Если через полгода после выборов, вам еще не стыдно за того, кого выбирали, значит вы на выборы не ходили.
(современная примета)

Небольшая интермедия 1: Расследование Айи Бриа (где-то вдали от основных событий и значительно раньше).

Ночь укрыла бескрайнюю пустыню Мохаве, погрузив захудалую дыру под названием Драйфилд в кромешные потемки. Айя Бриа проснулась в своем номере единственного в Драйфилде отеля. Впрочем, похоже, что из этого самого отеля весь Драйфилд и состоял.
В голове девушки пронеслись все события предыдущего дня – сплошная охота на НМС (неомитохондриальных существ). Эти твари лезли на территорию Драйфилда, словно навозные черви в свежую банку варенья. Она повидала и мелких, похожих на гномов, уродцев, и смахивающих на больших насекомых тварей, и подземных скорпионов-переростков. Но самыми нелепыми были конеобразные твари – представьте себе чудо-юдо с телом невысокой лошади, удлиненной шеей, которую увенчивала карикатурная пародия на человеческую голову с дурацким выражением лица и поистине лошадиными зубами. Эти последние пытались забодать противника лбом или, на худой конец, укусить за что-нибудь. Но Айя ни разу ни дала им такого шанса. Весь день эти существа лезли из любого уголка и щели. Возможно, поэтому крышка унитаза в номере так и осталась неподнятой.
Айя с улыбкой вспомнила, как случайно нашла секретный проход через колодец в винный погреб старика Дугласа – единственного обитателя Драйфилда, управителя отеля. И как старый хрыч обрадовался, когда узнал, что весь его огромный запас алкоголя не был поврежден вездесущими НМС.
А еще здесь она встретила таинственного Кайла Медигана. Ему нельзя было доверять, но этот частный детектив был настолько красив и обаятелен, что с ним нельзя было оставаться холодной. В отличие от прямолинейного Кристофера Редфилда, этот мужчина за короткое знакомство сделал несколько утонченных комплиментов и заставил ее заинтересоваться своей персоной.
А еще было неприятное приключение на водонапорной башне.
Девушка помотала головой, отгоняя неприятные мысли, и направилась к душевой кабине. На ходу она сбросила широкую футболку, и лунный свет осветил прекрасное обнаженное тело. Теплая вода из душа заструилась по ее груди, животу и, наконец, по красивым стройным ножкам, лаская кожу, словно нежный любовник. Уставшие мышцы наслаждались мягкими ласками теплых струй. Айя отстраненно смотрела, как вода заворачивается в небольшой водоворот и уходит в сточное отверстие и вдруг ощутила ... впрочем она решила, что ей это кажется.
Но нет. Это повторилось снова – отдаленные глухие удары повторились снова. Они становились отчетливее и ближе. Пол под ногами слегка вздрагивал, будто в окрестностях гулял динозавр. Не медля, Айя схватила кобуру с пистолетом и выскочила на длинный балкон…
…И увидела огромного НМС. Ростом и внешностью он напоминал огромного вымершего мастодонта. Лысое, уродливое тело было испещрено шрамами. Из-под кожи местами тянулись какие-то шланги. Маленькая человеческая голова с гипертрофированной нижней челюстью зыркала тупыми поросячьими глазками. Изо рта торчала толстая, закопченная труба, вживленная в верхнюю челюсть. От непонятного агрегата на спине тянулись шланги, которые были вживлены в щеки. Внизу под балконом стоял Дуглас и дрожащими руками держал старое ружье. Рядом гавкал его пес.
Как только Айя показалась на балконе, и старик, и монстр разинули рты, выпучив глаза.
- Что? – удивилась девушка, сжимая пистолет. – Со мной что-то не так?
Чудовище игриво присвистнуло. Затем до Айи дошло, и она скрылась в дверях, вернувшись через десять секунд. На этот раз – уже одетой. Старый развратник и монстр-извращенец разочарованно вздохнули и вернулись к
прерванному занятию: чудовище грозно ревело и размахивало передней лапой, а Дуглас палил из дробовика. Впрочем, окосевшие от дегустации Бурбона глаза деда никак не хотели целиться, и он умудрялся мазать в
слонообразную фигуру с двадцати метров.
- Что тебе нужно? – почему-то спросила Айя у монстра.
- У-уг–ррррр–иея!– прорычал в ответ он.
Возможно, сказать разборчиво ему мешали труба и шланги, вживленные в рот.
В следующую секунду лапа монстра впечаталась в стену туда, где мгновение назад стояла Айа. Видимо, монстр хотел взять ее рукой, сдавить в лепешку, и тем самым наглядно объяснить, что он от нее хочет. Перекатившись, Айа несколько раз выпалила ему в нос, усилив скорость пуль телекинезом. Вдобавок она выпустила огненный шар, который опалил мастодонту плечо. Тот обиженно хрюкнул и запрокинул голову, а аппарат на его спине забулькал со звуком сломавшегося унитаза…
«Сейчас жахнет…» - подумала Айя и прыгнула в окно.
И, действительно, монстр жахнул из трубы в пасти раскаленным потоком пламени, оставив на стене черную полосу сажи. И только лишь благодаря незыблемым законам игровой вселенной Parasite Eve 2 деревянный отель в пустыне не загорелся…
Удивленный монстр почесал лысую башку. Затем жахнул еще раз. И еще. Вся стена двухэтажной постройки стала чернее ночи. Но треклятая древесина не думала загораться. НМС наклонился ниже, чтобы лучше рассмотреть. И тут из окна, словно чертик из табакерки, выпрыгнула агент Бриа и с силой воткнула в трубу в пасти монстра резиновый вантуз. Чудище отпрянуло, а затем опять попыталось полыхнуть огнем. Но из-за заткнутого ствола поток пламени так и не покинул организм чудища, со свистом и громким хлопком разорвав механический аппарат на спине существа. Оно обиженно заревело и умчалось в пустыню, вертясь волчком и подпрыгивая. Еще долго на горизонте маячил веселый огонек пылающего мастодонта.
Айя устало вздохнула и решила, что обязательно возьмет отпуск по окончании расследования. А теперь ей предстояло отправиться туда, откуда пришло чудище. Ведь, несомненно, оно было выращено искусственным путем, а это лишь подтверждало, что какой-то злой гений играет с огнем, создавая биологическое оружие с помощью неомитохондрий.

Небольшая интермедия 2: Воспоминания Барри Бертона (НАМНОГО раньше основных событий).

Барри нагрузил полный вертолет оружия. Он знал, что его друзьям нужна помощь. Сейчас они остались одни в обреченном Раккун-Сити, зараженном городе. Еще на прошлой неделе, за день до того, как все завертелось, Барри вывез семью к теще в соседний штат. Он хотел прихватить с собой и Криса Редфилда, но дом старого друга был наглухо закрыт, и на двери висела записка: «Здесь миня нет. Щасвернус. Уйехал в Йивропу искать улики против мрачнай корпарации. Кристофер Р.» Текст был написан торопливым почерком, и Барри понял практически все, кроме таинственного термина «щасвернус».
Бертон не знал, что на самом деле еще неделю назад Крис заперся дома и попытался взломать базу данных «Амбреллы» в поисках доказательств. Но совершенно случайно хакнул крупнейший платный порносайт. Поэтому Крис повесил на двери такую хитрую табличку, чтобы никто не беспокоил, а затем с удвоенным энтузиазмом продолжил поиск улик против злобной корпорации, только теперь на хакнутом ресурсе.
…Отчаянный Бертон едва не прыгал от радости: наконец-то можно было хоть ненадолго отлучиться из-под каблука жены.
- Дорого-о-ой? – донесся голос супруги.
- Да, зайчик? – испуганно отозвался Барри.
- Ты далеко собрался?
- Да так, на охоту с Крисом.
- На вертолете?
- Ну, мы полетим далеко в глушь, – замялся Барри.
- Ты точно не собираешься опять искать улики против зловещих корпораций?
- Нет-нет, - быстро замотал головой Барри, не зная, куда деть глаза. – Я вот, даже удочки беру!
Как бы в доказательство он запихал в кабину рыболовные снасти, которые прищемил дверью.
- Ну, я полетел? – неуверенно буркнул он.
- Только не больше пары дней! – крикнула супруга.
- Да-да, два дня, не более, – кивнул Барри, запрыгивая в кабину.
- Стой! – крикнула жена.
- А? – Барри с испуганной миной высунулся из кабины, прикидывая, на чем он прокололся.
- Ты взял теплые носки?
- Конечно, две пары! – облегченно выдохнул он и улетел в сторону Раккуна.

На этом месте, дорогие читатели, авторы-интриганы решили не углубляться еще дальше в воспоминания всех героев подряд, а вернуться-таки к основной сюжетной линии. Итак, история продолжается:

…где-то на территории кавказской лаборатории "Амбреллы”…

Позднее Крис и Леон вспоминали о своем трехдневном заточении в "сырых, мрачных, зловещих, вонючих, поганых и абсолютно некомфортабельных русских казематах” с содроганием, что не мешало им очень назойливо делиться впечатлениями с собуты… в смысле, благодарными слушателями. В этих историях защитники демократии погружались в океаны отчаяния, регулярно разбивались о холодные стены отчуждения, терзались от невыносимых лишений и – в свободное от терзаний, разбиваний и погружений время – всеми силами поддерживали боевую подругу Валентайн, которая от горя и страданий впала в затяжную депрессию. Слушатели (за исключением Барри, Карлоса, Билли и Грэхема, которые деликатно просили рассказчиков не завираться), потрясенные немыслимым мужеством героев, охали, ахали и безропотно соглашались "сгонять за пивом еще разок и закусь прихватить”.
Но если бы наивные люди узнали подробности пленения группы Криса, то заохали бы совсем по другой причине – у них бы животы свело от хохота.
То, что "Амбрелле” попались ужасные и совершенно невоспитанные пленники, стало очевидно уже после того, как угодившие в одну камеру Крис, Леон и Джилл пришли в себя. Возмущению оглядевшегося по сторонам Редфилда не было предела: в аскетичной комнате не было ничего, кроме трех железных кроватей, накрытых несвежими простынями, умывальника и унитаза, который ревел так грозно, словно мнил себе водопадом. А вот плазменной панелью, джакузи, столом для бадминтона, кальяном и открывашкой для пива в камере даже не пахло (как и самим пивом). Не привыкший к "невыносимым лишениям” Крис немедленно принялся стучать жестяной кружкой по прутьям и требовать, чтобы его вместе с друзьями перевели в клетку "конгрессменского класса”. Ему охотно вторила Джилл, добавив к списку крисовых требований большое зеркало, маникюрный набор и тепловую пушку (очень уж свежо было в подвальном помещении).
Будучи отъявленными негодяями, люди полковника относились к претензиям без понимания и даже без юмора. Их рявканье на пленников и напоминание о неминуемой страшной смерти после Суда Самого Лорда Спенсера (да, все слова с большой буквы) охлаждали пыл членов "Анти-А”, но лишь поначалу. В середине первого дня заключения к хору недовольных голосов присоединился Леон, которому удалось повергнуть в ужас самых отпетых и хладнокровных кавказских негодяев. Вспомнив "уроки” белокурой паразитки, которая приходилась скотине-президенту родной дочерью, бывший ментяра с огромным удовольствием принялся подражать ее бесконечному, бессмысленному и беспощадному словесному поносу. Слушать притязания агентов в исполнении Кеннеди оказалось так невыносимо, что охранники стали сбегать из подвала один за другим. Загнать их обратно не мог даже охрипший от мата и трясущий оранжевой гравитационной хреновиной Сергей Владимир – у дезертиров инстинкт самосохранения отключался напрочь.
Не имел право оставлять свой пост только главный надзиратель сержант Сторожихин, вынужденный привязать к каждому уху по подушке. Изо всех сил сохраняя уставное выражение лица на небритой морде, он скрупулезно фиксировал все перемещения охранников в специальной тетрадке. Вот психанул и выбежал на улицу нестойкий Буллшит. Вот похабно улыбающийся Кикасс засунул нос в камеру и через несколько минут сбежал, закрывая ладонями распухшее от пощечин лицо (Крис и Леон даже с коек не поднялись – их боевая подруга сама обратила похотливого сержанта в бегство). Вот тоскливо завопил наслушавшийся Леона Вудсток, умоляя привести ему психоаналитика или хотя бы пристрелить. Вот пришедший вместе с Николаем Афрофейс машинально обозвал непосредственного командира "страстным пропольщиком”, получил под одобрительные аплодисменты заложников разводным ключом по темечку и ушел в отключку, не успев насладиться "психической атакой”. Вот… Короче, дорогие читатели, "все промелькнули перед нами, все побывали тут”.
Первый мучительный день сменился вторым, а за ним пришел третий (и ведь не поспоришь с такой арифметикой – прим. авторов). Леон успел охрипнуть и "сойти с дистанции”, но Крис и Джилл уже вошли во вкус и поочередно действовали на нервы своим недругам. После того, как из подвала с трудом вынесли медведей полковника, которые после получасового бдения принялись исступленно биться головами об стену, за дело с истинно русской смекалкой взялись Михаил и Николай. Обнаружив, что перед решеткой возник ящик с настоящей славянской водкой, "конгрессмены” сперва насторожились, но уже через десять минут затащили бутылки к себе в камеру и принялись пить, как в последний раз. Надзиратель Сторожихин вскоре почувствовал себя, как грешник, под котел которого из-за недосмотра чертей перестали подкладывать дрова. Хотя соображавшие на троих пленники шумели, как стадо бешеных бабуинов, эти звуки казались пением райских птиц после бесконечных требований принести гамбургеров, чипсов, колы и (на всякий случай) таблеток от несварения желудка.

Хитрые наемники все-таки добились своего – утром четвертого дня в подвале воцарилась гробовая тишина. Лишь изредка мстительный сержант Сторожихин скреб ржавым гвоздем по куску стекла и подленько хихикал, слыша отчаянные стоны страдающих от похмелья агентов. Когда дверь камеры распахнулась, и ее порог переступили Михаил с Николаем, выпивший больше всех Редфилд не сразу понял, зачем они приперлись:
-А… Чего? Куда? На хрена-а-а?
-Вставайте, ребятки – пора с этим заканчивать! – вздохнул Михаил.
-Пора? – настороженно переспросил Крис.
-Сколько можно тянуть-то? – рывком поднял его Зиновьев. – Будет лучше, если вы отмучаетесь быстро. Лучше для всех!
Благодаря помощи главного надзирателя русские наемники смогли выволочь плохо соображающих агентов во двор. Вдохнув полной грудью свежий воздух и осмотревшись, Крис Редфилд ощутил, что у него подкашиваются ноги. Под звуки похоронного марша пленников вели по тщательно вычищенному плацу мимо двух шеренг мрачных S.O.R.T.I.R.-овцев. Вояки в зеленой форме молча буравили членов "Анти-А” ненавидящими взглядами и поправляли закинутые на плечо винтовки. Впереди виднелся вертолет, на борту которого русскими буквами было написано "Гейм овер”.
-Крис… - пискнул Леон. Он тоже сделал из увиденного пугающие выводы. – Может, зря мы их так дразнили, а?
Редфилд только угрюмо промолчал. Да и что тут можно ответить? Недаром же мудрые люди говорят "Не плюй в колодец бодливой корове”.
-Явились, наконец! – громко обрадовался Сергей Владимир, выходя навстречу процессии. – Солдаты! – выкрикнул он. – Сейчас свершится то, ради чего мы здесь собрались – самонадеянных щенков Грэхема настигнет возмездие! Вы готовы увидеть это?
-Нет! – замахали руками Крис, Джилл и Леон, но многоголосый выкрик "Да!!!” легко заглушил их.
По сигналу Сергея заложников отвели к стене ближайшего здания, а из строя вышли четверо солдат с оружием странного вида. Остановившись напротив героев, они одновременно вскинули пушки.
-Ребята, простите, если чем обидела, - прошептала Джилл.
-Крис, прости и меня тоже! – не сдержался Кеннеди. – Я был самовлюбленной, эгоистичной, белобрысой скотиной и теперь расплачиваюсь за это! – с надрывом простонал он.
-Ага, - Крис был краток.
-Чего "ага”? – мгновенно пришел в себя бывший коп. – Ты должен был броситься меня утешать, идиот, а не соглашаться! Так по закону жанра положено!
-Заткнулись все! – рявкнул Владимир. – Приготовься! Целься! Огонь!
После этой команды оружие расстрельной команды затарахтело. Крис испуганно сжался в комок, пряча голову и чувствуя, как по телу барабанят пули, а все вокруг утопает в тошнотворном запахе… Краски?
-Что это за фигня? – Редфилд с недоумением воспринял тот факт, что до сих пор жив. Мазнув рукой по покрасневшему плечу и понюхав ладонь, он убедился, что пахнет от нее отнюдь не кровью. Леон и Джилл тоже осматривали себя с удивлением, пытаясь отряхнуться от вонючей краски.
-Ха-ха-ха! – оглушительно заржал полковник. – Не обмочились с перепуга? Все только начинается, придурки!
Его хохот поддержали вояки корпорации, начавшие палить в воздух. Похоронный марш внезапно сменился заводными и разудалыми песнями малоизвестной (или все-таки малоизвестного?) в США Верки Сердючки.
-Сегодня прекрасный день! – радостно орал Сергей, приблизившись к обалдевшим пленникам вплотную. – День, когда вы с позором свалите в свою поганую Америку и никогда больше сюда не вернетесь! На Руси положено встречать гостей хлебом-солью, а сейчас вы узнаете, как у нас принято их провожать. Эй, вы там! Забросать пиндосов цветами!
В "конгрессменов” полетело то, что на суровом Кавказе заменяло цветы – шишки, еловые ветки и здоровенный кактус в тяжелом горшке.
-Тащите хлеб и соль!
"Гостям” вынесли поднос с черствой горбушкой, лежащей на целом соляном кургане, и заставили проглотить все до последней крошки.
-Фото с медведями! – не унимался полковник.
Иван со Степаном подмяли защитников демократии под себя, поерзали, устраиваясь на них поудобнее, и широко распахнули пасти, изображая голливудскую улыбку.
-Хоровод вокруг костра!
S.O.R.T.I.R.-овцы быстро подожгли три чучела, сделанные из еловых лап и украшенные листками бумаги с намалеванными на них физиономиями героев. Упирающихся Криса, Леона и Джилл крепко схватили за руки и заставили десять минут кружиться вместе со всеми вокруг огня, а потом прыгать через него. Не успели члены "Анти-А” справиться с головокружением, как услышали новый приказ садюги-полковника:
-Сувениры на память о России-матушке!
Криса, Леона и Джилл начали принудительно заваливать подарками. Среди них были шишки, раскрашенные под матрешек; корзина с надписью "Лососевая икра”, доверху наполненная красной смородиной; балалайка с одной струной, выточенная из трухлявого табурета; банка с солеными огурчиками, в которой плесени было больше, чем овощей; шапка-ушанка, у которой не хватало левого уха (зато правым можно было обматываться, как шарфом)… Изюминкой этого набора вне всякого сомнения была бутыль "настоящего русского самогона”, приготовленного из керосина, метанола и туалетного мыла.
-Познайте русское гостеприимство! Познайте! – дьявольски хохотал полковник.
"За что нам это? – чуть не плакал Леон. – Почему нельзя было нас просто грохнуть?”
Смазливый не догадывался, что именно такая мысль три дня не давала покоя русскому военному. Он был готов собственноручно расстрелять нахальных агентов-жалобщиков, когда за них вступились Михаил и Николай, решившие осуществить свой запасной коварный план. Непрерывно подливая командиру водки и пропуская мимо ушей возмущенные вопли, они втолковывали ему, что смерть пленников ничего не даст "Амбрелле”, и их не станет оплакивать даже Грэхем. По мнению наемников, следовало не убивать "конгрессменов”, а выставить их на посмешище. Показать всем мощь корпорации, выдворить спасителей мира с базы, хорошенько посмеявшись над ними на прощание, и выложить в Интернет запись со всеми неприглядными подробностями "проводов дорогих гостей”. При этом Михаил и Николай клялись, что сделают "проводы” максимально унизительными, вписав в сценарий самые смелые пожелания обитателей базы. Владимир долго не соглашался с доводами подчиненных и крыл их отборным матом, а потом еще дольше убеждал руководство "Амбреллы” принять смелый план. Озвелл Спенсер никого матом не крыл, но долго бушевал, не желая отпускать заклятых врагов. Только позор Эшворда, не сумевшего отстоять свой остров, и героизм Владимира, который взял агентов живыми и вернул расположение основателя корпорации, заставили старика пойти Сергею навстречу и разрешить ему "слегка позабавиться с вредителями”.
А "забава” тем временем подходила к концу. Агентов, мозги которых уже распались на атомы от такой изощренной пытки, стали заталкивать в вертолет. Владимир криво улыбнулся, поднял трофейную гравитационную пушку, зацепил оранжевым лучом тяжелый кирзовый сапог и запустил его прямо в седалище Кеннеди. Леон буквально влетел в салон вертолета, провожаемый радостным воплем "Давно мечтал опробовать этот фокус на ком-нибудь!”.
-Возьмите еще кое-что на дорожку! – Михаил протянул членам "Анти-А” увесистый сверток. – Здесь настоящая водка, хлебушек черный, сальце и пара луковиц. Передайте это нашему корешу Карлосу, а то он, поди, совсем забыл, что такое русская кухня!
-Лететь придется долго – движок у машины старенький! – проворчал Николай. – Высадят вас, конечно, далеко от дома и без денег, но вы наверняка что-нибудь придумаете. Не маленькие!
-Почему? – У Леона при виде веселых S.O.R.T.I.R.-овцев задрожали губы. - Почему они так поступают с нами?
-Они ощутили силу, вот и издеваются, – негромко пояснил Михаил. – А кроме того корпорация близка к победе. Через несколько дней их ставленник – Буш-младший – станет президентом, и вас всех ждет Большой Песец.
-Что вы там шепчетесь? – крикнул Сергей. – Пора прощаться с гостями! Янки, гоу хоум! В смысле "Тупые, убирайтесь!”.
Дверь вертолета захлопнулась, и винт машины начал медленно раскручиваться. Сидевший с совершенно непроницаемым лицом Редфилд внезапно громко выдохнул и выпалил:
-Водки! Немедленно!
Леон послушно достал из свертка бутылку и передал напарнику.
-Это вроде бы для Карлоса… - осторожно напомнил он.
-Плевать! – Крис сжал бутылку трясущимися руками и сделал огромный глоток.
Джилл, которая кое-как пришла в себя после "торжественной программы”, неожиданно призадумалась.
-Странно… Такое чувство, что мы что-то забыли. Или кого-то.
-Тем более наплевать! – заявил в перерывах между глотками практически невменяемый Редфилд. – Все, чего я хочу – убраться отсюда! Убраться подальше от этого русского безумия!

-Ну как, Ханыч? – Михаил осторожно приблизился к собутыльнику, который внимательно следил за удаляющейся вертушкой, скрестив руки на груди и не говоря ни слова. – Понравился праздник?
-Я разочарован! – процедил наемник, поправляя противогаз. – Почему они все остались живы, Миша? Почему?
-Мы дали слово, что они уйдут живыми, - напомнил Николай. – И мы его сдержали, несмотря ни на что!
Ханк что-то невнятно пробурчал, сжав кулаки. Затем он тихо поинтересовался:
-Они так и не вспомнили про меня, верно?
-Ни разу.
-Суки! Ненавижу! – Ханку захотелось презрительно сплюнуть, но потом он вспомнил, что не снял противогаз.
-Забей, браток! – попытался его успокоить Михаил. – Эти неблагодарные свиньи еще пожалеют. Но позже! Сейчас тебе надо думать о новой жизни.
Наемник резко обернулся:
-Так вы сделали это? Выпросили для меня амнистию?
-Ага! После двадцатой бутылки полковник был готов на все. К тому же ты опытный боец, привык иметь дело с B.O.W. и можешь перепить кого угодно. А Владимиру от подчиненных больше ничего и не требуется! Он согласился сделать тебя членом нашего отряда.
-Круто! – Ханк сразу повеселел. – Я снова "амбрелловец”! Что же мы будем делать? Кого-нибудь убивать? Или, может быть, грабить?
-Ты не понял, Ханыч! – хмыкнул Зиновьев. – Ты будешь работать с НАМИ. При чем тут "Амбрелла”?
-Надоела нам корпорация до чертиков, - доверительно произнес Михаил. – Вечно этот Спенсер чего-то требует, мир порабощать заставляет, монстров и шпионов присылает… Хватит с нас этой злодейской пурги! Будем вольными наемниками! Полковнику мы предложим начать работать на самого себя, а потом, может, и базу приватизируем – там как пойдет!
-Нереально круто! – восхитился Ханк, представив себе во всех деталях безмятежную вольную жизнь среди обожающих выпивку русских. – Только как вы договоритесь с полковником?
-Будет сложно – его ведь только реабилитировали, - признал Михаил. – Наших усилий может и не хватить. Вот если бы кто-то присоединился к переговорам и немного помог…
-Да хоть сейчас! – подпрыгнул Ханк. – Я после десятой таким убедительным становлюсь! Хоть сейчас меня на всякие саммиты дипломатить посылай!
-Вот и проверим. Пошли, Ханыч – у нас много работы!

-Замечательное видео! – с удовольствием отметил неприметный человек в меховой куртке, просматривая собственноручно сделанную запись. Именно ему полковник поручил снимать "проводы агентов”, не понимая, что имеет дело с высшим существом – одним из четырех демиургов. – Если его выложить в свободный доступ, то Интернет просто взорвется!
-Так в чем проблема? – спросил его такой же неприметный собеседник. – Порадуй "амбрелловцев”! Выложи запись!
-Еще чего! – лукаво улыбнулся первый, пряча камеру. – Хороший компромат не используют сразу, а берегут для удобного момента! У меня в запасе есть фотки не хуже. Как ты думаешь, новостные агентства заинтересуют доказательства негуманного обращения корпорации с местными моржами?
-Безусловно! – оценил второй автор. – Представляю, как расстроится старикашка Оззи!
-Ерунда – выплатим ему компенсацию!
-Два доллара?
-И ни центом больше!

...где-то посреди США через пару дней...

Барри, Билли и Карлос стояли неподалеку от Белого Дома, настороженно вглядываясь в стоящих напротив них угрюмых Криса и Леона. Вид у последних был такой, словно их расстреляли из пейнтбольных ружей, затем забросали всяким барахлом, накормили солью, снова забросали всяким барахлом, заставили прыгать через высокий костер и, наконец, пинками выпроводили на мороз. Кроме того, как было известно Барри, Билли и Карлосу, вернувшаяся вместе с ними Джилл пребывала в стрессовом состоянии, так что сердобольная Ребекка до сих пор откачивает ее антидепрессантами и вискарем. Но и это еще было не все.
- А где Ханк? – осторожно спросил Карлос.
- Где-где… в Караганде, – буркнул немного приобщившийся к русскому фольклору Крис.
- На вот, просили тебе передать, – протянул он Карлосу увесистый сверток. – Здесь водка, хлебушек черный, сальце и пара луковиц. Чтоб «не забывал русских друзей».

...где-то посреди Белого Дома...

В Овальном Кабинете было сильно накурено, а внутреннее убранство его приятно поражало взгляд. Была тут и скульптура «Президент Грэхем раздирает пасть мировому терроризму»; и его портрет, некогда разрисованный черным маркером и Крисом Редфилдом так, что Грэхем на нем обзавелся шикарными гусарскими усами и аккуратной бородкой; и рекламный плакат «Вы все еще не верите в демократию? Тогда мы летим к вам!»; и нечаянно грохнутая Карлосом, а теперь криво склеенная непонятно кем миниатюра мраморных мальчиков, писающих друг на друга; и большой звездно-полосатый флаг США с золотой перевязью, внизу которого было мелким шрифтом отпечатано «Made In China»…
Не хватало во всем этом нагромождении бюрократического барахла лишь одной небольшой детали – собственно, президента Грэхема. Целых две с половиной минуты наши герои, со свойственной им выдержкой, терпеливо дожидались его появления. Леон и Крис по-прежнему держались угрюмо и апатично. Барри увлеченно жрал гамбургеры; Карлос, осматривая скульптуру президента, по неосторожности уронил ее, разбив вдребезги, причем осколки упали так, что теперь Грэхем как бы раздирал пасть сам себе; Билли Коэн от нечего делать разрисовал портрет президента красным маркером, благодаря чему последний обзавелся еще и ярким клоунским носом. Но вот постепенно терпение начало подходить к концу. Особенно у Барри Бертона:
- Эта жизнь заставила меня выучить даже что такое импоте... эээ, пупочная грыжа, – негодовал он, - но хоть убей, не пойму – а где же этот президент, врастудыть его налево?!
Тут входная дверь отворилась, и в кабинет вошла секретарша Ханниган (так себе деваха, ничего особенного – прим. авторов) с фразой:
- Господин президент приносит вам свои извинения за небольшую задержку. Он только что закончил важное совещание и собирался к вам, но у него молнию на брюках заело...
Проходя мимо Леона, Ханниган размахнулась и от души заехала ему ногой в пах.
- Ууууууу, – сдавленно прошипела она сквозь зубы, хватаясь за отбитую ногу и падая на пол.
- Так-то, – проворчал Леон, вытаскивая из штанов чугунную сковородку.
Все было собрались вернуться к своим занятиям, но тут входная дверь отворилась, и в кабинет вошел сэр Грэхем, президент Соединенных Штатов Америки, гарант свобод, защитник веры, и бла-бла-бла, проехали. Не обращая ни на что внимания и случайно наступив на непроизвольно крякнувшую Ханниган, президент деловито прошел к трибуне и замер в ожидании, обводя присутствующих оценивающим взглядом.
- Ну? – произнес он наконец, после продолжительного молчания.
- Ну… как бы… вот, – ответили ему его верные «конгрессмены», смотря на него мудрым бараньим взором.
- Что – вот?! Что – вот?! – начал потихоньку заводиться президент Грэхем.
- А что – ну? – резонно возразили ему «конгрессмены», продолжая всем своим видом излучать баранью мудрость и просветление.
- Нет, это я вас спрашиваю! – все больше и больше заводился Грэхем.
- О чем? – был задан ему уточняющий вопрос.
- Да что же это такое?!! – не выдержав, заорал Грэхем.
- Где? – с любопытством осведомились «конгрессмены».
- ААААААА!!! – вконец взбеленился Грэхем.
В ярости он схватил с трибуны первый попавшийся предмет поувесистей (им оказался четвертый том нелепых американских законов, запрещающих, к примеру, охотиться на зайцев из трамвая) и кинулся на своих бестолковых подчиненных. И кто знает, может быть и зашиб кого, если бы проворный Билли Коэн не поставил ему подножку.
С диким ревом раненого вепря, президент Грэхем рухнул на пол, по инерции пропахав носом метра три и застыв, наконец, в позе «Вришикасана» (это если по-йоговскому, по-нашему «скорпион» – прим. авторов). При виде этого все присутствующие невольно прониклись к Грэхему уважением. Никто ведь раньше не знал, да что там не знал – и не догадывался о том, что их президент способен отмочить подобное.
И то ли «Вришикасана» располагает к крайней гармонии и умиротворению, то ли Грэхем сам по себе был незлым и отходчивым человеком (маловероятно – прим. авторов), но, повалявшись еще немного, он, как ни в чем не бывало встал, отряхнулся от налипших окурков и чинно и благородно продефилировал обратно к трибуне.
- Наверное мы не так начали нашу беседу, господа, – примирительно улыбнулся он, – я ведь просто хотел спросить: как у вас дела? Как прошла командировка?
Барри, Билли и Карлос заулыбались в ответ. Леон и Крис оставались мрачными.
- Все путем, начальник, – с этими словами Билли весело сплюнул в окно (где, двумя секундами позже, кто-то совершенно грязно и неприлично выругался), – на острове Рокфорт вас больше никто беспокоить не будет.
- Потому что нет больше никакого Рокфорта! – добавил он еще более веселым тоном.
И уже вконец развеселясь, начал ржать, как припадочный.
- А я даже рапорт составил, как обычно, – жизнерадостно пробасил Барри, – хотите послушать?
Грэхем в ответ на такое предложение слегка поморщился и поспешил сменить тему:
- Ну а как все прошло в России?
Усилием воли Крис взял себя в руки, встрепенулся и, напустив на себя вид раненого героя, принялся рассказывать о всех тех немыслимых трудностях и опасностях, с которыми ему пришлось столкнуться в Империи Зла. Ему активно помогал Леон, в нужные моменты изображая пули, свистевшие над головой.
Оба они чересчур оживленно жестикулировали, размахивая руками и регулярно ударяя себя кулаком в грудь, а в их льющейся непрерывным мутным потоком сумбурной речи то и дело проскальзывали фразы типа «и тут они», «а мы такие», и «а не то я бы, уж я бы тогда – ууух!» и т.п.
Стоит заметить, что Грэхем слушал доклад рассеянно, не проявляя практически никакого интереса. О результатах задания он догадался еще с первых же секунд по, в целом, растерянно-виноватым мордам своих подопечных.
«Короче, ни хрена у них не вышло» – с плохо скрытым отвращением подумал Грэхем.
- Короче, ни хрена у нас не вышло, – закончили, наконец, свой доклад Крис и Леон, изо всех сил делая жалобные глаза, как у кота из м/ф «Шрек».
То ли американский президент был великим гуманистом (маловероятно – прим. авторов), то ли являлся тайным фанатом м/ф «Шрек» – но он не начал орать и топать ногами.
- Яйца бы вам за это оторвать, – криво улыбнулся он, – да, боюсь, засудят меня за жестокое обращение с животными. А вообще расстроили вы меня, господа. Я как раз в своей предвыборной кампании на кавказскую миссию и рассчитывал. Президент, дающий отпор русскому терроризму – избиратели такое любят…
- Что же делать, что же делать? – запричитал Леон, всем своим видом изображая, как ему небезразлична предвыборная кампания Грэхема.
- Придется обращаться в отдел видеоподстав, – пожал плечами тот, – в первый раз, что ли?
Хозяин Белого Дома мечтательно улыбнулся, припомнив, как славно издевался с помощью липовых записей над предшественником Клинтоном. После пары минут молчания Барри, наконец, вспомнил про некие правила этикета, рекомендующие интересоваться делами собеседника.
-Э-э… Ну а как у вас вообще дела? Что там с выборами?
-Хреново у меня с выборами! – совершенно некультурно ответил гарант американской демократии. – Буш-младший забрал себе почти всех избирателей, выборы пройдут через три дня, и я на них смачно сяду в лужу! Представляете, как я тогда озверею и что с вами сделаю?
-Так неудивительно, - хмыкнул Редфилд. – Буша-то "Амбрелла” поддерживает! Вот он всех и обходит.
Грэхем напрягся:
-Повтори, что ты сейчас сказал!
-Он всех обходит, - смутился Крис.
-Раньше!
-Так неудивительно!
-Блин, да нет же! Между тем и этим!
-А! – понял агент. – Его "Амбрелла” поддерживает! Мы это случайно на Кавказе узнали!
-Ах, ублюдок! – задохнулся от возмущения президент. – А я-то думаю: с чего вдруг этот причиндал обезьяний начал агитировать за легализацию биоорганического оружия и обещать кресло вице-президента старику Спенсеру? Корпорация сама хочет стать властью? Не позволю! – Хозяин Белого Дома стукнул кулаком по столу. – Сегодня состоятся дебаты на площади возле Сената, и я отправлюсь туда немедленно! Произнесу с трибуны такую речь о справедливости, свободе и идеалах демократии, что вся страна ахнет!
-Эта жизнь заставила меня выучить даже что такое кистозный арахноидит, - пробормотал темный Барри, - но хоть убей, не пойму – как эта дурацкая речь вернет доверие избирателей?
-Сам не знаю, кретин! Но если ничего не делать, корпорация захватит страну и всех нас на утильсырье переработает! Значит так, - решил подвести итоги Грэхем, - вы двое облажались больше всех, - указал он на Леона и Криса, - поэтому тоже идете к Сенату. Остальные пускай расходятся по домам и на глаза мне не попадаются!
-Господин президент! – заканючил бывший ментяра, мечтавший поскорее вылечить расшатанные суровой Россией нервы в каком-нибудь злачном месте. – Можно мы тоже не будем на глаза попадаться?
-А кто меня будет грудью от пуль заслонять? – Грэхем был непреклонен. – От корпорации всего можно ожидать! Блин, да была бы моя воля, я бы взял с собой героического Вескермена, но он до сих пор не вернулся с Кавказа! Уж не случилось ли чего?
-С ним случится, как же! – вздохнул Бертон.
"Класс! – обрадовался хитрый Крис. – Пока козел красноглазый бродит среди снегов, я его снова подведу. Так подведу, что он этой пакости вовек не забудет!”
-Ладно, добровольцев я назначил! – заявил Грэхем. – Теперь пошли вон – мне надо отрепетировать речь!

Из Овального Кабинета члены "Анти-А” выходили с разными выражениями физиономий. Страшно довольные отгулом Карлос, Барри и Билли сияли, Леон хмурился и непрерывно ворчал, а Крис задумчиво слушал радио на своем телефоне. Внезапно последний наткнулся на очень интересную новость и, сняв наушники, поспешил поделиться ей с товарищами:
-Слыхали, мужики? Сегодня какой-то неизвестный тип ограбил ювелирную выставку и упер охренительно дорогое колье с бриллиантом в 25 карат! Работа великого мастера! Его там защищали очень хитрым и смертоносным охранным механизмом, но все равно не уберегли!
-Повезло какому-то дураку, в натуре! – буркнул Коэн, живо представляя, как смотрелось бы дорогое колье с бриллиантом на Ребекке. Неожиданно он поежился под пристальными взглядами коллег. – Чего это вы на меня так уставились?
-Ты молодец, братан – крутую аферу провернул! – с чувством произнес Бертон. – Ты ведь не забудешь своих лучших друзей? С ними положено делиться!
-Чем делиться? – попятился уголовник. – Это вообще не я! Когда бы я успел обчистить ваших ювелиров, если только вернулся в страну?
-Долго ли умеючи? – ухмыльнулся Карлос. – Мы-то тебя знаем!
-Гадом буду! Не я это!
-А ты больше ничего интересного не хапнул? – поинтересовался Редфилд. – Все-таки целая выставка! Моя Айя любит драгоценности!
-Мои женщины тоже! Их уже пять, а скоро будет целых шесть. Как вспомню, так вздрогну!
-И для Джилл что-нибудь посмотри, амиго! А лучше покажи всю коллекцию – я сам выберу!
-Да не брал я побрякушки!
-Мистер Коэн! – К "конгрессменам” подхромала поближе Ханниган, старающаяся не встречаться взглядом с Леоном. – Господин президент только что слушал последние новости. Он называет ваш поступок на выставке "безрассудным и недостойным”, но готов забыть об этом инциденте в обмен на скромное украшение для Эш…
-ДА ВЫ МЕНЯ ЗАДОЛБАЛИ! Я! НИЧЕГО! НЕ БРАЛ!
Уголовник заорал так, что особо впечатлительные обитатели Белого Дома повыпрыгивали в окна, решив, что резиденцию президента штурмует, как минимум, взвод террористов, косящих под Дарта Вейдера без плаща.