-Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны! Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!
(из х/ф «Тот самый Мюнхгаузен»)

...где-то в районе проведения гей-парада...

На пути к зданию Сената возникла нежданная преграда - огромная бушующая толпа, и Крис с Леоном от греха подальше свернули в переулок и затаились за мусорными баками.
-Что это? – спросил Редфилд.
-Похоже, это гей-парад, - уверенно и со знанием дела ответил Леон, поправляя челку.
-И что же они хотят? – почесал голову Крис.
-Да как всегда, - пояснил Леон, вчитываясь в транспаранты проходящей мимо оравы геев. – Признания их прав.
-А разве их права не признаны?
-Признаны. Уже давно. Демократия, мать ее, - кивнул Леон.
-Тогда почему они подняли такой шум? – удивленно протянул Крис.
-Потому что педерасты, - пояснил Леон.

-Опять они издеваются над секс-меньшинствами! - раздался сверху чей-то мудрый, но недовольный голос (а какой еще он может быть у автора?). - Кто им только придумывает эти шутки?
-Э-э-э... Мы и придумываем, дружище! - ответил второй голос.
-А, точно! Тогда проехали.

Но тут кто-то из толпы заметил агента Кеннеди, когда тот пытался в очередной раз выглянуть из-за мусорного бака. Тут же от процессии отделился десяток крепких, с позволения сказать, мужиков в обтягивающих кожаных штанах на подтяжках и с черными фуражками на голове. Они быстро отловили и подавили сопротивление наших славных героев и, втащив их в толпу, поволокли к пестрой передвижной платформе – по всей видимости, генеральному штабу процессии.
Увидев человека на платформе, Леон ощутимо струхнул и начал упираться, что есть силы. Но это не особо помогло.
-Кого я вижу? – злорадно протянул Джек Краузер, который, как оказалось, и был организатором. - Да это же наша смазливая девчонка Кеннеди со своей подружкой!
Крис бросил на Краузера уничтожающий взгляд. Впрочем, Джек выглядел сейчас еще более мускулистым, чем во время инцидента на острове Пуэбля, поэтому шансы Редфилда были не ахти.
-Я даже подумать не мог, что ты такой… противный, - выдавил из себя Леон.
-Я? Такой? – искренне удивился Краузер. – Быть может, я и не один из них, но эти люди намного чище, креативней и чувственее таких бестолковых свиней, как ты, Кеннеди. Я много работал с ними в шоу-бизнесе и с удовольствием помогу им добиться своих прав. А чтобы ты понял, что они ощущают, мы сделаем с вами двумя одну маленькую шалость.
Джек недобро подмигнул и кивнул головой одному из своих помощников.
Минуту спустя Леон и Крис стремглав выскочили из толпы и помчались в противоположную сторону. На Редфилде красовался обтягивающий моряцкий костюмчик с короткими шортиками. Леон же был одет в кожаную фетишную пародию на полицейскую униформу.
-Ты представляешь, что было бы, если б мы не вырвались? – вопил Крис.
-Я бы такого позора не пережил, - стонал Леон. – Нас, героев «Злых Обителей», да к тому же конгрессменов, привязать к платформе в этих тряпках и выставить на обозрение толпе?!
Они переглянулись и тут же начали озираться в поисках какого-нибудь одежного магазина. Как назло, ничего такого поблизости не было. Тогда они начали искать прохожих мужчин, которых можно было попросить одолжить одежду по срочной сенатской необходимости. Как назло, почти весь город сейчас собрался на площади или дома у телевизоров в ожидании новых новостей по выборам, которые в этом году превратились в увлекательнейшее шоу, которого еще не видели не только Штаты, но и весь мир.
-Конь с ними, - грязно выругался отчаявшийся Крис, – снимем мундир с врага. К тому же я у себя в кармане нашел два доллара.
-Но бежать в Сенат в этом? – не унимался Леон, ища отсутствующие карманы на своей одежде.
-А мы будем бежать осторожно. И зайдем с черного хода, - придумал Крис.
-Ладно, согласен, - буркнул Леон, случайно отыскав два доллара в фуражке.

***

Риккардо Ирвинг подключил флешку к компьютеру и начал вводить полученные коды. Вскоре он кликнул на «Ок», и видеозаписи личной жизни президента начали транслироваться в прямой эфир, заглушив передачу про подсчеты рейтингов кандидатов в президенты.
«А этот хмырь Даунинг опасен, как гремучая змея, - думал Риккардо, потирая руки. – С его стороны было очень умно поставить жучок на президентской вилле и записать оргии Грэхема со стриптизершами. Теперь Грэхему точно конец! А меня ждет пост директора филиала «Амбреллы» А может, даже сам лорд Спенсер мне пожмет руку! Или вручит медаль…»
Риккардо утер слезу умиления. Но тут зазвонил его телефон.
-Алло, - принял вызов Ирвинг.
-Ты какую флешку взял, придурок? – раздался возбужденный голос Даунинга.
-Синюю, как ты и сказал, – непонимающе ответил Ирвинг. - Она в отделе видеоподстав лежала у монтажера на столе.
-ИДИОТ!!! – проорал Даунинг так, что у Ирвинга в ушах зазвенело. – На синей флешке были отфильтрованы «безобидные» материалы. А на голубой флешке был компромат. Ты хоть не запустил ничего в эфир?
-Я только коды ввожу, - испуганно соврал Ирвинг, нажимая отмену перехвата эфира. Но в панике это ему никак не удавалось.
-Дуй сюда за голубой флешкой и немедленно запускай ее в эфир, ясно? У нас осталось всего 40 минут.
-Так точно! – выкрикнул Риккардо и козырнул на военный манер.
Как назло, все коды перехвата вылетели из его головы. Но он придумал другой ход: просто-напросто выдернул флешку из системного блока и помчался к машине.

ПРИМЕЧАНИЕ: так как Ирвинг не ввел коды отмены перехвата, то сигнал продолжал глушиться, и полиция до его возвращения нашла точку перехвата и устранила ее.

...где-то посреди площади возле сената Соединенных Штатов Америки...

Толпа граждан Соединенных Штатов Америки с нетерпением ждала новостей. Рейтинги кандидатов в президенты постоянно менялись и колебались. Кроме рейтинга Грэхема, который застыл недалеко от нулевой отметки. Самые сметливые горожане устроили тотализатор. Самые сметливые из сметливых – собирали ставки и незаметно исчезали с площади. Где-то пили виски, где-то дрались, где-то объяснялись в любви. Но как только появлялись свежие новости, народ бросал все свои дела и устремлял внимание к огромному телеэкрану. А посмотреть было на что. Решив, что одних предвыборных обещаний будет мало, кандидаты устроили нечто напоминающее шоу талантов. А двое самых горячих кандидатов устроили даже нечто напоминающее боксерский ринг в прямом эфире. А когда к этим двоим подключилось еще двое, то вышло нечто напоминающее субботний рестлинг. Комментатором был незабвенный Ларри Кинг. И вдруг очередное выступление кандидата Джея Порксона Швайнера, который в надежде на поддержку от юного поколения вещал о том, что легализует легкие наркотики, прервалось. Вместо этого появилась видеозапись, снятая на плохую видеокамеру. Но президент Грэхем и его дочь Эшли были вполне узнаваемы.
Грэхем с усталым лицом и покрасневшими глазами сидел в кресле.
-Паааааап! – канючила Эшли, - Я хаачу, чтобы ты сделал меня сенатором! Мне нужна сенатская неприкосновенность!
-Но дорогая, мы же несколько раз уже это обсуждали, - простонал Грехем. – Да и зачем тебе сенаторское кресло?
-Мне не нужно никакое кресло! - топнула ногой Эшли. – Мне нужна неприкосновенность! Вчера в колледже сучка Дебби сломала мне ноготь! Была бы у меня неприкосновенность, я бы убила ее на месте, и мне бы ничего за это не было. А еще я бы завела себе слоненка и ввела бы закон на запрет пива. А то позавчера Бадди, сын сенатора Шелдона, выпил пива и хотел со мной целоваться, а от него такой перегар противный был! А еще я бы ввела закон, который разрешает водить машину после поллитра «Мартини». А то на прошлой неделе копы высадили меня из машины, и против моей воли привезли домой! А еще...
Грэхем закатил глаза.
-Вот слышала бы тебя твоя покойная мать! Хочешь сенатской неприкосновенности? Раз такая умная, закончи университет и баллотируйся. Но учти, я и пальцем не пошевелю. Все будешь делать сама!
Эшли закрыла рот, потом на ее лице промелькнула возмущенная гримаса, она вновь открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не проронив ни слова, уселась в кресло.
-Эшли, доченька, - уже более мягко сказал Грэхем, - ты все что у меня есть! Ты же так мало об этой жизни знаешь. Водить машину после выпивки – это опасно! Шелдон с его сыном – редчайший мудак. Последний раз он провернул аферу с законом о свалке на заповедных зонах и не взял меня в долю. А ведь на вырученные деньги я бы купил тебе ручного слоненка. К тому же сейчас корпорация «Амбрелла» пытается политическими средствами сместить меня с поста, захватить мир и поработить всех людей. Я очень боюсь, что они могут влиять на меня через тебя. Поэтому с сегодняшнего дня я отправлю тебя в Безопасный Дом до окончания выборов.
-Я люблю тебя папа, – сказала Эшли, подошла и поцеловала отца в лысину.
-Я тебя тоже, доча, - улыбнулся Грэхем.
Эшли направилась к выходу.
-Закон о запрете пива? – едва слышно пробурчал Грэхем. - Да хрен когда она у меня сенатором станет.
На этом видеозапись прервалась и на экране пошли разноцветные помехи. Горожане, смотревшие на это все с раскрытыми ртами, восхищенно вздохнули.
-Ничего себе, такую стерву воспитывать! – восхитился кто-то.
-А у старика Грэхема есть яйца! – откликнулся кто-то другой.
-А еще он пиво никогда не запретит, - донесся писклявый голос.
-И не даст кому-то там нас поработить.
-Вы как хотите, а я буду голосовать за этого президента, - наконец донесся чей-то мужественный голос, и его слова подхватили все остальные.
Вскоре рейтинги Грэхема перебили всех остальных и остановились на отметке 100%.

...где-то в охотничьем домике спустя несколько часов...

Члены «Анти-А», с трудом отделавшись от обрадованного неожиданными результатами дебатов президента, отдыхали в уединенном охотничьем домике в горах. Одни браво делились баснями о своих подвигах. Другие хмуро выслушивали эти истории и угрюмо размышляли. Когда спустя каких-то часов пять, первые в очередной раз изложили свои похождения, пришел черед раскрыть душу и команде лузеров.
– Ну? – нетерпеливо прорычал Барри, прервав неловкую паузу.
И тогда, порядком захмелевший Леон начал повторять историю, рассказанную у Грэхема. Только на этот раз, придумывая на ходу новые живописные детали. Через час он перешел к рассказам о нахождении в плену в застенках «Амбреллы». Леон придумывал и описывал, какие изощренные пытки применялись к нему и Редфилду, и если б это услышала испанская инквизиция, то попросту удавилась бы от зависти фантазии правительственного агента.
–…Но мы им ничего не сказали и ничего не скажем! – подвел итог Скотт Кеннеди. – Так вот, а когда наши истерзанные тела за волосы волокли по коридору назад в камеры, я видел, как в камеру Джилл входили три здоровенных негра с просто-таки огромными…
И тут же он получил от этой самой Джилл такой пинок локтем под ребра, что едва не выплюнул собственную печень.
– Ты, сволочь смазливая, бреши-бреши, да не забрехивайся, – сквозь зубы выплюнула мисс Валентайн. По ее виду было понятно, что она вполне готова применить к трепачу те самые пытки, о которых он только что рассказывал.
– Кху-кху, – со стоном откашлялся Кеннеди и осипшим голосом продолжил, – так вот эти три негра, просто Кинг-Конги, прошли мимо камеры Джилл и свернули в камеру Кри…
Тут он получил удар под ребра со стороны Редфилда, от чего едва не выплюнул селезенку.
– Кху-кху, – со стоном откашлялся Кеннеди и осипшим голосом продолжил, – и заходят они в камеру ко мне.
– Бедненький, – пожалела его Ребекка. – Ну ничего. Я знаю хорошего доктора, между прочим моего однокурсника, который быстро лечит стресс, связанный с изнасилованием.
Леон возмущенно подскочил, поперхнулся слюной, долго кашлял, а затем испуганно продолжил:
– Нет-нет! Ничего такого не было! Они просто побуцали меня своими огромными черными ногами, завязали руки и ноги на узел, подвесили к потолку за ухо и ушли. Вот и все!
Затем Леон живописал о том, как трижды они устраивали хитрые побеги, но их все время ловили дьявольски хитрые, едва ли не космической сложности, ловушки. В общем и целом «Побег из Шоушенка» или «Граф Монте Кристо» и близко не стояли.
-… А когда они нас все-таки поймали, то сначала хотели расстрелять, но потом передумали и опозорили на видео, – подвел итог Леон.
Когда он закончил, все вокруг сидели с раскрытыми от удивления ртами – таких бредовых, высосанных из пальца басен еще никто не слышал.
– Тебе бы книги писать, – присвистнула Джилл.
– А что, это идея! – гаденько улыбнулся Кеннеди, осматривая друзей оценивающим взглядом, как будто придумывал, про кого из них и чего наваять в своем предстоящем литературном труде.
– Ты только это… того… имена и фамилии измени, – буркнул Крис.
– Да-да, измени! – согласился Барри, – а то мы тебя потом поймаем и тоже немного… того.
И тут наивная и юная Ребекка сменила тему:
– Вескер не вернулся со своего задания и вроде как считается героически пропавшим без вести. Он, бедняга, наверное погиб?
– Он? Погиб?! – подскочил Крис, – Да чтобы ухайдокать эту сволочь, его надо зарядить в пушку и выстрелить в сторону Солнца... Хотя нет… для надежности, его лучше сбросить в вулкан… или утопить в раскаленном металле! А потом стрельнуть туда из РПГ, а еще лучше из двух РПГ! Или…
– Крис, перестань! – не выдержала Джилл. – Он ведь изменился. Он теперь не такой. Он борется за наше дело.
– Был, – мрачно добавила Ребекка и утерла слезу.
– Как вы можете скорбеть об этом монстре?! – продолжал свое Редфилд, вскочив с ногами на стол и воздев палец к небу, – Еще раз повторяю, он не мог так просто сдохнуть. Эта сволочь затаилась и готовит какую-то пакость! Вескер был, есть и будет есть… тьфу… и будет сосредоточием зла! Он не может перевоспитаться. Я это чувствую, а интуиция еще не разу не подводила Редфилдов!
Ослепительно блеснула молния и где-то совсем рядом очень громко шарахнул гром. Вжав голову в плечи, Крис испуганно соскочил со стола. Не известно, было ли это знамение подтверждением его слов, или возможно угрозой за клевету на героя… А возможно, и попросту предвестником грядущего дождя. Как бы там ни было, все решили от греха подальше сменить тему.
И только Крис напоследок тихо пробубнил себе под нос что-то типа: «Глаз даю на вырывание, что этот гад живее всех живых…» и «…я вам еще покажу настоящее лицо этого героя, пусть для этого мне пришлось огра…»
- Билли, а как вы познакомились с нашей Ребеккой? – решила поменять тему Джил. – О подробностях мы так ничего и не знаем. Бекка скромничает и отмалчивается. Наверное, это было романтично? Кто-то кого-то спас и все такое?
– О да-а, – мечтательно протянул Билли. – Значится, дело было так. В общем, везут меня вертухаи через лес, чтобы скоротать дорожку на расстрел. Везут-везут, и тут, такие из лесу выскакивают доберманы со шкурой ободранной. А у нас тачила была – джип военный: с брезентовым верхом. Ну в общем, собачары впрыгивают в джип, одна начинает рвать водилу. А две других накинулись на вертухаев. И нет, чтобы просто загрызть, а они, в натуре, начали их пожирать. Я чуть не обделался, бля буду! Короче, один этот пес позорный хавает верухая, к которому я наручником пристегнут, а я лежу, белее мела, и дрожь меня лупит, как под электричеством. А от собачуры трупом несет – полный песец. Вижу – дело херня полная. Когти надо рвать. Ну в общем, я сам не знаю как, но незаметно отгрыз руку покойному вертухаю, к которй я был пристегнут. И как драпану в лес! А псины за мной. Ну я на ближайшее дерево забежал, не помню, как и на два часа там торчал, пока эти бестии не свалили. Ну а дальше рядом крушение поезда произошло, ну и я туда пошел посмотреть, может чего ценного оста… то есть, может кому, в натуре, помощь нужна. Ну и там на малую наткнулся. Вижу, хоть и в Мусорской одежке, а глазки такие миленькие-миленькие. Ну тут уж я совсем раскис, дай думаю… а тут начали покойнички подыматься, ну мы с малой, давай отстреливаться…
Дальнейший рассказ уголовника для читателей не представляет особого интереса, так как количество выдуманных подвигов и обилие примитивного жаргона сделают повествование вовсе нечитабельным. Скажем так, что пай-девочке Ребекке почему-то приглянулся закоренелый уголовник, и наоборот.
Редфилд слушал этот разговор краем уха. Сейчас ему не давали покоя две мысли. Одна – о том, что совсем недавно загадочные шантажисты, чтоб их, потребовали с него солидный выкуп за неразглашение видеозаписей о том, что он с Леоном вытворяли у Кристины Анри. Ну и вторая – о том, что паскуда Вескер все еще наверняка жив. Да что там, безусловно жив, и эту падлу нужно подставить так, как никто еще никого не подставлял. Впрочем, для этого Крис уже ухитрился провернуть дело с ог… - на этой мысли Крис улыбнулся, как старая макака:
«Пожалуй, закажу еще и огромный рекламный щит на центральной площадью с надписью про то, что Вескер хочет захватить весь мир» – размышлял Редфилд. Но затем он снова вернулся к первой весьма печальной мысли и реши обсудить ее с коллегой по несчастью. Он тихонечко по-дружески двинул Леон носком ботинка под зад и заговорщицки цыкнул:
– Отойдем на минутку?
Когда они уединились за кустами, и Леон уже собирался съездить по морде Крису за дружеский пинок, Рэдфилд совершенно серьезно спросил:
– Слышь, тебе эти не звонили?
– Эти, которые шантажисты? – уточнил Леон.
– Угу, – угрюмо, словно угрюмый филин угукнул Крис, – а как ты догадался, о ком это я спрашиваю?
– Ну дык, совсем недавно эти уроды позвонили и выкуп затребовали за то, чтобы не выкладывать в сеть ролик про наши любовные похождения по французскому борделю. Ну в смысле по французскому комплексу. В общем, я оказался в отчаянной ситуации и даже выкуп заплатил. Правда для этого мне пришлось продать лимузин сенатора Гниддса.
– У меня та же беда, старик, – хлюпнул Крис. – мне тоже не оставалось ничего, кроме как заплатить выкуп. Только я продал бронированный хаммер полковника Пердиссона.
– Я боюсь, что скоро эти кровососы снова потребуют с нас выкуп! – сказал Леон и в его голосе проскочила истерика.
– У Белого Дома паркуется всего лишь 68 годных машин, а это значит, что через 68 раз мы уже не сможем заплатить и наша честь будет поругана! – выпалил Крис.
– Мы пропали! – хлюпнул носом Леон.
– Ты прав, старик. – хлюпнул носом в ответ Крис.
Они обнялись и заревели едва ли не навзрыд. Их горе было так велико, что заставило забыть даже о конфузе на гей-параде, когда только пара упившихся в хлам и расставшихся с одеждой избирателей спасла героев от позора на всю Америку. В чувствах, Леон громко высморкался на плечо Редфилда, утирая обильные мужские слезы. В ответ Крис дружески похлопал Леона по болевой точке на позвоночнике, да так, что взвыл.
– Эй, мужики, вы чего там делаете? – раздался возмущенный голос Барри.
Они тут же выпростались из объятий друг друга и смущенно зашаркали носками ботинок.
– Да так, секретничаем, беда у нас общая есть, – выдавил из себя пунцовый как рак Крис.
– А, я понял, – доверительно протянул Барри, – то-то я смотрю, что смазливый все с тобой в команде работает. Но вы не переживайте. В наши времена в вашей ситуации нет ничего постыдного. К геям относятся толерантно, хотя я бы их перестрелял. Но к вам, как к моим бывшим друзьям, я тоже обещаю быть толерантным, если не будете подходить ко мне сзади.
– ДА ТЫ ОХЕРЕЛ?! – заорал Крис, и его вопль отразился эхом в горах. Даже медведь гризли в 7 километрах обделался от страха, а на старого бурундука в 10 км напал острый приступ эпилепсии. – Мы не педерасты! Беда у нас случилась. Беда! Вот мы и … сопли расп… в общем, рыдаем мы. Ясно?!
Барри сделал вид, что поверил, но смерил их загадочным взглядом и решил на всякий случай прикупить себе стальные трусы с кодовым замком.

...где-то на территории Белого Дома...

…К утру до президентских выборов осталось всего пару дней. Рейтинги кандидата Грэхема нереально выросли после дебатов. Его предвыборные обещания транслировались везде, где только можно их транслировать. Плакаты с его мужественным и по идее мудрым лицом украшали не только улицы, но и баночки для йогуртов. Пиарщики Буша бесились, прикладывали все усилия, чтобы в последний момент склонить чашу весов на свою сторону и даже порывались заменить в Макдональдсе надувного клоуна на надувную куклу Буша. Все рекламные акции амбициозного кандидата щедро финансировались из различных фондов, правда, если проследить путь попадания средств в эти самые фонды, то неизбежно в качестве первоисточника всплывала корпорация «Амбрелла». Именно об этом и доложил финансовый аналитик Джеремая Оущитер президенту Грэхему.
– Ё-мае, да с такими доказательствами мы сможем запросто очернить эту долбанную корпорацию и ее ставленника! – ударил кулаком о кулак президент. – Теперь я не только выиграю эти гребаные выборы на пост гребаного президента, но и утоплю мелкого выскочку. Что скажете, мистер Порридж?
– Думаю, это хорошая затея, но ведь надо выработать грамотный план, – кивнул головой президентский советник.
– А план у меня давно выработан и расписан по шагам вплоть до мелочей! – победоносно воскликнул президент. – Финальной деталью как раз и оставалось какое-нибудь свидетельство причастности корпорации к выдвижению Буша! Но теперь-то у нас все козыри в кармане. Доверить это важное свершение я могу только самым преданным помощникам.
– Опять задействуете этих клоунов из Анти-А? – скривился Порридж.
– Нет, мой дорогой Джордж, эту ответственность я возлагаю на вас! – с этими словами президент протянул бумаги советнику.
– Будьте уверены, я сделаю все в лучшем виде, – ухмыльнулся советник.
Страшно довольный собой Грэхем потер руки. Он был уверен, что Порридж не подведет и распорядится компроматом с умом.
"А ведь есть еще и сляпанный на скорую руку ролик про Кавказ из отдела видеоподстав! - вспомнил хозяин Белого Дома. - Там потрясающие подвиги - недоумкам из "Анти-А" такое даже не снилось. Народ просто влюбится в нас, когда увидит эту запись!"
Грэхем с удовольствием вспомнил, как отловил спешащих на очередную пьянку подручных, и загнал их на премьерный показ брехливого видео. Зрелище было еще то.

Днем раньше (вскоре после возвращения с дебатов)...

Небольшой видеозал переполнен. Вновь прибывшие торопливо рассаживаются по местам, наступая друг другу на ноги и негромко матерясь. Сидящий на заднем ряду, возле будки киномеханика, Леон Кеннеди, деловито листает толстенную записную книжку, вычеркивая имена тех женщин, которых он уже успел соблазнить и бросить. Рядом сидит откровенно позевывающий Крис Редфилд. Ему все решительно по барабану, и он только и думает, как бы поскорее свалить.
Свет гаснет, и зал плавно погружается во мрак, включается большой экран, висящий на стене. На нем пробегает характерный для буржуйских роликов обратный отсчет с крутящейся стрелкой. Три, два один…
На экране начинает твориться кромешный ад. Везде что-то гремит, лязгает, и взрывается к чертям собачьим. Трассирующие пули почему-то светятся симпатичным синеньким светом, и больше напоминают лазерные лучи, чем, собственно, пули. Над полем битвы грозно реет какой-то немыслимый летательный аппарат, с красной звездой и надписью «СССР» на борту. Свет его прожекторов блуждает в поисках жертвы. Затем крупным планом показываются танковые гусеницы, прокатывающиеся по груде черепов. В кадре появляются кровожадные русские солдаты, в шинелях и шапках-ушанках, стройными рядами марширующие вперед.
- Ахха-ха-ха-хааа!! Уби’вать! Уби’вать всьех! – маниакально кричат они, бешено вращая глазами и беспорядочно паля во все стороны, и даже кажется, куда-то вверх.
Камера быстро кидается влево. Неосторожно попавший под обстрел американский солдат вскрикивает, и выронив оружие, медленно сползает по тлеющим обломкам перевернутого «хаммера». Лазерный луч прожег ему грудь насквозь. В кадре появляется Крис, перекаченный и напичканный стероидами громила-Крис, сжимающий в правой руке шестиствольный пулемет Гатлинга. Его вихры стильно подвязаны широкой красной повязкой.
- Ох, Крис, – хрипит смертельно раненый солдат, – к-к-кажется я умираю…
- Они могут отнять наши жизни, – грозно отвечает тот, извергая молнии из глаз, – но им ни за что не отнять нашу свободу!!
С этими словами он вынимает откуда-то из-за спины второй шестиствольный пулемет Гатлинга, и с яростным воплем начинает поливать врага шквальным огнем с двух рук, по-македонски.
Очередной резкий рывок камеры – за тлеющими обломками другого перевернутого «хаммера» укрываются Леон и Джилл. Белозубая улыбка Леона аж отбрасывает в объектив «солнечных зайчиков». На его каске крупно написано «born to kill». Джилл, как и Крис, не носит каску, ее светлые волосы красиво развиваются на ветру. Ее большие синие глаза подведены дорогущими тенями, ее камуфляжное декольте практически не скрывает грудь пятого размера с татуировкой скорпиона, в руке у нее «кольт», и в другой руке у нее «кольт», а во взгляде – огромное желание умереть за идеалы демократии.
- Делаем как обычно Джилл! – кричит, стараясь перекрыть грохот Леон, – комбинация один-четыре-восемь!
Он закидывает автомат за спину и выскакивает из-за укрытия. Следом выскакивает Джилл, паля по врагу с двух рук, по-ковбойски. Оба они начинают скакать по полю аки резвые антилопы, ловко уворачиваясь от взрывов и вездесущих лазерных лучей. Почему-то схема их передвижений напоминает игру в американский футбол. Наконец Леон, подскакивает близко к пятнадцатиметровому танку, с кучей всяких башенок и лазерных турелей, и широко размахнувшись, швыряет в него связку гранат.
Оглушительный взрыв. Крупным планом показываются лопнувшие танковые гусеницы, переставшие катиться по груде черепов. Леон выхватывает из-за спины автомат и с яростным воплем начинает поливать врага шквальным огнем, водя им из стороны в сторону.
Наконец все стихает. На фоне багрово-красного неба проносятся отдельные клубы дыма. Герои взбираются на полуразрушенную стену с нарисованной на ней красной звездой, и водружают на ней вынутый откуда-то из-за спины звездно-полосатый флаг. За кадром играет что-то такое, военно-патриотическое, исполняемое на духовых инструментах.
- Мы сделали это, – произносит Крис, в чьем взгляде читается одновременно и гордость за победу, и скорбь по погибшему товарищу, и усталая мудрость ветерана, и сильное желание сходить в туалет.
- Крис! – вдруг в ужасе вскрикивает Джилл, – тебе взрывом оторвало руку!
- А, пустяки, – мужественно отвечает Крис, гордо вскидывая голову, – царапина.
- И запомните, – вдруг поворачивается прямо в камеру Леон, – в нашей победе нам помогали энергетические напитки от «Амбрелла Деадли Дринкс»! Энергетические напитки от «Амбрелла Деадли Дринкс» – зарядись энергией на весь день!
На экране появляется надпись «конец», и затем он гаснет. В зале загорается свет.
Президент Грэхем обводит присутствующих торжествующим взглядом, как бы говоря: «Ну? Каково? Здорово, правда?» Барри, Билли и Карлос, впечатленные увиденным, так и сидят с раскрытыми ртами. Крис и Леон смущенно улыбаются. Из будки киномеханика раздаются сладострастные стоны, как если бы он привел с собой подружку, которую тоже очень впечатлил видеоролик, и теперь, ну в общем, они делятся друг с другом своими патриотическими чувствами и любовью к Соединенным Штатам Америки.