- Чем завтра займемся? – уточнил вечно ищущий приключения на свою задницу Лео. Он сидел на своей кровати уже после отбоя и периодически проводил рукой над свечным огоньком, не обжигаясь.
- Тем же, чем и всегда? – оптимистично предложил Габриэль и сразу помрачнел. – Что за вопросы, а? Возьми и придумай, чем нам заняться.
Хэйдан усмехнулся, он лежал и щелкал семечки из свернутой в «стакан» газеты. Купили в городе, решив, что алкоголя с них после той ночи достаточно. Максимум – что-то легкое.
А вообще, Грэхэм не просто лежал: он лежал удобно и уютно, как в кресле. Ромуальд, чья кровать стояла по-прежнему у стены, сидел в самом углу, убрав подушку и широко раздвинув ноги. Хэйдан лежал между ними, сползая медленно, но верно. Его затылок и так уже упирался блондину в грудь.
- Ой, ты-то… - Лео поморщился с ухмылкой и кинул в рыжего подушку, Хэйдан рассыпал семечки, и Ромуальд вызверился.
- Эй! Поаккуратнее как-то можно, мне потом здесь спать!
- Вы посмотрите, какие мы нежные… Ты, Хэйдан, вообще не усмехайся. Тебе всегда весело, по-моему, вечно лыбишься. А мне скучно, меня достало тупое времяпровождение без развлечений. Вот чего ты опять лыбишься, а?! – он буркнул возмущенно. Габриэль закатил глаза. Понятно, у рыжего опять припадок активности на ночь глядя.
И капитан прекрасно понимал, почему последние два месяца Хэйдан только и делает, что лыбится, будто он всегда счастлив. Оно и понятно: как же быть несчастным, если тебе уделяют столько внимания?
Габриэль посмотрел на парней и уточнил как бы между прочим.
- Не боитесь, что кто-нибудь зайдет, увидит вас так? Что вы скажете? Что холодно стало, поближе сели?
- Уже заходила эта уродка с пучком, - пожал плечом Хэйдан и отодвинул от себя пустую коробку от последней посылки, куда кидал шелуху. Внимательно посмотрел на ногу справа от себя, закрытую пижамной штаниной. Потрогал коленку, так что нога дернулась от щекотки.
«Боится щекотки – значит, ревнивый», - вспомнил он то, что говорил Чарльз давным-давно.
Блондин сидел, обнимая его за шею, как плюшевого медведя, и привалившись к стене. Хэйдан взял его руки, убрал от себя и потянулся к тумбочке, которую они делили на двоих. Достал оттуда что-то, что сразу сжал в кулаке, и вернулся на место, улегшись поудобнее. Капитан смотрел на них лениво, будто ему и неинтересно вовсе. Зато Лео интереса не скрывал, мелкие спали, Даррен с Эдвином играли в карты, и им в принципе были неинтересны шуры-муры между «этими». Близнецы же стабильно делали серьезные «спящие» лица. Получалось неплохо, но Габриэль знал, что они подглядывают, прикрыв глаза. А Арнольдо в самом деле спал, что было ему же на пользу. Он ненавидел смотреть на эти почти семейные сцены. Он нормально относился к Хэйдану, но ненавидел себя за то, что упустил свой собственный шанс.
- Дай руку? – попросил или потребовал Хэйдан, подняв свою руку ладонью вверх. Ромуальд зевнул, не открывая рта, просто стиснув зубы, и все же дал ему руку, положив ладонью на ладонь. Он не мог рассмотреть, что там делал Хэйдан, из-за его рыжей башки, но Габриэль, прищурившись, понял, что это кольцо. Усмехнулся, приподнялся на локте, чтобы посмотреть на реакцию слизняка, когда тот увидит.
Хэйдан же посмотрел на широкое кольцо с какими-то выгравированными буквами, а потом на руку Ромуальда. Кольцо подошло бы только на большой палец. А что, модно.
- Что ты там делаешь? – фыркнул парень, почувствовав, как что-то холодное скользнуло ему по пальцу.
- Подарок, - сообщил Хэйдан, отдав его руку, но перед этим погладив кольцо на пальце Ромуальда.
Лео усмехнулся и отвернулся, опять трогая свечной огонек. Лицо у блондина было такое, что смотреть смешно. Хэйдана не устроила тишина в ответ, так что он выгнул шею, запрокинув голову и глядя на парня. Усмехнулся.
- Спасибо, - выдал Ромуальд наконец. – Откуда оно у тебя, вообще? – он уставился на Хэйдана.
- А это уже неважно, - ответил он. Зачем рассказывать, что это кольцо его гулящий и безродный папаша подарил его матери давным-давно. Она кольцо не носила, оно было слишком большим, так что соскальзывало с пальца. Даже с большого. Зато на кольце было что-то написано на латыни. Дядюшка сказал скептически, что там глупости про вечную любовь, но особой ценности серебряное колечко не представляет, так что Хэйдан может забрать его себе.
Теперь же захотелось подарить его Ромуальду. Хэйдан на это долго решался, гордость все никак не позволяла выглядеть дураком. Но потом ему стало все равно, что подумают парни. Главное – что скажет Ромуальд.
- Нравится? – уточнил он на всякий случай. Выглядел Грэхэм, как всегда, намного увереннее, чем чувствовал себя.
- Очень, - кивнул блондин честно. Ему вообще было стыдно. Почему-то не смущался он теперь почти никогда. Ни перед директрисой, ни перед парнями из команды, ни перед кем. А вот перед Хэйданом, с которым они уже трижды занимались «этим», смущался очень сильно.
А Грэхэм подумал, что сделал парню приятненько и теперь можно чего-нибудь такого попросить взамен. Он оперся рукой о бедро блондина и сел повыше, сначала чмокнул парня в щеку, а потом шепнул на ухо.
- А не хочешь заняться кое-чем?.. – он усмехнулся пошло.
- Прямо здесь и сейчас, конечно, - с холодной иронией ответил парень тихо, но в той гробовой тишине, что повисла в комнате, благодаря молчащим и подслушивающим парням, все было слышно.
Габриэль усиленно делал вид, что не улыбается и смотрит, вообще, в другую сторону. Лео с каменным лицом, стиснутыми зубами преувеличенно заинтересованно изучал пейзаж за немытым окном. Близнецы посмотрели друг на друга и закрыли ладонями рты. Подумали они об одном и том же, даже говорить не нужно было.
Эдвин красноречиво вздохнул, Даррен оттопырил щеку языком, выражая свое: «О Боже…» - и принялся тасовать карты.
- Нет, ну, если ты хочешь, и тебе так не терпится… - ехидно отозвался Хэйдан. – То можно и здесь, конечно. Под одеяло залезть, никто же не будет подсматривать. Я надеюсь. Но вообще…
- Да заткнись ты, - Ромуальд его толкнул, встретился взглядом с Габриэлем и отвернулся. Опять начал краснеть. Нет, это невыносимо, черт побери. Все они знают, чем «парочка» занимается при каждом удобном случае. Жалко только, что случаев мало. И все они прекрасно понимают, кто из «парочки» под кого ложится.
Не считая, конечно, случая, когда они, стоя в узкой кладовке среди швабр и ведер, зажимали друг другу рты, прислонившись к стене и занимаясь тем самым.
«Слава богу, там было темно», - подумал, вспомнив об этом, Ромуальд.
- Да ладно… ну давай. Пойдем в конюшню, возьмем с собой большой фонарь…
- Откуда мы его возьмем-то?
- У Патрика выпросим. Выпрошу. Я. Вот… А если кто-нибудь зайдет, можно сказать, что мы просто пришли к твоему Шайтану. Или к Метеору. Ну так, проверить, все ли нормально.
- Ну да, голые пришли, - закатил глаза Ромуальд, но Хэйдан уже уловил в его голосе и сомнение, и безусловное желание согласиться, так что отступать не собирался.
- Тогда не будем до конца раздеваться… Да и вообще, кто туда придет вечером? Никто…
Лео открыл было рот, но Габриэль уничтожил его взглядом вытаращенных глаз. «Ну соглаша-а-а-а-айся!» - манерным голосом у рыжего так и не вырвалось.
- Ну ладно, - сдался Ромуальд. Хэйдан знал, что как бы парень ни выделывался, «это» он делать любил. Даже несмотря на не особо приятный первый раз в лесу.
- Завтра? – воодушевленным шепотом уточнил рыжий.
- О да, тогда в воскресенье с утра я просто прекрасно буду в седле смотреться, - такой сарказм звучал, что все четверо не спящих парней фыркнули от смеха. Близнецы воздержались, но тоже похихикали мысленно.
- Ну, послезавтра… - еще тише предложил Хэйдан, пальцем гладя его по щеке, рассматривая почти незаметную ямку на подбородке.
- Ладно. Послезавтра в конюшне, - вздохнул Ромуальд с интонацией совращенной монашки. Хоть Грэхэм и в курсе был, что стоит его раздеть и потискать как следует, и парень сам станет развратнее любой проститутки.
Это у него практически в крови, можно даже сказать.
- Замечательно, - Ромуальда чмокнули возле рта, как раз рядом с родинкой, и Хэйдан довольный-довольный разлегся на том же месте, где лежал до этого.
Лео кашлянул выразительно в кулак и не удержался от совета:
- Сено потом из волос вычесать не забудьте, если в стогу валяться будете.
Капитан взглянул на него опять сурово, но сам боролся с припадком неадекватного, издевательского хихиканья.
Ромуальд покраснел снова, потом побелел, стиснул зубы, взглянув на обоих.
Ну да. Сено. Сеновал в углу конюшни, за перегородкой.
- Слушай, а чего ты разлегся, а?! – он нашел, на ком отыграться. – Кыш на свою кровать, вообще! Я спать буду, - он вытолкал не ожидавшего такой подлости Хэйдана, и тому пришлось перелечь на свою кровать. Заправленную, холодную и одинокую. Даже не мятую.
Ромуальд натянул одеяло до подбородка и закрыл глаза, улегшись. Задул свечку, которая стояла на их тумбочке, так что свечек осталось только две: у Лео и у Эдвина с Дарреном.
Грэхэм вздохнул и тоже накрылся одеялом. Хотелось съязвить в ответ вредному слизняку, но он точно знал – одно лишнее слово… И никаких хиханек в конюшне не будет.
- Спокойной ночи всем, - пожелал Габриэль и решил спать, раз кино закончилось.
- Сладких снов, - женским голосом отозвался Лео и кашлянул в кулак снова, захихикал противно.
- Лео, умри, - пожелал Хэйдан с усмешкой, протянул руку через тумбочку к Ромуальду. А тот сначала тоже протянул свою, но потом от души треснул Грэхэма по его руке.
- Ау! – парень возмутился, но на кровати блондина уже лежал ангел, улыбающийся блаженно и закрывший глаза. Хэйдан сдался и снова улегся, теперь за руки они взялись уже нормально. Кольцо на пальце Ромуальда нагрелось и стало горячее, чем сама рука, но когда он заснул, хватка стала слабее. Потом он вообще убрал руку под щеку по привычке, а Хэйдан перевернулся на живот, обнимая подушку.