— Славка, ты, что, совсем по нулям? — выпучился на меня бармен Стасик, когда я попросил только сок. Как уже упоминалось, по понедельникам в клубе всегда был официальный выходной, но почти весь персонал собирался, чтобы «потусоваться со своими» в неформальной обстановке, а уж тем более сегодня предстояла знатная «развлекуха» в виде просмотра новичка. — Хотя я понимаю, неделю не пахать. Хочешь в долг?

— Не, я на лекарствах, — мотнул головой я, пристраиваясь на высоком сидении за барной стойкой в ожидании Кита и Абрамки. И тот, и другой почему-то запаздывали к шести вечера — началу наших неофициальных собраний. Врачи очень строго предупредили меня о том, что, с учетом моей аллергии, как минимум три недели после курса антибиотиков и всей дряни, которую я сожрал во время болезни, алкоголь употреблять категорически нельзя. Разве что если я вновь загорюсь желанием прописаться в КВД и стать там любимым клиентом. А после осмотра у венеролога я совсем не горел, хотя та женщина и оказалась классным человеком.

— Как знаешь, — крякнул Стасик, глотая залпом стопусик текилы и занюхивая лаймом. — А я после всего произошедшего на последней неделе без этого дела вообще не могу. Ты вовремя на больняк скопытился, тут такое дерьмо творилось. Боюсь, еще похлеще заварится.

А вот это уже было чем-то новеньким. «Литрболом» по-черному Стасюня у нас никогда раньше не страдал. Во-первых, он обожал свою «ласточку» — полгода назад купленную новенькую «ауди», а во-вторых, регулярно качался в спортзале. Внешние данные у Стасика оставляли, мягко говоря, желать лучшего. Но секса и любви хотелось так же как и всем остальным, потому бармен выезжал на великолепном тренированном теле и, обычно, отличном юморе, на совокупность которых западали мужики за сорок. Сегодня с юмором тоже явно что-то случилось.

— Только ты особо в клинч не впадай, когда «это» припрется, — резюмировал Стасик, наливая подряд себе вторую рюмку. — Есть много на свете, друг Горацио, того, что не подвластно разуму. А у Кита его, по-моему, совсем отшибло вместе с чуйкой. Только говорить ему об этом нельзя, а то я уже капитально разосрался с ним. В общем, если «это» здесь укоренится, я себе новое место искать буду.

— «Это»? — приподнял бровь я, болтая соком в стакане. Так обычно мы называли совсем уже отъехавших головой клиентов, просивших обращаться к себе исключительно в женском роде, его же использовавших при разговоре и нацеплявших в клуб бабские шмотки. «Оно», («это») не любит, когда его называют «он». «Оно» предпочитает, когда его кличут «она». Шутили мы про таких кадров.

— Да Рай этот чертов. Скоро сам все увидишь, — загадочно хмыкнул бармен, а потом заглянув в свои сигаретные запасы. — Слав, не в службу, а в дружбу, сбегай в магаз за блоком «Парламента». Закончился, подлюга, а Абрамка только его и курит. Я тебе денег сейчас дам.

Когда я вернулся с покупкой в клуб, необычно взвинченный, сам на себя непохожий старший админ уже что-то горячо обсуждал с также подоспевшими Теддом и Ленькой, а на моем месте… сидела и потягивала мой же недопитый сок незнакомая девка с длинными, до задницы, волосами. Одета она была в стиле типичного унисекса — джинсы, джинсовая же куртка и мягкие замшевые сапоги без каблуков до середины икры.

Присутствие женщин в нашем клубе допускалось лишь в определенные дни: вторник, четверг, воскресенье и совсем не приветствовалось Абрамкой. Редкие посетительницы проходили очень жесткий фейс-контроль, и нещадно выпроваживались за малейшие провинности.

В основном к нам заглядывали лесбийские компании, главная проблема с которыми заключалась в том, что под утро девочки, крепко перепив, начинали драться между собой. И смачно, почти по-мужски заработать в нос, их разнимая, было самым плевым делом. Зато в отличие от второй категории дамочек, ищущих экзотики, лесбиянки никогда не лезли в трусы и душу. Как говорится, девочки направо, мальчики налево.

Представительницы же второй категории пытались прорваться к нам по одиночке. Они тоже нажирались в зюзю ближе к трем часам ночи, а потом начинались пьяные разговоры о том, что геи — это те, кто не встретил ласковую, опытную бабу и предложения на месте исправить ситуацию, сопровождаемые вцепившимися в пах пальцами. Таким сразу же указывали на выход, несмотря на ночное время и алкогольное опьянение, и заносили в черный список.

Впрочем, иногда среди этой второй категории попадались и очень хорошие, адекватные девчонки. Так одна приходила к нам, чтобы просто от души потанцевать и снять напряжение после тяжелой рабочей недели. Девушку звали Венера, и недавно она нашла место секретаря в богатой строительной корпорации. А через две недели после трудоустройства пожилой начальник впервые положил ей руку на задницу и намекнул, что в ее офисные обязанности входят и вопросы поддержки его половой потенции. И если что-то не устраивает, то ее никто не держит на работе. На работе Венерку держала шестилетняя дочь, которую она воспитывала без мужа.

«Здесь я знаю, что могу одеть какой угодно длины юбку и флиртовать со всеми, и мне ничего за это не будет, как с обычными мужиками», — честно призналась она. А в клубе ее все любили и уважали, потому что Венера часто притаскивала нам шоколад, конфеты и другие сладости, которые ей дарили на работе.

В-третьих, привечали мы иногда и уставших за ночь жриц любви. Те тоже к нашим клиентам не лезли и были благодарны за то, что оказались в тепле и под защитой. Тружениц секс-индустрии мы по знакомству пускали вообще бесплатно, потому что девчушки также помогали нам нехило разводить клиентов на еду, напитки, чаевые и щедро делились профессиональными секретами.

Короче, сидящая на моем месте девка явно подпадала под вторую проблемную категорию, и внутренний голос яростно нашёптывал мне, что приключений с ней в ближайшем будущем не оберёшься. Голос налажал на пятьдесят процентов.

— Кит, а что у нас в клубе делает в понедельник баба? — тихо осведомился я у старшего админа, подходя к нему. Кит как раз закончил расстановку стульев в соседней комнате для просмотра шоу.

— А ты у этой бабы между ног пощупай, если, конечно, жить надоело, — хохотнул Кит. — Рай кроме стриптиза еще и кикбоксингом занимается, так что зубы долго будешь собирать. Новый танцовщик, пробуется. Помнишь, я тебе говорил?

— А ты, надо полагать, провел детальный половой осмотр, — отпасовал я, наблюдая, как на шее Кита цветут и чуть ли не пахнут свежие засосы, а сам старший админ сияет после очевидных постельных упражнений, — он че, транс у тебя?

— Иди ты в жопу, Слав, сам ты транс. Он нормальный мужик, ну… почти нормальный. И в койке стопроцентный акт, если тебе так интересно, несмотря на внешность. Короче, я не лезу к Свену, ты не подкатываешь к моему Раю, понял? Рядом с ним увижу — дружбе конец. Я уже всех предупредил.

— Да сдался мне твой Рай, — немного деланно оскорбился я тем, что админ был готов так быстро променять нашу дружбу на очередного случайного ебаря, которые у него менялись с регулярностью раз в месяц. — А что значит — почти нормальный?

— Слав, я еще… сам не знаю, — смягчился, наконец Кит, — нравится мне он очень… Не так как обычно у меня. Тут не просто дело одноразовым трахом пахнет, и в койке с ним улетно… только запросы у него есть особые. Я никогда по этой части не был… да и страшно мутить такое.

— Это ты что сейчас ввиду имеешь? — насторожился я. Представить себе, чтобы Кит с его опытом чего-то не знал или не пробовал в сексе, было также трудно, как содрать пятихатку с клиента-немца.

— Ну… видишь. В сексе кто помягче любит, кто пожестче. От настроения многое зависит. А ему совсем крайняк нравится. Он вчера меня связал в койке. Ну, типа, эксперимент. Я думал, что так никогда не кончу, а вышло, наоборот… У них тусовка своя есть. Он то, что называется… Мастер.

— Мастер? — ступил я.

— Ну да. Потом расскажу, — резко сменил тему Кит и заорал в соседнюю комнату. — Рай, иди к нам, я хочу, чтоб ты на свет посмотрел. Тебе достаточно или еще прожекторов добавить?

Вблизи Рай бабой уже не выглядел, я заметил, наконец, кадык и немного проступающую сквозь кожу щетину, словно стриптизёр сегодня специально небрежно выбрился. Водянистые серо-голубые глаза с неожиданно темными, почти черными ресницами буквально вперились в меня изучающе, и как будто в одну секунду постарались раздеть. И это чувство было каким-то неприятным, потому что рядом с Раем находился его как бэ официальный партнер Кит, который сейчас продолжил возиться с аппаратурой и внимательно за нами не наблюдал.

— Спасибо за сок, ладно, допустим, я перед выступлением не жру, а, ты что, язвенник или бывший алконавт? — поинтересовался танцовщик глубоким, типичным мужским голосом. — Значит ты и есть Слава, второй админ. Надеюсь, ты со мной сработаешься, иначе…

— А что — иначе? По-моему, хозяина этого заведения еще зовут Абрам Рубенович, и он здесь все решает, — тихо, чтобы не слышал Кит, ощерился я. Наглость новичка, еще даже официально не принятого на работу и не пропахавшего в клубе и часу, начала меня вдруг бесить. И добавил громко. — В молоко. Может, я заразный и на антибиотиках сижу. Не думал об этом, когда сок мой глушил?

Стриптизер был дьявольски красив, и только потом я понял, насколько точно это определение, которое само всплыло в мозгах. Именно дьявольски, потому что ничего хотя бы приблизительно человеческого и нормального за этой идеальной внешней оболочкой не оказалось. А Раем после всего того, что танцовщик устроил в клубе в течение ближайшего месяца, его можно было назвать только в издевку.


— А к моей заразе никакая другая не липнет, — усмехнулся Рай, продолжая играть глазами со мной в гляделки, как будто прямо сейчас намеревался затянуть меня в койку, — хочешь, с Китом на троих сообразим как-нибудь… Я про выпить.

— А Славке у ебаря у своего теперь разрешение надо спрашивать. Он у нас замуж за форика собирается. Выдавать всем клубом будем, — вмешался Кит, распрямляясь после возни с аппаратурой, подходя к нам и обнимая за талию Рая. — Лапуль, Абрамка уже на подъезде — иди переодевайся. Все нормально пройдет, я тебе лично обещаю.

А когда танцовщик уже направился в гримерку, старший админ опять наехал на меня.

— Слав, короче, я тебе по-хорошему — он только мой, понял? Урою.

— Да иди ты в баню, — уже не так уверенно ответил я. Вел себя танцовщик, с учетом их отношений со старшим админом, уж очень как-то странно, и в общем крайне недвусмысленно дал понять, что не исключает и групповуху, потому что под «сообразить на троих», он имел ввиду именно ее, или я готов был сожрать без соли свою кожаную барсетку.

Еще больше в тот день меня поразил наконец-то приехавший Абрамка. Для всех работников клуба и клиентов у хозяина имелось два вида приветствия. Тех, кого он рассматривал как потенциальных любовников, по-восточному эмоциональный Абрамка жарко нацеловывал в щеки и щипал за задницу, а с кем спать не собирался — здоровался за руку. Ленька всегда огребал первое, мы с Китом — второе. С Раем Абрамка не сделал ни того, ни другого и, казалось, вообще старался держаться от танцовщика подальше.

Музыку для номера стриптизер выбрал тоже очень необычную. Что-то вроде альтернативного металла, и как он собирался выступать под нее, я понимал с трудом. Такого раньше в нашем клубе не было, и вряд ли программу готовил Кит. Стиль и атмосфера в номере были совсем другими, гораздо более тяжелыми, чем у него, а старшего админа и его придумки я уже успел изучить как свои пять пальцев.

На условную сцену Рай вышел в костюме полицейского с наручниками у пояса и дубинкой. Этим-то аксессуарам и предстояло играть главную роль в его танце. Качнув пару раз бедрами и сделав пару не самых сложных движений у пилона, он, даже по мерам нашего клуба, слишком быстро избавился от галстука и шмоток, оставив на себе лишь фуражку, стринги и высокие шнурованные ботинки до колен.

А я врубился, что Кита привлекло в Рае как в стриптизере. Танцевал новичок не шибко, но абсолютно не стеснялся своего тела и ловил кайф от того, что демонстрирует его. Слишком часто дубинка, символизирующая понятно что, оказывалась у его задницы, и казалось, что он трахается с нею. При этом по-настоящему чувственного и сексуального в танце Рая было мало, но что-то словно гипнотизировало и не давало отвести взгляд. А в середине номера стриптизёр шагнул прямо в зал, выцепил молоденького паренька-вешалку, которому едва исполнилось восемнадцать, застегнул на нем наручники и сделал вид, что обыскивает.

Дубинка теперь упиралась почти что в зад Тохи, так звали гардеробщика, а Рай поступательно вращал бедрами, будто она была продолжением его тела. Пах у паренька предательски напрягся, а глаза лихорадочно заблестели. Вот на этом моменте меня реально торкнуло, только не в плане возбуждения, а скорее, наоборот, отвращения, и я перевел взгляд на импровизированных зрителей. На Рая все смотрели зачарованно, и напоминало все это дело почему-то сценку из мультика «Маугли», в которой танцовщик выступал в качестве великого питона Каа, а мы все остальные — подконтрольных ему бандерлогов. Я незаметно выскользнул на улицу, чтобы перекурить эту фишку, и обнаружил, что Абрамка последовал за мной. Мы молча затянулись.

— Слав, я боюсь сделать серьезную ошибку. Знаешь, есть очень гнилые и тухлые внутри люди, несмотря на кажущуюся внешнюю привлекательность. Они похожи на красивые яблоки, разрезаешь, а внутри комок сплетшихся червей и немного разлагающейся плоти, — неожиданно начал Абрамка. — Мне, почему-то кажется, что Рай из этой породы. Ты просто послушай меня сейчас. Кит уже полностью под контролем Рая, и сделает все, что тому нужно. Более того, этот идиот умудрился капитально втрескаться в стриптизера, и теперь еще долгое время не будет видеть его недостатков. Я слажал, когда согласился просто посмотреть Рая и допустил его в клуб. В чем-то — что нам нужны новые лица, новые предложения клиентам, Кит, конечно, прав. Но я сомневаюсь, что это Рай, и при любом удачном случае солью его. Отказать напрямую ему я сейчас не могу, потому что тогда за ним из клуба уйдет Кит. Просто хлопнет дверью, и поминай как звали. А во что он после этого вляпается, я не знаю. Так что постарайся продержаться, пока у Кая не откроются глаза, и он не поймет, с кем связался. Между нами, Слав, только между нами. Этот чертов Рай предложил мне регулярный секс и в любой форме за место в клубе, а Кит находился в это время внизу в зале и любовно подбирал для него костюм.

— И вы с ним?! — охренел я.

— Слав, не буду тебе врать. Я редко упускаю то, что само идет в руки. Я трахнул Рая прямо в кабинете по-быстрому, вот только понял, что обычный, не извращенный секс не доставляет ему вообще никакого удовольствия. Он просто подставил мне задницу, чтобы получить то, что хочет, и поимел против меня первый козырь. В виде угрозы рассказать все Киту. Больше я так не подставляюсь, потому и тебя предупреждаю, просто не лезь к Раю, как бы интересно не было, если не хочешь потерять друга и наметившегося богатого ебаря.

— А Свен-то здесь причем? И да, Кит говорил про какие-то особые запросы в койке у Рая, и что-то про мастеров.

— Дуршлаг ты дуршлагом, — усмехнулся Абрамка, шлепая меня по заднице. — Со Свеном все просто. Я боюсь, что у этого Рая до всего и всех руки дойдут, и твоего финника он тоже заклеить попытается, а что касается мастеров — знаешь, кто такие садисты и мазохисты? Вот этот Рай, значит, из этой оперы, и, скорее всего, тащится, когда партнёру боль причиняет. Да даже по сегодняшнему танцу это было видно. В общем, Кита много открытий приятных ждет. Молодец, что сказал, хоть знаю, где искать теперь его, если что… сплюнь, Славка, чтоб этого не случилось.

Я сплюнул, и постучал себе по голове.

— Деревянная ж, как вы, Абрам Рубенович, говорите.

Абрамка со смехом повторил мой жест. Только все равно это не помогло.