Восточная Римская (Византийская) империя пережила свою Западную сестру почти на тысячелетие, и большинство историков объясняют этот факт экономическими причинами. Несомненно, они правы, но гендер так же сыграл в этом кое-какую роль.
Однако не всё было так радужно, как, впрочем, и везде.

Если брать семью, то закон разрешал юношам вступать в брак с 15, а девушкам с 14 лет, либо, соответственно – с 14 и 13. Однако встречаются сведения о куда более раннем вступлении в брак именно девушек. Такие браки были более характерны для состоятельных византийских кругов. Митрополит Апокавк, например, расторг брак тридцатилетнего мужчины с шестилетней (!) девочкой, привлёк родителей девочки и её «мужа» к церковному покаянию, а священника, заключившего это безобразие, отрешил от должности.
Среди простонародья подобные случаи были редки, хотя бы потому, что брак обычно заключался с расчётом на лишние рабочие руки, так что невеста должна была быть более или менее взрослой.

Первоначально (в VIII-IX вв) для заключения брака было достаточно устного благословления священника и согласия новобрачных в присутствии друзей-свидетелей. В X веке брак стали заключать обязательно в церкви, делая об этом официальную письменную запись. Государство было заинтересовано в укреплении семьи, как налоговой единицы и поставщика воинов для армии.
Запрещались браки лиц, состоявших в родстве до шестого (позднее даже до седьмого) колена, браки между крёстными родителями и крестными детьми, христиан с иудеями, язычниками, еретиками, мусульманами. Препятствием к браку так же были душевная болезнь, заразный недуг, тяжкое увечье. Но чаще всего брак мог не состояться из-за несогласия родителей дать на него своё разрешение.

Существовала практика ранних обручений. Мальчик с семи лет, девочка – лет с четырёх-пяти уже могли быть помолвлены желающими породниться родителями. Семья жениха дарила невесте предбрачный дар, в заключённом договоре оговаривались размеры приданого, а так же условия наследования имущества и местожительство невесты и жениха. В случае отказа от помолвки без всяких оснований, расторгнувшая помолвку сторона платила штраф в казну и неустойку родителям пострадавшей стороны. Предбрачный дар оставался у невесты в любом случае.

Разводы были возможны, хотя список причин, по которым супруги могли быть разведены, был строго ограничен.
Вот эти причины:
1. Супружеская неверность.
2. Ересь.
3. Сумасшествие.
4. Покушение на жизнь супруга(супруги) и умолчание о подобном умысле других.
5. Проказа.
6. Импотенция (со дня свадьбы до истечения трёх лет).

Тем не менее закон был всё-таки более снисходителен именно к мужчинам, чаще всего он подчёркивал ответственность женщин за прочность брака. Застигнув на месте неверную жену, муж имел право безнаказанно убить её вместе с любовником. Или, почесав рога, выгнать её немедленно из дома «в чём была».
Муж, знавший об измене жены и ничего не предпринявший, подвергался публичному бичеванию и изгонялся.

Церковь и светский закон отрицательно относились уже ко второму браку, третий брак допускался с огромным трудом и всякого рода ограничениями, четвёртый запрещался совсем, и в глазах закона и окружающих браком не считался. Так, сожительство.

Оценивая положение женщин в византийском обществе, можно отметить следующее противоречие. С одной стороны – закон препятствовал какому-либо проявлению активности женщин в общественной жизни, с другой – довольно успешно защищал их имущественные права.

Закон в Византии не разрешал женщине очень многого: свидетельствовать на суде, вступать в качестве равноправного члена в большинство торгово-ремесленных корпораций, занимать какую-либо официальную должность. Знатные женщины неофициально именовались титулами их мужей (например, жена протоспафария – протоспафарисса), они могли присутствовать на дворцовых приёмах, но только вместе с мужьями, составляя свиту басилиссы в соответствии со своим рангом, точнее – с рангом мужей.
Для женщин существовали только два придворных титула (без должности) – зостапатрикия (патрикия опоясанная) и севаста. Роль этих придворных дам была чисто декоративной, титул севасты часто давался официальной любовнице императора.

Однако, в законодательстве, точнее в имущественном праве, картина совершенно иная: закон сохраняет за женщиной право распоряжаться приданым, его не могли отбирать даже власти для погашения долгов несостоятельного должника-мужа. А приданое могло быть немаленьким – до ста литр золота. Если женщина умирала бездетной, муж получал не более четверти приданого, остальное отходило наследникам, выбранным женой. Жена же в подобном случае наследовала всё имущество мужа, если имела от него детей. Если семья была бездетной – женщине доставалась половина имущества. Всё больше, чем четверть.
Налоги для вдовы с детьми начислялись по более низким процентным ставкам, она могла рассчитывать на государственное вспомоществование.

Кроме того, на положение женщины в семье мужа очень большое влияние оказывали социальный вес её семьи и размеры её приданого. При мезальянсе, когда женщина была богаче и знатнее мужчины, мужу приходилось совсем несладко, ибо жена не уставала лишний раз подчёркивать данный факт. Сохранились описания подобных ссор в византийских источниках, в частности, в записях поэта Феодора Продрома (XII век). «Не можешь содержать семью – не надо было жениться, а женился – так помалкивай и слушайся…»

Тем не менее, женщинам в целом жилось совсем не сладко. Уже упоминаемый Иоанн Апокавк сообщает о многочисленных жалобах простолюдинок, просивших у него защиты от тирании мужей или от непосильного труда и побоев. Власть мужа (тестя) в семье считалась непререкаемой, а христианская этика оправдывала тиранию мужчины. Природа женщины объявлялась изначально порочной, именно женщина была виновницей «первородного греха». Один из источников советует глаз не спускать с жены, невесток и подросших дочерей, как существ, способных на любой неожиданный поступок. «Их позор – поучает он, – недосмотр мужчины, причина уныния всей родни, укус ехидны в сердце».
В средних и высших слоях общества женщины были затворницами в гинекеях. Лишь изредка знатная дама или девушка могла позволить себе отправиться на богомолье или в публичную женскую баню, и то в сопровождении многочисленных служанок. Без ведома хозяина ни один мужчина под страхом суда не имел права отворить дверь чужого дома.

Детей обычно было много (средства контрацепции, ау!), отсутствие детей в браке воспринималось как Божья кара. Особенно ценен был первенец-мальчик, кормилец под старость.
Интересная подробность – все сыновья и дочери одной родительской пары имели равные права на наследство, и лишить их наследства можно было только в особых случаях:
1. Если дети били и оскорбляли родителей.
2. Если дети клеветали на своих родителей.
3. Если дети отрекались от сидящего в тюрьме отца.
4. Если пасынок вступал в связь с мачехой.
5. Если дети заключали брак без согласия родителей.
6. Если дети не ухаживали за родителями в случае их болезни или потери рассудка.

Недостойный наследник исключался, а имущество в этом случае опять-таки делилось поровну между оставшимися детьми, что характерно – вне зависимости от пола.

Однако, если в семье с небольшим достатком рождалось несколько сыновей, одного из них обычно оскопляли, ибо евнуху было легче сделать карьеру, чаще всего церковную. Кроме того, евнух без проблем мог устроиться в гинекей к богатому человеку, вельможе, а то и к самому басилевсу. Вообще, евнухи играли важную роль в политике Византии, нередко занимая важнейшие дворцовые и государственные должности. По словам хрониста Х века евнухов в императорском дворце было больше, чем мух в загоне для скотины.

Однако не стоит думать, что при всём при этом византийцам была неведома любовь.
«Любящий принадлежит не себе, а предмету любви, муж, любя жену, всего себя отдаёт ей, ею лишь дыша и о ней лишь мечтая». (Феодор Студит)
«А что для мужа больше жены единоправной и единомышленной, которую ему дано право опекать и над которой дано право властвовать – не как господину над имением, но как душе над телом? Дано право самим промыслом, связавшим душу с телом и образовавшим… как бы одно живое существо, заодно дышащее и заодно чувствующее». (Василий Охридский)

« И я с ним сочеталась, с юным – юная,
И по любви взаимной мы в одно слились,
Связало нас законное супружество,
Но крепче страсть связала обоюдная:
Супружество смесило нас в едину плоть,
Любовь же душу нам дала единую!..»
(Георгий Акрополит)

Идеалом византийца была не только послушная, заботливая и богатая жена, но так же и красивая, и образованная. Однако, даже обученная грамматике и риторике богатая красавица не могла надеяться на хорошую партию, если начинали ходить слухи о её нескромном поведении. Вопрос о девственности невесты считался весьма важным при заключении брачного договора. В случае несоответствия желаемого действительному обманутый молодожён мог расторгнуть брак уже на следующее утро.

Что же касается маленьких радостей на стороне, то в городах Византии жили богатые и образованные гетеры, чьими посетителями могли быть высокопоставленные лица, особо этого не скрывавшие. Об одной из них рассказывается в византийском сатирическом сочинении «Путешествие в ад». Однако, на выгодную партию с высокопоставленными любовниками гетеры рассчитывать не могли, история Феодоры, ставшей басилиссой, крайне редкое исключение.
Для людей попроще почти в каждом квартале Константинополя существовали веселые заведения со сговорчивыми дамами, которые зарабатывали на кусок хлеба горизонтальным образом. Среди них было немало девушек-сирот, которым просто было больше некуда податься. Официально обитательницы занимались прядением и ткачеством, давая хозяину заведения дополнительный доход. Власти, кстати, периодически пытались с этим бороться, но пользы от таких попыток не было никакой, ибо, как известно, гони природу в дверь – она войдёт в окно.

По поводу прочих пристрастий – почти в каждом уставе мужского монастыря содержался строжайший запрет принимать в число братии и допускать в ограду обители мальчиков, юношей и евнухов и даже содержать на монастырском дворе самок животных. (Реплика тараканов: какие-то странные мысли возникать начинают о моральном облике византийских монахов…)

Однако и знатные византийцы охотно покупали или брали в услужение красивых мальчиков-евнухов.
Официальное отношение к гомосексуализму было неизменно суровое и отрицательное. В 538 г. басилевс Юстиниан официально осудил гомосексуализм как безбожное действие, от которого может пострадать и само государство. При этом делалась ссылка на библейское предание о разрушении Содома.

Вообще, если делать какой-то вывод о положении византиек, то следует отметить, что положение замужней женщины всё-таки было достаточно прочным, хотя и подчинённым. Именно изначальная прочность семьи способствовала укреплению империи, хотя даже институт власти был в Византии достаточно непрочен, о чём говорят частые узурпации этой самой власти. Но постепенное убывание мужского населения из-за многочисленных войн, существования множества мужских монастырей и обычая оскопления не способствовало укреплению семьи и нормальному воспроизводству населения, что, в конце концов, привело к упадку и краху.