Итак, члены Добрых Сил дают первый и неповторимый симфоническо-металлический концерт, отыгрывая под фонограмму композицию Metallica & The SF Symphony Orchestra – Star WarsImperial March (2:46) (для большей атмосферности советуем прослушать перед прочтением)
Оркестр (опять же под фонограмму) настраивает инструменты. Дирижерствует, естественно, Леон Скотт Кеннеди в джедайской робе и с дирижерской палочкой стилизованной под джедайский световой кинжал. Остальные оркестранты также наряжены соответственно.
В зал входят высокопоставленные посетители: и президент Грэхем с дочкой, и поп-звезды, и вип-богема и даже руководство «Амбреллы». Причем полковник Сергей Владимир собственноручно ввозит инвалидное кресло со Спенсером. Слушатели рассаживаются и разбирают программы с кратким содержанием саги «Звездные войны», а также описанием самой металл-симфонии длиной в…
Впрочем, почти все откладывают программки, так как сюжет «звездных войн» знают все кроме Алексиса Эшворда, выросшего на острове с дикарями.
Леон с негодованием видит, что вся мужская половина оркестра пялится на то, как Ада Вонг разминает язык и губы, готовясь играть на флейте. Наконец, сама Ада замечает мужское внимание и фыркнув, одаривает оркестрантов ледяным взглядом. Мужчины возвращаются к своим занятиям: Крис и Карлос, отложив гитары, рубятся в карты. Барри сосредоточенно настраивает бубен. Ханк в полном костюме Дарта Вейдера (и даже в плаще на этот раз) гордо восседает за огромным барабаном. Ребекка и Джилл меняют струны на скрипках. Клер с сомнением разглядывает камертон. Билли пытается разобраться какой же стороной ставить на пол виолон. В конце-концов, он ставит инструмент кверху ногами, и начинает без смычка наигрывать «Мурку».
Внезапно, кулисы распахиваются, и мокрый от пота Луис Сера с трудом вытягивает на сцену белый рояль. Леон нервно заглядывает в ноты и видит, что клавишные в композиции не участвуют. Кеннеди делает зверское лицо и крутит дирижерской палочкой у виска. Луис огрызается и с трудом начинает запихивать рояль назад за кулисы. Сквозь диссонанс настраиваемых инструментов периодически слышен отборный испанский мат сеньора Серы. Наконец, рояль скрывается за кулисами и оттуда доносится грохот, как будто что-то большое спустили со ступенек. А затем к грохоту присоединяется чей-то душераздирающий крик.
Разъяренный Леон готов порвать на себе волосы. Впрочем не только на себе. Кеннеди отрывает лист из альбома с нотами, скомкивает и швыряет в Карлоса и Криса. Те недовольно прячут карты, показывая Леону международный знак: пальцем по горлу. Леон грозит им кулаком и включает в магнитофоне запись. Крис и Карлос пытаются изобразить игру на гитарах. Как ни удивительно, они попадают под фонограмму. Это умудряется делать даже Билли, который наконец поставил виолон в правильное вертикальное положение и с усилием пилит смычком струны. Ребекка и Джилл правдоподобно изображают игру на скрипках.
Леон вздыхает с облегчением. Струна на скрипке Джилл внезапно лопается и отскакивает – прямо по щеке Барри Бертона. С воплем «Уй, бля!», прикорнувший Бертон вскакивает и начинает хлопать по бубну, забыв, что его роль будет в самом конце. Затем, смущенно прячет глаза и присаживается обратно на свое место. Барри сверяется с часами и, улыбнувшись чему-то своему, украдкой достает сэндвич и запихивает его в рот.
Тем временем на фонограмме звучит флейта. Ада подносит к губам свой инструмент. Мужская часть (кроме Барри, который упоенно чавкает сендвичем) вытягивает шеи, чтобы лучше было видно.
Раскрасневшийся от ревности и злобы Леон слышит, что комментарии о том, что его возлюбленная вытворяет губами с флейтой, поступают даже из зала. Кеннеди рефлекторно тянет руку к кобуре, но вспоминает, что он без оружия.
В фонограмме наступает активный мощный момент, где вступают гитары и барабан. Крис и Карлос вскакивают со своих мест, и как сумасшедшие начинают бить по струнам, мотать головами, прыгать по сцене, и показывать распальцовки зрителям. Остановить этот пандемониум не представляется возможным. Заглядевшись на это действие, Ханк промахивается и попадает увесистой барабанной палкой с круглым оловянным наконечником по голове Барри. Бертон давится сэндвичем и начинает громко кашлять. Его кашель ритмично ложится между ударами барабана на фонограмме.
В зале слышны разнообразные выкрики и откровенный ржач. Только Алексис Эшворд увлеченно читает программку.
- ...Потому что, я – твой отец, Люк, - шепотом произносит он вслух последние строки и роняет слезу умиления.
Затем растроганный Алексис вскакивает и кричит:
- Браво! Это было так душещипательно и восхитительно. Трогательно и сильно!
Затем, заметив, что в зале царит веселье, им овладевает негодование:
- Вы все бездушные монстры! Как можно смеяться в такой момент?!
К счастью для Алексиса, его никто не слышит.
В этот момент фонограмма заканчивается. Все оркестранты замирают. За исключением Криса и Карлоса, которые продолжают насиловать гитары. Крис разбивает свою гитару о прожектор, щедро орошая зал осколками. В этот момент Леон выливает на Редфилда ведро воды. А затем надевает пустое ведро на голову. Крис с металлическим лязгом падает в суфлерскую яму.
Занавес.