Лучший хускарл Скайрима.

 
За последние несколько месяцев я вместе со своим таном побывала почти во всех уголках Скайрима. И, не преувеличивая, могу сказать, что Драконорожденная без меня — никуда. У неё есть несколько домов в разных городах, а в Виндхельме и Маркарте она стала таном, но тамошние хускарлы просиживают дома штаны, и ни разу не удостаивались чести сопровождать своего тана в путешествиях.
 
Так что совершенно ясно, что мой тан меня очень ценит. Возможно, это потому, что уютный маленький домик в Вайтране и я, её первый хускарл, напоминают женщине, какой она была, только что прибыв из Хелгена. Худая голубоглазая нордка, с растрепанными светло–каштановыми волосами, в плохонькой кожаной броне и с простой железной булавой за поясом. Мне тогда было смешно — ну как такая молодая и слабая на вид женщина могла победить дракона, и к тому же, оказаться Довакином! Уму непостижимо!

Однако, со временем, я взяла свои слова обратно. Особенно когда враги, лишь приблизившись к грозной нордке, через секунду отлетали назад, причем голова и тело обычно летели раздельно. Так что я гордилась своим таном.

— Ух, Лидия, везет тебе, а мы тут сидит как дураки, разнимаем пьяные драки, — стражники Вайтрана завидовали мне черной завистью. Да даже наёмников не нанимали ни на что серьёзнее, чем потасовки с мордобоем.
 
А мы почти каждый день отправлялись в древние гробницы, пещеры и форты, возвращаясь всегда под завязку нагруженные трофеями. Я щеголяла в зачарованной эбонитовой броне, помахивала двуручным стеклянным мечом и вообще была довольна жизнью. Хотя всё–таки иногда бывало обидно, что тан никогда не хвалила меня. «Лидия, возьми то, Лидия, тащи это, Лидия, пни этого крестьянина, он непочтительно посмотрел на меня! Лидия, посмотри–ка на задницу этого барда, а он ничего… Ахаха, прощу прощения, мой хускарл так невоспитанна, нет, что вы, она не таращилась на ваш зад, вам показалось!». Приказы я выполняла всегда четко и своевременно, но похвалы никогда не слышала. Конечно, такие мысли непочтительны, но, признаюсь, я искренне считала Довакина не только своим таном, но и другом, всё-таки, как говорится, не одного медведя вместе закололи. А почему бы не сказать другу что–то вроде «Спасибо тебе, мой верный хускарл Лидия, за помощь, чтобы я без тебя делала»?
 
В конце концов, заставить тана признаться в том, что я её лучший хускарл, стало моей навязчивой идеей.

— Так, Лидия, возьми вот эти куски ткани, те десять топоров… И, пожалуй, еще прихвати пивные кружки. Нет, эту броню я тебе не дам, слишком дорогая, еще уронишь и поцарапаешь. Не забудь взять двемерские миски, уж очень они симпатичные, — мы обчистили форт, где засела куча бандитов, и теперь с чистой совестью нагружались разнообразным добром. Нордка крутилась вокруг и косилась на кучу испорченных книг, явно раздумывая: брать весь этот хлам с собой, чтоб продать торговцу за несколько септимов, или всё же не мучиться и плюнуть?

— Конечно, мой тан.
 
Я послушно закинула на плечи мешок с топорами и тканью, подхватила еще два с прочим хламом и, покачиваясь, двинулась к выходу. Тан скромно несла мешочек с найденными в сундуках стеклянной броней и эльфийским мечом.

Идти по пыльной дороге было тяжело и скучно. На лошадей моей госпоже не везло, они упорно лезли на врагов, еще до того, как мы успевали обнажить мечи. Вот и сегодня утром очередная кобыла, бешено заржав, кинулась на медведя. Тан обиженно пнула труп дурной скотины, купленной только три дня тому назад, а я, здраво рассудив, кто именно сегодня вместо лошади потащит на себе всё добро, тогда только вздохнула.

Сейчас я поняла, что надо было бросаться на медведя самой, причем сразу впихивать свою голову ему в пасть, чтоб не мучиться. Спину ломило, пот заливал лицо, а мой тан бодро шагала впереди и изредка останавливалась, чтобы понюхать цветы лаванды, в изобилии росшие вдоль дороги.
До Вайтрана мы добрались только к утру. Я скинула мешки в угол и с хрипом повалилась на такой мягкий и удобный деревянный пол. Довакин уселась перед очагом, откупорила бутылочку пряного вина и с наслаждением сделала глоток, жмурясь от удовольствия.

— Мой тан…

— Да, Лидия?

— Если бы ты была одна, было бы трудно дотащить всё это домой, не так ли?

— Ну да, так.

— Ты бы приносила меньше вещей, значит, и денег от торговцев получала очень мало. Было бы трудно накопить на целых пять домов в разных уголках Скайрима, так?

— Угу.

— И таким образом, тебе было бы очень трудно без своего хускарла, да?
 
Она удивленно подняла брови:

— Лидия, к чему ты клонишь?

Я, всё еще лежа на полу, была не в силах подняться, и их даже не хватило на то, чтобы побиться головой об пол, но я предприняла ещё одну отчаянную попытку вытянуть из тана заветные слова.

— Мой тан, а почему ты всегда берешь меня с собой, а не других своих хускарлов? Потому что я самый лучший хускарл, ты доверяешь мне, знаешь, что я отдам за тебя жизнь и всегда прикрою спину?..
 
Она тоненько засмеялась, запрокидывая ногу на ногу и потягиваясь в кресле:

— Конечно, Лидия, ты мой лучший хускарл, — на моем лице проступила блаженная улыбка, в следующую секунду превратившаяся просто в перекошенный от негодования рот, — А кого же еще мне брать с собой? В Маркарте и Виндхельме у меня хранятся самые лучшие доспехи и оружие, ещё драгоценности, золото, драконьи кости и редчайшие зелья. Так что пусть мои хускарлы охраняют дома, а тут, в Вайтране, в этой дырявой развалюхе, у меня разве что кусок сыра из ветхого комода могут украсть.

 

Амулет Мары.

— Лидия, мне нужно найти мужа.
 
Я поперхнулась и закашлялась. Тан не появлялась в Вайтране уже два с половиной месяца, а теперь она заскакивает домой в странной легкой черно–красной броне, с капюшоном, прикрывающим почти всё лицо, и потрясает амулетом Мары прямо перед моим носом.

— Но, мой тан, ты точно уверена? Браки в Скайриме совершаются быстро, но супруги живут вместе всю жизнь, и к выбору спутника жизни нужно подойти со всей серьезностью…

— Мне нужен муж! — отрезала Драконорожденная и грозно на меня посмотрела. — Я хорошо подумала и решила, что это единственный способ.

— Единственный способ? Ты о чём это?

— Неважно,– буркнула женщина, — собирайся, поможешь мне.

Нет, ну почему тан никогда не возьмет меня с собой для того чтобы погулять по горячим источникам, выпить в таверне или просто пройтись по лавочкам торговцев? Что–то мне подсказывает, она меня и в святилище Боэтии когда–нибудь потянет, а ведь все знают, что это за место и какие психи там обитают.
 
Тан вышагивала по улицам Вайтрана, придирчиво рассматривая всех встреченных по дороге мужчин.

— Мой тан, — я углядела стоявших возле таверны братьев Вилкаса и Фаркаса, воинов из Соратников, и кивнула на них, — посмотри, по–моему, вполне достойные кандидаты: норды, прекрасные воины. Соратников везде почитают. К тому же, Фаркас давно на тебя засматривается. Думаю, тебе стоит вступить…

— Ну уж нет, — она скривилась и передернула плечами, — во–первых, видала я этих прекрасных воинов. Возле Данстара в кустах прятались, от одного маленького морозного паука. А во–вторых, не собираюсь бегать по разным глупым заданиям, доказывая, что достойна их сообщества, в котором никто никогда не умывается.

Хмурая нордка наняла повозку и мы двинулись в Рифтен. Я всю дорогу пыталась отговорить её, мотивируя тем, что воровской городок — не лучшее место для поиска суженого. Тан на мои слова не обращала внимания, лишь бормотала странные слова про птичку, которой свернет шейку, и про маленьких котят, которых она кормит ядом. А после того, как тан начала еле слышным злобным шепотом поминать Ситиса и его чувство юмора, я забеспокоилась еще больше. Мое предложение зайти за исцеляющими помутнение рассудка зельями, она лишь отмахнулась:

— Помолчи, Лидия. Ну–ка, посмотри на этого.
 
Она указала на типа в дорогой одежде, торговавшего явно шарлатанским эликсиром из крови фалмеров. Рожа у него была до того подозрительная, что я покрепче стиснула котомку.

— Привет, детка, — певучим бархатным голосом произнес мужчина, — ты всё–таки надумала и…

— Нет, Бриньольф, — перебила его тан, нервно дергая надетый амулет Мары, — я тут по другому делу.

Мужчина кинул взгляд на амулет, прокашлялся, и невозмутимо произнес:

— Не понимаю, о чем ты, детка. Совсем не понимаю и не пойму. Очень я непонимающий.
 
Она злобно зыркнула на него и, резко обернувшись, двинулась прочь, не забыв будто–бы нечаянно задеть по колену Бриньольфа тяжелым и острым концом ножен.

Путешествие по городам и деревушкам ничего не дало. Данмеры упрямице не нравились, норды все как один неумытые, орки слишком зеленоватые, впрочем, как и аргониане. Редгарды и бретонцы были полностью забракованы, имперец–маг Маркурио, по моему скромному мнению, очень даже положительный во всех отношениях — слишком слащавый. Вообще, при виде имперцев, которые, завидев амулет Мары, с живейшим интересом начинали рассматривать фигуру тана со всех сторон, она кривилась и произносила загадочную фразу «И близко непохожи». Я начинала догадываться, что тан умудрилась влюбиться в кого–то совсем неподходящего, и теперь надеялась замужеством как–то исправить положение.

Неужто Ульфрик Буревестник?.. Хотя не сходится, при чем тут тогда имперцы?

— Как, у тебя есть амулет Мары? И тебя ещё не заарканили? — какой–то грязный пропойца улыбнулся беззубым ртом и подмигнул заплывшим из–за синевато–фиолетового синяка глазом, — ну и ну. Я был бы счастлив провести остаток дней своей жизни с такой женщиной!
 
Тан остановилась как вкопанная, зарычала от злости и что было силы швырнула амулет в ближайшую сточную канаву.

 

Нордское чувство юмора.

— Лидия, сейчас дойдем до места, где ты меня подождешь, а я с Братьями Бури возьму штурмом один форт. Потом двинемся в сторону Хелгена — надо поздороваться с засевшими там бандитами.
 
Тан всегда так говорит, как будто всё происходящее вокруг — скучное и плевое дело. Лидия, убьем этих пятерых троллей. Лидия, ну–ка, постреляй из лука в этого дракона. Лидия, а сейчас мы вырежем огромный лагерь изгоев. Бррр.
 
Мы прокрались к заснеженным кустам, где прятались несколько человек. Один из них при виде тана застенчиво улыбнулся:

— Привет, рад видеть тебя. Как дела?
 
Она тоже доброжелательно улыбнулась и чуть смутилась:

— Привет, Ралоф. Я нормально. А ты как?

Мужчина улыбнулся еще шире:

— И я тоже ничего.

Тана я осталась дожидаться в тех самых кустах. Вернулась она примерно через час, причем вместе с этим Ралофом.

— Да, я тоже слышала это про Ульфрика. Но ведь это шпионство не доказано, так ведь?

— Не доказано, — кивал норд, — но всё же эти слухи не беспочвенны…

Расстались они весьма довольные друг другом.

Через несколько часов, побегав за бандитами и от них по разрушенному Хелгену, мы с таном присели перекусить и отдохнуть.

— Пожалуй, Ралоф сойдет, — задумчиво произнесла Драконорожденная и захрустела жареным луком, — в конце концов, я заставлю его умыться.

— Ой, а не он ли спас тебя от дракона? — я смутно вспомнила рассказы про тот злополучный день и поняла, откуда мне знакомо имя Ралоф.

— Именно, — кивнула тан, — пойду–ка сообщу ему о скорой женитьбе.

— Так сразу? — я растерялась. — А ты уверена, что он захочет?..

— Уверена, — нордка зевнула и достала из кармана грязную смятую бумажку, — вот тут написано одно заклинание, стоит мне тыкнуть в Ралофа пальцем и прочесть написанное, как он тут же согласится.
 
По дороге на нас напал дракон, будь он неладен, и в лагерь Братьев Бури мы добрались только к вечеру, грязные, злые и уставшие.

Ралоф тану очень обрадовался, но вместо тысячи приветствий, которые он мог бы произнести, этот дурак решил пошутить. Окинув взглядом испачканную сажей броню и чуть подпаленные волосы тана, он не нашел ничего умнее как произнести, широко улыбаясь:

— Ну ты и страшилище! Давно это с тобой?
 
Тан молчала минуту, во все глаза рассматривая своего несостоявшегося жениха, а затем разразилась громкими ругательствами. Я сидела на земле, изо всех сил зажимая рот, чтобы не засмеяться в голос.

Больше тан о замужестве не говорила.