Запах выжженного леса, такой тяжелый и всеохватывающий аромат, распространился на мили вперёд. Мрачный вид голой черной земли и полурассыпавшихся стволов некогда могучих деревьев наводил на пришедшего в это место страх, ужас и желание повернуть назад. Атмосфера окружающей среды не на шутку давила, искажая сознание и вызывая мощные галлюцинации. Вокруг не было ни цветов, ни травы, ни тем более живых существ, кроме угольно-чёрных воронов, изредка пролетавших по серому небу. Жизнь в этом месте застыла, казалось, даже вымерла. Сюда даже не проник любопытный след человеческой породы. В этом царстве скорби и напряжения правили два короля: буйный ветер и сырая неплодородная земля. Но это был её дом. Дом, в котором она не была более десяти лет.
Морриган сплюнула кровь, и Эвелина прижала её крепче к себе, сжимая тонкую руку у своего плеча. Каждый шаг великой ведьме давался с колоссальным трудом, но она шла вперёд, потому что теперь её путь освещался ореолом надежды. В конце этого туннеля горел яркий свет. Она шла домой.

Инквизитор молчала, практически полностью стерев со своего лица следы слёз. Яркий румянец спал, и кожа снова приобрела свой болезненно-бледный вид. Морриган никогда не любила видеть её слезы, поэтому Эвелина не хотела разочаровать возлюбленную в такой ответственный момент. С каждым пройденным метром сердце девушки билось сильнее, а волнение нещадно возрастало. Неизвестность больно ранила её, и Эвелина не подозревала, каким окажется обитель темноволосой женщины. Сама Морриган не знала, что ждёт их в конце.

В последний раз она была здесь слишком давно, чтобы вспомнить хотя бы смутные очертания своего дома. Морриган была такой молодой, когда её «мать» отдала юную талантливую девушку в компаньоны Серому Стражу. Уходя по изведанной тропинке всё дальше от родных мест, ведьма оборачивалась и упорно пыталась запомнить все черты, но они вскоре стерлись из её памяти, смещенные более мощными потрясениями. С этим местом женщину связывало многое. Здесь она выросла, научилась тому, что умела сейчас, познала мир природы и начала украдкой наблюдать за людьми. Но обратная сторона этих земель тревожила её и сейчас. Здесь жила мать Морриган – известнейшая всем по старым легендам Флемет. Но сейчас женщина не чувствовала её скверного духа, даже малейшего признака присутствия матери. А в диких землях Коркари каждый запах сохранялся очень надолго.

Эвелина гадала, почему Морриган на последних силах перенесла её именно сюда. Быть может, она хотела этим что-то сказать, быть может, мощный дух, вырвавшийся из хрупкого тела, соединился с воспоминаниями и отбросил их в самое яркое место в лабиринте памяти ведьмы. Могло случиться и так, что все происходящее – не более, чем сон Эвелины, которая до сих пор лежала у трупа человека, которого она любила больше, чем собственную жизнь. Только это было не похоже на сон. Запахи слышались настолько четко, что страшные звуки гиблых лесов били по ушам совсем не как иллюзии, а потеплевшая рука Морриган на полном серьёзе обжигала кожу. Наконец, преодолев лесную чащу, они вышли на небольшой луг. Эвелина завороженно остановилась, не отпуская возлюбленную.
На небольшой возвышенности стоял маленький дом.

Инквизитор окинула миниатюрную постройку взглядом, полным удивления. Она ожидала увидеть огромный каменный замок с полигонами для тренировок и стойлами для лошадей, но простота этой обители не могла сравниться с постройкой такого масштаба. Ветхий, давно опустевший домик скрипел от пробирающего ветра, и потухшая лампа у самой двери размеренно качалась из стороны в сторону. Тропинка к входу заросла желтой редкой травой. Большие кувшины, некогда выставлявшие на показ красные розы, треснули и разбились под напором длинных корней. Это место пахло стариной, заброшенностью. Оно стало памятником прежнего быта Морриган. Но теперь в него снова вдохнули жизнь.

Девушка открыла дверь и внесла возлюбленную в первую попавшуюся комнату с односпальной кроватью, укладывая ту на постаревшие, но сохранившие белый цвет простыни. Ткань, словно снег, тут же впитала в себя капли алой крови. Морриган болезненно вздохнула и закрыла глаза. Эвелина остановилась в дверях, наблюдая, как тяжело вздымается и опускается ее грудь. Не тратя больше времени, девушка бросилась на кухню, открывая по очереди каждый шкафчик. Оторвав небольшой кусочек ветхой ткани, она подобрала с деревянной полки странную жидкость и, не найдя ничего более, вернулась в комнату. Присев на край кровати, Эвелина снова оглядела Морриган, пытаясь сдержать слёзы. Она стала слабее буквально на глазах. Аккуратно расстегнув её костюм, Инквизитор оголила верхний пояс женщины, осматривая глубокую рану. Было видно, что та начала покрываться корочкой, но сил ведьмы не хватало на полную регенерацию. Их едва хватало на то, чтобы Морриган не испустила дух.

Инквизитор смочила ткань и поднесла её к ране, долго не решаясь осуществить задуманное. Кровь ручьями стекала на простыню, и вместе с ней уходили последние силы. Закрыв глаза и отвернувшись, Эвелина нажала на рану, содрогаясь от гортанного хрипа Морриган. Губы женщины сжались, а пальцы рефлекторно вжались в кулак. Каждое касание приносило жгучую боль, но это было необходимо. Рана была вымыта, но рядом не было ни хороших бинтов, ни нитки, ни целой иголки, чтобы закрыть её. Инквизитор вздохнула и поняла, что теперь ей точно придётся использовать магию, а именно её лечебную часть, в которой она никогда не практиковалась. Приложив руку к животу Морриган, она закрыла глаза и мысленно начала передавать свою жизненную энергию ей. Сосуды на теле Морриган засветились синим пламенем прямо под кожей, и к ним прилила кровь. С каждой секундой девушка теряла силы, но упорно оставалась в сознании. Она не могла так просто сдаться. Не могла позволить ей погибнуть ради себя. Но как бы крепок ни был её дух, выносливости ей явно не доставало. Сделав последний вздох, она рухнула рядом на подушку.
 

Неизвестно, сколько она была без сознания. Минуту, час, может, целый день. Эвелина разлепила свинцовые веки и открыла глаза, привыкая к солнечному свету, пробившемуся через дырки в стенах деревянного жилища. Инквизитор всё ещё лежала в белоснежной постели, орошённой красными пятнами крови, словно палитра, в которой художник размешал свои краски. Но сейчас что-то изменилось. На место холода и страха пришли новые ощущения. Когда долгожданная мысль пришла в голову Эвелины, сердце той забилось в безумном ритме. Она, содрогаясь от страха, повернула голову и увидела её. Вновь сильную. Вновь живую.

Глаза Морриган были широко открыты и смотрели в потолок. С лица сошла гримаса боли и ужаса, мертвецки впалые щеки вновь порозовели. Ведьма тут же похорошела, впитав в себя переданные в дар силы. Эвелина почувствовала, как тонкая рука поднимается из-под одеяла и черным длинным ногтем проходит по её коже.

- Спасибо, - устало произнесла Морриган, но в словах её чувствовалось тепло.

Эвелина улыбнулась и прижалась к её груди, теперь забирая отданное тепло обратно. Всё закончилось. Они снова дома. Там, где им суждено было провести весь остаток жизни. Больше никаких погонь, тайн и опасных приключений. Только спокойная жизнь наедине друг с другом и природой, к своеобразности которой Инквизитор уже успела привыкнуть. Здесь никому не удастся их найти, поймать, вновь пытать и заточить в клетку. Никто в целом мире теперь не мог разлучить эти два любящих сердца.

- Всё кончено? – прошептала Эвелина ей в ухо.
- Всё кончено, - подтвердила Морриган, убирая локон непослушных волос с лица возлюбленной.

Как только она коснулась их, черный цвет сошел, и волосы Эвелины приобрели свой огненный рыжий цвет. Ведьма мягко улыбнулась и нежно поцеловала возлюбленную, всё ещё чувствуя боль. Но в этот раз её глаза сияли так же ясно, как солнце на небе.

- Я буду скучать по опасности, - игриво улыбнулась Инквизитор.

Она отвернулась к окну, и Морриган обняла её сзади кладя голову на оголенное плечо. Солнечный луч упал на их лица, озаряя облегченные улыбки. Неожиданно маленькая птичка села на подоконник и встряхнула жёлтыми крылышками, стряхивая утреннюю влагу. Ведьма тепло рассмеялась, от чего на душе у Эвелины стало тепло. Её смех был редким. Но таким любимым.

Потому что у каждой сказки должен быть счастливый конец.