— Слав, ты это… не хочешь пойти поразвлечься? Тут клуб один новый открыли, вот, думаю, надо заглянуть, заодно и ты развеешься немного. А то совсем закис в нашем болоте и без своего финика. Хочешь, за мой счет. Ну, точнее, не совсем за мой… за Абрамкин. А с шуткой про врача, ну, извини, перегнул я конец… эээ палку.

Неожиданное предложение Леньки, теперь уже полностью одетого и стоящего за моей спиной, отвлекло от тяжёлых воспоминаний, и я метнул удивленный взгляд на танцовщика. Абрам знал, что иногда мы заглядываем в свои выходные к конкурентам, но походы такие воспринимал как личное оскорбление и болезненно кривился, если начиналась какие-то рассказы.

«Хотите культурно отдохнуть — так и приходите сюда. Я изверг, что ли? Когда бухать-то на отдыхе запрещал и половую жизнь устраивать? У нас вам не по-семейному, не по-домашнему? И уголок укромный всегда найдется, и презервативы у кого одолжить будет», — недовольно бурчал он. А чтобы сам хозяин дал денег на поход… Этого я себе вообще не представлял.

— Лень, ты перепил, а? — хмуро поинтересовался я у стриптизёра. — Рули домой, без тебя тошно. Такси тебе вызвать?

— Сам ты перепел, — передразнил Ленька и широко заулыбался. — Так мы ж не просто так шарое* ться, мы по делу. У нас Че. Го на носу. А они такие конкретно борзые, только открылись, и уже выставляться хотят. Я вот как жопой что-то нехорошее ощущаю. Ну, об этом Абрамке и заикнулся. А он со мной согласен, тоже думает, что тут дело нечисто. Мы только на второй год рискнули на Че. Го, а они с ходу подрядились, месяца не пропахав.

— Чего? Кто они? — перебил я танцовщика, не понимая, что тот несёт. Спиртным от Леньки вроде бы не пахло, но со стороны казалось, что первую белочку на сегодня он уже словил. — Слушай, ты опять втихаря у себя в гримерке приложился, что ли? Лень, сейчас после работы мне посрать, но если ты таким в пятницу на смену заявишься…

— Нее. Я сейчас вообще в завязку уходить буду. Тут, знаешь, какая физическая форма потребуется, что мама не горюй, — ещё шире залыбился Ленька и наконец-то пояснил. — Че. Го — это Чемпионат города по стриптизу между «нашими» клубами. Их два бывает — зимний и летний. Но с тех пор, как ты пришёл, оба гробанулись. Договориться не смогли, на какой площадке проводить. У нас места мало, так что мы только отборочные туры себе позволить можем. Раньше в «S*» выступали, но их закрыли в прошлом году. Короче, хозяева там на процент от входных договариваются, но это не наше уже дело. Тут, видишь, для танцовщика главное престиж заведению заработать и премия от начальства. А для вас, админов, когда чемпионат идёт, плюс к чаевым, ещё ставки от посетителей на то, кто главный титул возьмёт. Что-то вроде тотализатора. Мы, понятное дело, кровь из носу всегда в первой тройке были. Я два раза бронзу брал, один раз — серебро. А эти новенькие такие — типа, все, готовьтесь склеить ласты и отползать в кусты. Мы весь пьедестал займем. Эх, не вовремя Кит свалил. Он же обычно всю концепцию на себе тащил и до блеска вылизывал.

— Не вовремя, — кивнул я, прищурившись, — постой, а если нас в новое заведение не пустят и врубятся, что мы засланные казачки?

В правилах нашего клуба было право отказать любому потенциальному посетителю в визите без объяснения причин. Такая же фишка, вполне возможно, имелась и у новых конкурентов. Мы с Китом пользовались ею в том случае, если в возрасте клиента возникали сомнения, и подтвердить свое совершеннолетие он не мог. Не пускали мы и откровенно перебравших, а также тех, чей вид заработка на жизнь не вызывал никаких иллюзий. Потому-то так и напрягся охранник Владик при моем «возвращении» в клуб, увидев боевую раскраску и характерные тряпки. Но однажды Кит злобно и с матами отправил по борту ничем не примечательную парочку, которая, на мой взгляд, никаких проблем нам принести не должна была.

— Пи* те, пи* те, откуда ноги приволокли. Не хрен у нас тоже шпионить, думаете, самые умные? — визжал он в динамик, размахивая кружкой с компотиком. — Пшли вон отсюда. Здесь я хозяин, как скажу, так и будет.

Поуспокоившись и заменив заляпанную вином майку, Кит объяснил, что это такие же админы из конкурирующего клуба. Они выперли Кая в три ночи, когда эстонец затеял скандал из-за грязного бокала, поданного официантом, и начал сыпать профессиональными терминами с угрозой наслать на заведение санитарных врачей.

Чистота посуды у Кита всегда была особым пунктиком, на ней он и спалился. Админа, по указке коллег, безжалостно вышвырнули за дверь двое дюжих охранников и намекнули, что последующие попытки «поводить любопытным жалом в чужих интересах» обернутся переломом оного, равно, как и других выступающих частей тела.

Кит обидчиков запомнил помордно и затаил на них зло, зная, что количество темных клубов в городе ограничено. И рано или поздно будет праздник и на его, админской, улице.

С какими-то коллегами по цеху мы общались вполне нормально, точнее, у нас было два дружественных клуба, где нас встречали как родных, и мы, ерничая друг перед другом, наматывали наперебой на руку полотенца, ржали и прикалывались.

— Позвольте обслужить вас, молодой человек, в лучшем виде.

— Нет уж, позвольте мне вас.

— Да куда уж там с вашим опытом. Давайте, я мастер-класс вам дам.

— Да сидите-сидите, не трепыхайтесь. Вам ещё сегодня другим местом вкалывать после танцев.

— Ой, вот только не надо этой зависти. А вы все через него и так все делаете. Хотите моего коктейльчика по дружбе тяпнуть?

— Давай, быстро, пока хозяина в зале нет.

Но были среди коллег и откровенные отморозки на всю голову, особенно этим грешили новички, искренне считавшие, что работники других клубов приходят исключительно тырить чужое ноу-хау. И в противовес дружественным у нас насчитывалось два «враждебных» заведения, куда мы сами не совались ни ногой, а их админов, стриптизеров, официантов и барменов у себя гнали ссаными тряпками. Так что, как встретят нас во вновь открывшемся клубе, и я близко представить себе не мог.

— Ну, попрут — так попрут, — вздохнул с шумом Ленька, — развернемся и либо к Амбрамке, либо ко мне двинем. Нелли как раз на курорт уехала. Там скоро бархатный сезон начинается, для неё лучший период. Может, и отношения новые с кем-нибудь заведет. Она у меня такая — продвинутая. Вчера её на почте в интернете отвечать обучал.

— Заглохни ты уже про курорты эти и новые отношения, — снова взвинтился я. — Специально, что ли, накручиваешь?

— Прости, Славка. Все, больше не буду. Слушай, а правда Свен так неплохо трахается, как Рай вещал?

— Лень, да ты угомонишься уже сегодня или нет?!

— Ну, так — да? Быть может, мне по-человечески интересно, что ты нашёл в нем такого особенного? И… завязывал бы ты с этой детской сказкой по настоящую любовь с большой буквы «Л», когда получаешь все сразу. Нет её. Есть два человека, которые физически подходят друг другу в постели, и им терпимо в быту. На какое-то время. Либо есть отличное общение на духовном уровне, но тогда секс, как правило, на нуле. Здесь каждый сам для себя выбирает.

И когда Ленька уверенно выговаривал мне все это, то ещё не знал, что следующей весной встретит своего Дэна.

В новый клуб мы прошли на удивление без проблем. Приметил я и то, что местные админы, не моргнув глазом, пускают в заведение малолеток. Одной шумной компании, успевшей к часу ночи вдрызг укушаться пивом, явно до восемнадцати было как до Китайской стены пешком. Да и контингент клуба существенно отличался от нашей проверенной клиентуры. Зато огромный прокуренный танцевальный зал ломился от потных и распаренных юных тел. За вход админы должно были срубить капусты очень нехило, но дальше щедрые заказы и чаевые под утро им явно не светили.

Была у заведения и ещё одна особенность — закрытые плотными занавесками ниши-кабинки. В незанятых просматривались интимные, на двоих-троих, столики. Видимо, это была бюджетная замена нашим апартаментам ГХ. Да и сам клуб в целом напоминал дешёвую и ширпотребовскую версию «М* но» для молодняка. А от воспоминаний о шкете на лестнице коммуналки и общей атмосферы в заведении у меня проскочила идиотская мысль, что вот так и растут те, кто придет однажды на смену нам.

— Как думаешь, долго протянут после открытия? — поинтересовался я в полголоса у тоже тоскливо подглядывающего вокруг танцовщика, когда минут через сорок нам наконец-то принесли заказ. Неслыханное по меркам нашего клуба время. В моем роме с колой почти не было льда, стриптизер выразительно сморщился, принюхиваясь к якобы «пятизвездочному» армянскому коньяку в бутылке.

— Я — хз, Шаман. Как жизнь дальше пойдёт, — неопределённо обронил Ленька, концентрируясь на сцене, где внезапно врубились яркие прожекторы, и от неожиданности отпуская стопку. — Епта, какие люди и без охраны и главное, где — в таком гадюшнике. Это ж Снег, мать его за ногу! Слав, Снег на сцену решил вернуться! Я ж говорил, как задницей чувствовал! Вот оно — подлянка эта! А если он еще на сцепке с Зимой…

— Чего? — снова ступил я, тоже переводя взгляд с внезапно оживившегося и разнервничавшегося Леньки на выхваченную светом площадку, где у пилона уже замер, готовясь к началу первого танца, местный стриптизёр.

На первый взгляд, ничего такого особенного в нем не имелось. Разве что намекающая на азиатские корни внешность и действительно практически белоснежное жилистое тело. Лицо танцовщик наполовину театрально скрыл рукой, приставленной ко лбу и сжимающей темные до плеч волосы, скрепленные на затылке резиной и распущенные у шеи сзади.

— Заладил «чего-чего»! На сцену смотри лучше. Ща такой треш пойдет. Снег этот — такой же легендарный танцовщик как Кит, если не покруче будет. Ему сейчас около двадцати семи, — распалялся Ленька, жадно пялясь на свою явно давнюю «хрустальную любовь», — он два года назад ушел вроде как из бизнеса. Кинул всех нас, заявив, что только деньги по клубам делал. Типа, женился Снег на бабе и весь мозг от великой любви к ней в трусы перетек. Ха, натурал он, как же. Кому бы парил, только не мне. Бишка он, такой же, как ты. Вы все на «нормалку» срываетесь, а потом жалеете. Я ж так и знал, что сученыш этот рано или поздно снова всплывет. Вот Абрамка оборжется. Ладно, ща, сволота, отпляшется, мы пойдем, поздороваемся. Про жену спросим, про то, сколько детишек налепил, и каким ветром сюда надуло. Вот и ты так, Шаман, однажды исчезнешь. Но ты, я думаю, навсегда.

— Лень, я никуда не собираюсь пока уходить.

— Да, ты смотри, смотри на сцену лучше.

Почему Ленька говорил о бишках с такой озлобленностью и остервенением, я уже знал и больше не пытался ему ничего объяснять. Да, ЛГБТ — сообщество расшифровывается как лесбиянки, геи, бисексуалы, транссексуалы, но вот эта третья категория в нем всегда рассматривалась как второй сорт. Потому действительно в любой момент могла переметнуться на сторону натуралов, а значит, была потенциальным предателем общих интересов. У кого-то это происходило под давлением родственников и жизненных обстоятельств, кто-то и вправду встречал «неправильную» с точки зрения тёмного мира любовь.

А танцевал Снег действительно более чем профессионально. Начавшаяся вполне спокойно, стилизованная под азиатскую, забавная мелодия с каждой секундой ускорялась. Стриптизер буквально парил под нее в воздухе, почти не держась за пилон. Да и сам танец больше походил на изнурительный красивый секс, а не трах, как у Рая с шестом.
Многие элементы я вообще видел впервые — например, боковые отжимания от шеста, очень напоминающие движение плеч партнера сверху при миссионерской позе. Не делал никогда Ленька и кувырок в воздухе с полным отрывом от пилона. Здесь посетители изумленно ахнули и восторженно взвыли, отвлекая на секунду на себя. А я пожалел, что глянул в зал, потому что улюлюкающие и шипящие в восхищении малолетки разве что не дрочили себе откровенно, расстегнув штаны.

— Ну, все, двинули к сцене. Сейчас свет вырубят, чтоб он слился, — потянул меня за рукав Ленька, — ну, точно, врал, падла, про женитьбу. Учился он где-то, за границей, скорее всего. Это ж надо, так по технике подтянуться. Видел бы только Кит. А я без него…

— Что не сможешь так же? — продолжил я за нашего танцовщика. — И мы им проиграем Чемпионат?

— Не знаю, Слав. У нас еще есть время в запасе. Главное, чтоб Кит теперь нашелся.

А чем закончился наш визит к конкурентам аж вспоминать страшно. Мы с Ленькой гульнули так, что Абрамка долго матерился десятиэтажным, припоминая нам этот поход и приводя днём в чувство никакущую честную компанию на квартире танцовщика, куда разъяренный и плюющийся от гнева хозяин влетел коршуном, после того как ни я, ни стриптизёр не ответили на десять звонков к ряду. А потом, на одиннадцатый, танцовщик сдуру проблеял что-то в трубку заплетающимся по-пьяни голосом в полдень.

— Слав, ну в рот еб*ный до штопаной иголкой задницы. Ты-то как мог подписаться на такие б *ки? — орал Абрамка, держа меня насильно под ледяным душем, пока Ленька громко и со смаком блевал в смежной туалетной комнате. — Что ж ты, то целку-непаханку из себя строишь, то нажираешься до разноцветных соплей. Как я теперь в глаза голуобоокие твоего Свена ссать буду? Снег, жопа с ручкой, если ты мне админа попортил, и он сегодня ходить нормально не сможет, я тебя до нар урою. Ты, сучка азиатская, не понимаешь, что ли, он у нас золотой козленок?

— Абрам Рубенович, Славка не при делах. Это я — со Снегом, — выл Ленька, когда его отпускал вечный зов к белому другу. — Сереж, минералку притащи, а?

— Да ты, че, Леня, ты губы-то Шамана видел? Распухшие, как почки по весне. Кому ты х*ню на уши щедро вешаешь, как клюкву. Слав, трусы сними. Мокрые они.

— Абрам Рубенович, идите в в жопу!

— Чего-чего, Шаман?

А ведь начиналось все так прилично.