Элона Йин, Джеймс Уинсли и Ричард Синклер стояли перед высокой металлической дверью. Дополнительной мерой безопасности служил кинетический барьер, красноватое мерцание которого отбрасывало мрачные отсветы в полутемный коридор. Все это создавало устрашающее впечатление — глава «Far Space Research» даже задумалась о том, было ли это случайным совпадением, или тот, кто проектировал корабль, отличался склонностью к внешним эффектам.
— В коридоре установлены анализаторы ДНК, не менее надежные, чем на Цитадели, — пояснил Синклер, — Обмануть их невозможно. Перечень лиц, которым разрешен доступ в специальный отсек, очень невелик — фактически, я, доктор Уинсли, а также кое-кто из его сотрудников и технического персонала, которые могут пройти только с моего личного разрешения. И только я либо доктор можем открыть эти двери.
Женщина кивнула.
— Полагаюсь на ваше суждение, майор. Уверена, вы предприняли все необходимые меры предосторожности. А сейчас, будьте любезны, проводите меня внутрь. После того, сколько усилий «FSR» затратила на этот проект, вы должны понять, насколько сильно мне хочется увидеть результат.
— Конечно, госпожа Йин, — ответил доктор Уинсли и шагнул вперед. Багряная стена кинетического поля перед ним померкла и исчезла; Уинсли протянул руку и набрал код. Несколько секунд ничего не происходило, затем над дверью зажглись голубые огни, и массивные, толстые металлические створки с приглушенным гулом разошлись. За ними оказалась длинная круглая шахта, уходящая вниз.
— Осторожнее, пожалуйста, — Уинсли первым ступил внутрь, цепляясь за скобы на гладких стенах, — Здесь невесомость. Искусственная гравитация поддерживается только в тех отсеках корабля, где предусмотрено постоянное пребывание персонала.
Элона Йин подавила вздох — невесомость она не любила, как и все, связанное с космосом. Кто-то мог находить подобные вещи романтичными или интригующими, но только не она. Неловко цепляясь за поручни и подавляя мерзкое чувство тошноты и головокружения, женщина следом за Уинсли полезла вниз.
Шахта вывела их в очень просторный зал цилиндрической формы — не меньше ста, ста двадцати метров в поперечнике, метров двадцати от пола до потолка. Свет многочисленных люменов отражался от голых металлических стен, и все равно, вокруг царил полумрак. Они оказались на галерее, расположенной примерно на середине высоты зала. Галерея была огорожена простыми металлическими поручнями; тут же стояло какое-то оборудование, назначение которого Элона Йин понять не могла. Да она и не пыталась — все внимание главы «FSR» было сосредоточено на объекте, неподвижно висящем в воздухе посреди огромного помещения.
Объект представлял собой сферу метров пятнадцати в диаметре, асболютно черную, как будто изготовленную из обсидиана. Ее очертания казались слегка размытыми, она словно незаметно вибрировала, издавая низкий, на грани инфразвука, гул. Странное сине-фиолетовое свечение окутывало черный шар, и время от времени над его гладкой поверхностью пробегали, как волны по водной глади, каскады миниатюрных молний. Со стен, пола и потолка к сфере тянулось не меньше десятка длинных металлических щупалец, увенчанных блюдцеобразными «присосками» — излучателями полей эффекта массы. Все это выглядело так, как будто гигантский спрут сжимает в объятиях драконье яйцо.
Элона покачала головой, зачарованная зрелищем. Она хотела шагнуть вперед, но вовремя вспомнила, что в зале не поддерживается искусственная сила тяготения, так что ее попытка вполне могла увенчаться полетом до самого потолка.
— Я знала, — медленно проговорила глава "FSR", — Читала отчеты... Но знать и видеть — совсем не одно и тоже.
Она покачала головой, стараясь, чтобы ее эмоции не были слишком заметны.
— Жнец... Настоящий Жнец, последний в этой Вселенной! Мы стали обладателями уникальнейшего раритета в истории, господа, поздравляю.
— С формальной точки зрения, это, все-таки, не совсем Жнец, — некстати встрял Уинсли, испортив воистину эффектный момент, — У большинства обывателей это понятие — «Жнецы» — ассоциируется с гигантскими одушевленными кораблями, несущими галактике разрушение. Здесь только, кхм... — он замешкался, подбирая слова.
— Центр управления, — пояснил прагматичный Синклер, — Ядро главного компьютера. Искусственный интеллект, если угодно.
— Да, так тоже уместно выразиться, — согласился Уинсли, — Но я все же сказал бы иначе. Применимо к человеку, можно было бы назвать это «мозгом». Но здесь... я думаю, самым правильным словом будет «душа».
— Тогда мне больше нравится определение «внутренняя сущность», — суховато возразила Элона, — Не думаю, что у этих... тварей могла быть душа.
— Быть может, вы правы, госпожа Йин, — согласился Уинсли.
— Не так важно, каким словом называть, кхм... это, — заметила она, — Главное — здесь хранится вся память его проклятого рода. Все, что было украдено Жнецами за миллионы лет при истреблении сотен цивилизаций. Все знания мира, господа.
— Ящик Пандоры, — прокомментировал Синклер, заслужив удивленные взгляды со стороны Элоны и Уинсли — обычно майор не был склонен к подобной образности.
— Насколько он опасен? — спросила Элона.
— Он полностью изолирован от всех наших компьютерных сетей. Вероятность того, что он сможет перехватить контроль над кораблем, нулевая, — успокоил ее майор.
— Я имела в виду, главный образом, индоктринацию. Если это — разум Жнеца, вероятно, он все еще может влиять на чужое сознание? Вспомните — некогда даже Жнец, мертвый уже много миллионов лет, свел с ума одну из исследовательских групп «Цербера». А здесь мы имеем дело с чем-то гораздо более опасным.
«Да уж... — подумала она, — Для того, чем мы здесь занимаемся, расхожая фраза „играть с огнем", несомненно, слишком бледное определение. Мы играем с силами, которые за миллионы лет сокрушили больше галактических цивилизаций, чем можно подсчитать!»
— Да, риск есть, — подтвердил Уинсли, — Но теперь мы знаем о феномене индоктринации гораздо больше, и нашли способ защищаться от этого воздействия.
— В самом деле? — Элона сдержанно улыбнулась, — Не видела в обмундировании вашего персонала шапочек из фольги, доктор.
Уинсли шутку не поддержал, чего госпожа Йин, впрочем, от него и не ожидала.
— Вы видите это свечение вокруг него? — он указал рукой на мерцающий ореол вокруг черной сферы, — Защитное поле. Наконец-то мы научились фиксировать подчиняющую волну. Правда, воссоздавать ее мы все еще не способны, однако, по крайней мере, мы сумели разработать устройства, нейтрализующие ее воздействие. Пока это поле действует, Жнец бессилен повлиять на нас.
Уинсли покачал головой.
— Хотя он старается, очень старается. Параметры подчиняющей волны непредсказуемо менялись уже несколько раз — он пытается пробиться за барьер. Но мы всякий раз реагируем своевременно. Кроме того, по всему кораблю установлены датчики, регистрирующие уровень излучения. Если вдруг поле по какой-то причине перестанет действовать, и Жнец распространит свой контроль на корабль, компьютер незамедлительно обнаружит это и отреагирует.
— Этот отсек может быть мгновенно катапультирован, — добавил к объяснениям ученого Синклер, — И, разумеется, здесь установлена система самоуничтожения. Заряд антивещества. Достаточно одного нажатия кнопки, и Жнец вместе со всей камерой будет немедленно выброшен в космос и уничтожен. Мы сделали все, чтобы исключить катастрофу вроде той, что произошла на ZRT-23766.
Элона сдержала усмешку. Сколько раз уже «Цербер» был уверен в том, что любые случайности исключены, что все пройдет в точности так, как было запланировано. Не раз эта уверенность подводила организацию, но риск неизбежен. «Ящик Пандоры»... О, да, майор Синклер подобрал достойное сравнение. Вместилище всех несчастий этого мира, вот только он УЖЕ открыт. И нет иного выбора, кроме как попытаться использовать его против других, пока другие не обратили то же самое оружие против тебя.
Женщина, как загипнотизированная, смотрела на черную сферу и не могла оторваться. Она сама не вполне понимала, что сейчас чувствует. Восхищение и амбиции смешались со страхом в ее душе. Перед ней был ключ к величайшей силе и власти во вселенной... или же очередная ловушка для неосторожных. Она понимала последствия возможной ошибки, но просто отвернуться от такой невероятной возможности? Бросить все и сдаться, после того, сколько усилий было затрачено, после всех жертв, которые организация принесла ради достижения цели? Нет, это было просто... невозможно.
— Он... оно в сознании? — спросила она у доктора Уинсли.
— Отчасти, — ответил тот, — Нам удалось блокировать некоторые функции. Очень условно, это можно сравнить с инъекцией парализующего препарата, который сохраняет человеку относительную ясность мысли, но полностью лишает способности двигаться.
— Но с ним можно поговорить?
— Да... в принципе, да, — неуверенно ответил Уинсли, — Это... эта сущность, будем называть ее так, вполне осознает мир вокруг себя. Безусловно, она понимает, в какой ситуации оказалась. Не могу сказать, что она идет на контакт охотно. Тем не менее, кое-каких результатов, как я уже говорил вам, мы добились. Со временем, мы сможем полностью подавить ее сопротивление.
— Я хочу поговорить с ним. Это осуществимо?
— Эммм?.. — глаза Уинсли расширились, — Простите, госпожа Йин, но...
— Это осуществимо? — невозмутимо повторила она.
— Да... это возможно, но... простите, это может быть... небезопасно, и...
— Успокойтесь, доктор, — Элона отмахнулась от его сбивчивых возражений, — Я понимаю риск. Можете считать это любопытством, — она усмехнулась, — Эта нечисть за миллионы лет уничтожила больше живых существ, чем можно сосчитать. Они едва не сделали то же самое с людьми. Мне действительно интересно, что он может сказать теперь, — она поджала губы, — Полагаю, после всего, что мы перенесли, после всех потерь... я имею право на эту маленькую месть.
— Хорошо, госпожа Йин, — это был Синклер, не Уинсли, — Доктор, активируйте канал связи.
— Как скажете, — с явным сомнением отозвался Уинсли, набирая какие-то приказы на голоинтерфейсе, появившемся в воздухе перед ним, — Вот... готово. Связь налажена. Только нет гарантии, что оно пожелает отвечать вам. Оно редко это делает.
— Вы общались с ним?
— Лично — никогда, — ответил Уинсли, — Все же, это рискованно, мы предпочитаем использовать... подопытных.
— И каковы результаты? Я так понимаю, в хасков они не превратились, иначе мы с вами не стояли бы тут сейчас?
— Нет, явных признаков индоктринации не проявилось, но, с другой стороны, мы не уверены, что Объект вообще проявил к ним интерес. Эта сущность непостижима для нашего разума, ее образ мыслей... совсем другой. Не возьмусь сказать, что она чувствует, о чем думает, к чему стремится...
— Вот сейчас и попробуем это узнать. Отойдите, доктор, — Элона отстранила его и выступила вперед.
Она смотрела на обсидиановую сферу впереди, чувствуя, как в глубине души просыпается сдерживаемая до поры ненависть. Губы женщины сложились в улыбку.
— Ну, здравствуй... Предвестник, — проговорила она.
Никакой реакции не последовало. Элона помедлила несколько секунд.
— Оно слышит вас, — заверил Уинсли, изучавший какие-то графики и таблицы на экранах, — Но, как я и сказал, отвечает очень редко. Быть может, лучше...
Элона снова подняла руку, и Уинсли замолчал.
— Если оно не хочет отвечать, это его дело, — сказала она, — Достаточно того, что оно слышит. И понимает. Забавно, не так ли — могущественный Жнец пленен жалкими, смертными порождениями органической эволюции и существует на положении беспомощного раба. Любопытно, Предвестник — что ты чувствуешь сейчас, когда с тобой говорит тот, кто тебя победил? Или ты не умеешь чувствовать вовсе? Тогда в тебе даже меньше от разумного существа, чем я предполагала.
Позади вздохнул Уинсли. Элона обернулась и увидела их с майором — оба уставились на какую-то безумную диаграмму. Пики чередовались с глубокими провалами.
— Ого... — пробормотал ученый, — Такой реакции я еще не замечал за этим... созданием.
— Видимо, вы смогли задеть его за живое, госпожа Йин, — добавил с усмешкой Синклер, — Оно должно ответить.
Майор оказался прав — через несколько секунд раздался глубокий синтетический голос.
— Не ты... победила... — слова звучали неестественно, то слишком быстро, то, напротив, излишне медленно — как будто речевой ситнезатор был неисправен. Но понять было можно.
— Пусть так, — холодно ответила Элона Йин, — Не я лично, но мой род. Не вы ли хвастались своей неуязвимостью? Не вы ли вещали о том, что остановить Жатву невозможно? Вы ошиблись. Скажи мне, Предвестник — каково это, ошибиться тому, кто привык считать себя непогрешимым? Каково это — убедить себя в том, что ты неуязвим, и вдруг оказаться поверженным?
— Ничто еще не закончено, — прозвучал ответ, — Мы вернемся вновь. Цикл продолжится.
— А вот это — вполне по-человечески, в стиле органиков, — сказала Элона со скрытым торжеством, — Потерпев поражение, мы любим тешить себя тщетными надеждами о скором реванше. Я рассмеялась бы, но сомневаюсь, что ты понимаешь, что такое смех. Но ты, как и я, понимаешь, что твои слова пусты. Твой род истреблен. Вы привыкли уничтожать других, но на этот раз уничтожены были сами. Твои собратья, или как прикажешь называть их, обратились в ничто, да и ты сам не последовал за ними чудом. Но ты здесь, в плену, в полной нашей власти. Оказаться в рабстве у созданий, которых ты презирал. Мне действительно интересно, что ты сейчас чувствуешь, Предвестник.
— Ты ничего не понимаешь. Ты веришь в победу своего рода, но вы остались такими же жалкими, какими были прежде. Вы все так же уязвимы. Все так же подвержены своим чувствам. Все так же подвластны времени. Мы же — вечны. Мы существуем вне времени. Через пятьдесят тысяч лет или через пятьдесят миллионов, но мы вернемся вновь. Мы — Цикл.
— Все-таки ты заставишь меня смеяться, Предвестник, — ответила Элона, — Вы — ничто. Творения давно исчезнувшего народа, забывшие свое место и возомнившие себя высшей силой. Но вы все равно остались только машинами. А когда машина перестает приносить пользу, ее просто выбрасывают на свалку. Для вас это время пришло слишком поздно, но теперь вы оказались там, где должны были. На свалке. В забвении. Ты говоришь — вы неподвластны времени? Ты ошибаешься вновь. Мы будем существовать и дальше, а вы... Пройдет время, и сама память о вас померкнет. Всем, что останется от Жнецов, будет лишь пара строк в учебнике по истории.
— Мы — Цикл, — повторил Предвестник, — Мы — Жатва. Мы возродимся вновь, потому что мы — основа существования жизни в этой Вселенной. Органическая жизнь обречена на вырождение без тех, кто принесет порядок в хаос ее эволюции. Вы исчезнете — мы же вернемся.
— Нечто подобное говорил другой твой соплеменник, — презрительно ответила Элона Йин, — Тот, кого звали «Властелин», или Назара. Я знаю об этом.
Она действительно знала — в свое время, командор Шепард предоставил Совету Цитадели и руководству Альянса Систем подробный отчет о первой своей встрече с одним из Жнецов на планете Вирмайр. Разумеется, достаточно скоро теми же сведениями располагали и в «Цербере». Это стало одним из доказательств, убедивших Джека Харпера, более известного под именем «Призрак», в серьезности угрозы. И пока остальные прятали головы в песок, делая вид, что ничего особенного не произошло, «Цербер» начал готовиться. Призрак ошибся — переоценил свои силы и замахнулся слишком на многое. Он заплатил жизнью за эту ошибку, но все же его усилия оказались не напрасны. В конечном итоге, «Церберу» удалось получить то, что искал Харпер. И даже сверх того.
— Я знаю, что Назара сказал командору Джону Шепарду, — произнесла Элона, — Я уверена, ты тоже это знаешь. «Вы существуете, пока мы позволяем вам. Вы исчезнете, когда мы этого пожелаем». Что ж... сегодня я верну тебе любезность, Предвестник. Ты существуешь, пока представляешь для нас интерес. Ты исчезнешь, когда станешь нам не нужен.
Она повернулась к Уинсли.
— Можете отключить связь, доктор.
— Да, мэм, — тот выполнил приказ.
Сама не зная, что она чувствует сейчас, Элона Йин отвернулась.
— Пойдемте. Нам незачем больше здесь оставаться.
— Как скажете, — спокойно кивнул Синклер, — Позвольте, я помогу вам.
— Благодарю, майор. Полагаю, я справлюсь сама.
Элона начала подниматься наверх, пользуясь скобами на стенах, но неожиданно замерла. Как странно — ей показалось, будто черная сфера... смотрит на нее. Сама эта мысль была нелепой, и все же, женщина как будто слышала беззвучный шепот, произносящий ее имя, и ощутила приступ страха. Боги, все-таки, они ввязались в игру, ставки в которой много выше, чем просто жизнь, и это заставляло ее нервничать.
Взяв себя в руки, Элона продолжила подъем. Но жутковатое чувство — как будто в спину ей направлен злой, пронизывающий взгляд — не проходило.

* * *

— Вживую она выглядит даже более эффектно, чем на голограмме, — Налена поднесла к глазам электронный бинокль.
Устройство автоматически выдало оптимальное увеличение. Налена изучала однообразные бараки, склады и ангары — внешне база «Железного Легиона» не слишком отличалась от любого другого военизированного поселения. Ее окружала внушительная квадратная стена высотой около пяти метров, с многочисленными узкими черными прорезями бойниц, с башенками через равномерные промежутки. Некоторые были увенчаны прикрытыми броней площадками для снайперов. Другие представляли собой огневые точки крупнокалиберных пулеметов. Снаружи стены тянулся противотанковый ров, а если как следует присмотреться, можно было увидеть автоматические пушки и доты, замаскированные под неровности местности. Дополняли оборонительную линию лагеря роверы, оснащенные пушками или пусковыми установками зенитных ракет. Налена видела машину на шести огромных колесах, которая неспешно двигалась вдоль оборонительного периметра; на большем удалении ползла другая. Продолжая изучать окрестности лагеря, Налена вскоре заметила и пеший патруль: пятерых бойцов в полном вооружении, сопровождаемых парой летающих дронов-разведчиков.
— Хотя и не оригинально, — завершила свою мысль азари и протянула бинокль Маркусу, — Но Файтон Лукет был прав: ребята заботятся о собственной безопасности. Этот лагерь укреплен даже внушительнее, чем база «Синих Светил».
— Я вижу... — спрятавшись за естественным укрытием, образованным несколькими большими валунами, землянин рассматривал лагерь «Легионеров» — или «Цербера», что больше походило на правду, — Добавим к этому, что основная его часть наверняка под землей. Главные склады, командные центры — в общем, все, что нас интересует. А, черт...
Маркус спешно нырнул обратно за камни. Налена плотно прижалась к нему в укрытии; почти в обнимку они сидели и ждали, пока стихнет звук работы двигателей летуна. Легко узнаваемый по характерному насекомоподобному силуэту боевой флаер «Богомол» скользнул мимо них и направился к базе. Снова осторожно выглянув, Маркус Тайлер наблюдал за его приземлением.
— Вижу космодром, — пробормотал он, — И... корабль!
— Где? — Налена переключила свой персональный визор на прием сигнала с бинколя, который держал в руках Маркус. Теперь у нее перед глазами была картинка, которую видел напарник. Космодром размещался в нескольких километрах от главной базы и был соединен с ней монорельсовой дорогой. Он тоже был неплохо защищен — по периметру обширного квадратного поля с посадочными площадками тянулась линия пулеметных башенок и ракетных уствновок. Но сейчас Налена рассматривала не оборонительные сооружения. Ее заинтересовало другое — на одной из посадочных площадок стоял космолет, который азари уже видела прежде. Средних размеров космическая яхта земного производства.
— «Бойцовая Рыбка»! — Налена почувствовала, как сердце забилось быстрее, — Значит, наша информация была верной — Ковальский удрал с Цитадели на Энгар. К своим хозяевам. «Железный Легион» точно работает на «Цербер»!
— Да, — просто сказал Маркус.
— Но... — первый всплекс энтузиазма у Налены сменился растерянностью, — А что дальше-то, Маркус? Нет, правда, — она рассматривала лагерь, — Не можем же мы штурмовать эту крепость!
Азари задумалась.
— Конечно, есть шанс, что нам удастся подкараулить Ковальского где-нибудь в Оазисе, пока он будет один, — она прикидывала возможные варианты действий, — Но это маловероятно. А ничего другого мы сделать просто не можем вдвоем...
— Ты права, Налена, — подтвердил Маркус, — Вдвоем — ничего.
— Постой, ты хочешь вызвать подмогу?
Маркус утвердительно кивнул.
— Мы можем связаться с Гаррусом, а через него — и с командором Шепардом. Сообщим им, что узнали. Если будем действовать сообща, наши шансы на успех возрастут.
Маркус опустил бинокль.
— Я хочу увидеть, как исчезнет «Цербер», — сказал он, — Слишком много людей погибли из-за них, включая моих друзей. Лемарр Сюффрен, и не только он один... Надеюсь, теперь у меня будет возможность отомстить, — мужчина поморщился, отгоняя болезненные воспоминания, — Ладно, теперь давай выбираться отсюда, пока эти «Легионеры» не заметили нас самих.

* * *

— Давно не виделись, Шепард, — пророкотал Урднот Рекс.
— У всех нас хватало дел в последние годы, — ответил ему Спектр.
— Это правда, — согласился Лорд Войны, — Вторжение Жнецов всю Галактику, хм... поставило на уши. Так говорят на Земле, я не путаю? — кроган хохотнул, — Не Тучанку, конечно. Жнецы не проявили к нам особенного интереса. Я бы сказал, это даже унизительно. Когда они исчезли, наш мир остался в таком же бардаке, в каком пребывал и до них.
— Ну, насколько я знаю, дела на Тучанке обстоят не так плохо, — возразил Джон, — Тебе же удалось объединить большую часть кланов?
— Большую, Шепард, — Рекс глухо заворчал, — Но осталась еще меньшая. Они — то есть меньшинство — всегда остаются, и иногда успевают наделать прочим столько неприятностей, что остается только поражаться: и как это они умудрились? — массивный кроган в упор посмотрел в глаза своему другу-землянину, — Вроде «Цербера», например.
— О? — Шепард не подал вида, что удивлен, — Ты знаешь, за кем я охочусь? У тебя хорошие источники информации.
— И это тоже, — невозмутимо подтвердил Лорд Войны, — Без этого нельзя в наше время, Шепард. И когда мои источники сообщили, что ты снова собираешь старую команду, догадаться, кого ты выслеживаешь, было не трудно. Ха! На самом деле, я уже какое-то время жду, когда ты появишься на Тучанке!
Они вдвоем вышли на длинную открытую галерею, с которой открывался вид на лагерь Урднотов. Впрочем, это уже трудно было назвать лагерем — скорее, полноценный город. Все вокруг выглядело новым, прочным и добротным — даже удивительно для Тучанки. Шепард никогда прежде не видел на этой планете ничего подобного. Всюду можно было видеть быстрое, но упорядоченное движение — массивные механизмы работали над возведением очередных построек.
— Впечатляет, — искренне сказал командор.
Урднот Рекс ухмыльнулся.
— Это будет столица Тучанки, — пояснил он, — И всей нашей нации.
Спектр пристально посмотрел на вождя.
— Империи кроганов? — спросил он.
— Державы кроганов, Шепард. Державы, — с нажимом поправил тот, — Об Империи мы уже мечтали. Ты знаешь, чем это для нас закончилось. Я не собираюсь повторять старые глупости. Но и мириться с нынешним положением моего народа не намерен. Сегодня все восстанавливают разрушенное Жнецами — мы тоже. Со временем, кроганы займут достойное место в галактике.
В глазах Лорда Войны блеснул красноватый огонь. Кроган шумно ударил в ладонь кулаком.
— Мы найдем решение, которое устроит и нас, и остальных. Я уверен. Разумеется, если удастся поставить на место всяких идиотов — таких, как ваш «Цербер» или наши крикуны, цепляющиеся за давно отжившие свой век традиции. Да, мы воины, но это не значит, что мы должны воевать всегда и со всеми! Но некоторые думают именно так, и их все еще слушают. Я покончу с этим, Шепард, — пообещал Урднот Рекс, — Так или иначе, но покончу. Если кому-то не нравится то, что я хочу сделать с Тучанкой — пусть убираются прочь с планеты. Среди «Кровавой Стаи» всегда хватает вакансий.
Шепард слушал молча. Вместе с Рексом они шагали по галерее и, наблюдая за картинами возрождающейся Тучанки, командор не мог не признать — Лорд Войны добился многого, поразительно многого за столь короткий срок. Шепард бывал здесь не раз, но сегодня планета выглядела более здоровой, чем когда-либо прежде, наверное, за многие сотни лет. Тучанка пережила многое — ядерные войны, века междоусобиц, Восстание Кроганов, генофаг. Кроганы и их родной мир продолжали существовать вопреки всему, но Урднот Рекс сделал для возрождения народа больше, чем кто-либо из его предшественников за последнюю тысячу лет. Шепард понимал, что со временем возрождение кроганов может стать проблемой для галактики, но уважал своего старого соратника друга за то, что тот делает для соплеменников. Сам командор точно так же бескомпромиссно боролся за Землю в страшные месяцы вторжения; он продолжал эту борьбу и теперь. И, как и Рекс, порой он вынужден был защищать людей от их же соплеменников — из числа тех, кто решил, что знает, как будет лучше для всех, и ради достижения своей цели готов был прибегнуть к любым средствам, ни с кем и ни с чем не считаясь. Вроде того же «Цербера»...
— А что генофаг? — задал он вопрос, — Средство Мордина сработало, как ожидалось?
— Похоже на то, — подтвердил Рекс. Кроган выглядел довольным, — Результаты обнадеживают. Рождаемость повысилась. Как и обещал этот саларианец: почти в четыре раза.
Лорд Войны фыркнул.
— Знаешь, Шепард, твой хитромудрый саларианский дружок прожил последние годы и помер у нас на Тучанке, но так и не признался мне: он действительно не мог полностью исцелить генофаг или не счел нужным? Теперь мы этого никогда уже не узнаем.
— Ты не спрашивал у него? — поинтересовался Шепард.
— Нет, — осклабился кроган. — Меньше знаешь — крепче спишь, как говорится. Я благодарен ему за то, что он сделал, к тому же, такой результат меня устраивает. При нынешних темпах рождаемости, мы сможем эффективно восстанавливать популяцию, несмотря на естественные потери. В то же время, численность кроганов не будет расти настолько быстро, чтобы это обеспокоило остальных. Нет, Шепард, — повторил Лорд Войны, — Я так и не задал Солусу этот вопрос. Это был его секрет — пусть так и останется.
Внизу послышалась отчаянная ругань и треск выстрелов. Пара кроганов преследовала стайку мелких проворных тварей, на бегу паля из пистолетов. Пули высекали искры из пластобетона. Один из кроганов в раздражении потянулся за прицепленным за спиной огнеметом, но более разумный напарник вовремя перехватил его руку. Между ними завязался непродолжительный спор на повышенных тонах, тем временем обезьяноподобные паразиты исчезли из виду. Кроганы, разочарованно ворча, направились прочь.
— Вижу, кое-какие вещи остаются неизменными, — невозмутимо констатировал Шепард.
Урднот Рекс усмехнулся.
— В общем, — заключил он, — как видишь, Шепард — дела на Тучанке идут неплохо. Если забыть про пыжаков, конечно. Но перейдем к делу. Я догадываюсь, что тебе нужно на Тучанке.
Джон утвердительно кивнул.
— Я знаю, где находится база «Цербера» в Системах Терминус, — сказал он, — Нужны бойцы. Я надеялся, что ты сможешь отпустить Грюнта на несколько дней.
Рекс махнул могучей рукой.
— Это не проблема, — сказал он, — Но не думаю, что тебе будет достаточно одного Грюнта.
— Лагерь «Цербера» хорошо укреплен, — сказал Шепард, — Мне действительно нужен сильный отряд, Рекс. Это возможно?
Лорд Войны хмыкнул, почесывая подбородок.
— «Цербер» — это проблема землян, а не кроганов, — сказал он, — Нам эти идиоты не особо досаждают — у нас хватает собственных. Если бы меня просил о помощи кто-то другой, иного ответа он бы не услышал. Но ты — мой друг, Шепард, и я у тебя в долгу.
— Так ты поможешь?
— Да. В разумных пределах, конечно.
Джон почувствовал облегчение. Он был в хороших отношениях с главой Урднотов, но все же тот, как и подобает вождю, ставил превыше всего интересы собственного народа. Что Рекс мог счесть соответствующим интересам кроганов, а что — нет — Джон не взялся бы гадать. Разумеется, он, как Спектр, мог бы затребовать поддержку у Совета Цитадели, а как герой Земли — у Альянса, но и то, и другое было бы проблематично и не быстро. Ни Альянс, ни Совет не имели полномочий действовать в Системах Терминус, да и, говоря откровенно, не желали ввязываться в конфликты на окраине исследованной галактики. Скорее всего, к его словам прислушались бы, но сколько времени было бы потрачено? Пока политики утрясали бы формальные вопросы, пока военные собирали силы, скорее всего, «Цербер» узнал бы о готовящейся операции и успел вывезти с Энгара все, что представляло для организации ценность или могло быть использовано как улика против «Far Space Research». Время было очень важно, и только кроганы Рекса, неподконтрольные ни Альянсу, ни Совету, могли выступить немедленно. Возможного конфликта с Системами Терминус они тоже могли не бояться: при всем богатом выборе глупцов и сорвиголов в этом галактическом захолустье, даже там не нашлось бы такого идиота, который предпринял бы карательную акцию против Тучанки.
— Мне и не нужна вся гвардия клана Урднот, — сказал командор, — Сотни опытных бойцов должно быть достаточно.
Лорд Войны осклабился.
— У меня все бойцы опытные, — сообщил он, — Однако... а вот и наш малыш Грюнт пожаловал. Он, судя по всему, спешил, — вождь рассмеялся.
Действительно, в конце длинной галереи появился еще один кроган в полном боевом облачении. Джон узнал его сразу.
— Шепард! — проревел молодой кроган и с впечатляющей прытью бросился к капитану. Выглядело это устрашающе: два с половиной центнера мышц и костей под металлической оболочкой боевых доспехов мчались вперед, как штурмовой танк. Казалось, великан просто стопчет втрое уступающего ему по весу человека, но в последний момент кроган остановился.
— Шепард! — снова рявкнул он, одарив капитана могучим ударом по плечу. Джон пошатнулся, но ответил крогану тем же.
— Грюнт! — он осмотрел доспехи великана — запыленные и обугленные, кое-где помятые, но дорогие и современные, — Вижу, дела у тебя идут неплохо.
— Да, малыш хорошо себя зарекомендовал, — вместо Грюнта ответил вождь, — Чем-то напоминает меня самого веков этак шесть-семь назад. Я поставил его во главе одного из лучших наших штурмовых отрядов.
— И я вижу, что он не сидит без дела на Тучанке, — заметил Шепард.
Грюнт самодовольно усмехнулся. Судя по полному боевому облачению, он действительно не терял время даром. У пояса крогана висел крупнокалиберный пистолет и дробовик в сложенном виде, над горбом торчала рукоять тяжелого пулемета «Ревенант». Довершал его вооружение массивный гранатомет на ремне, переброшенном через плечо.
— Мы только что выловили шайку мятежников, — пояснил Грюнт, — Эти отродья варренов решили, что могут безнаказанно грабить наши караваны с припасами. Мы доказали, что они ошибаются. Те немногие, кто выжил, разбежались — я как раз собирался вести парней в погоню, когда вождь сказал о том, что ты здесь. Тогда я решил, что эти ничтожества все равно никуда не денутся от моих ребят, оставил командование на заместителя и примчался сюда так быстро, как мог. Проклятье, Шепард, я действительно рад тебя видеть!
Рекс расхохотался.
— Да, твой воспитанник растет настоящим воякой, Шепард, — затем он повернулся к Грюнту, — Ты будешь рад еще больше, когда узнаешь, зачем твой Мастер Боя навестил наш маленький радиоактивный каменный шарик.