Моя очередь хлебнуть рая с одноименным проблемным пассажиром пришла в самый последний момент, когда я аж разом попрал вторую и третью заповеди обитателей ночного мира. Как говорилось тогда в популярной рекламе «видал, сосун, вош энд гоу» в одном флаконе я не добздел и не соблюл. За что и был наказан. Потому что если сам не блюдешь себя, другие заблядут так, что возвращаться будет долго и мучительно больно.

Для Рая же все как всегда сложилось чертовски удачно. Матери Кита все-таки назначили сложную операцию, и как ни буйствовал Абрамка, старший админ выбил из хозяина трехнедельный отпуск и в срочном порядке отчалил к родным. Мы с Михой начали зашиваться от работы. Выходить вдвоем приходилось буквально каждый день. Потому что, как назло, все это дело выпало на майские праздники, когда народ, пригретый неожиданно теплой и солнечной погодой, отрывался по ночам так, что мы еле успевали отгребать бабки.

Видел это и Абрамка, потому не чурался сам спускаться вниз и помогать нам с работой. Хозяин не брезговал ни принять заказ, ни принести выпивку клиентам, ни затереть грязь на входе шваброй. Только к Раю он больше не подходил и даже деловые вопросы с ним (выдачу зп) решал через нас, админов.

К маю наш коллектив уже окончательно раскололся на две половины, первая из которых общалась со стриптизером сквозь зубы, а вторая носила на руках вновь обретенного кумира. А мы с Михой чувствовали себя между ними тоже известным женским изделием, широко рекламируемым по телевизору, поскольку, в силу профессиональных обязанностей, должны были контактировать с танцовщиком постоянно.

До кучи оторваться с размахом на майские вознамерился и Свен. В июне финну предстояло вывозить на испанский курорт жену с детьми и аж три недели изображать из себя верного и добропорядочного семьянина. Русская мадам Свена оказалась умнее меня, в плане выпивки она держала супруга в черном теле и била по рукам за каждую лишнюю рюмку. Потому финник рыл копытами землю и желал подготовиться к предстоящему семейному отдыху на все сто. Короче, поквасить так, чтоб потом месяц не хотелось.

Накануне своего очередного приезда он как обычно позвонил мне, а я вкратце обсказал ему ситуацию. Свен поцокал языком в трубку и пообещал «принять во внимание». А в ходе всех развернувшихся затем событий принимал он очень много. Впрочем, тогда же финник сделал и первый намек на любимую в последующем долгоиграющую песню под названием «Слава, может, ты уйдешь из клуба?»

— Как ты смотришь на то, если я заплачу тебе такую же сумму, что и Абрам, но все дни ты проведешь только со мной? — пошел ва-банк он.

— Свен, я просто не могу подставить своих. Дело не только в деньгах, но и в том, что без меня в этот раз не справиться. Это будет как предательство, понимаешь? — честно признался я ему.

— Хорошо. Но ведь я смогу приходить к тебе в клуб, когда ты работаешь? Ты же объяснил все Киту и своему хозяину по поводу того инцидента с твоей ангиной?

— Конечно, Свен. Просто, видишь, я не смогу уделять внимание только тебе. Будут и другие клиенты, а также и возня с танцовщиками.

— Слав, я не маленький ребенок. И прекрасно отдаю себе отчет в том, что такое работа. Хотя то, чем занимаешься ты, сложно назвать этим словом. Полагаю, с твоим образованием ты мог бы найти и что-то более интересное.

— Пока не нашел, — огрызнулся я, — и, Свен, мне нравится быть админом. Я не утверждаю, что собираюсь пахать в клубе всю жизнь, но пока меня все устраивает.

— Ну, что же. Тогда у меня еще есть шанс заинтересовать тебя чем-нибудь другим. Я подумаю над этим. И, кстати, у меня для тебя будет небольшой подарок, — пошел на попятную финн, не желавший ссориться.

Собственно, капитально Рай взялся за меня, как только Кита след простыл. В первый же вечер стриптизер зарулился не ко второму своему танцу, а прямо-таки к тому моменту, когда у нас начиналась смена. Подмигнув мне и Михе, Рай продемонстрировал бутыль коньяка в рюкзаке и намекнул, что не против угостить по дружбе и выпить за «пису-пис».

— А не рановасто ли? На часы хоть смотрел? — ухмыльнулся я. — Тебя где искать-то потом? По каким канавам? И, вообще, Рай, у нас это дело под запретом — проносить алкоголь. Хочешь выпить, купи за свои как все в баре. Разве Кит тебя не предупреждал?

— Я не Ленька, Слав. Пилон никогда не просру и свою меру знаю, — оскалился стриптизер в ответ, — только не говори, что сейчас Абрамке побежишь на меня стучать. Боюсь-боюсь.

— Да больно надо с тобой связываться. Себе дороже выйдет, — присоединился ко мне Миха. — Тут сейчас такой заруб пойдет, трезвыми бы справиться. Так что, Рай, ты как хочешь — пей, твое дело. Мы до четырех попашем, а там посмотрим.

И в ту же ночь стриптизер подвалил ко мне и с предложением потанцевать.

— Тоха вон пока свободный. С ним и пляши, — отмахнулся я, — а если Кит узнает, что ты без него так резвишься? Я друг его вообще-то. У меня и с языка может что-нибудь спиздануться случайно.

— А вот это вряд ли. Ты на идиота не похож. Кит мне в рот смотрит и делает, что я говорю. Он мой личный раб, Славка. Ну, или станет им скоро, — уверенно заявил Рай, отбрасывая волосы. Под ними на шее, почти рядом с мочкой, я увидел небольшую вытатуированную заглавную «м». Чем билась эта хрень, я не знал. Но выглядело тату почти как клеймо. — Как в койке, так и просто в жизни. Нравится, хочешь потрогать? А вот ты совсем другой, хоть под Кита и косишь. И точно подчинение не любишь. Скорее наоборот. Я тебя мог научить кое-чему, чтоб твой финн в койке от кайфа крышей отъехал.

— Теперь в яблочко, — отрезал я. — Хронически не перевариваю, когда мной командуют. Прям аллергия сразу начинается. Кашляю и плююсь в собеседника ядовитой слюной. Так что ты отойди сейчас лучше подальше.

— Какие мы серьезные, — протянул Рай, наклоняясь ко мне и словно собираясь поцеловать, — а ты с этим финном за деньги или как?

— Ребят, я тут ничему не мешаю? — хмыкнул за спиной недавно нанятый с подачи Кита и стриптизера новый официант Сергуня. Этого перса я тоже знал очень мало. Но, похоже, он был дружбаном Рая и входил в команду личной поддержки. Разделял он и бдсмные интересы их теперь общей тусовки. Работал Сергей неплохо, претензий у меня к нему не было, только вот напрягала такая же, как у Рая, способность оказываться сразу в нескольких местах. — Мне с заказом надо к столику пройти. А вы тут выперлись на дороге и сосетесь. Места поукромней не найти было?

— Глаза протри лучше. И иди, куда шел, — оборвал я его, разворачиваясь и тоже направляясь к новой компании, появившейся в клубе.

А уже под утро меня для дружеской беседы отозвал в сторонку бармен Стасик, мы тяпнули, благо, теперь это уже было можно, и он выдохнул:

— Слав, я у тебя стесняюсь спросить, ты совсем с мозгами не созваниваешься или неприятностей себе на жопу целенаправленно ищешь?

— Ты о чем, Стасюнь? — тревожно выпялился я на него.

— Да говорят ты, типа, к Раю давно на кривом хую подъезжаешь. В обход Кита, а вы ж друзья вроде. Не по-людски как-то. Мне-то все равно, разбирайтесь сами, и трепаться я, не в пример другим, не стану. Просто не ожидал от тебя, что ты нас предашь. Ты ж вроде в нашем лагере был.

— Да ты чего, Стасик?! — взвыл я. — Кто пиздит-то? Сергуня этот новый? Да не было у нас ничего с Раем. Наклонился он ко мне сегодня, чтобы гадость на ухо сказать. Вот это официант и видел, а сам уж допридумывал. Нахрен мне на себя такой геморрой вешать.

— Нет, я от Тохи услышал. А еще посетители трепали, что, мол, стриптизер и админ взасос в зале целовались, лапали друг друга и договаривались, к кому домой поедут. В общем, смотри, Кит вернется и тебе с ним и разговоры разговаривать, а не мне.

Пойманный за шкирятник гардеробщик ясности тоже не внес.

— Слав, да я могила, — горячо заклялся он, — я ж никому, я ж только Стасику по дружбе. За что купил, за то и продал. . И Киту не передам, понимаю же, что будет. Конечно, с Раем любой трахнуться готов. Так что я тебя не осуждаю даже.

— Да нахуй-то мне твое осуждение. Ты лично своими глазами видел, как я с Раем сосался? — набросился я на Тоху. — Собака лает — ветер носит, и на заборах тоже пишут. Только заборы от этого половыми органами не становятся. Что у тебя в стакане?

— Кола. Нет, честно, не видел, — захлопал голубыми, почти еще подростковыми глазами «вешалка», — но вот эти, новые клиенты, которых Рай привел, они так живо это между собой обсуждали, когда я им польты подавал. Детали приводили. Вот я и подумал, что правда.

— Еще раз так хорошо «подумаешь», в морду получишь. Почему ты в зале, когда клиенты как раз расходятся? — вызверился я на пацана, отбирая стакан и глотая. И понятное дело, там оказалась далеко не американская газировка. И от главной составляющей коктейля меня мгновенно вштырило. Потому что это был на три четверти коньяк. — Не «польты», блять, а пальто. Тут множественного числа нет. Ты хоть школу-то закончил?

— Конечно, целых девять классов. У меня даже две пятерки в аттестате по физре и пению, а по руссишу тройка твердая всегда была. Мамка мной, знаешь, как гордилась? И вот если бы не отчим этот хренов, я бы, может, даже в десятый пошел. Только он, мол ей, хватит спиногрызничать, пусть пашет, как все, — проскулил Тоха. — Слав, так я ж не просто место работы бросил, я подмену себе нашел, там Рай решил молодость вспомнить. Он, оказывается, тоже гардеробщиком подрабатывал. Славик, а что такое «федеральный дом»?

— Это ты где услышал? — не по-детски напрягся я.

Так называли в Питере всем известное здание на Литейном проспекте, приглашение на беседу в которое могло закончиться отчислением из вуза и немедленным отправлением в ряды Вооруженных сил. И солдатом после такого визита, а то и еще чего похлеще, можно было стать с гораздо большей скоростью, чем по известной поговорке о декане и мате.

— Ну, может, я чего спутал, — залебезил Тоха, — или не догнал. Только Рай сказал, что вот там вешалкой и работал. Типа, родственник его какой-то туда по блату пристроил, только занятие это — пальты принимать у местных — скучным было. Вот он через полгода и уволился. Ну, и типа, там все как по уставу. И являться в первую смену к пяти утра надо было. Благо жил Рай где-то поблизости. Ну, мне тоже иногда не айс. Особенно, когда вы меня с Китом шпыняете и в зал не пущаете. Я б больше, как ты, админом хотел. А английский сложный вообще язык?

— Ты б русский сначала выучил, — протянул я, возвращая гардеробщику стакан, — а то от твоих «польт» и «не пущаете» у меня волосы дыбом по всему телу встают.

И здесь я, конечно, тоже слегонца загнул. Сие действо с волосами у меня произошло отнюдь не из-за выражений Тохи, а из-за того, что он рассказал о танцовщике. Чтобы пахать в таком заведении и жить по соседству, нужно было иметь такие родственные связи и такой блат, что у меня действительно уже начал отъезжать мозжечок в предположениях, кем же в итоге мог оказаться Рай. И всю эту инфу при первом же удобном случае стоило слить Абрамке. И по ходу сценария воспользоваться фирменным приемом Тохи, закосив под идиота. Потому что стукачей напрямую хозяин тоже не любил.