А ты сверкаешь?


Альрик щурится, следя за вишнями, одна за другой исчезающими за бледно–розовыми, по–детски пухлыми губами Бабетты.

– Хочешь? – девочка протягивает ему пригоршню зрелых ягод, но Альрик качает головой:

– Ешь сама.

Бабетта довольно улыбается, а её темные глаза, такого же цвета, как и вишни, блестят в лунном свете. Капелька красного сока течет из уголка губ, и девочка осторожно вытирает её подушечкой указательного пальца.

Охотничий лук Альрика и подстреленный заяц валяются где–то в кустах; колчан со стрелами рассыпался, но встать с нагретого за день солнцем камня не под силу. Тем более, если он возьмет лук, Бабетта уйдет, сославшись на то, что маленьким деткам пора в кроватки. Она всегда так говорит, сверкая белоснежными зубами с крупными клыками, и убегает, по её словам, «ужинать». Парень много раз предлагал проводить девочку до дома, но та лишь качала головой и усмехалась по–особенному, так, как только она умела. Альрик поплетется домой, в таверну к отцу, и будет терпеть его осуждающий взгляд. Пусть лучше думает, что сын вместо охоты шляется в окрестностях Данстара с друзьями.

– Бабетта, на берегу медведя видели. Давай сегодня я тебя провожу.

Она фыркает и достает из кармана платья кинжал:

– Медведь должен бояться меня. И вовсе не наоборот.

– Ничего себе! – глаза у Альрика при виде оружия чуть ли не лезут на лоб, – Даэдрический?! Откуда?

Бабетта довольно помахивает кинжалом, ловя идеально наточенным лезвием лунный свет, и прячет его обратно:

– Подарила Слы… Сестра подарила. Он ещё и зачарованный.

– Кинжал, конечно, стоит целое состояние, только как он поможет? Куда тебе с ним управляться?

– А ты не заставляй меня демонстрировать мои умения, – улыбка Бабетты в темноте сверкает, – Я бы этого не хотела.

Парень только хмыкает. Да она и при виде зайца, наверное, завизжит, а сейчас пусть хвалится, от Альрика не убудет. Уж очень не хочется обижать её.

– Слушай, – он сам не знает, как у него язык поворачивается такое спрашивать, но терпеть нет сил, – Бабетта, а тебя ещё не сватали?

Альрик замолкает, понимая, что этим вопросом сейчас вывернул всё, что было на сердце. Бабетта очень умная, она всё поймет.

Девочка смотрит на него удивленно, а потом смеется, но не смущенно и не весело, а так грустно, что у Альрика сжимается сердце.

– Не говори больше таких глупостей, ребенок. Хорошо?

– Это я–то ребенок? – Альрик злится. – Мне уже шестнадцать. А ты малявка. Сколько тебе, двенадцать или тринадцать?

Бабетта не отвечает. Она никогда не отвечает.

Иногда Альрику до зубовного скрежета надоедает её таинственность, но он не умеет долго злится на девочку.

– Бабетта, я знаю, что ты живешь с этими, из–за зловещей двери. Мне как–то плевать, кто они и чем занимаются. Но ведь на болотах сейчас правда опасно.

– Здесь уже нет медведя, успокойся. Назир только сегодня с утра приволок его шкуру.

– Ну а вдруг ещё один есть? – Альрик не унимается.

– Нет, – Бабетта резко поднимается, а оставшиеся вишни сыпятся с её подола, – и не приходи больше сюда. Охоться в лесу, а на болотах не появляйся.

– Почему? – Альрик тоже вскакивает, не понимая, чем он обидел девочку.

– Потому что это опасно, – Бабетта смотрит на него блестящими глазами, повернувшись вполоборота.

Альрик вздрагивает, но твёрдо сжимает губы:

– Я знаю, кто ты, Бабетта.

– Кто же? – она улыбается, показывая белоснежные клыки. – Ну же, скажи это. Произнеси вслух.

– Ты… – Альрик глубоко вдыхает. – Ты – вампир!

Бабетта удивленно смотрит на него, и поднимает одну бровь:

– Ну надо же, и полгода не прошло, как догадался. И ты меня не боишься?

Парень отрицательно помотал головой.

– Хм. А ты странный. Не хочешь познакомиться с моей семьей?

Вот тут выдержка Альрика даёт трещину:

– Семьей? А они что, все? Ну, вампиры?..

Бабетта смеется так сильно, что трясутся ближайшие кусты, а из её глаз текут слёзы.

– Ой, не могу! Обязательно расскажу всем! Ооой, Матушка, спаси меня! Ахахаха! Ты ещё спроси, не сверкаю ли я на солнце!

Альрик, который именно это и хотел спросить, смущенно потупился. Возможно, не все книги про вампиров, которые он читал, были правдивы. Да и чего ожидать от автора, который написал помимо руководства по вампирам ещё и «Похотливую альтмерку» и «Страстную каджитку»?..



Партизаним по Пределу.


– Значит так, девка, – старая ворожея подмазывает молоденькой изгойке бутафорский синяк, – ты, главное, дай понять, что при себе у тебя ни одного золотого нет, а вот в разбитой телеге – кучи золота.

– Шурна, ну что ты ей советуешь?! – вторая ворожея упирает когтистые руки в боки и недовольно хрипит, разглядывая изгойку. – Надо её платье порвать, хрудь там оголить, али ещё чего. Ну, и ноги тоже.

– Ренва, дура ты старая! Да её тогда ни до каких кустов не дотянут, там же на дороге и оприходують! Ну и на кой тогда мы засаду устраиваем?

Изгойка сдержанно вздыхает, поднимая глаза к небу:

– Тётушки, никто меня не оприходует. Если что–то пойдет не так, я в вашу сторону убегу, так что в любом случае бандиты пойдут куда нужно.

– Молчи, девка, – прикрикнула Шурна, – ещё чего, побежит она. Да эти мужики, коли им надо, тебя и со спущенными штанами догонять начнут. Хитрюга, у тебя же жених имеется! Хочешь офуцуальным поводом до свадьбы с несколькими мужиками разом незамужнюю жизнь проводить? Э, нет, не выйдет!

– Во–первых, тётушка, правильно произносить «официальным», а во–вторых, ничего такого я делать не собираюсь. В самом деле, да за кого вы меня принимаете?! Тётя Ренва, скажите ей!

– И скажу! Ты внимания не обращай, эта старая всех по себе и своей порченности равняет. Она, пока носяру не отрастила и волосья не потеряла, только и делала, что по дорогам шлялась, мужиков завлекала. На такую красоту мало кто соблазнялся, вот Шурна и злобничает теперь: ни себе, ни людям. Ты, девка, не тревожься, я, если что, их огнём пугну. Ну а если свезёт, и одни красавчики окажутся? Ну отчего ж не согласиться? Замужем потом только и будешь делать, что готовить да грязные портки стирать в ручье. А жить надобно так, чтоб было, значит, что потом вспомнить.

– Ох дура! – сплюнула вторая ворожея. – Учи–учи, давай!

– Прекратите, тётушки! Я пойду, вон пыль столбом поднимается, кто–то едет.

Ворожеи разом притихли и подтолкнули девчонку к дороге:

– Ну, давай. Да не забудь, где мы яму вырыли, сама не попади в неё!

– Не забуду! Я перепрыгну!

Ворожеи засели за камнями, потирая руки. Скоро будет и золото, и оружие, и доспехи, и всё это пригодится Изгоям. Да и вдруг бандиты и впрямь окажутся красавчиками? Может, и молодость вспомнить тоже получится…