и теперь каждое слово из ее уст стало такой редкостью, что Инквизитор надолго запоминала его и часто воспроизводила в голове.

Они вышли на императорский тракт, где была выстроена стоянка для проезжающих мимо карет. Халамширал располагался практически на самом востоке страны: достаточно далеко, чтобы ферелденские путешественники перестали попадаться им по дороге. На мили вперед до самого города единственными встречными были шевалье в искусных доспехах, отдраенных до блеска, немногочисленные представители Церкви в сопровождении охраны и прекрасные орлесианские дамы с вычурными прическами и великолепно украшенными масками, закрывающими добрую половину лица. Все они путешествовали в просторных каретах преимущественно белого цвета или к нему приближенного с расписными боками. Лошади их отличались особой породой, да так, что даже один их животный взгляд уже отдавал гордостью, будто им действительно было дело до того, что каждая деталь их обмундирования стоила больше, чем человеческая жизнь. Морриган, прожившая здесь несколько лет и испытывающая лютую ненависть к дворянству, никогда не смотрела в их сторону, в то время как Эвелина часто засматривалась на них, когда те проезжали мимо. Но в этом и был весь Орлей – красивый и завораживающий, сверкающий и утонченный, скрывающий за свой роскошной маской глаза, полные зависти, ненависти и тщеславия.

- Кто ты? – спросила Морриган, отцепляя черный плащ и снимая его с плеч.
- Явана, твоя сестра, - Эвелина сменила походные ботинки на сапоги.
- Ложь. Мертва она, - ведьма пыталась застегнуть роскошное украшение на своей шее, но это никак ей не удавалось.

Инквизитор подошла к ней вплотную так близко, что носы их практически касались, аккуратно завела руки ей за шею и ловко застегнула замочек на искусном и довольно тяжелом ожерелье. Кинув беглый взгляд на дорогу, Эвелина легонько коснулась ее губ своими, чувствуя неестественный холод и полное отсутствие взаимности.

- Скажи мне, что происходит. Я устала теряться в догадках, Морриган. И тебя видеть такой не могу.
- Орлей влияет скверно на меня, - отозвалась она, отводя взгляд. – Вся эта мишура блестящая мне чужда. И взгляды глаз завистливых терзают душу.
- Так на меня смотри, - мягко улыбнулась Эвелина, вновь целуя ее, но уже страстно, с силой закусывая верхнюю губу, а руками находя мягкую кожу под одеждой.

Морриган отстранила ее от себя, прервав поцелуй. В ее взгляде ясно читались тревога и оправдание одновременно: в Орлее слишком опасно показывать свои чувства. Ведь Морриган до сих пор состоит на службе у императрицы Селины, а Эвелина еще не отреклась от поста Инквизитора. Повсюду злые глаза и злые сердца, поэтому лишняя осторожность могла сохранить им жизни.

***

- Добро пожаловать во дворец, леди Морриган.

Ведьма кротко поклонилась и нервно глянула на Эвелину, которая так же поприветствовала привратника. Грузный мужчина в старом доспехе натянуто улыбнулся ей и принялся открывать ворота.
Они вышли в огромный сад Зимнего дворца, прикрываемый аркообразным навесом, по которому густо разросся виноградник. По бокам аккуратно выделанной дорожки располагались ряды из горшков, в которых росли те самые кроваво-красные розы с пышными бутонами. Иногда по пути им встречались каменные статуи мужественных шевалье и орлесианских львов, а в одном из закоулков сада расположился стильный фонтан с навершием в виде рыбы. Морриган, переодетая в элегантное черное платье с красными вставками, стучала каблуками сапог, передвигаясь по каменной дорожке. Она без труда поворачивала то вправо, то влево, преодолевая лабиринт сада, казавшийся бесконечным. Эвелина спешно следовала за ней, припоминая знакомые арки, клумбы и вазы, мимо которых последний раз мельком пробегала почти полгода назад. Но здесь практически ничего не изменилось: сад будто застыл во времени, не старея.

- Ты красива в платье, - тихо произнесла Инквизитор, ровняясь с женщиной.
- И не так красива без него? – ее глаза сверкнули.
- Чем меньше на тебе одежды, тем замечательнее ты становишься. Вы́ становитесь, леди Морриган. Простите мне мою бестактность.

Ведьма усмехнулась и прибавила шагу, но ее мимолетная улыбка заставила Эвелину дрожать внутри и чувствовать жар на щеках. О, Создатель, как она была прекрасна. Платье идеально подчеркивало ее фигуру, а довольно внушительный вырез в районе декольте невольно притягивал взгляд. В то же время она не выглядела развратно или вульгарно: напротив, фасон и цвет наряда придавали ей легкий оттенок загадочности.

- Я могу подержать тебя за руку? – скромно спросила Эвелина, чувствуя то самое притягательное чувство, что и при их первом поцелуе.

Морриган остановилась и вопросительно посмотрела на нее, снимая с руки тонкую перчатку и раскрывая ладонь. Девушка робко взяла ее, чувствуя тепло женской руки, и повела за собой вперед.

Огромный силуэт Зимнего Дворца открылся перед ними, и Эвелина крепко сжала руку возлюбленной, завороженно глядя на гигантское строение. Четыре башни резали своими концами небесный свод, но самая главная надстройка, центральная, казалось, подпирала собой луну. Нежно-голубой и белый цвета дворца точно вписывали его в окружение, и тот смотрелся очень гармонично. Львиная символика присутствовала практически везде: при главном входе, на куполах и колоннах. Казалось, что жизнь в таком поистине роскошном месте должна была быть сказкой.

- Не засматривайся. Дворец красив, но внутри уродлив, - Морриган нежно обвила рукой талию девушки.
- В это не хочется верить. Здесь все такое… сверкающее, роскошное и дорогое. Страшно подумать, сколько стоит это место. Да даже эта ваза.
- Гораздо больше, чем жизнь человеческая. Тебе ли не знать, как быстро ветер меняет направление. Сегодня трон у ног Селины, а завтра Гаспар гордо восседает на бархатном его сидении…

Лунный свет упал на ее лицо, и то вмиг преобразилось. Стало каким-то ясным и невинно чистым. Неожиданно Эвелине безумно захотелось вновь поцеловать эти губы, почувствовать их сладость, ощутить напряжение в теле. Она сделала шаг вперед и положила голову ей на грудь, обвивая тело руками, и Морриган ласково прошлась пальцами по некогда рыжим волосам.

- Все будет хорошо, Морриган. Мы покончим с этим и поедем туда, куда захочешь.

Ведьма улыбнулась и приподняла ее лицо за подбородок, приближаясь к уху.

- И даже в земли дикие? – шепотом спросила она, томно выдыхая.
- Хоть на край света, лишь бы с тобой. Морриган, - взмолилась девушка, - я скучаю по тебе. Что-то рвется внутри.

Женщина отпустила ее и отвернулась, уходя из-под яркого света. Лунный диск перекрыла плотная пелена серых туч. Послышался мощный раскат грома, и маленькие капли дождя начали покрывать все вокруг. Морриган провела по своей щеке рукой, осматривая влагу на пальцах. Макияж на лице Эвелины растекся, и черные разводы образовали дорожку от уголков глаз до самого подбородка.

- Ты должна быть красивой, - ведьма вытерла ее лицо, чувствуя пробирающих холод ледяных капель на спине. – Для меня.

Наклонившись к ее губам, Морриган мягко поцеловала их.

***

- Прошу прощения за холодный прием, леди Морриган, но Вы приехали так бесшумно, что мы не успели оповестить слуг.

Полный мужчина в еле застегивающимся жилете и расписной маской поклонился ей и подал руку, помогая сойти со ступеней. Он хотел поддержать и Эвелину, но Морриган сама проводила ее вдоль ступенек.

- Я послал слугу оповестить великую императрицу Селину о Вашем прибытии. Она ожидает Вас в зале совета.
- Благодарю, - ответила она холодно и пошла вдоль коридора.

Идеально чистый пол отражал потолок и огромную стеклянную люстру, казавшуюся сердцем всего холла, однако свечи ее были потушены, а коридор освещался лишь несколькими настенными факелами. Длинный ковер, вышитый из тончайших голубых нитей, указывал путь в бальный зал, где императрица принимала гостей, в том числе и Инквизитора Эвелину Тревельян. Морриган вышла к лестнице на второй этаж и начала стремительно подниматься, но тут же застыла, не слыша шагов за собой. Повернувшись, она увидела, что Эвелина остановилась и начала медленно проводить пальцами по искусно вырезанным деревянным перилам.

- В чем дело? – спросила она обеспокоенно, спускаясь на ступень ниже.
- Мы здесь впервые встретились, Морриган, - Инквизитор подняла на нее грустные глаза, затем взглядом окинула все лестницу. – Я искала проход в запертую комнату, и неожиданно ты спустилась ко мне.
- Так-так, что тут у нас? – ведьма начала медленно спускаться вниз. – Глава новой Инквизиции, легендарная Вестница веры. Вырванная из хватки Тени дланью самой Андрасте. Что же могло привести столь возвышенную особу в императорский дворец, хотелось бы мне знать? Вы сами-то это знаете? – она остановилась, оказавшись на одну ступень выше Инквизитора.

Эвелина нервно выдохнула, поражаясь тому, как точно Морриган запомнила каждое сказанное ею слово. Инквизитор вмиг ощутила те чувства, которые овладели ее телом при первой встрече. Не секрет, что уникальный шарм Морриган, ее манера говорить, ореол загадочности, неземная красота и теплая, любящая душа, которую та так старательно пыталась скрыть, овладели сердцем Эвелины, как только их взгляды пересеклись.

Настроение женщины вновь поменялось, что было ей свойственно, и она вспомнила о своей любви к наивной по ее меркам девушке. Рука ведьмы ласково опустилась на ее лицо, и пальцы начали прогуливаться по щеке.

- Поразительно. Не помнишь ни одного поворота, однако место это застыло в памяти твоей навеки.
- Как я могла забыть? – улыбнулась Эвелина, накрывая ее пальцы своими.

Морриган наклонилась к ней так, что их губы практически касались. Эвелина смотрела на нее, не отрываясь, пытаясь максимально запомнить этот момент. Длинным черным ногтем женщина оттянула ее нижнюю губу, буквально вдыхая в уста возлюбленной воздух.

- Твоя любовь меня… интригует. В моментах нередких даже… поражает. Не каждый ведьму холодную сможет заинтересовать. Поэтому преданность, любовь чистая твоя, как вода у родника, вознаграждения просит.
- Дай мне тебя поцеловать, умоляю… - Эвелина дернулась с места, но Морриган отстранилась.
- Всему свое время.

***

Кабинет Селины охраняли двое статных солдат в красных камзолах, перетянутых черной лентой. Каждая пуговица, каждая нить, составляющая узоры, были выделаны настолько искусно, что, казалось, мастер потратил на одну модель несколько дней. На поясах гордо висели длинные мечи, рукоятки которых украшали императорские позолоченные львы с раскрытыми пастями, а на ногах красовались крепко затянутые чистые сапоги. Оба они были одного роста и почти одинаковой комплекции – императрица явно с особым пристрастием следила за своей личной охраной и не жалела денег на ее содержание.
- Леди Морриган, - поклонился один из них, открывая перед ними дверь.

Эвелина обвела его задумчивым взглядом и ускорила шаг. Дверь отрезала их от холла второго этажа, и женщины лишились пути для отступления. На входе их сразу же встретил приятный аромат благовоний, дым от которых поднимался вверх и растворялся у потолка. Большой дубовый стол занимал практически всю середину круглого кабинета. Вдоль стен пространство занимали многочисленные книжные потолки, некоторые фолианты которых пережили их хозяйку. Но сердцем этого помещения по праву считалось огромное окно, выходящее в сад, у которого спиной к гостьям стояла сама императрица. Рука ее была чуть согнута в локте, так как на ней восседала черная, как смола, ворона. Уловив стук дверей, птица тут же повернула свою маленькую голову на женщин, махнула крылом и перелетела на жердочку.
- Рада снова видеть Вас, леди Морриган, - голос Селины оказался бархатным и приятным.

Ее белоснежные волосы свободно лежали на плечах, и лунный свет играл с ними. Нежно-голубое платье касалось пола у ее ног, а большие рукава скрывали руки до самых запястий. Туалет Селины I Орлесианской ясно давал понять о том, что императрица готовилась ко сну: время за окном было позднее. Наконец, она повернулась, и Эвелина завороженно окинула ее взглядом, вспоминая уже знакомые черты: высокие скулы, белоснежную кожу, тонкий длинный нос, пухлые губы и самую выразительную часть лица – глаза настоящей львицы, прищуренные, недоверчивые, горделивые.

- Прошу, леди Морриган, присаживайтесь. И вы, незнакомая мне гостья.

Эвелина почувствовала, как холод прошелся по спине, когда голубые глаза Селины оглядели ее с головы до ног, долго впиваясь в лицо, будто женщина что-то вспоминала. Маска императрицы, самая роскошная из всех, лежала на столе рядом с небольшой кипой бумаг, обвязанной красной ленточкой. Морриган, воспользовавшись секундным отвлечением Селины, кинула беспокойный взгляд на Инквизитора и отрицательно помахала головой. Женщина аккуратно дошла до стола и начала медленно садиться на предоставленное сидение. Эвелина присмотрелась к ее движениям и увидела, что перед этим Морриган незаметно прошлась по поверхности стула рукой, нащупывая то, что могло скрыться под обивкой. Провернув то же самое, девушка села рядом.
Дождь печально капал за окном, и большие капли стекали вниз по гладкой поверхности. Бесшумный свет молнии где-то вдалеке на мгновение осветил комнату, и тени статуй львов показались Эвелине страшными чудовищами. Императрица молчала, скрестив пальцы на столе, и подозрительно смотрела на Эвелину, пытаясь прочесть что-то в ее зеленых глазах. Неожиданно бледная рука опустилась под стол и подняла бутылку красного вина.

- Уверена, Вы чувствуете жажду после долгой дороги, - она наполнила два расписных бокала. – Примите столь скромный напиток в знак нашей признательности.

Морриган улыбнулась и кивнула ей, тонкими пальцами обхватывая бокал и поднося его к алым губам. Подставив указательный палец и придержав сам напиток, она сделала поддельный глоток и поставила вещь обратно на стол.

- Сладкое, миледи. Как и всякое вино из Вашего погреба, - глубокий голос Морриган немного снял напряжение Инквизитора.
- Итак, - Селина подняла голову, - Вы вновь прибыли в моей дворец, леди Морриган, но чувствуется мне, что с печальной вестью.
- Ваша интуиция Вас вновь не подвела, миледи. Прибыла в Зимней дворец я с просьбой слегка наглой. Покинуть пост свой я желаю, чтоб корни Орлея перестали виться вокруг моих ног. Чему могла – тому учить я смела Вас, но обучение то к концу логическому пришло.

Императрица улыбнулась и резко перевела свой взгляд на Эвелину, от чего сердце той сжалось, а руки незаметно вцепились в обивку стула.

- Мы не встречались раньше, миледи? Ваше лицо заставило меня дважды испытать дежавю.
- Это невозможно, великая императрица. Мне никогда не доводилось бывать в этом месте, - сказала Эвелина как можно более низким голосом.
- Что привело Вас в компанию моей советчицы по тайным знаниям, госпожа…?
- Игрид. Игрид из Редклифа, моя императрица.
- Игрид, стало быть, приятно познакомиться, - сказала Селина мягче. – Так какие же интересы объединили Вас с госпожой Морриган. Бывшей ведьмой из Диких земель Коркари.
- Леди Морриган – мой учитель, миледи, - Эвелина вновь сжалась.
- И как давно Вы стали брать учениц, леди Морриган?
- С недавних пор, миледи. Игрид предрасположена к тайным искусствам. Не хотелось бы, чтобы талант ее, цветок словно, зачах в руках мага неумелого.
- Разумно. Как жаль, леди Морриган, что покидаете Вы меня столь скоро, что даже бал в Вашу честь устроить некогда. Однако держать я Вас не буду. Вы свободной станете, как только выполните мою… просьбу.
- Просьбу? – ведьма подняла на нее глаза. – В какой же области?
- В той, где равных Вам нет. Несмотря на Ваше отсутствие, навыки выживания в Зимнем дворце не испарились, что поражает. Однако сегодня в стульях нет ножей, а вино можно пить без страха. Хотела бы убить – охранников бы натравила. Но Вы нужны мне.

Эвелина в ужасе посмотрела на возлюбленную, но та со спокойным лицом слушала императрицу, и ни одна мышца на ее не дрогнула. Да, она прекрасно умела «играть», и ей не нужна была маска, чтобы скрыть свои эмоции.

- Вновь заговор против меня готовят. Не Гаспар, так один из советников. Признаюсь, опасность вечная меня уже томит, но таков мой путь.

Селина открыла полку и достала оттуда небольшой сверток, который вскоре протянула Морриган.

- Изучите его до завтра. Ваши покои уже приготовлены. Как и лаборатория.

Морриган поклонилась ей и аккуратно поднялась со стула, двигаясь к двери. Открыв ее перед Эвелиной, она встретилась с холодными глазами императрицы.

- Доброй ночи, миледи.
- Сладких снов, леди Морриган.

***

Эвелина провела пальцами по холодной глади окна, оставляя разводы на запотевших местах. Подоконник в покоях Морриган был настолько большим, что на нем могли уместиться сразу три человека. Дождь за окном постепенно стих, но лунный свет все еще тщетно пробивался сквозь черные тучи. Несмотря на то, что Тедас погрузился в лето, в эту ночь на улице господствовал лютый холод. Морриган ушла и просила остаться в их новом жилище на ближайшие дни. «За дверью слишком много опасностей», - говорила она.

Короткий стук в дверь прервал мысли Эвелины, и она спешно спрыгнула с подоконника, проходя к двери. На душе стало гораздо теплее, когда на пороге ее встретила темноволосая женщина. Инквизитор пропустила ее вперед и захлопнула дверь.

- Создатель, тебя не было целую вечность. Я уже такóго напридумывала, что тебе лучше не знать.

Морриган устало вздохнула и протянула ей прелестную алую розу, на лепестках которой еще виднелись прозрачные капли дождя. Эвелина смущенно приняла подарок, сразу организовывая для цветка вазу.

- Признаюсь, ты всегда находишь самые элегантные способы закрыть мне рот.
- Есть еще элегантнее, - усмехнулась ведьма, усаживаясь на стул перед зеркалом и снимая ожерелье.

Эвелина поставила вазу на прикроватную тумбочку и подошла к ней сзади, кладя голову на плечо. Морриган посмотрела на нее через отражение в зеркале и покачала головой. Девушка начала аккуратно расстегивать ее платье, нежно оголяя белоснежную спину.

- Впечатления об императрице? – Морриган закрыла глаза и отдалась возлюбленной.
- Скверные. Такое чувство, что она раскусила меня еще у входа. Эх, не быть мне дворцовой интриганкой, - ответила Эвелина, ласково массируя спину возлюбленной

Губы Инквизитора коснулись шеи ведьмы, от чего та блаженно вздохнула, на миг уходя в свой приятный мир.

- С огнем играешь, - Морриган вновь вздохнула, чувствуя, как ловкие руки Эвелины спускаются ниже.
- Я не могу больше терпеть, любовь моя, - прошептала Эвелина. – Слишком долго не было близости.

Морриган усмехнулась и резко наклонилась вперед, заставляя Инквизитора завершить исследование своей шеи. Так же быстро встав на ноги, ведьма подошла к ней вплотную, прикладывая руку к груди и толкая вперед, к кровати. Резко ударив по колену, она заставила Эвелину упасть на мягкую постель и замереть в ожидании чего-то дерзкого и, быть может, болезненного, но невероятно приятного.

- Когда-нибудь я перестану быть твоим рабом и стану, наконец, на равных? – ехидно улыбнулась девушка.

Морриган расположилась сверху, плотно прижимая собою возлюбленную и снимая с себя одежду, полностью оголяясь.

- Быть может. Всё от тебя зависит, - она наклонилась близко к ее лицу, и черные волосы упали на бледную кожу Эвелины.
- И что же мне сделать, чтобы больше не унижаться?

Послышался громкий щелчок, и Эвелина в ужасе посмотрела на свои руки, которые теперь были прочно закреплены железными наручниками у самого изголовья кровати.

- Перестать смотреть мне в глаза, - самолюбиво усмехнулась Морриган, страстно целуя Эвелину так, что та резко дернулась, намереваясь обнять ее, но безуспешно.

Морриган, закончив с губами, опустилась к подбородку, затем провела дорожку языком к шее и дерзко прикусила кожу, оставляя красный след. Эвелина дрожала в ее руках, чувствуя, как тонкие пальцы ведьмы лишают ее последнего элемента костюма. Неожиданно Морриган отпрянула и выпрямилась, продолжая сидеть на Инквизиторе, насмешливо наблюдая за попытками той вырваться из плена.

- Ты ведь хотела близости? – улыбнулась ведьма, проводя рукой по ее лицу. – Желания свойство исполняться имеют.

Женщина аккуратно взяла с полки подожжённую свечу и красную розу. Поднеся цветок к носу, она вдохнула его аромат, закрывая глаза и запрокидывая голову. Казалось, Морриган была пьяна, но отнюдь не алкоголем. Когтистые лапы Орлея, злые глаза, языки, сердца – все это осталось за дверью и не имело доступа к их обители. Замок на душе ведьмы рассыпался на тысячу частей.

- Какие же красивые эти бархатные розы. И запах чудный. Однако сила их не в том.

Ведьма резким движением сломала цветок и отбросила бутон в сторону, оставляя лишь колючий стебель. Отставив свечу в сторону, она взяла в свободную руку блюдце с расплавленным воском и вновь склонилась над возлюбленной.

- Ты знаешь, в чем удовольствие заключается? – спросила тихо она.

Эвелина дрогнула и попыталась дернуться, глаза ее постепенно влажнели и становились испуганными. Морриган нахмурилась: страдания в ее планы не входили.

- Спокойно, - шепнула она, проводя пальцами по ее щеке. – Боль будет незначительной. Зато познаешь ты то, чего никогда не ведала.

Морриган аккуратно наклонила блюдце, наблюдая за тем, как воск медленно касается тела Эвелины, и та выгибается от жжения. Не мешкая, ведьма провела шипами роз от шеи до груди, оставляя кровавую дорожку. Как только Инквизитор напряглась окончательно, женщина накрыла ее губы своими, отцепляя правую руку и позволяя дотронуться до себя. То, с каким рвением Эвелина бросилась обнимать свободной рукой возлюбленную, как пылко ее губы впивались в ведьмины, как стремительно стоны разносились по комнате, говорили о том, что жестокие методы Морриган работали безотказно.

Ведьма ухмыльнулась сквозь поцелуй и продолжала вести стеблем вниз уже до самого живота, подливая воск, который тянулся следом. Возбуждение в теле Эвелины доросло до такого предела, что она могла запросто сломать железный наручник на левой руке*. Морриган наблюдала за каждой деталью ее поведения: от голоса и до вздрагиваний, и такое доминирование безумно заводило ее. Свободной рукой Эвелина перехватила ее пальцы и поднесла их туда, заставляя указательный войти внутрь. Морриган впилась в ее шею, отцепляя последний наручник.

- Я люблю тебя… - выдохнула Эвелина, прикладывая свой лоб к ее, заставляя палец двигаться еще быстрее.

Морриган ответила ей взглядом – слова были не нужны.

 

___________________________________________________
Примечания:

*Отсылка к "Игра Создателя", в котором было сказано, что Максвелл и Эвелина - это отголоски одного человека. В главе "Почему следует стучать в двери" Максвелл тоже оказывается скованным при половом акте, однако ему удается вырваться.